Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости

Заметьте, это сказано не про житейскую суету, а про регулярные монашеские богослужения. Неудивительно, что подобные мысли вызывали напряжение у церковной иерархии. У нас есть сведения о нескольких конфликтах в истории восточносирийского мистического движения. Кульминацией одного из таких конфликтов стал собор 787 года, инициированный католикосом Тиматеосом. Тогда трое мистиков – Иоанн Апамейский, Иоанн Дальятский, Иосиф Хаззайа – были преданы анафеме, то есть отлучены от Церкви. Анафема в то время была серьезной репрессией и для монаха, и для священнослужителя, и для христианина, живущего в миру. Такой человек терял связи с общиной, а за ее пределами он тоже был чужаком. Он был обречен на отказ от своей идентичности (во времена Тиматеоса это значило принять ислам или примкнуть к другой христианской конфессии). Христианин мог проявить себя в торговле или ремесле, да и путь к административным должностям был для него открыт, хотя и весьма затруднителен, но без поддержки общины достичь успеха во всех этих областях становилось гораздо труднее. Если же речь шла о монахе, который добровольно ушел из мира, то он терял вообще все. Для творческих людей, какими были сирийские мистические авторы, анафема означала еще и забвение: их книги изымались из монастырских библиотек, переписывание и распространение их запрещались.

После осуждения мистиков Тиматеос правил еще 36 лет, так что у представителей сирийского мистического движения долго не было надежды на просвет. Впрочем, переписывание текстов мистиков не прекратилось, как не прервалась и сама традиция. От гор Хузистана до гор Северной Месопотамии люди, разделявшие идеалы тагурты, поддерживали связь между собой. Подобно тому как сама Церковь Востока выжила во враждебном окружении, сирийское мистическое движение выжило во время его фактического запрета. При этом оно было построено исключительно на горизонтальных связях (не считая отношений настоятелей и монахов, наставников и учеников).

Осужденных мистиков реабилитировал преемник Тиматеоса, католикос Ишо бар Нун, который занял патриарший престол в 823 году. В трактате «Об ангелах и звездах», дошедшем под его именем, прослеживается влияние Иосифа Хаззайи (хотя, возможно, этот трактат принадлежит другому Ишо бар Нуну, монаху X века). Впоследствии влияние идей мистиков только росло. Их тексты быстро стали переписывать за пределами Церкви Востока: так, древнейшая известная нам православная рукопись, содержащая тексты мистиков Исаака Сирина и Иоанна Дальятского, датируется VIII–IX веками[13]. Эта рукопись была переписана в Палестине – в знаменитой лавре Саввы Освященного. В IX веке многие тексты Исаака Сирина перевели на греческий язык – так он стал известен в Византии, а затем и в Западной Европе. Тексты Иоанна Дальятского, Иосифа Хаззайи и Афнимарана[14] читали и переписывали от Египта до Северной Месопотамии.

Несмотря на это, традиция сирийских мистиков оказалась почти полностью забытой. В XIV веке монгольское нашествие подорвало силы Церкви Востока. Горы Северной Месопотамии, те самые, что когда-то давали прибежище мистикам, стали ее единственным надежным оплотом. В XIX веке европейские путешественники рассказывали об ассирийском государстве, подотчетном османскому султану, но фактически не находившемся в его власти, с центром в селении Кудшанис (в горах Хаккяри). Но доступа к наследию Церкви Востока у европейских ученых почти не было, потому что она пережила еще одно потрясение – османский геноцид в Первую мировую войну. Западный мир открыл сирийские мистические тексты в XX веке, когда сама Церковь Востока находилась в режиме выживания и была не в силах вчитываться в собственное духовное наследие.

Открытие сирийской мистики в научной среде вызывает ассоциацию с распахнутым окном при запертых ставнях. Становятся известны десятки новых текстов, но не хватает рук для их описания. Прозрения мистиков звучат на страницах научных работ как предмет изучения, как семена, хранящиеся на складе, – и ждут своей встречи с землей.

Апология авторов, или Откровения на коленке

Нередкая претензия к нашему подкасту, которая, конечно, полностью применима и к этой книге, – это легковесность, которую можно счесть совершенно неуместной при разговоре о таких серьезных вещах, как учение сирийских мистиков. Когда мы походя говорим о том, что монах провел несколько лет в пустыне, мы не можем на самом деле представить себе, что это означает, насколько это было сложно и до какой степени его реальность отличалась от той, к которой мы привыкли. Кто-то может сказать, что мы лишь вырываем из контекста те откровения, которые приходили этим людям, и пытаемся на коленке выкроить из них какие-то советы в духе селфхелп-литературы.

Но надо понимать, что речь идет о христианстве, которое было во многом альтернативным по отношению к христианству византийскому, и от него почти ничего не осталось. И мы стараемся донести знание об этих текстах, показать, чем они интересны. Если кому-то наша интонация покажется легкомысленной – это для того, чтобы было легче подступиться к теме. И наш подкаст, и эта книга – это введение, приглашение к важной и малоизвестной традиции. А мы с Филиппом Дзядко – как два охранника из талмудической притчи: один слепой, другой безногий, но один другого может подсадить на плечи и кое-что все-таки сделать, чтобы пронести эту традицию дальше.

Движение мистиков охватывало сотни людей. До нас дошли сочинения примерно десятка ярких авторов. Это Афнимаран, Дадишо Катарский, Шем'он д-Тайбуте (Симеон Благодатный), Иоанн Дальятский, Иосиф Хаззайа, мар Шамли, Бехишо Камульский, Брихишо, Иосиф Буснайа; отдельно мы говорим об Исхаке д-Нинве, или Исааке Ниневийском, в России известном как Исаак Сирин.

Грамматика познания, или Рискованный эксперимент

Как нам сегодня могут помочь сирийские мистики – люди, которые жили полторы тысячи лет назад в длительной самоизоляции, в пустыне, постоянно ожидая конца света? Что они знают о спорах в фейсбуке, выгорании на работе, воспитании детей, соседях, делающих ремонт четвертый год подряд? Казалось бы, ничего. Но я верю, что их опыт может быть по-настоящему полезен для нас и сегодня.

Внимание мистиков было, конечно, сосредоточено на общении с Богом, но ключевым предметом их изучения был сам человек, устройство человеческого сознания. Для чистоты эксперимента, для того чтобы остаться с собственной душой наедине, они уходили в полную изоляцию. Сирийский мистик VII века Дадишо Катарский написал руководство для монахов, которые только начинают практиковать уединение, запираются в келье за пределами монастыря на семь недель. И в этом руководстве он говорит прямо: одна из целей затворнической жизни – познание человеком самого себя[15].

Размышляя об «эксперименте» мистиков, я вспоминаю такую аналогию. Когда я работаю над переводами сирийских текстов, я постоянно пользуюсь базовым словарем классического сирийского языка, который составил человек по имени Роберт Пейн Смит. Он потратил на него значительную часть своей жизни, а его дочь потом завершила эту работу. Я с трепетом думаю о том, что сам не решился бы потратить столько времени на справочный текст, но без него заниматься тем, чему я посвятил свою жизнь, решительно невозможно. Мне остается принять усилие Пейна Смита и с благодарностью думать об этом человеке, понимая, что и мое усилие – ответ на его труд.

Примерно то же я чувствую, читая тексты сирийских мистиков. Они презрели сомнения, решились на крайне рискованный эксперимент, посвятили ему жизнь и на его основе создали философско-антропологическую систему, которой я теперь могу пользоваться, живя в совершенно иных обстоятельствах. Ведь при всем, мягко говоря, своеобразии опыта мистиков их выводы – не про жизнь в монастыре и пустыне, а про человеческую природу как таковую. И этот опыт мы теперь можем использовать почти как справочник – не забывая, правда, о том, что не все, о чем писали древние сирийцы, стоит повторять в домашних условиях.

P. S. Пусть будет басимуфа

Поскольку многие тексты сирийских мистиков еще только ждут своего перевода на русский язык, мы находим важным сделать такое предуведомление.

Ссылаясь на сочинения сирийских мистиков, доступные в русском переводе, мы указываем в сноске соответствующий перевод. Если то или иное сочинение не переведено на русский, мы ссылаемся на сирийский текст – либо по существующим изданиям, либо по рукописям. Часто при таких отсылках мы помещаем переводы соответствующих сирийских фраз – либо мои (в этом случае авторство перевода не указывается), либо моих коллег (фразу «текст цитируется по еще не опубликованному переводу» вы не раз встретите в книге). Поэтому предлагаем вам почаще заглядывать в сноски!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Бибихин В. В. Лекции. 12 февраля 1991 // В. В. Бибихин. Энергия. – М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2010. – С. 169.

2

О значении этого напутствия вы узнаете в главе 5.

3

То есть исламским государством. Становление и расцвет сирийской мистики случились при трех халифатах: Праведном (632–661), Омейядском (661–750) и Аббасидском (750–945, 1194–1258).

4

Здесь нарочно использовано слово «жажда»: в восточносирийском богословии жажда, желание творения увидеть сокрытого Бога – одна из ключевых тем.

5

Имеется в виду тот образ христианства, который сложился в Восточной Римской империи и за ее пределами: на Ближнем Востоке и на Кавказе.

6

47-е письмо в собрании писем католикоса. Полный перевод этого письма (на английский язык) доступен здесь: Timothy I. Letter 47 / Introduction and Translation by A. M. Butts // Eastern Christianity: A Reader / Ed. by J. E. Walters. Grand Rapids: Eerdmans, 2021. P. 128.

7

За исключением Юлиана Отступника, правившего недолго – с 361 по 363 год.

8

Фурман Ю. В. «Хроника» Йоханнана бар Пенкайе о времени арабского завоевания // Символ. – 2010. – № 58. – С. 368–369.

Перевод цитируемого текста – Юлии Фурман. В тех случаях, когда авторство перевода не оговорено, подразумевается, что он был выполнен Максимом Калининым.

9

Сегодня это город Шанлыурфа в Турции.

10

Например, неоплатоник III века Порфирий не раз ссылается на Бардайсана, притом что философы этого направления старались не замечать христианских авторов.

Ramelli I. L. E. Bardaisan of Edessa: A Reassessment of the Evidence and a New Interpretation. Piscataway: Gorgias Press, 2009. P. 91–109.

11

Исаак Сирин. Третье собрание. Мемра 9, параграф 13. Оригинальный текст доступен здесь: Isacco di Ninive. Terza collezione / Edito da S. Chialà. Lovanii: Peeters, 2011. P. 65.

12

Иосиф Хаззайа. Послание о трех степенях монашеского жительства. Параграф 102. Оригинальный текст доступен здесь: Joseph Ḥazzāyā. Lettre sur les trois étapes de la vie monastique / Édition critique du texte syriaque, traduction et introduction par P. Harb et F. Graffin. Turnhout: Brepols, 1992. P. 124.

Текст цитируется по еще не опубликованному переводу Андрея Пономарева. Мы еще вернемся к образу жемчужины в главах 4, 5, 7 и 10.

13

Сам Исаак Сирин творил в конце VII – начале VIII века, Иоанн Дальятский – в VIII веке. Скорость распространения их творений для тех обстоятельств невероятная.

14

Афнимаран – восточносирийский мистик VII века, старший современник Исаака Сирина. Согласно его биографам, был автором множества сочинений в разных жанрах. До наших дней сохранились только его «Главы о ведении», написанные в жанре загадок. Часть этого сочинения издана:

«Главы о ведении» Раббана Афнимарана. Сирийская и арабская рукописные традиции. Часть I / Критическое издание сирийского текста, перевод с сирийского и комментарии М. Г. Калинина и А. М. Преображенского; подготовка и перевод арабского текста М. Г. Калинина под ред. А. Н. Дунцова // Библия и христианская древность. – 2020. – № 1. – С. 15–64.

«Главы о ведении» Раббана Афнимарана. Сирийская и арабская рукописные традиции. Часть II / Критическое издание сирийского текста, перевод с сирийского и комментарии М. Г. Калинина и А. М. Преображенского; подготовка и перевод арабского текста М. Г. Калинина под ред. А. Н. Дунцова // Библия и христианская древность. – 2022. – № 4. – С. 14–70.

15

Дадишо Катарский. О безмолвии седмиц. Мемра 1, параграф 20. Оригинальный текст доступен здесь: Los cinco tratados sobre la quietud (šelyā) de Dāḏišō' Qaṭrāyā / Ed. F. del Río Sánchez. Barcelona: Editorial Ausa, 2001. P. 57.