ЯЦК

Калека кивнул, и, шатаясь, приблизился вплотную к побелевшему от ужаса Грэму. Виновный попытался накинуться на Тихара, но его успели схватить рядом стоявшие.

– Я хотел лишь лучшего правителя для деревни! Все знают, кто больше подходит нам! ― верещал разоблаченный преступник.

Грэм знал заранее, какая кружка достанется Кенру и вылил туда отраву. Тихар собирал мусор в этом же помещении. Виновный тогда не придал значение и не мог представить, как калека, даже если и поймет, что он сделал, сможет донести. Все равно никто не воспринимал инвалида. Так решил для себя Грэм в ту секунду, что и обернулось роковым моментом. Какое же разочарование на физиономиях образовалось у всей компании Мечила и вызвало улыбку на лице всезнайки.

– Виновному придется выпить отвар Кенра, таковы правила в Камышах. Если там яд, в независимости от причастности претендента Мечила к этому, я сниму его кандидатуру. Ты тогда подставишь товарища! ― подметил один из старейшин.

– Я выпью сам этот яд, так как знал о намерениях Грэма, но не остановил его! Смою позор! ― вклинился в непростую беседу крепкий Мечил.

 Многие помнили, когда в битве на болотах, Грэм подставился, спасая жизнь его сына и все понимали, что здоровяк поступает, как принято у воинов Камышей.

В отличие от друга, он честен в соревнованиях и не стал бы устранять конкурентов данным методом. Хоть он и бил всех подряд в деревне, но такую слабость никогда бы не проявил. Максимум мог только покалечить, а травить или участвовать в подобном точно не станет. Он отдавал свой долг Грэму за жизнь ребенка.

– Во имя семерых! Если решил, да будет так! ― хлопнув в ладоши, произнес вельможа, отряхнув ворсинки с мантии.

Мать Мечила завизжала в истерике, многие хотели так же остановить силача Камышей, но он тверд, как и в остальных своих делах. Никто не успел еще толком осознать всё происходящее, а мускулистый воин уже вырвал у Кенра кружку, грубо оттолкнув. Кандидат в вельможи ничего не говоря на прощание, выпил отвар. Через несколько секунд корчась в судорогах, Мечил принял свою судьбу. Люди кричали от горя. В семье погибшего не могли поверить в то, что произошло несколько мгновенье назад. Грэма объяли ужас с отчаянием. Он хоть и не выпил отравы, но житья теперь ему не дадут. Долго придется возвращать расположение остальных. Спас одного, погубил другого.

Именно такие моменты толкнули Кенра выдвинуться на пост. Древние никогда бы не докатились до примитивного варварства. Человеческая жизнь превыше всего, а они разменивались ею из-за каких-то принципов с обязательствами, словно та имела бирку с ценой. Но главным достигло точки кипения лицемерие с большой буквы и никак иначе. Пользовались материалами с руин для укрепления своих домов, общались на том же языке, что и предыдущее поколение, не утруждая создавать свое. Сочиняли имена, коверкая те же буквы, придуманные древними, да и то новыми назвать их язык не поворачивался. Возможно нескольким детям ушедшей эпохи доставались такие же клички. Складывали цифры на счетах и не понимали, что с этого начали люди когда-то. В деревне повторяли путь прогресса, но не хотели замечать его отголосок. Раньше человечество считало палки с камнями, пока не появилась ручка с бумагой, а затем разностная машина Бэббиджа. Байда с шестеренками, заменившая математиков, решающих дифференциальные уравнения. Далее эволюция в калькуляторы с компьютерами. Именно такой участи для всех хотел Кенр, но в Камышах крутили пропаганду, что возвращаться к старой цивилизации не стоило. Так может реализовать новое, кроме странных имен и тупых законов? Если всезнайка станет вельможей, все изменится. Пора избавляться от нынешнего положения. Кенр жаждет победы, судьба дарит шанс.

– По подсчитанным голосам, новым вельможей должен был стать Мечил, но ввиду последних трагических событий, этой чести удостаивается Кенр. У Агнии меньше всех монет… Но не расстраивайся. Ты и так почетный герой Камышей. Уважение к тебе будет только крепнуть с каждым днем!

Вельможа дал всем понять, что выборы завершены. Остальные старейшины, резчик и уже бывший правитель поклонились ему, новому лидеру Камышей. Кенру стало не по себе, что победить удалось таким образом. Больший процент жителей не выбрали его. Хотя чему удивляться, Мечил приносил огромную пользу деревне. Мог в одиночку уложить несколько противников, защищал земли. Но сейчас он главный, так угодно семерым. Кенр посмотрел на небо, где те парили. Хотя с данными рассуждениями, скоро можно опуститься до уровня остальных. Нельзя забывать для чего хотел взять роль правителя Камышей. Цель достигнута и не важно как.

Тело мертвого амбала унесли, и жители устроили праздник в честь нового предводителя. Всезнайка выпил отвар Мечила, всем сердцем благодаря Тихара. Только веселье шло недолго, так как его резко прервали часовые, объявившие о вторжении захватчиков из деревни Родников. Не успел очередной правитель надеть черное одеяние с нашивками камышей на рукавах, его сама судьба решила испытать.

– Срочно готовимся к обороне. Достопочтенный Кенр, мой вельможа! Они совершали набеги несколько месяцев назад, и мы справлялись. Правда, сейчас у них новый правитель! Молва ходит, непобедимая, целованная семерыми.

– Снова решили разграбить наши болотные консервации запасов дичи на зиму? Нужно дать отпор! ― закричала Агния, ринувшись к воротам.

Кучерявому еще не доводилось командовать воинами, но он уверен… Камыши не проиграют. Судьба отвела от гибели сегодня всезнайку. Нужно защитить дом. И что еще за непобедимая? Целованная семерыми? Очередная чушь. Да это ему подарили самый крепкий поцелуй. Смерть дышала Кенру в затылок всю церемонию, но победа за ним.

Сам Кенр никогда не сражался, приносил пользу деревне другим ремеслом. Помогал жителям, делал их жизнь легче благодаря книгам древних. Все довольны, хоть и не знали, откуда он понабрался таких навыков. Учитывая отношение к прошлому, особенно старейшин, лучше пускай останутся в неведении. Кенра прозвали всезнайкой, и большинство считало, что до многого он дошел своим умом. Спасибо руинам былой эпохи. Лишь резчик догадывался обо всем, но отмалчивался. Только наедине с ним травил нападками.

На правах вельможи Кенру не обязательно идти на передовую в самую мясорубку, но находиться рядом со своими воинами на поле битвы требовало положение. Камыши самая крупная деревня на континенте, люди здесь всегда побеждали. Новый лидер уверен, что ничего не изменится и сегодня.

* * *

Запах свежей древесины. Девушка с баклажанными волосами успела забыть его за столько лет и вспоминала лишь сейчас, пересекая порог хижины резчика.

– Ждал тебя! Идол готов, ― старик сдул опилки и развернул деревянное изделие с вырезанным на нем портретом женщины.

– Поделка со мной? Так ты знал! Впрочем, как всегда, ― всхлипнула девушка, а затем мелодично захихикала. Вибрации голоса очень притягивали. Хотелось слушать ее смех.

Мастер повернулся полностью к ней и прокашлял:

– Знал еще… Мхе! Когда ты сбежала из клетки…Мхе! На болотах. Семеро приметили тебя.

– Женщин и детей знати, я засунула в те же клетки, умирать, а головы их мужей насадила на пики, чтобы те смотрели, как мучаются близкие от жажды. Когда испустят дух, спущу трупы в болота, тела там застынут и напомнят всем, что я не забыла. Тех, кто не входил в правление, добровольно сдавшихся, Родники пощадили.

– Помню, твоего мужа, осужденного за убийство, словно это происходило вчера. Его голова на пике, а тебя засунули в клетку. Мхе! Застывшая мертвая гримаса напротив твоей тюрьмы…Мхе! Если он и наблюдал после смерти за тобой, то узрел рождение силы, а не страдание жены.

– Старейшина, распускал руки, но никто не помог тогда. Меня защитил мой любимый. Убил мразь!

Девушка прокрутила события в памяти. Необходимых доказательств, что ее хотели обесчестить, не нашлось. На слово ей не поверили. Когда смотрела на безжизненное лицо своего мужа, подыхая, мечтала лишь о том, как выбраться и отомстить. Притворилась, мертвой и клетку решили спустить в болото. Удалось перерезать глотку заколкой тому зазевавшемуся бедолаге. У него при себе имелся нож, им получилось спилить деревянную решетку.

– Выжить и отомстить. Вот она цель. Ты не сомневалась в нужный миг. Мхе! Обретенная сущность держать в страхе и узде, поставит на колени другие деревни. Только такой… Мхе! Лидер… Мхе! Сплотит всех. Они будут слушать истории о вельможе и бояться. Все предвидел я давно уже.

Резчик передал идол с лицом новому правителю двух деревень, Родников и Камышей. Именно его он вырезал, когда Кенр заходил в последний раз.

* * *

Летнее солнце осветило метелки камышей. Запах торфа витал в воздухе. После ночного сражения, наступило молчаливое утро. В небе семеро, все так же парили и напоминали о старом мире.

Девушка с баклажанными волосами со своим войском смела всех на пути. В одной руке факел, в другой меч у вельможи из Родников. Огонь с металлом плюс бездонная ярость. Такой свирепости и силы Кенр никогда еще не встречал. Но самое странное то, что она снилась кучерявому постоянно и вместо наслаждений в постели, принесла смерть. Девица как оказалась родом из Камышей, но Кенр знал ее только из-за посещающих сознание грез. Когда та сбежала, кучерявый ребенком ковырялся во дворе. Значит судьба играла с ним. Самые сильные воины Камышей пали. И так быстро, что новый правитель не успел опомниться, как враг уже находился на пороге возле ворот. Может он и слыл самым умным в деревне, но управлять армией, а уж тем более сражаться совсем другое. Его интеллект здесь не помог.

Кенр хотел пойти наперекор семерым и вернуть все утраченное, но проиграл. Мольбы, разговоры о мире с воительницей из Родников ни к чему не привели. Она дала понять, что всю знать и тех, кто не склониться, жалеть не намерена. Да и по обычаям вельможа мог отказаться от поста только после смерти. К просьбе пощадить родных, правительница Родников осталась холодна. Жизнь сыграла злую шутку, да как громко. Жаль Мечил погиб еще до сражения, с его многолетним опытом битв, все было бы по-другому. Ведь даже жители выбрали этого гиганта в правители. Лучше бы всезнайка выпил отвар с ядом.

Самое жуткое, что у Кенра нет больше тела. Голову насадили на пику. Девушка с баклажанными волосами отрубила ее показательно на глазах у всех. Он где-то читал о мозге после смерти. Данный орган в теории продолжал жить еще некоторое время, и теперь очень расстроен, что так и есть. Всезнайке казалось, будто туловище с руками и ногами имелось, но пошевелиться не мог. А еще замкнувшаяся на моменте боль, непрерывное ощущение врезавшегося металла в шею не стихало, словно голову рубили постоянно. Но имелся момент хуже этого. Кенр находился в таком месте, где видел страдания Ананы и Майлы в клетке. Они плакали, жена молила о помощи семерых. Так же рядом насадили головы на пики предыдущего вельможи, старейшин и Агнии.

«Почему не ухожу в пустоту? Заберите меня. Ведь это ваших рук дело, семеро?»

Парящие на небесах фигуры ничего не ответили Кенру. Желание теперь одно без сомнений, чтобы скорее наступил конец.

«Они специально подняли мои веки. Не хочу наблюдать страдания дочери и жены. Закрыть глаза не получается, как и отвезти взгляд. Семеро, будьте прокляты!»

Перед головой Кенра встала странная фигура, появившаяся из воздуха. Лицо пустое, тело без очертаний. Похож на недоделанную огромную куклу. Таинственное существо протянуло руку. Пальцы вонзились в глазницы, обхватив зрачки.

«Был тобой во сне. Ты пришел из призрачного города? Вот и отлично. Кто ты? А…плевать. Вырви глаза. Забери их! Я не могу смотреть больше на их страдания. Анана, Майла… Простите меня!»

Интерлюдия. Тихар.Всадник

Возвращается. Нет больше звуков и запахов, но зато теперь видит. Глаза Кенра пригодятся. Они слезятся от костра. Это неприятно, но приносит радость. Лучше, чем темнота. Сидит на мягкой подушке. Хватка оказывается фигурой в коричневом дырявом плаще, рассматривающей деревянные маленькие таблички.

«Неужели резчик?»

Оборачивается назад. Болото и пустые клетки. Резчик тянул через топь до самого берега.

«Но зачем и для чего?»

После ответов на некоторые вопросы, появляются новые. Смотрит в отражение болотной воды, на лице ничего нет, кроме серых глаз вельможи Камышей, правящего деревней меньше всех предшественников.

Резчик молча подзывает к себе рукой. Знакомое у него лицо.

«Тихар?»

Калека в коричневом плаще достает из мешка много маленьких деревянных фишек. На них вырезаны буквы. Парень цапля всё такой же. Пыхтит и косится дурным взглядом. Его руки складывают что-то на земле:

«Неназванный»

Ничего не понятно. Тихар смотрит рассеянно. Пальцем тычет на сложенное слово из деревянных фишек, а затем в сторону существа с глазами Кенра.

«Вот оно что… Неназванный! Это я!»

Инвалид хватает новые буквы. Через некоторое время собирает необходимые фразы:

«Неназванный в теле Кенра и так угодно семерым»

«Глаза получены»

«Иди к горе»

Существо осматривает скалистую местность вдалеке, а затем устремляет взор на деревню за спиной Тихара. В Камышах тишина. Ворота открыты, дома оставлены. Руки неназванного тянутся к вырезанным фишкам. И они ведут диалог с Тихаром таким образом. Обоим способ очень подходит. Тот, кто не слышит и молчит, вместе с инвалидом, произносящим бред.

На вопросы о деревне, Тихар выкладывает свой ответ, одним словом:

«Семеро»

Калека для наглядности тычет пальцем в небо и неназванный так же обращает взор на парящие фигуры. Существо без лица собирает вопрос:

«Почему»

Тихар пожимает плечами, берется за буквы и составляет уже довольно весомые предложения, заняв большой отрезок земли множеством фишек. Калека приносит еще один мешок с алфавитом. Он раскладывает буквы и становится ясно, что остаются лишь Тихар и резчик во время второго конца мира. Мудрец обучает калеку своему искусству поделок перед смертью. Способ общения через таблички приходит в голову резчику, и они вместе вырезают буквы. Но общества одного лишь калеки недостаточно, а искать оставшихся выживших на земле немощному старику с инвалидом не под силу. Мастер ненавидит семерых, вымещая всю злобу на деревянных фигурках. Они получаются страшными и чудовищными. А ведь он отрекался от всего, что связывает с древними, но все равно мир стирают. Позднее он успокаивается, принимая роль пешки в большой игре. Понимает, что все ответы найдет лишь неназванный у себя на пути.

Тихар сгребает весь свой деревянный алфавит, дав понять, что разговор окончен. Передает идол неназванному. У фигурки лицо всезнайки Камышей Кенра. Затем последний резчик указывает рукой на горы.

Существо отправляется дальше, больше помощь хватки не нужна. Благо есть глаза вельможи. Неназванный идет сквозь бывшие Камыши, вспоминает пережитое здесь. Как он находился внутри Кенра, пока тот не просит забрать глаза. Именно тогда неназванный отделяется от отрубленной головы и забирает их. Он понимает … Так нужно.

Отказ от всего, что связывает с землей прошлого, ничего не дает. Новые имена, отречение от науки, свои обычаи, лишь бы угодить тем в небесах. Щелк! Начинаем заново! Плевать на букашек внизу! А инвалид резчик вырезает идол своего бога. Вельмож уже нет, как и всех деревень. Тихар все равно исполняет мечту единственного близкого человека, ведь Кенр так хотел появиться на этой фигурке.

Неназванный доходит до подножия скал, еще раз смотрит новыми глазами на семерых. Их там теперь шестеро.

«Куда делся седьмой?»

Нужно найти его, тогда найдутся ответы. А ведь подняться на склон та еще проблема. Существо пытается забраться по уступам, но соскальзывает вниз. Без должного снаряжения такое вряд ли возможно. Отчаяние от безысходности уже в начале пути окутывает и четко читается в грустном взгляде Кенра. Глаза единственное, что отражает эмоции неназванного на пустом лице в данный момент.

Внезапно раздается стрекот чуть правее и зрачки уже выражают удивление, а затем понимание. Неназванный идет на знакомый шум. Сейчас не может вспомнить этот звук, и кто его издает, но знает четко, что нужно следовать за ним. Сделав несколько шагов, существо приближается к источнику шума. Насекомые с крыльями облепляют небольшой участок скалы. Неназванный вытягивает руку и букашки разлетаются в стороны, оголив спрятанное отверстие внутри горы, четко вырезанное под размер идола. Он вставляет поделку резчика в щель и замирает в ожидании. Глаза на бесформенном пустом лице наблюдают за лестницей появившейся из неоткуда. Без какого-либо эффекта. Ступени просто теперь существуют на склоне и неназванный поднимается по ним.

Пронзает боль, прогружаются в текстурах головы перепонки с ушными раковинами . Шум ветра четко различается и кажется, что он слышит падающие снежинки. В горах идет снег, неназванный наслаждается всеми звуками холода. Хруст выпавшего слоя осадков под ногами, шорох пальцев. Теперь у него помимо зрения есть слух. Он очень хочет кричать, чтобы рык вырвался и устремился в окружение, вернувшись эхом обратно в уши. Есть желание разобрать собственный голос по нотам, но разговаривать пока он не может, еще не время. Нужно идти.

– Э-э-э-э…А-а-а-а!

Тело все трясет.

Все окружение становится резко другим. Солнце светит сквозь тела, парящие в небесах. Их так же шестеро, седьмого нет. Снежный горный ландшафт с храмом меняется на прерии. Ограниченная растительность в этих степях выражается теперь редкими деревьями и кустами. На горизонте целый лабиринт из скал, который и становится причиной данного климата, так как горный массив заслоняет теперь от осадков местность. Все происходит за мгновение.

Неназванный в момент анализа, осознает, что сильно меняется с начала пути. Новый мир напоминает дикий запад, о нем читал в старых книжках на руинах Кенр, чьи отголоски памяти доступны для использования теперь здесь. Все происходящее не просто так. Его ведет что-то вперед, и он вспомнит скоро подробности. Куда идет и зачем? Неназванный снова смотрит на верх. Ему не дает покоя отсутствие седьмого, лишь остается и дальше шагать за стрекотом, не заставляющим долго себя ждать. Насекомые принимают форму лошади с всадником в шляпе. Наездник, сотканный из огромного летающего роя, медленно срывается с места. Ковбой мог бы и устремится галопом, но специально движется так, чтобы следовали за ним. Любому другому длительный поход по степи под жарящим солнцем наказание, но не для неназванного, ощущающего ранее лишь пустоту, когда без глаз и ушей бродил по болоту. Он с наслаждением упивается светом и палящим солнцем. Жар лучше вакуума. Звуки прерии с тихим горячим ветром, крутящим песок ласкают уши. Он может идти так еще долго, но на горизонте через волнистые струи воздуха виднеется городок. Всадник исчезает, рассыпается, будто не из насекомых, а из мелких шариков. Сам же рой расходится в разные стороны, растворившись в пространстве. Выбора нет, ведь идти кроме данного поселения некуда. Неназванный пересекает ворота, украшенные коровьим черепом. Слева прибитый к земле столб с доской объявлений. В глаза сразу бросаются плакаты с портретами разыскиваемых преступников, особенно выделяется один из бандитов на самом ярком с более выгодным вознаграждением.

Тайлер Милтон…. Живым или мертвым.

В городке эпохи покорения дикого запада тишина. В вестернах из кино явно не так. В оболочке Кенра неназванный помнит архивы по фильмам, производимым древними. Возможно многие моменты и с художественным уклоном, но этого тоже с лихвой хватает, чтобы пройтись по краюшку истории. Если снова смотрит на верх, то становится ясно. Сюда пришли семеро. Хоть одного все так же и нет, этот мир явно претерпел катастрофу, как и предыдущий. Неназванный пока не совсем понимает, Кенр из идентичной эпохи? Или вообще с одной планеты? С приобретением новых знаний из своих путешествий вопросов меньше не становится. Неназванный осознает, что на все не найти ответы, но ему ничего не остается, кроме как следовать за насекомыми. Правда на данный момент в брошенном городе нет даже их. Он проходит несколько улочек, изучает покосившиеся вывески с магазинами оружия, шляп и продуктов, затем останавливается возле салуна, откуда доносится знакомая песня:

«Могу ли я стоять непоколебимо

Среди, среди рушащегося мира

Услышал ли я гром

Услышал ли я…»

Неназванный заходит внутрь, чтобы найти источник звука. Именно эту композицию по кругу исполняют невидимые музыканты в салуне.

– Ну а вот и ты…― встречает голос человека с щетинистым лицом. Всматривается безликое существо пристальнее в говорившего. Если бы неназванный мог, то расспросил бы хозяина обо всем, но пока остается лишь слушать и изучать.

– Слышал историю об оружии черного бога?

– …

– Не можешь говорить? Да ладно…вижу, что нет рта. Му гага! ― злорадствует трактирщик и продолжает свой рассказ, ― Говорят, мальчишка влюбился по уши в меченую проклятием. После смерти девушки отправился на забытую богом гору в святилище. Парнишка пошел на сделку с самим дьяволом, чтобы вернуть к жизни любимую. Получил бумеранг с мечом и истребил всех исполинов, как велел черный. Только вот возвращение с того света не принесло радости ни ей, ни ему. Ведь нельзя призывать оттуда упокоенных, никакой бог здесь не поможет, ― владелец заведения прерывается и выпивает залпом стакан кактусового вина, затем вытирает рукавом рубахи свою острую черную щетину. Крик несчастной, восставшей из могилы слышат все на горе, даже глухие.

Я не могу припомнить,

Что привело меня к этой дороге… ― трек продолжает звучать, вот только исполнителей или проигрывателя нигде не видно.

― Классная песня… А ведь вся музыка такая же математика, представляешь. Благозвучны те струны, длины которых находятся в определенной пропорции друг к другу. Октава 12 полутонов, словно стрелки на часах. Звук физическое явление, имеющий формулу. Космос музыкальная числовая гармония. Ох… Семеро стерли музыкантов, но не само исполнение… Как и числа, если их не писать в тетради, это же не значит, что их не существует. Хи-хи-хи, ― подмигивает единственный обитатель салуна и продолжает, ― Так, о чем я говорил то вообще? Ах, да… Страдала бедная девушка от боли, ведь мертвому не место в мире живых. Он должен был отпустить ее, но не смог. Проклятие черного бога действовало и на парня. Как бы он не пытался заглушить крики любимой руками, удалялся от храма обратно к лодке или отплывал с острова, ничего не помогало. Тогда вернулся в святилище и поклялся, что найдет способ расколдовать ее. Он проткнул себе перепонки наконечником черного рунного клинка, дабы не слышать страдания девушки. Тщетно… теперь слышал только эти крики. А ведь нужно было просто найти силы убить ее, но любовь к ней и надежда не дали этого сделать. Вскоре герой покинул храм, оставив бумеранг и клинок в святилище, решив, что оружие с отметкой черного бога проклято. Сколько бы глухой не путешествовал по миру, он не нашел способа помочь девушке и погиб в очередном своем странствии. До сих пор ходят легенды о кричащей горе. Многие хотели прийти сюда, чтобы найти оружие истребителя великанов, но сходили с ума от проклятия черного бога. Бедные искатели слышали страдания девушки, даже когда в страхе уплывали с острова, ― трактирщик вздыхает, и его глаза становятся чернее ночи. Зрачки исчезают, а голос теперь мерзкий и шипящий, ― А ведь нужно было всего-то убить ее! ― смеется черный бог и протягивает бумеранг с рунами.