Герой моего романа

– Здравствуйте. Вы меня не узнаёте?

Девушка ненадолго задумалась.

– Нет. А что, должна?

– Ну, не знаю. Мне кажется, мы с вами где-то раньше виделись.

– Вряд ли! —девушка, недовольно отвернувшись, двинулась дальше. Я пошёл рядом, не выпуская из вида её лицо.

– Да подождите. Я был у вас вчера в кафе. Вы меня обслуживали. Вечером, перед вашим уходом.

Девушка покачала головой. Она всем видом показывала, что абсолютно не намерена сейчас со мной разговаривать.

– Допустим. И что, вас что-то не устроило? Или я вам что-то не то сказала?

– Нет, всё было замечательно!

– Чего же тогда вы от меня хотите?

– Давайте поговорим.

– Извините, у меня нет времени. Меня ждут.

Это был мой шанс.

– А кто, если не секрет? Вы ведь живёте одна.

Маша остановилась. Он смотрела на меня взглядом, которым смотрят на человека, который знает что-то такое, что не следует знать никому. Видимо, так оно и было. Её голос вмиг изменился. Она заговорила тише и более протяжно.

– А это не твоё дело! Кто ты, вообще, такой?

– Мы уже на «ты»? Отлично! Слушай, Маша, я не хочу тебя напугать и не желаю тебе ничего плохого. Ответь мне на один вопрос – где мы с тобой раньше виделись? Откуда я тебя знаю?

– Я понятия не имею, откуда ты меня знаешь. Я тебя раньше нигде не видела.

– Это точно? Подумай хорошо. – я развёл руки в стороны, видимо надеясь, что так она разглядит меня получше и, наконец-то, что-нибудь вспомнит.

– Точно. Такого придурка я бы обязательно запомнила!

– Очень жаль.

Девушка сделала шаг назад. Было видно, что она немного напугана.

– Что тебе от меня надо?

Мне стало не по себе. Видимо, эта Маша была действительно не так проста, как казалась на первый взгляд. В её глазах я явно видел не то страх, не то удивление, хотя я добивался совсем другого результата. Я решил немного сбавить обороты.

– Маша, успокойся! Я ничего о тебе не знаю, я просто хочу с тобой поговорить. Про то, что ты живёшь одна я просто так сказал. Первое, что пришло в голову, для того, чтобы начать разговор.

– Отстань от меня!

Девушка, видимо, поверила, что я действительно не знаю её тайну, а я был уверен, что она была, и дёрнулась вперёд, пытаясь уйти. Однако, действуя на опережение, я схватил её за запястье, которое, почему-то, оказалось открытым.

Маша встала, как вкопанная. Я почувствовал, как между нами пробежала искра, но это была не любовь и даже не симпатия, а что-то более сильное духовно, как будто она была моей родной сестрой, о существовании которой я не знал. Девушка дёрнула рукой, освободившись от моего захвата и посмотрела сперва на своё запястье, потом на меня. Испуга в её глазах больше не было. Вместо него на смену пришла ярость.

– Я не знаю, кто ты такой, чёрт тебя возьми, но я не хочу тебя больше видеть! И не прикасайся ко мне больше никогда, иначе очень сильно пожалеешь!

Я поднял руки вверх, пытаясь убедить её в чистоте своих намерений.

– Извини, я не хотел тебя напугать. Прости!

– В следующий раз я вызову полицию!

– Ладно, ладно, расслабься!

Девушка, поправив шарф, отвернулась и зашагала прочь. А я стоял на месте, провожая её грустным взглядом. Отлично! Лучшего свидания было и не придумать! Я облажался, и этот факт меня очень не радовал. Теперь мне уже было не важно, откуда я мог её знать и при каких обстоятельствах мы познакомились. Я был очень зол на неё. Не потому, что что так и не смог докопаться до истины, а только из-за того, что, продолжив работу над сценарием, я теперь всё время буду думать о ней. Менять что-то уже было поздно – за такое время я вряд ли смогу придумать ещё одну интересную историю и довести её до ума. Теперь было ясно – следующий разговор с Машей у нас состоится очень нескоро, поэтому я решил пока попробовать заняться работой, но потихоньку, всё же, подготавливать почву для того, чтобы в следующий раз всё прошло более гладко.

13. Фрагмент

Время шло. Созон ждал свой фрагмент сценария, а мне нужны были деньги. Проверив свой банковский счёт, я с ужасом обнаружил, что на его балансе было чуть больше пятидесяти тысяч – остатки роскоши, грозившие вот-вот раствориться если и не у меня, то, например, в кармане Дамира. Чтобы в ближайшее время не остаться совсем без гроша, мне срочно нужно было что-то предпринимать.

Мои предположения оказались верны – официантка настойчиво не хотела выходить из моей головы, поэтому первое, что я сделал, когда открыл черновик – немного изменил облик своей героини. Внезапным решением она перекрасила волосы в чёрный цвет и даже сделала себе пирсинг в носу – лишняя, конечно, деталь, но я должен был попробовать. Это сработало. Я тут же «отключился» от официантки и принялся с новыми силами продолжать приключения своей Марии. Весь оставшийся вечер этого дня и начало следующего я полностью посвятил демонстрационному фрагменту сценария. Нужно было сделать красиво, описать действия и героев понятным языком, красноречиво расписать диалоги, в общем, завернуть этот «лакомый кусок» в такую упаковку, чтобы любой, кто бы к нему не притронулся, непременно захотел бы увидеть всё это чудо целиком. И я считаю, у меня это вышло. С гордым выражением лица перечитав фрагмент, в полдень среды я позвонил Литвиненко. Он первым делом похвалил меня за успешный темп в работе и попросил привезти отрывок к нему домой после шести. Объяснил он это решение тем, что прямо сейчас он уезжает на пресс-конференцию, которая продлиться до конца рабочего дня. Да и для меня у него было задание, которое необходимо было выполнить обязательно сегодня. Я, не без сожаления, вспомнил, что ещё вчера дал своё согласие на его выполнение. Конечно, в моих интересах было как можно скорее сдать отрывок, чтобы побыстрее получить деньги и дальше приняться за написание, а не мотаться невесть куда, выполняя очередную прихоть новоиспечённого начальника, однако, деваться мне было некуда.

Задание было до неприличия простым и скучным: нужно было съездить на другой конец города и пофотографировать только что открытый сквер. На самом торжественном открытии, которое произошло вчера, как мне сообщил Алексей, уже был фотограф из редакции, но его снимки не совсем удовлетворили главного редактора, и поэтому нужно было сделать ещё несколько хороших кадров этого места.

Скопировав фрагмент на флэш-карту, купленную накануне специально для этой цели, я стал собираться в путь. Прихватив выданный мне ещё неделю назад самим Литвиненко фотоаппарат, я достал телефон и набрал номер. Лиза подняла трубку почти сразу. Я особо не надеялся на то, что она согласиться поехать со мной на фотосессию в разгар рабочего дня, однако девушка, вопреки ожиданиям, согласилась. Мне нужна была компания, ведь один, как мне казалось, я мог сойти с ума от скуки. Конечно, я уже не один раз твердил себе, что пора бы уже прекратить общение с Лизой, однако, сделать ничего с собой я не мог. Она мне нравилась. Пусть, не как любимая женщина, но как хороший друг, точно. Да и, к тому же, я давно ей уже обещал, что она будет мне помогать. Видимо, сейчас придётся сделать вид, что она действительно нужна мне как помощник.

Автобус, преодолев полгорода меньше чем за полчаса, подъехал к нужной мне остановке, и тяжело, будто нехотя, открыв свои двери, выпустил меня наружу. Сквер был через дорогу. Сказать честно, ничего грандиозного я в нём не увидел, но зато сейчас мне стало понятно, зачем Литвиненко вообще поручил мне заняться этим репортажем. Он не давал мне настоящую работу – он всего лишь старался держать меня рядом с собой. Поэтому и подкидывал то, что первое попадётся под руку, только для одной этой цели. Я обязан быть всегда у него на виду, ведь в моих руках, вполне возможно, находится и его будущее. И я его не осуждаю, ведь на его месте я бы поступал именно так же.

Лиза подъехала через пять минут. Её привезли на машине. За рулём белой «шкоды», как она меня сразу же заверила, сидел завуч школы, в которой она работала, который жил неподалёку и любезно согласился подвезти её. Я многозначительно промолчал и повёл девушку в сквер. Лиза была одета в сногсшибательный спортивный костюм, который она держала в школе для занятия аэробикой в спортзале. Я даже время от времени в течение нашей прогулки старался немного отставать от Лизы, чтобы насладиться прекрасным видом её ягодиц. Да, этим добром её природа явно не обделила, и меня это чертовски заводило. Мы же были с ней любовниками, значит, в её обязанности точно входило удовлетворение партнёра не только физически, но и морально. Она мне нравилась, я готов был смотреть на неё бесконечно, и сегодняшний день подарил мне такую возможность. Однако, к моему большому разочарованию, на что-то большее сегодня мне рассчитывать не стоило.

Вместо запланированных тридцати минут, мы с Лизой проторчали в парке почти три часа. Для нас это не было работой, мы оба расценили эту фотосессию как обычную прогулку. Что ни говори, а как у меня, так и у Лизы редко, когда получалось спонтанно сорваться и выбраться куда-то погулять на свежем воздухе, особенно вдвоём, поэтому нынешнее задание Литвиненко стало для нас двоих поистине подарком судьбы. Мы много говорили, смеялись и дурачились как дети, не обращая внимания на прохожих. Но, самое главное – ни один из нас даже не заикнулся о нашем последнем не очень приятном разговоре. Всё было, как раньше, когда я был женат, а она ещё ни на что не претендовала. Конечно, я понимал, что Лиза всего лишь делает вид, что не хочет вспоминать разговор, но я был очень благодарен ей за то, что она избавила меня от всех этих тягостных объяснений хотя бы на сегодня. Я знал, что рано или поздно мы обязательно вернёмся к тому разговору, но, по крайней мере, это случится точно не сейчас.

Нашу прогулку прервал звонок Литвиненко. Он сообщил, что уже приехал домой, и ждёт меня там с фрагментом в ближайшее время. Я настоял на том, чтобы он оплатил такси, и ему ничего не оставалось, как согласиться. Дабы не стать финансовой обузой редактору, я решил заодно подвезти до дома Лизу, хоть она и жила совсем в другой стороне от посёлка, где находился коттедж Литвиненко. Перед тем, как выйти из машины, девушка обняла меня и, приблизившись к моему уху, прошептала: «Спасибо, дорогой». Я улыбнулся в ответ, и мы слились в нежном, но аккуратном поцелуе. Девушка ещё раз благодарно кивнула головой и захлопнула за собой дверь. Наше свидание закончилось.

Спустя сорок минут я был у дома редактора. Первым меня, как и в прошлый раз, встретил Кельвин. Завидев меня, он тут же подбежал к калитке и злобно зарычал, встав в боевую позу. Мне нужно было подойти поближе, чтобы хотя бы позвать Алексея, но, стоило мне сделать всего один шаг, как собака яростно бросилась на калитку и залаяла. Нет, даже не залаяла – Кельвин в буквальном смысле заревел, словно медведь, отчего мои ушные перепонки готовы были просто разорваться. Оторопев, я отошёл на несколько шагов назад. Я на секунду представил, что бы со мной произошло, окажись я один на один с Кельвином, если бы калитка была не заперта. Такой пастью он в один миг перегрыз бы мне глотку, отделив голову от тела, и даже бы ни разу не подавился! На шум из дома выбежала женщина – та самая, которой в мой последний визит Литвиненко давал ценные указания перед нашим отъездом в столицу. Она несла в руках какую-то палку, похожую на ухват для чугунов и, недолго думая, огрела ею по спине разъярённое животное. Кельвин, недовольно взвизгнув, плюхнулся на четвереньки и быстренько отбежал в сторону, опасаясь, по всей видимости, повторного удара. Женщина подняла ухват вверх и грозно потрясла им.

– Ух ты, сволочь паршивая! Дождёшься у меня, точно усыплю, пока хозяина дома не будет!

Кельвин виновато опустил морду и зашагал прочь. Женщина перестала махать палкой и повернулась ко мне.

– Вы Никита?

– Да. Тёплый же у вас приём!

– Не обращайте внимания, это не собака, а демон какой-то! Лает, как взрослый, а чуть дело жареным запахнет, сразу хвост поджимает, и дёру! Давно уже Алексею говорю, чтобы сбывал его куда-нибудь, покоя нет никакого. То по ночам, как полудурошный, воет, то на прохожих на забор бросается, пугает, очень дурной пёс! – женщина подошла к калитке и щёлкнула замком. – Проходите, Алексей вас ждёт.

Я, не без опаски, зашёл на двор и, косо поглядывая на угол дома, куда ушёл Кельвин, зашагал ко входу. Домохозяйка за моей спиной ещё что-то бормотала про собаку и её нерадивого хозяина, но я её уже не слушал. Кельвин показываться на глаза строгой хозяйке больше не решался. Я оглянулся назад и, улыбаясь, покачал головой. Не знаю, как насчёт коня, а вот здоровенного питбуля остановить на скаку для этой женщины точно не было проблемой.

Мы вошли в дом. Хозяйка указала мне ладонью на лестницу, которая вела на второй этаж. Поднявшись по ней, я попал в небольшой холл, который существенно уступал первому этажу по роскоши, так как ещё находился на стадии отделки. Стройматериала, однако, видно не было, но стена слева от лестницы была покрашена совсем недавно – она ещё испускала лёгкий запах масляной краски. Холл имел два больших сквозных выхода в противоположных сторонах, расположенных перпендикулярно входа с первого этажа. Заглянув вправо, я увидел большую комнату, которая также была ещё в процессе ремонта, но в ней уже находилась кое-какая мебель – шикарный шкаф, какие-то тумбочки и столы, всё обёрнуто картоном или плёнкой. С левой стороны холла доносилась музыка, и я понял, что редактор сейчас находится где-то там. Пройдя влево, я увидел за входом небольшой коридорчик с двумя дверьми. Одна из них, та, что была расположена в противоположной от входа стене, была приоткрыта, и музыка звучала именно оттуда. Открыв дверь, я попал в большую светлую комнату, которая, в отличие от других помещений этого этажа, была уже отделана и обжита. Здесь хозяин разместил всё, что было необходимо для комфортного отдыха после безумно тяжёлого, как ему, наверняка, казалось, трудового дня. Помимо кровати, компьютера, огромных музыкальных напольных колонок, шкафа со всевозможными шмотками и нескольких настенных полок с какими-то бумагами я увидел стол для пинг-понга рядом с самим окном. Несмотря на всё изобилие находящихся в комнате вещей, места оставалось достаточно, для того чтобы разместить тут целый духовой оркестр со всем инструментом и дирижёром.

Литвиненко, одетый в свободные домашние трико и мятую футболку с непонятными надписями на неизвестном мне языке, стоял возле игрового стола с двумя ракетками в руках. Он ждал меня.

– Сыграем? – предложил он и протянул мне одну из ракеток.

– Я не любитель подобных игр. – отмахнувшись, я прошёл на середину комнаты.

– Это же просто. Давай, я тебя научу!

– Я умею играть, но мне кажется, я не для этого сюда пришёл. – я сложил руки на груди.

– Ладно. Ты прав. Первым делом – работа. – редактор положил ракетки на стол и подошёл ко мне вплотную. – Скажи мне одно – ты через Москву ко мне ехал?

– В каком смысле? – я нахмурил брови, хотя, конечно же, понимал, о чём говорит редактор.

– Таксист мне такой счёт выставил, будто действительно всё так и было!

– Нет, я со знакомой своей был, её тоже до дома решил подвезти. А что, какие-то проблемы? Деньги за такси я могу вернуть.

Литвиненко в ответ улыбнулся и сел за компьютерный стол.

– У тебя всё с собой?

Я положил на стол фотоаппарат и, достав из кармана флэшку, положил её рядом.

– Всё на месте. Оформлено в лучшем виде. – я приземлился на кровать рядом со столом.

– Шеф будет доволен? – Литвиненко заинтригованно посмотрел на флэшку, затем на меня.

– Даже не сомневайся в этом! – я гордо задрал голову.

– Хорошо. Сегодня же вечером материал будет у него.

– Отлично. Деньги, надеюсь, тоже сегодня мне ждать? – я опёрся руками о колени и наклонился в сторону редактора, поглядев на него исподлобья.

– Не так быстро, друг! – Алексей вопросительно посмотрел на меня. – Может, выпьем?

– Спасибо. Что-то неохота.

Я отрицательно покачал головой. Меня терзали смутные сомнения. Литвиненко жил один в огромном доме, жены у него никогда не было, и, тем более, он являлся московским музыкальным продюсером, хоть и бывшим. Вполне возможно, этот человек не так уж и прост, как кажется на первый взгляд. Или же этим предложением редактор пытается как-то поменять тему разговора, чтобы отвлечь меня от денежного вопроса, но, как бы то ни было, соглашаться я не собирался.

– Уверен? – он спросил более настойчиво.

– Более чем!

– Ну, как знаешь. – редактор взял в руки флэшку. – Шефу нужно время, чтобы ознакомиться с отрывком и сделать свои правки.

– Вот как? – я наклонил голову и заинтересованно посмотрел на редактора.

– Конечно. Иначе бы он просто купил готовый сценарий. Ты ему нужен для того, чтобы написать именно то, что он хочет. Для этого он тебя и нанимал, не так ли?

– Допустим. Но, ты же говорил, что он полный ноль в драматургии.

– Не совсем так. Что-то он всё-таки понимает. Да и потом, у него и редакторы свои для такого случая имеются. Целая толпа, причём.

– Это уже интересно! – я покачал головой.

– А как ты думал? Кино – коллективное искусство. Да не переживай ты так! Делай, что делаешь, и всё будет хорошо. Пусть себе исправляют, ты это всё потом по-своему переделаешь. Что тебе, впервой из бреда шедевр создавать?

– Хорошо. И сколько же это времени займёт, мне интересно.

– Не так уж и много. Шеф очень заинтересован в этом сценарии. Видишь, он взял это дело на свой личный контроль, а это ему, в-принципе, не свойственно. День – два, и ты получишь список того, что нужно исправить.

– И деньги. – продолжил я.

– Само-собой. Я уже открыл для тебя левый счёт, на который будут приходить твои дивиденды, чтобы никто об этом не узнал.

– Так не пойдёт, Леша. – я скрестил руки на груди. – Мне нужна только наличность.

Литвиненко задумался.

– Хорошо. Что-нибудь придумаем. Да, кстати, раз уж мы заговорили о деньгах. – редактор достал из кармана двухтысячную купюру и положил её на стол. – Это тебе за фоторепортаж.

– Ты даже не посмотрел фотографии.

– Я тебе доверяю. Мы же с тобой в одной упряжке, ты забыл? – Алексей улыбнулся, обнажив свои мелкие острые зубы.

– Только, почему-то мне кажется, что тяну её я один.

– Не переживай, мне работы в этом деле тоже хватит. Пока ещё не пришло моё время.

Я забрал деньги и положил их в карман.

– Хорошо. Если говоришь два дня, то я готов подождать. Но, у меня есть ещё одно условие.

Глаза Литвиненко забегали. Видимо, он не был готов к такому повороту событий.

– Условие?

– Да. Мне нужна машина.

Литвиненко посмотрел на меня, как на идиота.

– Машина?! Господи, а дачу в Подмосковье ты себе не хочешь?

– Алексей, мне Созон пообещал, что ты мне будешь помогать во всех вопросах, что бы ни случилось. Да и потом – мы же с тобой в одной упряжке! – теперь уже я ехидно улыбнулся.

– А тебе не кажется, что это уже перебор! – редактор был явно потрясён моей наглостью.

– Расслабься. Машина мне нужна на один день. Завтра вечером я тебе её верну.

– Может быть, ты сначала спросишь, есть ли у меня машина, которую я могу тебе дать?

– А разве нет?

Литвиненко задумался, потом посмотрел на стол для пинг-понга.

– Ладно. Давай так – обыграешь меня в теннис, дам тебе машину.

– Хорошо. По рукам.

Я подошёл к столу и взял ракетку.

– У меня ещё один вопрос. Лёша, почему именно пинг-понг? Обычно люди в больших домах ставят стол для бильярда, ну, или, не знаю, шахматы, например.

– Бильярд – скучная игра. А в шахматах думать много надо, мне этого и на работе с лихвой хватает. Я люблю активный отдых. – Литвиненко взял в руку свою ракетку. – Подавай! Сейчас ты увидишь, как играют профессионалы!

Домой я возвращался уже не машине. Редактор не знал, что имеет дело с безусловным чемпионом студенческой общаги по настольному теннису. Несмотря на то, что прошло уже довольно много времени с того момента, как я уже перестал быть студентом, ракетку в руках я держать не разучился, и Литвиненко два раза подряд оказался проигравшим.

Старенькая «Приора» была для своих годов ещё довольно бодрой, и я без труда за полчаса добрался до своего дома. Бережно припарковав автомобиль возле подъезда, я отправился домой, надеясь хорошенько отдохнуть и выспаться. Сценарий я решил пока не трогать. Раз уж меня хотят загнать в такие жёсткие рамки, то и я, в свою очередь, не собирался работать бесплатно. Поэтому я решил продолжить написание только после того, как получу аванс за уже проделанную работу. Я посчитал это справедливым решением, но информировать об этом никого пока не собирался.

14. Засада

Я не был уверен, что поступаю правильно. Честно говоря, я и самому себе не мог ответить на вопрос, какого чёрта я тут делаю, и чего, вообще, хочу добиться. Часовая стрелка медленно подползала к цифре шесть, но такого движения, как два дня назад, возле кафе пока не наблюдалось. Положив руки на руль «Приоры», я уже собирался дать по газам, чтобы уехать куда-нибудь подальше, и никогда больше не возвращаться к этой забитой официантке, просто забыть её и жить дальше. Однако что-то, всё же, меня тут держало. Может быть, интерес, как профессиональная черта. Для меня не добиться нужной информации было делом гораздо более трагичным и постыдным, чем даже измена Родине. Я журналист, а значит, я должен узнать ответ на интересующий меня вопрос любой ценой. Не получилось один раз – надо пробовать ещё, не выходит снова – значит, есть смысл зайти с другой стороны или вообще поменять тактику. Но, кроме праздного интереса меня беспокоил ещё один факт – Маша мне нравилась. Может, не как объект симпатии, а всего лишь как девушка, которая очень похожа на героиню моего собственного сценария, того самого, что, по понятным причинам, возымел для меня необычайную ценность. Что-то похожее случается с людьми, у которых есть маленькие дети. Когда они видят малыша, делающего что-то так же, как и их собственный ребёнок, или очень на него похожего, они невольно проникаются чувством симпатии к увиденной крохе. Как будто смотрят на собственного ребёнка, и этот факт их очень умиляет.

Непонятным оставался ещё один момент – что я буду делать, когда Маша выйдет из «Истока». Я мог бы проследить за ней до самого её дома, только как мне поможет эта информация? Мог остановиться рядом с ней и предложить подвезти, сделав вид, что ничего не было, однако официантка уже грозилась вызвать полицию при моём следующем появлении, а это уже был нежелательный вариант развития событий. Если я попаду в руки нашей доблестной полиции, и об этом узнает Горелый (а сердце чуяло, что узнает он очень скоро), мне непременно выпишут как минимум пятнадцать суток административного ареста. Я не боялся, меня лишь не устраивал тот факт, что я потеряю драгоценное время, которое мог бы потратить на написание сценария. Поэтому я решил пока просто ждать. Если решение не приходит на ум сразу, то нужно действовать спонтанно. Придёт момент – и мозг сам сообразит, что нужно делать дальше. Такой приём не раз блестяще срабатывал ещё во время моей редакторской деятельности.

Я ждал. Часы показывали без пяти шесть, но из кафе пока ещё никто не вышел. На этот раз я решил поменять место дислокации и припарковался с правой стороны от кафе, в пятидесяти метрах от центрального входа. Машин рядом со мной не было, однако, вид на меня загораживала клумба, стоящая удивительно близко к проезжей части дороги. Через стебли, торчащие из клумбы, мне хорошо был виден центральный вход в кафе и дорога, по которой в прошлый раз пошла Маша. Безусловно, я очень рисковал, паркуясь так близко к заведению, однако, нежелательным для меня было то, что меня заметит только Маша. Я не был уверен, что девушка кому-то из коллег рассказала о нашей встрече, поэтому быть замеченным кем-то из других сотрудников кафе я не особо боялся. В крайнем случае, я запросто мог спуститься ниже по водительскому сидению, отчего меня не будет видно за тонированными наполовину дверными стёклами. Лобовое стекло перекрывали спускающиеся с клумбы уже голые, но многочисленные ветки неизвестного мне растения, поэтому за маскировку я не переживал.

Ещё раз глянув на часы, я принял более удобную позу и стал ждать.

Спустя минуту двери «Истока» открылись, и из неё на улицу вышли сотрудники дневной смены. Это были почти те же самые люди, которых я видел позавчера, с одним только исключением – Маша была с ними. В этот раз она была совсем другой. Либо она, в конце концов, подружилась со своими коллегами (во что, конечно, я очень слабо верил), либо это была её защита, ведь теперь ходить одной, по её мнению, ей было небезопасно. Она смеялась, пытаясь соответствовать настроению коллектива, но поминутно с опаской поглядывала по сторонам, будто знала, что я нахожусь где-то рядом. Приглядевшись к ней, я потерял дар речи – у неё были чёрные волосы! Сегодня она была в том же пальто, что и позавчера, но уже без шапки, и её смоляные локоны, словно пиратский флаг, томно развевались на ветру. Пирсинг в носу с этого расстояния, конечно же, разглядеть было невозможно, однако, я абсолютно не сомневался, что он у неё тоже был. Я почти минуту сидел неподвижно, не сводя глаз с девушки. Народ на крыльце, тем временем, оживился, собираясь расходиться, и я повернул ключ в замке зажигания. Маша сделала шаг вперёд – я понял, что сегодня она пойдёт тем же путём, что и два дня назад, но решил немного подождать, чтобы она не заметила меня раньше времени и не забила тревогу. Неожиданно задняя правая дверь моей «Приоры» открылась, и на сидение кто-то быстро сел. Тут же переведя взгляд на зеркало заднего вида, я первым делом увидел в отражении камуфляжную бандану.