Биологические стихи – 2022

Ему общение приятно.

Другой пришлет ему букет,

Такой же теплый, ароматный.

Сложна природа нервных связей:

Кто там отец? Кто брат? Кто зять?

Но вместе – могут навязать

Узор прекраснейших фантазий.

Вот дети греческих комедий

Влекут тиранов на процесс.

В тигровой шкуре витязь едет

На поиск кладов и принцесс.

У гномов фабрика в пещере –

Куют футляры для сердец;

А рядом с бедного Кощея

Берут налоги за дворец.

От Петербурга до Вероны

Летит крылатое метро;

А волк и заяц пьют ситро –

Вот так придумали нейроны.

Они играют до утра,

Ночной их труд совсем не трудный:

Ведь вся нейронная игра

Куда затейливее будней.

Проснешься. Снова станешь тем,

Кем раньше был – Сережей, Ваней –

И поразишься красоте

Своих ночных переживаний.

* * *

Не воротишь красоты

Трепетным куплетом.

Все душистые цветы

Попрощались с летом.

Луг отцвел. И бег заглох

На речной излучине.

Лишь один чертополох

С листьями колючими,

Весь потрепан, с шейкой квёлой,

Радуясь, что не отцвел он,

Шепчет: – Я сильнее всех!

Только сам он – чахл и беден.

И какой же есть успех

В этой траурной победе?

Жизнь опутывать за вожжи?

Умереть других попозже?

Преклоняться всем эпохам?

Грустно быть чертополохом.

Лентой тянется вода

В поле, где нехожено.

А в том поле – лебеда

С мыслями похожими.

* * *

Ветер разогнал беду.

Солнышко ликует.

У прохожих на виду

Голуби воркуют.

Вьется голубиный мир.

У любви во власти:

– Как Сережа добр и мил.

– Как чудесна Настя!

Кружат Настя и Сережа,

Всю округу растревожив,

Жгут любовные угли.

Шлют приветы всем пекарням,

Потешаются над парнем,

Что сидит от всех вдали:

– Вороночек на мели!

Не прикрашен белой пудрой,

Хитрый Ворон, смелый, мудрый,

Но застенчивый и скромный –

Лишний он в игре любовной.

Его зависть крепче, крепче;

Ворон злиться, ворон шепчет:

– Пировать хотите вечно?

Что ж, прибавлю вам борщу:

С запахом и цветом крови,

Едкого, как дух мордовий –

Заколдую. Отомщу

Вам за нрав пустой, беспечный.

Кар-кар-кролог! Кар-кар-кролог! – К правде труден путь и долог!

Кар-кар-кар! Крага-Крагра! – Ваша жизнь – одна игра!

Кар-кар-кар! Крагать-крагать! – Только можно проиграть!

Кар-кра-гоз! Кар-кар-кра-гоз! – Не бывает страсть без слез!

Хитрый Ворон, в черной саже,

Знает что-то – да не скажет.

То не дождик моросит.

И не пар от проруби –

Это в небе на Руси

Плачут-плачут голуби.

Где же ты? Сережа? Настя?

У других уже во власти.

Где же Настя? Где Сережа?

Подлый червь их сердце гложет.

Ум – в пустых терзаньях тонет –

Голубиный, не вороний.

Кар-кар-кар! Каргил-каргил! – Ну так что я говорил?

Кар-кар-кар! Крагил-крагица! – Трудно вечно веселиться!

Кар-кар-кар! Крагил-крагеть! – Что ж мне на других смотреть?

Кар-кар-кар! Кар-крагеликом! – Лучше думать о великом.

Хитрый Ворон, в черной саже,

У березы треплет кудри;

Он все знает – да не скажет.

Потому что очень мудрый.

* * *

Нет, я не пышный георгин

И не расту в оранжерее.

Я не завидую другим,

Которых любят и жалеют.

Зачем искать друзей, подруг? –

Мой дух и так проник вокруг.

Даже в чаще, злой, дремучей,

Вылезет пырей ползучий;

Даже там, где зверь не рыщет,

Место он себе отыщет.

Видать, судьба. Средь бела дня

Ругают многие меня

И гонят, гонят из земли –

Но так прогнать и не смогли.

Вот чудаки-то!

Я есть я.

Напрасна ваша волокита,

Мои наземные друзья.

Дух пырея мчится прытью –

Все подземное сукно

Расшивает белой нитью;

Из нее, как рой в окно,

Бьют зеленые потоки,

Бесконечные полки!

Говорят, пырей жестокий?

Что ж – быть вялым не с руки.

Без окошек, без дверей

Всюду тянется пырей.

И как будто бы украдкой

Он распарывает грядки,

Аромат цветов унылых

Обуздать его не в силах.

Этот вечно сорный злак

Правилам хорошим враг,

Непосредственный, сумбурный –

Не приучен жить культурно.

* * *

День заплаканный, опечаленный.

Тучи где-то под самыми крышами.

Перекошены, размочалены,

Продырявлены силами высшими.

Малыши и кто постарше,

Слышат, как играют марши,

Не подтянуто-генеральские,

А природные, марши майские:

“Кап-кап-кап!” да “Тук-тук-тук!”

– Льется песенка вокруг.

И припев у ней один:

“Кап-кап-кап!” да “Дин-дин-дин!”

Серой скатертью небо хмурится.

Опустевшая, дремлет улица.

Одуванчики – строят рожицы!

А зачем, скажи, им тревожится?

Желтый цвет листвой зубастой

Все газоны заграбастал.

Непосредственность одуванчика

Так обманчива, так обманчива!

Впору желтое пальто

Надевать – ведь все желто;

Топчем, рвем, плетем венки –

Что за дивные деньки!

* * *

От любви не замерзают:

Нрав у ней – такой горячий!

Жаль вот только – исчезает

С каждой новой неудачей.

Что же сердце? – Нет, не стынет,

Все в пылающей нагрузке:

«Пламя» это на латыни;

«Воспаление» – по-русски.

Воспаления волна

Страстью огненной полна;

Искры – всюду, где болит;

Вот уже костер горит!

Нейтрофилы! Кто вас тешит?

Миллиардами тельца

Заполняют наши бреши,

Погибают без конца.

А за ними – макрофаги,

Тоже пламенный народ:

Макрофаговые шпаги

Колют вражеский оплот.

А потом – волна рождений!

Фибробластовый костыль

Крепит зону повреждений.

Нет, не сказка это. Быль.

Воспалению подвержен

Кто угодно, даже гений.

Кто сказал, что мы удержим

Мир от частых воспалений?

Даже если на мороз

Выгоним туберкулез,

Обезвредим – без обид –

Диабет, инфаркт и СПИД,

Уничтожим злые хвори –

Так появятся другие:

Рак (не тот, который в море),

Язва, астма, аллергия…

Есть здоровые народцы.

Есть живые изумруды!

Только вряд ли кто спасется

От любви и от простуды.

Воспаленье… Страсть большая…

Миром мазаны единым:

Обе мучают, мешают,

Но они – необходимы.

* * *

Не видать сегодня звезд;

Перерыв у них, возможно…

Черен мир, как черный дрозд,

Что в сирени придорожной

Над ромашкой и осокой

Рассуждает о высоком:

– Дешевеет нынче медь –

Золото опять в почете.

Все хотят его иметь,

Изнывают на работе

И живут, подобно гному,

На земле не по-земному.

Мир железок, мир камней –

Для чего он только создан?

Свет искусственных огней

Не дает работы звездам.

Глупцом не хочется прослыть,

Но трудно трудное любить.

…Я красоту люблю простую –

Поля, поросшие травой.

Я не могу любить впустую

Узор дороги неживой.

Я не хочу смотреть ночами

На чей-то каменный альков,

Где прежде головой качали

Ватаги добрых васильков.

И грустно мне, когда светает,

Росу отыскивать в дыму.

Прекрасна простота святая.

Она нужна! Но вот – кому?

Полночь. Поле загрустило.

В небесах – другая смена:

Стерла пыль и отпустила

Звезды из немого плена.

Их огонь дрозду по нраву.

Слышит он, как шепчут травы:

– Черный друг! Средь ночи черной

Ты исполнился печали,

Вспоминая рукотворный

Мир – каким он был вначале.

Точно – нынешние вещи

И огромны, и капризны;

Но все то, что ярко блещет,

Лишено таланта жизни.

Небоскреб на повороте –

Что он, вечность во плоти?

Время и его проглотит,

Ничего не заплатив!

Говорят, «природа дремлет…»

Это наговор всё злой!

Города уйдут под землю,

А трава-то – над землей!

Так что можно жить спокойно;

Знает жизнь свое значенье.

Черный друг, ты лучше спой нам

Про любовь и приключенья!

Плещет красным на востоке.

Утро всходит, гасит свечи.

Дрозд – ромашке и осоке

Что-то дивное щебечет!

* * *

Если жить не удается –

Умирать не торопись.

Помни, что со дна колодца,

Все пути ведут лишь ввысь!

Пусть на фоне патологий

Беззащитна ДНК,

Пусть ползет некроз безногий,

Пусть грозит он, но пока

Думать, думать еще можем! –

Ум шуршит листвой.

Слабоват и ненадежен,

Но зато он – свой.

Можем действовать, стремиться,

От любви рыдать.

Наши чувства – словно птицы,

Что за благодать!

Тромбоциты, фибробласты,

Эпителий тут и там

Не дают пройти зубастым

И невесть каким врагам.

Многоклеточное братство,

Дай героев на все дни.

Вот удача! Вот богатство!

Если действуют они

Сообща, без разногласий,

Дружною семьей.

Но любой конфликт опасен,

Просто ой-ей-ей!

Берегите клетки наши

От обид и свар,

И тогда любой запляшет –

Даже тот, кто стар.

* * *

Вирус! Вечно лезешь в нос,

Парень бестолковый!

Что теперь ты нам принес

В капсуле белковой?

Перемучил гриппом всех!

Но профессор Лардо

Говорил про твой успех

В деле авангарда.

(Лардо – врач и музыкант)

Где ж у вирусов талант?

Как на крошечном листочке

Генетические точки

Собираются в цепочки,

Петли, кольца, узелочки,

Образуя ДНК –

В ней наследственные книги,

Символ клеточных религий!

Дрогнет не одна рука

Заменить хотя бы слово,

Ново ли оно, не ново;

А вот вирус, он без рук

Шлепнется на книгу вдруг

И давай шуршать листами!

Рвет, меняет их местами,

Безо всяких церемоний –

Задери его аммоний! –

Он выдумывает фразы

Про любовь и метастазы,

Про несчастья, про измены,

Враг природной Мельпомены!

Вирус, вечный нано-еж,

Колкий и упругий,

Ты внутри у нас живешь,

Принося недуги.

Но входя в носы и рты

Без ключей и клавиш,

Может, генов красоты

Ты чуть-чуть прибавишь?

Или генов для ума,

Чтоб пополнить закрома?

Или чистой доброты?

Или доброй чистоты?

Нет. Не дарит. Не дает.

Лишь царапает, как йод.

И пока он не убит,

Огрызается, грубит,

Ставит, ставит, где попало

Генетический гамбит –

Нам и одного не мало,

Так ведь он еще с толпой!

Приведет на водопой

Миллиард кубов и призм –

Вот же наглость! Бандитизм!

Ах, сорока, не трещи –

Мы и так заметили:

Дарят вирусы прыщи,

Но не добродетели.

Их не взять простым рублем –

Мелюзга-то смелая!

Ничего, врага – побьем!

Или – переделаем.

* * *

Где гулял давно Есенин,

Где в цвету купал он очи,

Дом стоит, забытый всеми,

Заколдован, заколочен.

Старый сад во сне глубоком.

Шепчут листья: “Тише… Тише…”,

И не хочется сорокам

Поклевать созревших вишен.

Мутно небо. Воздух пресен.

Все неубрано и пьяно.

Нет гармони. Вместо песен –

Только шорохи бурьяна.

Только скрипнет облепиха

На весу – и снова тихо.

Никого. Но еле-еле

Слышатся ей чьи-то трели.

Необычно в самом деле!

Ведь не любит песен сныть.

Неужель штакетник старый,

Собиратель ветхой тары,

Перенесший все пожары,

Вдруг решил поговорить?

– До чудес нам не дожить!

Это на заборной банке

Зачирикал муж овсянки.

– Ах как скучно,

– Ах как скучно!

– Мы с тобою – неразлучны!

– Что-то бабка заскучала…

Он поет одни начала,

Разминаясь, чешет нос,

А потом – поет всерьез:

– Позади враги остались,

Отшумела буря злая.

Мы сегодня налетались –

Мчим туда, где все нас знают.

Где мохнатыми руками

Лес размахивал навстречу,

Камни, сжавшись кулаками,

Что-то мудрое лепечут;

Где нетронутая нива

Просит жать напропалую,

А веселая крапива

Обнимает и целует!

Отдыхаем, зини-зини!

Лопуха пырей споил.

Есть товары – в магазине,

Только жаль – не все свои!

Отгорюем. Насидимся.

Належимся, зинь-зинь-зинь!

А потом – и возродимся,

Несмотря на всех разинь.

Пой же, пой, сидя на банке,

Долгозвучен, голосист,

Желтоглавый муж овсянки –

Проповедник-оптимист!

* * *

На земле места найдете

Очень даже неплохие.

Только стриж – всегда в полете,

Он рожден в другой стихии.

Незнакомой с вечной пылью,

Где звезда живет вблизи,

Где богатство – это крылья

И призыв «Не тормози»!

Ускоряйся!

Только небу

Подчиняйся!

И не требуй

Дорогих квартир и штор –

Погляди, какой простор!

Золотое поле ржи

Ловит дивные узоры:

Стаей носятся стрижи,

Победители, призеры

Состязаний. Вновь, опять,

Мчатся, перьев не жалея.

Комара легко поймать.

Вот невесту – тяжелее.

В ритме скерцо

Ветер свищет.

Бьется сердце,

Сердце ищет

Ту – одну, чтоб с ней одной

Быть навеки под луной.

И заморские пружины,

И свои родные вербы

Восхищаются стрижиной

Эскадрилией гипербол!

Пусть же ей желают черта

Коршун, ястреб, сыч хромой,

Мастера кривого спорта –

Не угодно ль по прямой?

Вызов брошен.

Не догонишь!

Глупый коршун,

Мчись в Воронеж!

Я там был – меня там нет,

Из Москвы пишу привет!

* * *

Довелось мне в команде вчера

Миллион собирать по рублю.

Не скажу, что тружусь как пчела –

За пчелой не угнаться шмелю.

Подлетишь, а она уж назад!

Станешь рядом – умчится вперед.

Говорит, что народ наш пузат,

Для себя производит лишь мед!

Хоть пузатый – но пушистый!

Не жестокий, не ершистый!

Клевер тянется душистый,

Серебром росы звеня:

– Поцелуй теперь меня!

Дни и ночи мохнатый отряд

Соблюдает особый режим:

Все соседи на холоде спят,

А мы даже ничуть не дрожим!

Не умеем бояться врага.

Не умеем страдать от помех.

Но, конечно, нам жизнь дорога –

Потом что живем ради всех!

Обнимись, народ шмелиный

И с горохом, и с малиной!

И премудрые люпины

По застенчивой Руси –

Не стесняясь, разноси!