скачать книгу бесплатно
Удалившись от дел (раньше он служил в компании «Техас пауэр»), Тайлер посвятил себя литературе: писал вестерны про зверолова по имени Барт Джастис. Сочинения эти имели успех. Бесс довольствовалась тем, что коротала время, зарисовывая пустынные растения, и вместе с мужем возилась с Душистым Горошком, точно жеребец был щенком-переростком.
– И я тоже, – призналась Джесси. Она увидела, что к ним приближается Стиви. Глаза девчушки опять стали большими и завороженными. В доме Лукасов Джесси тщательно осмотрела дочку и не нашла никаких повреждений. – Стиви? – тихо окликнула она.
Девочку манил перезвон ветряных курантов. Чудесная музыка навевала покой. Следовало выяснить, откуда она раздается. Стиви хотела пройти мимо матери, но Джесси ухватила дочку за плечо раньше, чем та успела приблизиться к пикапу.
– Не влезь в масло, – встревожилась Джесси. – Испортишь одежду.
Тайлер был в рабочих брюках и не боялся испачкаться. Его разбирало любопытство, что же проделало в пикапе такую большущую дыру, поэтому он засунул руку в искореженный мотор и начал ощупывать.
– Осторожно, Тай, не поранься! – предостерегла мужа Бесс, но он только крякнул.
– Док, есть фонарик? – спросил он.
– Сейчас. – В саквояже Джесси лежал маленький фонарик. – Не мешай мистеру Лукасу, – велела она Стиви.
Та безучастно кивнула. Джесси достала из пикапа инструментальный ящик, отыскала фонарик и подала его Тайлеру. Щелкнув выключателем, тот направил луч в отверстие.
– Батюшки, ну и каша! – сказал он. – Что бы это ни было, оно прошло сквозь мотор. Все клапаны сорвало.
– А не видно, что бы это могло быть?
Тайлер посветил туда-сюда.
– Нет, не разобрать. Оно должно быть твердым, как пушечное ядро, и лететь, словно его черти гнали! – Он покосился на Стиви. – Пардон за выражение, лапушка. – Тайлер снова сосредоточился на луче света. – По-моему, оно рассыпалось где-то там на мелкие кусочки. Док, тебе крупно повезло, что эта штука не протаранила бензобак.
– Я знаю.
Тайлер распрямился и выключил фонарь.
– Машина-то застрахована? Небось у Хитрюги?
– Правильно. – Хитрюге Кричу принадлежала компания «Гордость Техаса», занимавшаяся страхованием автомобилей и жизни горожан. Его контора располагалась на втором этаже здания инфернского банка. – Правда, я ума не приложу, как растолковать ему, что произошло. По-моему, ничего подобного моя страховка не предусматривает.
– Хитрюга выкрутится. Старый хрыч даже из камня выдавит слезу.
– Мам, оно еще там, – тихонько сказала Стиви. – Я слышу, как оно поет.
Тайлер с Бесс посмотрели на девочку, потом переглянулись.
– Думаю, Стиви немножечко взбудоражена, – объяснила Джесси. – Ничего страшного, киска. Мы поедем домой, как только мистер Мендоса…
– Оно еще тут, – решительно повторила девочка. – Разве не слышишь?
– Нет, – ответила Джесси. – И ты не слышишь. Ну-ка прекрати ломать комедию, сию же минуту!
Стиви не ответила. Она не сводила глаз с грузовичка, пытаясь сообразить, откуда именно доносится музыка.
– Стиви, – позвала Бесс, – иди-ка сюда, давай угостим Душистого Горошка сахарком. – Миссис Лукас вынула из кармана несколько кусочков сахара, и паломино шагнул к ней в ожидании лакомства. – Сладенькому – сладенькое, – любовно проговорила Бесс, скармливая коню белые кубики. – Ну, Стиви! Дай-ка ему кусочек.
В обычной обстановке Стиви мигом ухватилась бы за возможность покормить Душистого Горошка сахаром, но сейчас она помотала головой, не желая отрываться от мелодичного перезвона ветряных курантов. Джесси не успела остановить дочку, и та сделала еще один шаг к грузовику.
– Гляди-ка, – вдруг сказал Тайлер. Он нагнулся к спущенной правой передней шине. В крыле над колесом вздулся металлический волдырь. Тайлер опять включил фонарик и посветил снизу вверх за колесо. – Там что-то застряло. Похоже, приварилось к железу.
– Что это? – спросила Джесси. – Стиви! Держись подальше!
– Что-то не очень большое. Молоток есть?
Джесси отрицательно покачала головой. Тайлер стукнул по волдырю кулаком – безрезультатно. Он полез под крыло.
Бесс сказала:
– Осторожнее, Тай!
– Эта штука вся скользкая от масла. И крепко же засела, скажу я вам!
Тайлер ухватился за непонятный предмет и дернул, но пальцы сорвались. Он вытер ладонь о штаны и попробовал еще раз.
– Зря стараешься! – раздраженно сказала Бесс, но подошла поближе.
Мышцы на плечах Тайлера вздулись от усилий, старик упрямо продолжал тянуть.
– Вроде пошло, – пропыхтел он. – Сейчас я поднапру.
Затем покрепче ухватил непонятный предмет и снова рванул изо всех сил. Еще секунду-другую тот сопротивлялся, а потом выскочил из своего гнезда в крыле и очутился у старика на ладони. Он оказался идеально круглым, словно Тайлер извлек на свет божий жемчужину, вылущив ее из уютной раковины.
– Вот. – Лукас поднялся. Рука была по плечо в черной смазке. – По-моему, док, оно и набедокурило.
Это в самом деле было пушечное ядро, только размером с кулачок Стиви и гладкое, без маркировки.
– Покрышку небось тоже оно пробило. – Тайлер нахмурился. – Разрази меня гром, но большей чертовщины я еще не видывал! – На этот раз он не потрудился добавить «пардон за выражение». – Подходящие габариты, чтобы проделать такую дыру, только…
– Только что? – спросила Джесси.
Тайлер подкинул шар на ладони.
– Почти ничего не весит. Как мыльный пузырь, ей-богу. – Старик тщательно обтер шар о штаны, но тот по-прежнему оставался черным. – Хочешь посмотреть? – Он протянул шар Джесси.
Она замялась. Это был всего лишь черный кругляш, но Джесси вдруг почувствовала, что он ей абсолютно ни к чему. Захотелось уговорить Тайлера, чтобы засунул шар обратно или просто забросил как можно дальше и забыл о нем.
– Возьми, мам, – сказала Стиви, улыбаясь. – Это он поет.
У Джесси медленно закружилась голова, как перед обмороком. Немилосердно пекущее солнце медленно, но верно добиралось до нее. Джесси протянула руку, и Тайлер положил черный шар ей на ладонь.
Предмет оказался таким холодным, словно его только что вынули из морозильника. Пальцы Джесси пронизал ледяной холод. Но по-настоящему изумлял вес шара. Около трех унций, решила она. Стекло? Пластик?
– Быть не может! Этот шар слишком хрупкий, он не мог пробить грузовик!
– Вот и я говорю, – согласился Тайлер. – Только зря сомневаешься: он достаточно крепкий, чтобы набить на железе шишку и не разлететься при этом на кусочки.
Джесси попыталась сжать предмет, но тот не поддавался. «Тверже, чем кажется, – подумала она. – Черт знает, насколько тверже. И такой идеально круглый, будто его выточил автомат, не оставивший никаких следов обработки. А почему такой холодный? Влетел в разогретый мотор, теперь попал на солнцепек – и все равно холодный».
– Похоже на большое яйцо канюка, – заметила Бесс. – Я бы за это не дала и пары центов.
Джесси взглянула на Стиви. Девочка не сводила глаз со сферы, и Джесси нехотя спросила:
– Ты еще слышишь, как она поет?
Стиви кивнула, подошла к ней и протянула вверх обе руки.
– Мам, можно, я подержу?
Тайлер и Бесс смотрели на них. Джесси помедлила, вертя шар в руках. На нем не было никаких отметин – ни трещинки, ни неровности. Она поднесла его к свету, пытаясь заглянуть внутрь, но предмет был совершенно непрозрачным. «Должно быть, когда эта штука в нас попала, она летела чертовски быстро, – подумала Джесси. – Но из чего она? И что это такое?»
– Мам, ну пожалуйста! – Стиви нетерпеливо подпрыгивала на месте.
Предмет казался не слишком опасным. Да, он оставался странно холодным, но руке не было неприятно.
– Не урони, – предостерегла Джесси. – Будь очень-очень осторожна. Ладно?
– Да, мам.
Джесси неохотно отдала дочке сферу. Стиви бережно приняла ее в ладони. Теперь девочка не только слышала музыку ветряных курантов, но и ощущала, что мелодия вздыхает внутри ее, словно косточки Стиви превратились в подобие музыкального инструмента, – прекрасные и печальные звуки, песенка об утраченном. Слушая, Стиви поняла, каково папе: все, что она знала и любила, скоро должно исчезнуть, остаться далеко-далеко позади, так далеко, что не разглядишь и с вершины самой высокой горы в мире… Сердце девочки превратилось в слезу. Печаль проникла глубоко, но красота мелодии зачаровала Стиви. Лицо малышки стало таким, будто она совсем уж собралась расплакаться и вдруг чему-то удивилась.
Джесси заметила это.
– В чем дело?
Стиви тряхнула головой. Ей не хотелось говорить, хотелось только слушать. Звуки музыки взмывали по ее косточкам и разноцветными искорками рассыпались в голове. Таких красок девочка еще никогда не видела.
И вдруг музыка смолкла. Раз – и все.
– Мендоса. – Тайлер махнул в сторону подъезжавшей ярко-синей машины техпомощи.
Стиви встряхнула шар. Музыка не возвращалась.
– Дай-ка мне, киска. Я позабочусь о ней. – Джесси протянула было руку, но Стиви попятилась. – Стиви! Дай сюда, быстро!
Девчушка повернулась и, не выпуская черный шар из рук, отбежала футов на тридцать. Подавив злость, Джесси решила разобраться с дочкой дома. Сейчас хлопот хватало и без нее.
Хавьер Мендоса, дюжий седой мексиканец с пышными белыми усами, подъехал со стороны Кобре-роуд и поставил машину техпомощи так, чтобы можно было зацепить пикап Джесси. Он вылез из кабины, и его первыми словами было: «Ай! Карамба!»
Стиви отошла еще на несколько шагов, продолжая встряхивать черный шар, стараясь пробудить музыку. Ей пришло в голову, что штуковина, возможно, сломалась, но, если потрясти ее как следует, ветряные куранты внутри вновь оживут. Она встряхнула снова и решила, что слышит слабый плеск, словно шар был заполнен водой. А еще он казался не таким холодным, как минуту назад. Может быть, нагрелся в лучах солнца.
Стиви покатала шар в ладошках. «Проснись, проснись!» – твердила она.
Вдруг девочку как ударило: она поняла, что шар изменился. На нем явственно отпечатались электрически-синие контуры ее ладошек. Стиви прижала к черному шару указательный палец. След некоторое время держался, потом начал медленно исчезать, словно погружаясь вглубь сферы. Стиви ногтем нарисовала на шаре улыбающуюся рожицу; невероятно синяя, в сто раз синее неба, она осталась на поверхности. Стиви изобразила сердечко, потом домик с четырьмя человечками. Все картинки, продержавшись на поверхности пять или шесть секунд, таяли. Она оторвалась от этого занятия, чтобы позвать маму, пусть посмотрит.
Но не успела Стиви и рта раскрыть, как позади взревело, перепугав ее до полусмерти, и девочку поглотил пылевой смерч.
Над машиной техпомощи и пикапом Джесси кружил серо-зеленый вертолет. Примчавшись из ниоткуда (разве что из-за того самого кряжа на юго-западе, сообразила Джесси), он описывал медленные ровные круги. Душистый Горошек заржал и встал на дыбы. Бесс схватила поводья, чтобы угомонить его. Вокруг клубилась пыль. Мендоса ругался по-испански на чем свет стоит.
Сделав несколько кругов, вертолет повернул на юго-запад, набрал скорость и с жужжанием унесся.
– Идиот проклятый! – заорал Тайлер Лукас. – Вот я тебе!
Джесси увидела, что дочка стоит на дороге. Стиви подошла к матери и показала ей шар. Личико девчушки успело покрыться толстым слоем пыли.
– Он опять весь почернел, – вздохнула Стиви. – Знаешь что? – Она говорила тихо, словно делилась секретом. – По-моему, он собирался проснуться… но испугался.
«Чем был бы мир без детских фантазий?» – подумала Джесси. Она уже решила забрать шар у дочери, но не придумала, под каким предлогом это сделать. Ну в самом деле, чем может повредить Стиви этот шар? Все равно они, как только попадут в город, сразу же сдадут его шерифу Вэнсу.
– Не урони! – буркнула она, отвернулась и стала смотреть, что делает Мендоса.
– Хорошо. – Стиви отошла на несколько шагов, продолжая потряхивать черный шар, но ни мелодичный перезвон ветряных курантов, ни сверкающий синий свет не возвращались. – Не умирай! – взмолилась она, но ответа не последовало. Шар оставался черным. На глянцевитой поверхности девочка видела свое отражение.
Где-то в глубине, в центре черноты, что-то словно шевельнулось – осторожно, медленно… Древнее существо, созерцающее солнечный свет, неожиданно проникший к нему сквозь мрак? Вот опять оно замерло, погрузилось в размышления, заодно набираясь сил.
Мендоса прицепил пикап к машине техпомощи. Джесси поблагодарила Тайлера и Бесс. Они со Стиви забрались в «техничку» и поехали в Инферно. Стиви крепко сжимала в руках черный шар.
Юго-западнее, почти невидимый, следом за ними летел вертолет.
Глава 7
Отрава в действии
Пронзительно зазвенел звонок, и через секунду в тихих коридорах поднялась суматоха. Главный кондиционер все еще был сломан, в туалетах воняло табаком и марихуаной, но шум, крики и хохот подчеркивали радостную беззаботность.
Однако многие смеялись неискренне. Все ученики знали, что для средней школы имени Престона нынешний год последний. Как бы жарко и противно ни было в Инферно, все равно он оставался их домом, а покидать родное гнездо всегда тяжело.
Они были воплощением истории борьбы своих предков, в их внешности зеркально повторялись черты рас и племен, пришедших с юга, из Мексики, и с севера, из самого сердца страны, чтобы в поте лица своего выстроить себе дом в техасской пустыне. Там – гладкие черные волосы и острые скулы навахо; тут – высокий лоб и непроницаемый взгляд апача или чеканный профиль конкистадора, а рядом светлые, каштановые или рыжие вихры покорителей Фронтира, сухие гибкие мышцы объездчиков мустангов и широкий уверенный шаг переселенцев с востока, ступивших на землю Техаса в поисках счастья задолго до того, как в миссии под названием Аламо прозвучал первый выстрел.
Все это было здесь – в лицах и осанке, в походке, словечках, манере говорить переходящих из класса в класс учеников. По коридорам двигались столетия, прошедшие в захвате земель, угоне скота и кабацких драках. Но если бы предкам этих детей – одетым в оленьи шкуры истребителям индейцев и их врагам, охочим до скальпов краснокожим храбрецам в боевой раскраске, – представилась возможность выглянуть из страны счастливой охоты и узнать, что за мода воцарилась нынче в мире смертных, они бы перевернулись в гробах. У некоторых парней волосы сбриты наголо, у других начесаны в длинные иглы и выкрашены в возмутительные цвета; кое-кто стригся коротко, оставляя на затылке длинные, до спины, пряди. Многие девчонки удаляли волосы так же безжалостно, как и мальчишки, и красили оставшиеся даже более броско и крикливо. Одним нравилась короткая стрижка а-ля принцесса Ди, другие щеголяли зачесанными назад гривами, уложенными гелем и украшенными перьями, – неосознанная дань индейскому происхождению.
В одежде также царила полная анархия: спортивные костюмы, армейский камуфляж, матрасно-полосатые рубахи, отделанные бахромой из оленьей кожи, футболки, превозносящие рок-группы вроде «The Hooters», «Beastie Boys» и «Dead Kennedys», ядовитых цветов майки для серфинга, собственноручно вываренные штаны цвета хаки, линялые и заплатанные джинсы, усаженные булавками брюки с полосками флюоресцентной краски, походные ботинки, разрисованные от руки кроссовки, гладиаторские сандалии, незамысловатые шлепанцы, выкроенные из старых покрышек. В начале года форму еще соблюдали, но, как только стало ясно, что отсрочки средней школе имени Престона не видать, директор – низенький латиноамериканец Хулио Ривера, прозванный учениками Цезарьком, – махнул на все рукой. Школьникам округа Президио предстоит ездить на автобусах за тридцать миль, в Марфу, а сам Цезарек переедет в Хьюстон, чтобы с сентября преподавать геометрию в Нортбрукской средней школе.
Перемена близилась к концу, и юные потомки первопоселенцев, ранчеро и индейских вождей разбредались по кабинетам.
Рэй Хэммонд рылся в своем шкафчике, отыскивая учебник английского. Беспокойно думая о том, что нужно идти в другое крыло школы, на следующий урок, мальчик не замечал того, что надвигалось сзади.
Он уже достал книгу, как вдруг нога сорок четвертого размера, обутая в стоптанный армейский ботинок, выбила учебник у него из рук. Книга раскрылась (в воздух полетели тетради, закладки и непристойные рисуночки) и звонко шлепнулась об стену, чуть не задев двух девочек у фонтанчика с питьевой водой.
Рэй поднял глаза, которые за стеклами очков казались большими и испуганными, и увидел: судьба наконец его настигла. Мальчика взяли за грудки и приподняли так, что он встал на носки кроссовок.
– Ты, – невнятно проворчал голос с сильным акцентом, – чего стал на дороге?
Парень, который сказал это, весил фунтов на шестьдесят больше своего пленника и был на четыре с лишним дюйма выше. Звали этого обладателя плохих зубов и угреватой ухмыляющейся физиономии Пако Ле-Гранде. По толстой руке ползла вытатуированная гремучая змея. В красных воспаленных глазах плавал туман, и Рэй понял, что парень утром курил в туалете травку и хватил лишку. Обычно свои визиты к шкафчику Рэй рассчитывал так, чтобы разминуться с Пако, чей шкафчик находился справа от его собственного, но от судьбы не уйдешь. Пако накурился и затеял проучить кого-нибудь.
– Эй, Рентген! – За Пако стоял еще один латиноамериканец по имени Рубен Эрмоса. Он был ниже и куда легче Пако, но и у него горели глаза. – Смотри не наложи в штаны, amigo!
