скачать книгу бесплатно
– Но кто же захочет округлять, когда можно подсчитать?
«Многие», – думаю я. Например, я. Мы же не мерки для костюма собираемся снимать, точность для нас не важна. Если каждому ученику нашей школы нужно раздать по деревянной рыбе, я бы точно пересчитал всех учеников. Или округлил бы. Надеюсь, что они округлили, и никому не придётся раскрашивать рыбу, которую пожевала собака.
– Прошу прощения. Отправьте, пожалуйста, Стивена Нобеля и Рене Кобай в мой кабинет. Стивен Нобель и Рене Кобай.
Я оглядываюсь в панике. Одноклассники не сводят с нас глаз. Всё это может значить только одно.
Нас будет допрашивать полиция. Они посадят нас в комнату со стеклом-зеркалом, через которое будут наблюдать за нами.
Рене хватает меня за руку и встаёт, утягивая меня за собой. Я встряхиваюсь. Она первой выходит из нашего класса и идёт в кабинет директора.
Я вижу его через окно. Это тот самый полицейский с собакой по кличке Трой.
Он открывает нам дверь. Рене тут же говорит:
– Я вас помню. Вы – тот самый полицейский, который взорвал научный проект Рювена!
Рене права на счёт полицейского, который ждал нас в кабинете директора. Это он прочёсывал школу после того, как поступила угроза взрыва. Я узнаю этого золотистого пса с чёрной мордой из тысячи. Он тоже узнаёт нас и виляет хвостом.
После того как Трой обнюхал рюкзак Рювена в компьютерном классе, робот отвёз его на рентген, который показал провода. В рюкзаке было радио ручной сборки для научного проекта. Робот отвёз рюкзак в песочницу и взорвал его там.
Зачем напоминать офицеру про его ошибку? Неужели Рене не могла сказать, что помнит его с происшествия на крыше или что-то подобное? Тогда-то мы и познакомились и с ним, и с Троем. Они обыскивали школу сверху донизу. Рене не очень-то располагает к себе полицейского.
– Я констебль Юргенсен. – Он показывает большим пальцем на женщину с косой, спрятанной под полицейской фуражкой. – А это констебль Уилсон. Вы – те самые дети с грейхаундом и джек-расселом? Рене и Стивен, верно?
Мы киваем.
– Сядьте. Мы хотим задать вам пару вопросов. – Констебль Юргенсен не очень-то дружелюбен. Даже Трой больше не виляет хвостом. Шестую ошибку за день совершает Рене. Ведь она напомнила констеблю о том, что испортило ему настроение.
День первый. Ошибка седьмая
– Спрашивайте. – Я слегка улыбаюсь, чтобы показать офицеру, что мы дружелюбны и готовы к сотрудничеству. Но не слишком широко, чтобы они не подумали, что мы смеёмся над ними. Мы с Рене берём по стулу. – Мы будем рады рассказать всё, что знаем.
– Хорошо, – говорит констебль Уилсон с улыбкой. – Замечательно.
Трой довольно пыхтит. Он словно улыбается нам.
– Вы не видели подозрительных лиц у школы, когда выгуливали собак сегодня утром? – спрашивает констебль Юргенсен, приподняв бровь.
– Ну, нет, мы пришли в школу немного позже, чем обычно, – говорит Рене.
– Да, верно, сначала мы сходили в школу Брюса Т. Линди, – добавляю я.
Трой виляет хвостом, будто одобряя наши ответы.
– То есть вы не видели, как в школу вошёл вооружённый человек? – продолжает констебль Юргенсен.
Я ахаю. «О нет, мистер Руперт!» – думаю я, качая головой.
– Нет, сэр, – отвечает Рене.
– А прошлой ночью? – спрашивает констебль Уилсон. Если они играют в хорошего и плохого копа, то она точно хороший. Я замечаю, что именно она держит в руках поводок Троя. – Или ранним утром?
Я качаю головой.
– Может быть, вы видели незнакомцев? Что-нибудь необычное? – гавкает констебль Юргенсен. Трой тоже гавкает.
Констебль Уилсон немного ослабляет поводок Троя.
– Ничего, – говорю я.
Мне начинает казаться, что нос констебля Юргенсена заостряется, глаза вытягиваются.
– Вы уверены? Вы живёте совсем близко, да?
– Я – да, – говорю я, тыча пальцем в Рене. – Она – нет.
Трой делает шаг вперёд и принюхивается к моей штанине.
От неловкости я начинаю ёрзать.
– Ты какой-то подозрительный, – жёстко бросает констебль Юргенсен. – Чувствуешь вину за то, что украл экспозицию «Потока мечты»?
– Нет! – пищу я, вскакивая. Я почти слышу, как в моих карманах клацает рыба.
Трой снова гавкает.
– Мы не крали рыбу, – говорит Рене. – Зачем она нам?
Констебль Уилсон слегка покашливает.
– Миссис Филипович, которая регулирует перекрёсток, говорит, что видела деревянную рыбу в вашей тележке.
Трой принюхивается к моей штанине, поднимаясь чуть выше.
– Та рыба не с забора детского сада при школе. Её сделал мой брат, Аттила.
– Аттила! – восклицает констебль Юргенсен. Затем он поворачивается к констеблю Уилсон и поясняет: – Тот самый несовершеннолетний, который разрисовал старшую школу.
– Да, но он выплатил свой долг обществу, – говорит Рене. – Он сделал кучу деревянных поделок для обеих школ, которые участвуют в «Потоке мечты».
Здесь встреваю я.
– Мадам Х, то есть миссис Филипович, видела, как мы везли их в школу Брюса Т. Линдли.
Костебль Уилсон прищуривается.
– Аттила не подходил к этой школе, верно?
– Нет! Он учится в Чемплейн Хай, а не в Брант Хиллз.
Рене расскажет им, что Аттила одолжил машину, которую они чинили на уроках труда, чтобы добраться до школы Брюса Т.? Учитель труда ему разрешил? Или использование «Сатурна» – тоже кража?
В кои-то веки Рене не теряет присутствия духа. Я думаю, она всё делает правильно.
– То есть вы не знаете, куда делась рыба? – спрашивает констебль Юргенсен.
Я должен рассказать полицейским, что в моём кармане лежит деревянная рыба. Но они точно подумают, что мы замешаны в краже. А мы ведь ничего не знаем. Я кладу руку на карман с рыбками. Кажется, окунь и рыба-меч ожили и пытаются выпрыгнуть из моего кармана.
Кажется, Трой что-то учуял. Он подпрыгивает на месте.
– Что у тебя в кармане? – спрашивает констебль Уилсон.
– Печёночные байтсы, – отвечаю я, доставая пакет на молнии из другого кармана. – Их готовит мой папа. Можно угостить Троя кусочком?
– Ни в коем случае, – говорит констебль Юргенсен.
Трой упирается лапами в мои ноги и виляет хвостом.
– Прости, малыш, – говорю я и чешу ему за ухом.
– Покажи, пожалуйста, что у тебя в другом кармане, – говорит констебль Уилсон.
Моё лицо пылает, щёки становятся красными, как томатный суп. И что теперь?
Я знаю, что должен был достать рыбу-меч и окуня, как только констебль Юргенсен упомянул «Поток мечты». Стоило сделать это ещё раньше. Как только я зашёл в кабинет, я должен был спросить, куда пропала рыба с ограды и показать те, что собаки подобрали на своём по пути.
Но нет. Я медленно и нехотя достаю окуня и рыбу-меч именно сейчас.
Рене быстро встревает.
– Они были в пасти Пинга и Понга, когда мы вернулись домой. Мы понятия не имеем, откуда эти рыбы. – Она говорит так быстро, что даже я верю в то, что их она их украла. Трой взвывает и падает на пол.
– Серьёзно? – говорит констебль Юргенсен. – Вы уверены, что они не подобрали их в комнате Аттилы?
– Что? – визжу я. – Мы даже не заходили домой к Рене. В смысле зашли, но только в коридор на пару минут.
– Так собаки подобрали их в коридоре? – спрашивает констебль Уилсон.
– Нет!
– Вы сказали, что не имеете ни малейшего понятия, где собаки подобрали рыбу. Теперь вы уверены в том, что это случилось не в доме Аттилы.
– Потому что дома у них в пасти были заготовки, которые мы отвезли в школу Брюса Т. Линдли, – поясняет Рене. – Собаки стащили заготовки из сумки, которая стояла в коридоре.
– Думаю, они подобрали разрисованные поделки у какого-нибудь мусорного бака в Данкастере, – говорю я. – Может, они вообще выпали из мусоровоза.
– Ты не в курсе, есть ли у твоего брата оружие? – спрашивает констебль Юргенсен.
– Нет. Конечно нет.
– То есть ты не в курсе?
– Нет. Я имела в виду, что у него точно нет оружия.
– Почему ты так уверена в этом?
– Я знаю своего брата. Он не жесток.
– Но он рисует танки.
– Так он выражает протест против войны.
Констебль Уилсон шепчет что-то констеблю Юргенсену на ухо. Тот кивает в ответ.
– Хорошо. На этом всё. Но скажи Аттиле, что нам надо увидеться с ним, чтобы задать пару вопросов.
– Может, вам лучше поговорить с мадам Х? – говорит Рене. Седьмая ошибка. Чем больше спорит Рене, тем более очевидным становится то, что Аттила причастен ко всему этому.
– Мы уже поговорили с ней, – отвечает констебль Уилсон.
– Мы с вами свяжемся, – говорит констебль Юргенсен, а затем машет рукой на прощание.
– Пока, детки, – добавляет констебль Уилсон, улыбаясь, будто она всё ещё на нашей стороне.
День первый. Ошибка восьмая
– Зачем ты сказала им допросить мадам Х? – спрашиваю я на выходе из кабинета. – Она любит и детей, и собак. Очень милая женщина.
– Потому что она сказала, что ненавидит эту рыбу. На ней огромное пальто, а ведь ещё даже не холодно.
– Думаешь, она прячет все двести пятьдесят рыбок у себя под пальто?
– Тише вы там, в коридоре! – кричит какой-то учитель из кабинета, а затем резко захлопывает дверь.
Рене закатывает глаза и пожимает плечами.
Я говорю шёпотом:
– Она поблагодарила нас за то, что мы их сняли. Стала бы она так говорить, если бы сама их украла?
– Да это она просто хотела сбить нас с толку. Она говорит, что рыбы ей мешали. Она не могла видеть… – Рене делает воздушные кавычки пальцами – «деточек».
– Но Аттила ненавидит их ещё сильнее. У него пар из ушей валит, если он приближается к этой рыбе.
– И ты туда же. Готов свалить любую вину на Аттилу.
Миссис Уосли высовывает голову из нашего кабинета и машет нам, чтобы мы вернулись.
