Сумерки души

Йети

Где таял, срываясь в потоки,В ущелье Тянь-Шаня ледник,Свой век завершал одинокоПоследний из йети – старик.Проживал земной путь долго.Стал квёлый, жилец никакой,И шерсть-то не грела толком,Что-то ныло под левой рукой.По высокому плато к пещереВсё тянулся ноги босой след.Ныл шрам в неуютной постели,Нанесённый барсом в броске.Синих гор красота, как прежде,И стабильна вершин высота.Вкус сладости ягод всё тех же,Не сменился в тайге за века.Клочки шкуры седели, редели,Да тоска, что нельзя разделить.Им нажитые чувства тускнели.Их не мог никому он дарить.Случилось: один сам остался.По ушедшим вдаль тосковал,Не прощался он, не встречался.В одиночестве горьком устал.А смерть наполняла смыслом.Боль потерь никогда не уйдёт.И от встреч грядущих притихлаВ предчувствии радости, ждёт.Всё расставит она за все годы,И к нему придёт навсегдаЭта чистая радость природы,Что как в горном ручье вода.Выше облака солнце блистало.Вершина за свой длинный век,Как уходит, впервые видала,Вроде зверь, но почти человек.

Легенда о Кавказе

Лермонтов сказал не раз,То им написано в стихах:«Как я люблю тебя, Кавказ!»Не изменился он в веках.Казбек, Железная гора,Эльбрус, седых две головы,Вы призваны нас волноватьЗаснеженностью синевы.Мне, Горы, говорит молва,Вы на равнине родились?И те, кто раньше проживал,Народом нарты назвались?Здесь жили в мире и любвиОгро-о-омные богатыри,Благоразумны да мудры,Весь мир любовью одарив.Встречая радо день и ночь,Не знали зависти, коварства.Эльбрус там, исполин седой,Красавец, правил государством.Но Коршун, гений и злодей,Таким ведь зависть – это пытка,Решил всем зельем навредить,Подлив на торжестве в напитки.Смешал часть волка и змеи,Кусочек кабана – всеядность.Вот нарты с зельем обрелиИ злость, и подлость, жадность.Окончен дней счастливых груз,И, проявивши лик звериный,Решил в злых чарах и ЭльбрусСтать мужем для невесты сына.Но верная в любви МашукиСопротивлялась злобной силеИ обручальное кольцоВ бою неравном обронила.Нашёл Бештау за дворцомЕго. Он план коварный понялИ начал смертный бой с отцом.С ним половина нартов в поле.Там, где была раньше равнина,Полились реки крови в море.И каменели исполины…Дрались и гибли, стали горы,А снег засыпал их вершины,Да холод отдавали скалы.И только в подлости причина,Что мудрость нартов не спасала.Шла битва много дней, ночей,Все нарты полегли в долине.Сына рассёк на пять частейЭльбрус-отец, доселе мирный.А сын нанёс удар последнийСвоим мечом родным сединам.Лишённой ясности главуОн разрубил в две половины.Машуки вышла к полю брани,Когда усохла кровь на ранах.И там увидела лишь камни,В них превратились великаны.Лежал холодным и любимый:Здесь не сыскать живой души.Кинжал вонзила в своё сердце —Так нарты завершили жизнь.И вот на тех местах теперьУ нас стоят красавцы-горы,А великан, что принял смерть,Лежит, как память о раздорах.Там в вышине над облаками,Где на лугах пасут отарыИ сторожат простор орлами,Народа древнего не стало.Не выспросишь про то у неба:А может – быль, а может – небыль.Эльбрус белеет там двуглавый,А в пять вершин лежит Бештау.Гора Машук стоит меж ними,Всех от себя кольцом задвинув.Горы Железной тень вершины,Где шлем стальной упал у сына.

Офицеры России

Офицер русский пишет стихи,Служит не за оклад.Он друга всегда угостит,А женщине будет рад.Видимо, где-то в белой костиУ них что-то такое,Если давно народ окрестилИх кровью голубою.Сколько палаш в боях покосилВ полях по Подмосковью.А сколько же мир их поносил,И вспоминать не стоит.Но не смогли их застращать,Шли на вражью силу.С обидой и болью, но не предатьОфицеру свою Россию.Незаслуженно, было, гнобят,Уже и ни к чёрту нервы.Ведь за Отчизну им отвечать,Профессия-то из первых.Корея, Афган или Вьетнам,Где наши знамёна реют,Воюют везде за свободу стран,И это они умеют.

Я иду на «Вы»

Песня жаворонка над полем.Солнце, утро; глядя в прицел,Я за секунду до взрыва и болиПодумал: «Остался бы цел!»Но тишина зловеще накрыла,Разрывал мне лёгкие зной,А с небес васильки ложились,Прикрывая в душе покой.Дымком в колее закуриласьПыль над дорожной травой,Одна мысль вопросом забилась:«Неживой? А может, живой?»Но вдруг тишина раскрылась,Разорвав пеленальный круг,Будто стрелы в тело вонзились,И послышался смерти звук.Увидал, как, прижатый силой,Поднимался с земли ковыль,А листва, высот не осилив,Опускалась в тёплую пыль.И тогда среди гари, пыли,Среди дыма, листвы и травы,Над собой совершив усилье,Я привстал. Я пошёл на «вы».

Гроза

Казалось мне, давно всё было.Пришла гроза.Казалось мне, всё позабылось.Вернуть нельзя.Текли ручьём, застыли слезы.А ты молчишь.И город весь темнел от прозы.Да низко стриж.И твёрдый слог наполнен ядом.И слово сталь.Стены домов до΄лбят разряды.Грозы удар.А ливень хлещет струёю в окна.Стучит печаль.И видим мы – уж всё равно нам.Немного жаль.Слова, как пули, а может, капли.То пульс в висок.Дождь смоет грязь и по асфальту.В душе поток.Ну что ж, и пусть в окне светлеет.Ушла гроза.В груди же камень всё холоднее.Простить нельзя.Накатит ком обид в ту среду.Дождливый день.Грозы раскат вдали, как беды.На сердце тень.Казалось, что давно так было.Прошла гроза.К чему я помню, зачем мне это.Забыть нельзя.

На семи ветрах

На семи ветрах пролегла дорога.Там истоки прах, не достичь нам много!Но свернуть во мрак можно недотроге,Вот он впопыхах, под защиту к Богу.На семи ветрах до тебя нет дела.На безмен-весах взвесь всё сам умело.Стон и боль от ран только ветер слышит.Соль из глаз врагам насыпай под крышу.На семи ветрах всё же путь недолгий.Иной раз судьба спрашивает строго.Но свернуть на тракт повезло, к чертогам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

grand misère ouvert.

2

Ямато – древнее название Японии.

3

Катана – длинный (более 60 см) японский меч (дайто).