Сквозь вселенную. Всё – ещё впереди

Двигатели заревели, наполнив воздух мощным гулом, и челнок стремительно взмыл вверх, разрывая воздух. Земля стала стремительно удаляться. Скорость нарастала, и через несколько мгновений мы уже покинули атмосферу, устремляясь навстречу бескрайним просторам космоса.

– Смотрите, Земля становится всё меньше и меньше… – прошептал я, не отрывая глаз от иллюминатора, где голубая планета постепенно уменьшалась в размерах.

– Красота, да? – отозвалась Лиза, следя за моим выражением лица. – Скоро будем на борту «Атланта». Там уже все готово к нашему прибытию.

– Интересно, какие там условия? – поинтересовался я, поворачиваясь к ней. – Каково это – жить и работать в невесомости?

– Сначала непросто, – призналась Лиза, слегка пожимая плечами. – Организм требует времени, чтобы адаптироваться. Но главное – следовать инструкциям и не перегружать себя. Она сделала небольшую паузу, а затем добавила: Кстати, вы уже знаете, что на борту есть специальная зона отдыха с искусственной гравитацией?

– Правда? – удивился я, приподнимая брови. – Это звучит потрясающе!

– Да, это действительно удобно, – подтвердила Лиза. – Помогает поддерживать физическую форму и здоровье. Там отличная библиотека и тренажерный зал. В общем, скучать точно не придется.

Наш разговор в течении всего полета был лёгок. Постепенно обсуждения переместились на научные темы, и мы затронули несколько интересных фактов о микроорганизмах, способных выживать в экстремальных условиях. Эти беседы помогали отвлечься от нарастающего возбуждения и тревог.

Спустя несколько часов, челнок плавно приблизился к огромному кораблю «Атлант».

Глава 3. К Европе

«Только покинув пределы своей планеты, человек постигает подлинные масштабы мироздания и осознаёт собственное место в нём.»

Смотря в иллюминатор, я был не просто удивлен, я откровенно был поражен величественной монументальностью корабля «Атлант». Передо мной предстал настоящий гигант – мощный, массивный, сверкающий серебром и сталью в лучах далекого солнца. Его грандиозный облик олицетворял собой торжество человеческого разума и инженерных достижений.

«Атлант» представлял собой многопалубный корабль сложной архитектуры, включавший многочисленные уровни и отсеки, ярко освещенные изнутри. Элегантная комбинация эстетики и функциональности подчеркивала продуманность каждой детали конструкции. Уже с первого взгляда становилось понятно, что этот корабль предназначен для длительных космических путешествий.

Поверхность корабля украшали разнообразные выступы и антенны, предназначенные, видимо, для коммуникации и навигации. Особое внимание привлекали панели, служившие либо солнечными батареями, либо продвинутыми энергетическими системами, поддерживающими жизнедеятельность корабля. С обеих сторон корпуса тянулись ряды герметичных люков и технологических отверстий, защищенных прозрачными купольными окнами, придающими кораблю дополнительный блеск.

Основная часть корпуса имела вытянутую форму с четкими горизонтальными уровнями, символизирующими отдельные палубы. Каждая палуба, судя по многочисленным иллюминаторам и конструкционным модулям, имела собственную функцию и назначение. Верхняя палуба, расположенная ближе к капитанской рубке, отличалась большими панорамными окнами, через которые можно было наблюдать деятельность экипажа, работавшего за пультом управления. Судя по всему, это был главный командный пункт, откуда осуществлялось управление всеми операциями корабля.

Нижние палубы, занимавшие большую часть объема корпуса, имели меньшие иллюминаторы, расположенные ближе к краям корабля. Скорее всего, здесь размещались складские помещения, лаборатории для проведения исследований и жилые модули для экипажа. В задней части корабля находились крупные двигатели, представлявшие собой сложную систему, так же, с несколькими уровнями.

Каждый элемент конструкции «Атланта» воплощал амбиции человечества, устремившегося к глубинам космоса. Его величественный облик вызывал искреннее чувство гордости и трепета, похожего на то, с каким люди когда-то смотрели на легендарный «Титаник» – символ инженерного совершенства и человеческого оптимизма, несущего надежду на преодоление границ возможного.

Мы приближались, и я увидел, как перед нами открылся небольшой люк. Нос челнока аккуратно погрузился в него, проскользнув ещё несколько метров, пока транспортное средство не замерло, оставляя большую часть корпуса снаружи.

Удивленно посмотрев на Лизу, я поймал её улыбку:

– Прибыли! – сказала она и распахнула люк челнока.

Пока я возился с ремнями безопасности к нам уже приблизились два человека, судя по всему лаборанты.

– Здравствуйте! Добро пожаловать на борт. С успешной стыковкой,– весело поприветствовал нас один из них. – Если вы готовы, мы покажем вам ваши каюты. Они расположены прямо за лабораторией, недалеко от медицинского отсека.

Освободившись от ремней, я осторожно выплыл из кабины и, ухватившись за специальный трос и принялся передвигаться к двери следующего отсека. В воздухе витал приятный аромат. Лиза увидев мое удивление объяснила, что это проникающий антисептик, необходимый для обеззараживания поверхностей. Перейдя в небольшой отсек, Лиза заняла, как мне показалось, вертикальное положение. А вот я сразу не сориентировался, и не успев спросить что делать, дверь шлюза позади закрылась, а я плавно опустился на, теперь уже пол.

– Ой, простите, я совершенно забыла предупредить вас заранее, – смущенно проговорила Лиза, сочувственно рассматривая меня сверху вниз. – Не ушиблись?

– Нет, всё в порядке, – бодро ответил я, поднимаясь на ноги и ощущая, как вновь обретённая тяжесть успокаивающе действует на организм.

Стоило мне выпрямиться, как тяжёлая створка, ведущая в коридор, из которого мы позже попали в лабораторию, тихо скользнула в сторону, мягко раскрываясь. Коридор встретил нас приглушённым светом искусственных светильников, равномерно заливавших стены мягким сиянием.

Биологическая лаборатория буквально пульсировала жизнью. Здесь уже работали пятеро специалистов, занимающиеся распаковкой и расстановкой новенького оборудования. На рабочих местах уже выстроились приборы, инструменты, оборудование и различные емкости. Столешницы были застланы специальным пластиком, защищающим поверхность от повреждений, а сами рабочие зоны освещались мягким белым светом встроенных панелей.

На каждом рабочем столе разместились современные электронные микроскопы последнего поколения, оснащённые цифровыми дисплеями высокого разрешения. Их уникальные технологии позволили совмещать традиционное оптическое увеличение с глубоким цифровом зумом, давая возможность ученому проникнуть в самую суть изучаемых структур. Можно было свободно увеличивать отдельные участки образца, наблюдать динамические процессы жизнедеятельности микроорганизмов и фиксировать любые мельчайшие детали происходящего.

Дополняли картину продвинутые химические анализаторы, способные за считанные мгновения выдавать исчерпывающий отчёт о составе материалов и передавать детальную визуализацию молекулярных связей на экран планшета учёного. Автоматизированные роботы-помощники, находящиеся возле шкафа для образцов, могли бережно сортировали пробы, раскладывать их по контейнерам и маркировать специальным кодом, облегчавшим дальнейшую идентификацию.

Однако особое внимание приковывал центральный элемент лаборатории – массивный круглый аквариум, изготовленный из сверхпрочного стекла. Гигантский резервуар имел диаметр полтора метра и высоту метр двадцать. Система позволяла отслеживать активность микроорганизмов в воде, выявляя изменения цвета, плотности и состава раствора. Лаборантам было доступно наблюдение как в видимом спектре, так и инфракрасном, и ультрафиолетовом диапазоне, что значительно расширяло спектр возможных исследований.

– Это для полученных образцов, – пояснила Ольга, подойдя незамеченной.

– Пойдемте я покажу вам ваши каюты, а когда вы расположитесь, пройдем на мостик и капитан покажет корабль.

Мы вышли в коридор и Ольга провела нас к каютам. По дороге, Ольга рассказала, что каюты снабжены всем необходимым, рабочее место, устройство связи, кофе-машина, кровать и сан-узел совмещенный с душем. Так же она обратила внимание на то, что кровать сама по себе является еще и спасательной капсулой. Мы подошли к моей каюте. Неожиданно, но комната Лизы была соседней. Ольга показала на мед-отсек объяснив, что будет нас ждать в нем. Зайдя к себе, я положил рюкзак на кресло и пошел умыться. Переодевшись, я вышел в коридор и направился к Ольге.

Признаться, мед-отсек меня поразил не меньше. Он оказался настолько же функционален, насколько современно оснащен. Главным элементом отсека являлся диагностический терминал оснащенный ИИ, позволяющий проводить экспресс-анализ состояния здоровья человека и выявлять малейшие отклонения от нормы. Система мониторинга отслеживала физиологические показатели каждого члена экипажа круглосуточно, сохраняя все изменения в специальный архив. Рядом стояло медицинское кресло-трансформер, которое преобразовывалось в операционную платформу, позволяя врачам оказывать помощь пострадавшим практически в любых ситуациях.

Отдельное помещение занимала миниатюрная палата интенсивной терапии, предназначенная для оказания помощи тяжело больным членам экипажа. Там располагалось специализированное оборудование для поддержания жизненно важных функций организма.

Дождавшись Лизу, которая уже переоделась в служебную форму, мы отправились на капитанский мостик. Пока шли по узкому коридору, я не мог удержаться от взглядов на девушку, идущую рядом. Форма ей безусловно шла. И выглядела она в ней весьма привлекательно: чёткие линии подчёркивали спортивную фигуру, плечи расправлены, а волосы уложены в аккуратный пучок и аромат! От нее исходил нежный аромат свежести, с тонким цветочным оттенком.

Наконец, мы поднялись на мостик. Просторная круглая площадка осветилась мягкими прожекторами, создавая иллюзию солнечного света. Центральное место занимал громадный обзорный экран, отображающий окружающую обстановку.

Тут нас встретил капитан.

– Рад видеть вас на борту «Атланта», – приветствовал он нас сдержанно, слегка наклоняя голову. – Предполагаю, вы уже освоились на корабле и знакомы с основными правилами пребывания?

Лиза уверенно доложила:

– Так точно, капитан. Разместилась и готова приступить к выполнению обязанностей.

– Отлично! – твердым голосом произнес капитан, внимательно смотря на меня. – Ольга, я передаю Лизу в ваше полное распоряжение. Его взгляд скользнул в сторону нашего доктора, находившейся неподалёку, и та едва заметно кивнула.

Затем капитан повернулся ко мне:

– А вам, Алексей, предлагаю начать знакомство с нашим кораблем. Нам предстоит долгая совместная работа, и Вам необходимо знать, что и где находится на «Атланте».

Он повел меня в просторную столовую, благоухающую ароматом свежей выпечки. Хрустящие пирожки с творогом и ветчиной аппетитно дразнили взор. Я решил выбрать зеленый чай, наслаждаясь тонким вкусом травяного настоя, в то время как капитан уверенно плеснул в чашку крепкого черного кофе.

За скромным ужином капитан обстоятельно поведал о технической стороне дела:

– Начнём с главной конструктивной особенности нашего корабля – многоплановой модульности. Внутренняя структура «Атланта» представляет собой комбинацию жилых модулей, лабораторий и грузовых отсеков, соединённых гибкими трубчатыми коридорами, позволяющими изменять конфигурацию в зависимости от текущих нужд экспедиции. Важнейшая деталь – система искусственной гравитации, установленная исключительно в ключевых зонах, где необходима постоянная ориентация тела. Остальные секции оборудованы особыми креплениями и устройствами, компенсирующими отсутствие веса.

Сделав глоток из своей чашки, Андрей продолжил:

– Еще один важный аспект – наличие двух электронных помощников на борту: Лины и Гектора. Текущие настройки ведутся инженерами в серверной.

– Что представляют собой эти ассистенты? – заинтересовался я.

– Это самые новые модели Искинов, интеллектуальных помощников, – пояснил капитан. – Гектору загрузили все сведения о корабле, его системах и физическом строении. Фактически, он выступает моим вторым пилотом, техническим специалистом, навигатором и аналитиком. А Лина помогает медицинским сотрудникам, гостям, служит внутренним гидом по кораблю и обладает обширной базой знаний.

Закончив трапезу, мы вернулись обратно на мостик, а затем проследовали в уже знакомый мне коридор. Войдя в лабораторию, я вновь столкнулся с небольшим помещением, где недавно испытал приятное чувство твердого пола под ногами. Оказалось, это был особый тамбур, соединяющий зоны искусственной гравитации и невесомости. Капитан указал на выходящую отсюда дверь:

– Смотрите! Через этот шлюз вы будете перемещаться в челнок, который доставит вас на поверхность Европы для забора образцов и обратно на корабль.

Затем он выключил гравитацию, и я снова почувствовал легкость невесомости. Легко паря в воздухе, капитан продолжал:

– Эта дверь ведет на складскую палубу.

Показав на потолок, он активировал механизм, и дверь плавно раскрылась, открывая проход в длинный ярко освещенный коридор, тянущийся вдоль всего корабля.

– Над вашим шлюзом расположено специальное складское помещение для контейнеров с образцами, – пояснил он, ведя меня вперед. – Дальше по коридору располагаются хранилища с припасами и дополнительным оборудованием. Каждая секция оснащена автономными системами климат-контроля и стабилизации давления, гарантирующими сохранность груза независимо от внешних факторов.

– Почему здесь нет гравитации? – спросил я, пытаясь приспособиться к необычным ощущениям.

– Искусственная гравитация применяется только в центральном сегменте корабля, где размещены жилые и рабочие зоны экипажа, – ответил капитан. – В остальных областях, таких как складская палуба, она не нужна, и включение её привело бы к лишним энергозатратам и усложнению конструкций. Впрочем, это позволяет нам эффективнее использовать ресурсы корабля и избегать ненужных нагрузок на системы жизнеобеспечения.

Слушая капитана, я понял, что каждая деталь на борту продумана до мелочей. Логика распределения гравитации была очевидна, и это еще раз подчеркнуло гениальность инженеров, проектировавших «Атлант».

Мы продолжали двигаться вдоль длинного коридора, пока не остановились у тяжелой двери, ведущей в машинное отделение.

– Вот за этой дверью, расположен переход в машинное отделение и серверную, – пояснил капитан.

Сквозь прозрачный иллюминатор я видел работников, спешащих проверять механизмы и датчики. Очевидно, команда трудится на высшем уровне, стремясь завершить подготовку к путешествию вовремя.

Открыв дверь, мы миновали короткий туннель и оказались в машинном отделении. Тут царила особая атмосфера. Работники двигались слаженно, будто единый механизм, проверяя клапаны, калибруя оборудование и регулируя давление в трубопроводах.

Среди различных механизмов мы заметили инженера Ивана Алексеевича, занятого тестированием аппаратуры.

– Готовность сто процентов, капитан, – доложил он, улыбаясь. – Весь экипаж работает бесперебойно, все узлы проверены и готовы к старту.

– Отлично, Ваня, – удовлетворенно ответил капитан. – Значит, через полчаса будем готовиться к запуску. Возвращайтесь на мостик, как только выполните последние приготовления.

Иван энергично отсалютовал и вернулся к своим делам. Мы поплыли дальше, пока не увидели следующую дверь.

Переваливаясь через очередной тамбур, где я вновь ощутил вес тела, мы оказались в комнате отдыха. Мягкий свет наполнял помещение, придавая ему домашний уют. Удобные кресла и удобные столы приглашали отдохнуть и пообщаться.

– Это комната отдыха, – прокомментировал капитан, улыбаясь. – Здесь можно посмотреть фильмы, почитать книги или поиграть в шахматы. А вот за этой дверью расположена библиотека, а за той – современный тренажерный зал с регулируемой гравитацией.

В этот момент по всему кораблю раздалось приветствие Лины:

– Приветствую, всех на исследовательском судне «Атлант», я Лина – электронный ассистент этого корабля. Вы всегда можете обратиться ко мне по любому вопросу.

– Приветствую тебя, Лина! – поприветствовал её капитан. – Подскажи, а Гектора уже тоже запустили?

– Да, Гектор уже ожидает Ваших команд, капитан 1-го ранга Андрей Сергеевич!

– Ну, что же, мне пора приступать к работе. – сказал он обращаясь ко мне. – Вы можете осмотреться пока, а я буду ждать всех через пол часа на мостике.

Отсалютовав он нырнул в отверстие в полу со спусковым столбом, как у пожарных, а я остался один, раздумывая что делать дальше.

Время пролетело незаметно, и спустя примерно двадцать минут я присоединился к остальному экипажу на мостике. Там капитан и Гектор заканчивали заключительную проверку систем, готовясь к началу исторического путешествия.

Капитан, заметив меня, улыбнулся:

– Гектор, проверь еще раз статус двигателей.

– Двигатели в идеальном состоянии. Все проверки проведены успешно. Топливные баки заправлены на девяносто девять процентов. Никаких признаков неисправности нет.

Капитан кивнул, внимательно изучая график готовности:

– Какие факторы могут повлиять на ход миссии?

– Основные факторы риска: воздействие солнечной радиации, вероятность столкновений с мелкими метеоритами и нестабильность магнитного поля Юпитера. Эти проблемы уже учтены в плане действий.

Капитан глубоко вздохнул и посмотрел на монитор:

– Есть ли предупреждение или уведомление о потенциальных проблемах?

– Нет сообщений об угрозах или нарушениях, – сообщил Гектор, спокойно и чётко. – Система функционирует штатно.

Капитан вновь перевел взгляд на экраны, убеждаясь, что все готово:

– Гектор, проложить оптимальный маршрут к Европе! – скомандовал Андрей, намеренно громко и решительно.

– Оптимальный маршрут проложен, он займет примерно 90 дней, – уверенно заявил Гектор.

– Тогда начинаем обратный отсчет запуска, – объявил капитан, слегка сжимая кулак в предвкушении.

– Обратный отсчет запущен, – механически озвучил Гектор. – Десять минут до старта.

– Всем занять свои места! – отдал приказ капитан, строго глядя на каждого из нас.

Мы молча заняли свои кресла и устремились взглядом на большой экран, где шёл обратный отсчёт уже в секундах.

Когда таймер достиг нулевого значения, корабль резко пришёл в движение. Настолько плавно и быстро, что я даже не успел почувствовать толчка или какого-либо дискомфорта. Лишь едва заметное колебание приборов говорило о начавшемся ускорении.

Посмотрев на капитана, я не смог удержаться от вопроса:

– Мне интересно, почему мы не чувствуем ускорения? – спросил я, наблюдая, как стрелки приборов бесшумно показывают прирост скорости. – Кажется, будто мы плывём в пространстве, а не мчимся к Европе.

Андрей, улыбнулся понимающе:

– Дело в том, что мы находимся в космосе, Алексей. Здесь нет атмосферы, значит, отсутствует сопротивление среды. Компенсационные поля создают искусственную гравитацию, идентичную земной, поэтому ты не испытываешь никаких физических последствий набора огромной скорости.

– Получается, мы достигли скорости в 237 махов и даже не почувствовали толчков?

– Именно так, – подтвердил капитан. – Благодаря современным технологиям компенсации сил инерции наше восприятие изменений минимально. Это революционная особенность современных кораблей.

– До чего же наука дошла, – изумился я, все ещё не веря в произошедшее.

– Технологии развиваются быстрее, чем изменяется человеческое сознание. Новое поколение космических кораблей позволит людям достичь самых дальних уголков Солнечной системы без значительных рисков.

Глава 4. Начало

«Иногда страхи прячутся глубже, чем мы думаем…»

Первые дни в космосе принесли множество впечатлений. День неизменно начинался с визита в медицинский отсек, где техника, под руководством Ольги оперативно проверяла моё физическое состояние. Сегодня я, как обычно вошёл в кабинет утром, предварительно настроившись на процедуру осмотра. Лёг в аппарат диагностики, измеряющий пульс, кровяное давление, температуру и уровень кислорода в крови. Монитор справа от рабочего стола врача демонстрировал данные измерений моего текущего состояния.

– Алексей Николаевич, добро пожаловать на осмотр, – сказала она, кладя планшет на стол.

Данные с аппарата моментально появились на экране монитора.

– Девятый день полета. Астронавт Алексей Николаевич Сорокин. Пульс стабилен, артериальное давление в норме, – внимательно просматривая показания, прокомментировала Ольга для Лины, которая сразу же записала все в бортовой журнал. – Физическое состояние хорошее, никаких патологий не выявлено.

– Доктор, – спросил я, – а что означают эти измерения и зачем они проводятся ежедневно?

– Это стандартная практика, – улыбнулась Ольга. – Постоянный мониторинг необходим для выявления малейших нарушений в организме. Космическая среда отличается от земной, и мы обязаны контролировать самочувствие каждого члена экипажа.

– Итак, анализы отличные, – констатировала врач. – Но напоследок хочу попросить вас уделить внимание физическим нагрузкам. Важно сохранять мышечный тонус и поддерживать кровообращение.

Я кивнул, соглашаясь с рекомендацией.

– Сегодня же пойду в зал, думаю пробежка будет полезна.

– Будьте внимательны к собственному состоянию, обращайтесь при любом ухудшении самочувствия, – подчеркнула Ольга.

– Спасибо. – поблагодарил я, покидая медицинский отсек и направляясь в столовую.

Завтрак, как обычно, представлял собой белковое пюре из пищевого аппарата. Меню сегодня обещало молочную рисовую кашу с запечённой курицей. Нажав кнопку, аппарат, шипя, выдавил в тарелку серовато-белую пастообразную массу. Испытав мимолетное разочарование, я напомнил себе, что еда на борту предназначена не для удовольствия вкуса, а для удовлетворения потребностей организма. Взяв чай, я прошел к столу, где сидел борт-инженер. Традиционно завтрак проходил в обстановке легкого разговора.

– Белковая масса – основа рациона космонавтов, – заметил Иван. – Говорят, вкус меняется в зависимости от настроения. Попробуй закрыть глаза и представь любимое блюдо.

Я усмехнулся, взяв ложку и зачерпнув вязкую субстанцию. Съев первую ложку, я действительно ощутил легкое удовольствие от вкуса, воображаемого из воспоминаний о домашней кухне.

– На Земле это называется магией самовнушения, – добавил Иван, хитро улыбаясь. – Человек верит, что ест настоящее блюдо, и мозг воспринимает еду соответственно.

– Скажи, Иван, – спросил я, размешивая сахар в чае, – сколько времени прошло с твоего первого полёта?

– Лет семь, наверное, – задумчиво ответил Иван. – Помню как, будучи еще вчерашним студентом факультета авиационной и космической техники, смотрел в ночное небо с таким же трепетом, как и сейчас, находясь в кабине космического корабля. Молодой и амбициозный, прибыл на стажировку в центр подготовки космонавтов с единственной целью – доказать самому себе, что смогу выдержать испытания. Впервые отправившись в открытый космос, я почувствовал головокружение и эйфорию одновременно. Новая профессия открыла целый мир возможностей, но также потребовала колоссальной выдержки и дисциплины. Первые месяцы работы в качестве младшего инженера прошли нелегко: отладочные операции, проверка систем и бесконечные отчеты. Как то я обнаружил проблему с двигателем: мелкие повреждения изоляции приводили к риску короткого замыкания. Пришлось менять всю косу, а что усугубляло, так это то, что ремонт происходил в открытом космосе. Одно неловкое движение, и всё! Я ликвидировал с трудом неисправность. Эта операция стала первой крупной победой в моей карьере. Спустя несколько месяцев руководство назначило меня ответственным за техническую эксплуатацию корабля. Теперь я отвечал за работоспособность систем жизнеобеспечения, энергетической установки и навигационного оборудования. Работа требовала постоянного внимания и быстрого принятия решений, но это только подстёгивало меня.

Наши взгляды встретились, и я понял, что Иван делится личным опытом, желая поддержать новичка.

– Сложности неизбежны, – сказал он, хлопнув ладонью по столу. – Но, поверь, трудности делают нас сильнее. Каждый день на борту – это маленький экзамен.

– Спасибо, за интересную историю, – поблагодарил я и допил чай. – Было бы интересно, как нибудь попробовать себя в этом деле.

– Приходи ко мне после обеда, – сказал борт-инженер с улыбкой. – Лететь нам еще долго, расскажу, что да как работает.

Я поблагодарил за приглашение, встал из-за стола и направился в лабораторию, где мня уже ждали лаборанты.

***

Вечерами мы проводили досуг, читая книги, играя в шахматы или обсуждая различные гипотезы. Приятным сюрпризом на борту «Атланта» оказалось открытие уникальной обсерватории. Специальный экран воссоздавал реалистичное трехмерное изображение космического пространства, позволяя проникнуться масштабами Вселенной. Прекрасно детализированные изображения различных областей Галактики вплоть до расстояний в 18 миллионов километров завораживали. Звезды и туманности раскрывались перед нашими глазами во всей своей живописной глубине, вызывая чувство преклонения перед бесконечностью пустоты.