скачать книгу бесплатно
– «Гремучие змеи» не шайка, это клуб.
– Конечно-конечно. Ты позволяешь панкам из вашего клуба ходить, как стемнеет, на тот берег. Напрашиваетесь на неприятности! Я этого не потерплю. Не желаю, чтобы всякие «гремучки» шастали вечером через мост. Понятно?..
– Фигня! – снова перебил Рик и сердито махнул рукой в сторону Инферно. – Как насчет «щепов», дядя? Они хозяева в этом долбаном городе, так получается?
– Нет. Но твои ребята нарываются на драку, отсвечивая там, где их быть не должно. Я хочу, чтобы это прекратилось.
– Прекратится, – заверил Рик. – Когда «щепы» перестанут ездить сюда, бить окна и размалевывать чужие машины. Они устраивают здесь черт-те что, а нам нельзя даже мост перейти, сразу по рогам! А пожар? И как Локетта еще не посадили?
– С чего бы это? Нет никаких доказательств, что поджог – дело рук «отщепенцев». Мы нашли только несколько кусков жженой тряпки.
– А то ты не знаешь, что подожгли они! – Рик с отвращением покачал головой. – Куриное ты дерьмо, Вэнс! Слушай-ка, большой начальник! Мои люди держат улицы под наблюдением, и, клянусь Богом, мы отрежем лишнее любому «щепу», которого поймаем! Comprendes?[13 - Понятно? (исп.).]
Вэнс покраснел от злости. Он снова стоял в Кортес-парке и смотрел в лицо Луису. Желудок свело от страха, и то был страх толстого мальчишки.
– Не нравится мне твой тон, парень! С «отщепенцами» я разберусь сам, ты знай держи своих отморозков по эту сторону моста. Уяснил?
Рик Хурадо вдруг отошел от машины, нагнулся и что-то схватил. Вэнс увидел рыжего петуха. Парнишка приблизился к машине, поднял птицу над ветровым стеклом и сильно сдавил руками. Петух закудахтал, трепеща крыльями. Из-под хвоста на ветровое стекло вывалилась и поползла вниз бело-серая капля.
– Вот мой ответ, – вызывающе проговорил юноша. – Куриному дерьму – куриное дерьмо.
Не успел белый потек достичь капота, как Вэнс выскочил из машины. Рик проворно отступил на пару шагов, бросил петуха и приготовился встретить надвигающуюся бурю. Петух, задушенно кудахтая, опрометью кинулся под прикрытие куста юкки.
Вэнс, понимая, что подносит спичку к динамиту, все-таки попробовал сцапать паренька за ворот, но Рик отскочил слишком шустро для шерифа и легко увернулся. Вэнс схватил пустоту, и рядом вновь возник Луис из Кортес-парка. Шериф яростно взревел, занося кулак, чтобы ударить своего мучителя.
Но не успел: где-то хлопнула дверь, и мальчишеский голос прокричал по-испански:
– Эй, Рикардо! Помощь требуется?
За голосом немедленно последовал резкий щелчок, и кулак шерифа застыл в воздухе.
На противоположной стороне улицы на крыльце обветшалого дома стоял тощий парнишка-мексиканец в грубых хлопчатобумажных штанах, армейских ботинках и черной футболке.
– Помочь? – Он спросил на сей раз по-английски, завел правую руку за спину и плавным движением выбросил ее вперед.
Кнут резко щелкнул и кончиком взметнул из канавы окурок. Полетели табачные крошки.
Мгновение затянулось. Наблюдая за лицом Вэнса, на котором явственно боролись гнев с трусостью, Рик Хурадо увидел, как шериф заморгал, и понял, чья взяла. Вэнс разжал кулак. Его рука безвольно повисла вдоль тела, он взмахнул ею, как птица – сломанным крылом.
– Нет, Зарра, – откликнулся Рик, он снова был спокоен. – Все нормально.
– Я так, на всякий пожарный. – Карлос Зарра Альгамбра намотал кнут на правую руку и уселся на ступеньки крыльца, вытянув длинные ноги.
Вэнс увидел, что к нему по Второй улице идут еще двое. Поодаль, там, где она заканчивалась тупиком (нагромождение камней и полынь), с края тротуара за ним наблюдал еще один парнишка с ломиком в руке.
– Ты все сказал? – поинтересовался Рик.
Вэнс ощутил сотни взглядов, наблюдающих за ним из окон дрянных домишек. Тут ему не взять верх, вся Окраина – это огромный Кортес-парк. Шериф опасливо покосился на панка с кнутом. Он знал: этой штуковиной Зарра Альгамбра может выбить глаз ящерице. Вэнс ткнул толстым пальцем в сторону Рика:
– Я тебя предупредил! Чтоб после захода солнца никаких «гремучек» в Инферно не было, слышишь?
– Чего? – Рик приложил ладонь к уху.
Зарра на другой стороне улицы расхохотался.
– Заруби себе на носу! – проворчал Вэнс и сел в патрульную машину. – Запомни хорошенько, умник! – крикнул он, едва дверца захлопнулась.
Полоска на ветровом стекле бесила, и шериф включил дворники. Ручеек превратился в грязное пятно. До Вэнса донесся смех мальчишек, и его лицо запылало. Он дал задний ход, быстро доехал по Второй улице до Репаблика-роуд, резко развернул машину и с ревом помчался через мост в Инферно.
– Катись, начальничек! – гикнул Зарра и встал. – Эх, надо было вытянуть кнутом по жирной заднице!
– Еще успеешь. – Сердце Рика колотилось уже не так сильно: во время стычки с Вэнсом оно билось как сумасшедшее, но парнишка не посмел выказать и тени страха.
– Класс! Круши, чувак! – Зарра вскинул левый кулак в приветствии «гремучих змей».
– Круши. – Рик неохотно отсалютовал в ответ.
Он увидел Чико Магельяса и Пити Гомеса, выступавших задорно и важно, словно под ногами у них был не потрескавшийся бетон, а чистое золото. Они шли к перекрестку, чтобы успеть на школьный автобус.
– Погоди, – бросил он Зарре, поднялся на крыльцо и вошел в коричневый дом.
Опущенные шторы не пропускали внутрь солнечного света. Там, где на серые обои падало солнце, они выгорели и стали бежевыми, а на стенах висели в рамках изображения Иисуса на черном бархате. Пахло луком, тортильей и бобами. Половицы под ногами Рика страдальчески застонали. Он прошел по короткому коридору к двери возле кухни и легонько постучал. Выждав несколько секунд, постучал снова, гораздо громче.
– Я не сплю, Рикардо, – ответил по-испански слабый голос немолодой женщины.
Затаивший было дыхание Рик шумно выдохнул. Он знал, что однажды утром подойдет к этой двери, постучится и не дождется ответа. Но не сегодня. Рик раскрыл дверь и заглянул в спаленку, где были задернуты занавески и электрический вентилятор месил тяжелый воздух. В комнате пахло чем-то вроде подгнивших фиалок.
На кровати под простыней лежала худенькая пожилая женщина. Седые волосы рассыпались на подушке кружевным веером, смуглое лицо покрывали глубокие морщинки.
– Я ухожу в школу, Палома. – Теперь Рик говорил нежно и внятно, совсем не так, как только что на улице. – Тебе что-нибудь принести?
– Нет, gracias[14 - Спасибо (исп.).]. – Старуха медленно села и сухощавой рукой принялась взбивать подушку, но Рик был начеку и помог. – Ты сегодня работаешь? – спросила она.
– Да. Вернусь к шести.
Три дня в неделю Рик после школы трудился в хозяйственном магазине и, разреши ему мистер Латтрелл, уходил бы домой позже. Однако с работой в городе было плохо, да и за бабушкой требовался присмотр. Каждый день кто-нибудь из добровольного церковного комитета приносил ей обед; соседка, миссис Рамирес, время от времени забегала взглянуть, как она, да и отец Ла-Прадо тоже частенько заглядывал, но Рик не любил надолго оставлять бабушку одну. В школе его терзал страх, что Палома может упасть, сломать бедро или ногу и будет лежать, страдая, в этом жутком доме до его возвращения. Но обходиться без денег, которые ему платили в магазине, никак не получалось.
– Что за шум я слышала? – спросила Палома. – Какая-то машина гудела. И разбудила меня.
– Кто-то просто ехал мимо.
– Я слышала, кричали. На этой улице слишком шумно и беспокойно. Когда-нибудь мы будем жить на тихой улице, правда?
– Правда, – ответил он и той же рукой, что взлетала в салюте «гремучих змей», погладил редкие седые волосы бабушки.
Палома схватила Рика за руку.
– Будь сегодня хорошим мальчиком, Рикардо. Учись прилежно.
– Постараюсь. – Он заглянул бабушке в лицо. Старушка почти не видела, глаза затянулись бледно-серыми бельмами. Ей был семьдесят один год, она перенесла два микроинсульта, зато сохранила много зубов. Паломой – голубкой – ее прозвали за раннюю седину. Настоящее ее имя, имя мексиканской крестьянки, было практически непроизносимо даже для внука. – Я хочу, чтобы ты сегодня была осторожна, – сказал он. – Поднять занавески?
Палома покачала головой.
– Слишком светло. Но после операции я все буду видеть – даже лучше, чем ты!
– Ты и так видишь все лучше меня.
Рик нагнулся и поцеловал бабушку в лоб. И опять ощутил запах умирающих фиалок.
Ее пальцы наткнулись на кожаный браслет.
– Опять эти штуки? Зачем ты их носишь?
– Просто так. Это модно. – Он отнял руку.
– Мода. S?. – Палома слабо улыбнулась. – А кто завел такую моду, Рикардо? Может, кто-то, кого ты не знаешь и кто тебе бы вовсе не понравился. – Она постучала себя по лбу. – Вот чем пользуйся. Живи по-своему, а не по чужой моде.
– Легко сказать.
– Это верно. Но лишь так можно стать мужчиной, а не чужим эхом. – Палома повернула голову к окну. По краям занавесок просачивался резкий свет, от которого болела голова. – Твоя мать… пошла на поводу у моды, – тихо сказала старуха.
Это высказывание застало Рика врасплох – о его матери в доме не упоминали давным-давно. Мальчик ждал, но бабушка ничего не добавила.
– Почти восемь. Я лучше пойду.
– Да, ступай, не то опоздаешь, мистер Старшеклассник.
– Вернусь в шесть, – повторил Рик и направился к двери, но, прежде чем выйти из комнаты, быстро оглянулся на хрупкий силуэт в кровати и сказал то, что говорил каждое утро перед уходом в школу: – Я тебя люблю.
И Палома ответила, как обычно:
– А я тебя – в два раза сильнее.
Рик закрыл за собой дверь спальни. В коридоре он вдруг сообразил, что бабушкиных слов ему хватало, когда он был ребенком; сейчас же, за стенами этого дома, в мире, где солнце бьет, точно кувалда, а слово «пощада» в ходу лишь у трусливых, любовь умирающей старухи его не защитит.
С каждым шагом его лицо неуловимо менялось. Взгляд утратил мягкость, и глаза заблестели жестко и холодно. Рот сжался в резкую, неумолимую полоску. Не доходя до двери, Рик остановился, сдернул с вбитого в стену крючка белую мягкую фетровую шляпу с лентой из змеиной кожи и перед потемневшим зеркалом надел ее набекрень, как полагалось дерзкому человеку. Потом рука мальчика нащупала в кармане джинсов блестящий выкидной нож. На зеленой яшмовой рукоятке был вырезан Иисус, и Рик вспомнил, как выхватил этот нож – Клык Иисуса – из ящика, где, свернувшись, лежала гремучая змея.
Теперь глаза Рика смотрели недобро, обещая трепку любому, кто встанет ему поперек дороги. Можно было отправляться.
Как только он ступит за порог, пекущийся о своей Паломе Рик Хурадо будет забыт; появится Рик Хурадо – президент «гремучих змей». Бабушка никогда не видела этого его лица (порой он даже благодарил Бога, что у нее катаракта), но, если он хочет выжить в войне с Локеттом и «отщепенцами», иначе нельзя. Он не вправе допустить, чтобы маска упала… но временами Рик переставал понимать, где маска, а где он сам.
Глубокий вдох. Рик вышел из дома. Поджидавший у машины Зарра кинул ему свежий косячок. Рик поймал его и припрятал на потом. Подкуриться (или, по крайней мере, прикинуться подкуренным) – иного способа прожить день не было.
Рик втиснулся за руль. Зарра устроился рядом. Поворот ключа, и мотор «камаро» взревел. Хурадо надел темные очки в черной оправе и, завершив свое превращение, тронулся в путь.
Глава 6
Черный шар
В десятом часу возле разбитой машины Хэммондов затормозил коричневый пикап. Оттуда вылезла Джесси, за ней – Бесс Лукас, жилистая седая женщина пятидесяти восьми лет от роду. Приятное лицо с острым подбородком, ярко-голубые глаза. Бесс была в джинсах, бледно-зеленой блузке и соломенной ковбойской шляпе. Заглянув в искромсанный мотор, она скривилась:
– Господи! Вдрызг! – Мотор остыл и затих, под пикапом уже почти высохла лужа бензина. – С чего это его так разворотило?
– Не знаю. Я же сказала: мимо нас что-то пролетело, оторвался кусок и угодил в капот. Обломок был примерно вот такой. – Джесси направилась к сине-зеленым останкам, которые уже перестали дымиться. Но в воздухе все равно еще держалась резкая вонь горелой пластмассы.
Бесс с Тайлером тоже слышали шум, и мебель в их доме исполнила короткий танец, но когда они вышли наружу, то увидели только висящую в воздухе тучу пыли. Никаких вертолетов или чего-нибудь похожего на то, что описала Джесси, не было. Цокая языком, Бесс покачала над мотором головой – в двигателе зияла дыра размером с детский кулак – и следом за Джесси отошла от пикапа.
– Говоришь, та штука пронеслась мимо без всякого предупреждения? И куда ж она подевалась?
– Туда. – Джесси показала на юго-запад.
Обзор им загораживал кряж, в небе появилось несколько новых следов реактивных самолетов. Она потянулась к покрытому странными значками обломку, который торчал из песка и все еще излучал тепло, да так, что щекам Джесси стало горячо.
– По-каковски же тут написано? – полюбопытствовала Бесс. – По-гречески?
– Вряд ли. – Подобравшись к непонятному предмету поближе, Джесси опустилась на колени.
Там, где обломок зарылся в землю, песок спекся, а вокруг лежали куски обуглившегося кактуса.
– Ну и ну! – Бесс заметила превратившийся в стекляшки песок. – Должно быть, крепко припекло?
Джесси кивнула и встала.
– Черт знает что! Тихо-мирно едешь по делам, и вдруг тебе средь бела дня разбивают машину. – Бесс оглядела пустынную даль. – Может, тут становится слишком людно?
Джесси слушала невнимательно. Она не сводила глаз с сине-зеленого предмета. Тот, вне всяких сомнений, не был ни обломком метеорита, ни фрагментом какого-либо из известных ей средств воздушного сообщения. Может быть, это часть спутника? Но обозначения были безусловно не английскими, да и не русскими. У каких же еще стран есть спутники на орбите? Джесси вспомнила, что несколько лет тому назад какой-то космический драндулет упал на территорию Северной Канады, а совсем недавно аналогичное происшествие имело место на окраине Австралии. И после информации НАСА о том, что на Землю падают вышедшие из строя спутники, под шутки-прибаутки (как бы, дескать, не огрести обломком по башке) возникла мода носить твердые шляпы: чтобы отбить несколько тонн металла.
Но если сейчас перед Джесси был металл, то чрезвычайно странный.
– А вот и наши, – сказала Бесс.
Джесси подняла голову и увидела, что к ним скачет лошадь с двумя седоками. За спиной Тайлера, пустившего Душистого Горошка легким галопом, сидела Стиви.
Женщина вернулась к грузовику, наклонилась и заглянула в отверстие. Что именно пробило мотор, в этой каше из мятого металла, рваных проводов и выплеснувшегося масла было не увидеть. Прошло ли оно навылет или застряло где-то внутри? Джесси представила, какое лицо сделает Том, когда она скажет, что на пути им встретился падающий космический корабль и к чертовой матери размозжил…
Джесси замерла. Космический корабль! Вот что крутилось у нее в голове. Но ведь и спутник – тоже космический корабль! Однако одурачить себя ей не удалось. Это не наш корабль, не земной. Пришелец из далекого-далекого космоса.
«О господи! – подумала женщина и чуть не расхохоталась. – Надо сходить за бейсболкой, пока мозги не сварились!» Но взгляд Джесси снова метнулся к сине-зеленому предмету в песке и разбросанным неподалеку обломкам. «Прекрати! – велела она себе. – Если тебе эта вещь не знакома, это вовсе не означает, что она прилетела из космоса! Не надо до поздней ночи сидеть у телевизора и смотреть фантастику!»
Тайлер со Стиви, ехавшие верхом на большом золотистом паломино, были уже совсем рядом. Тайлер (крупная кость, продубленное морщинистое лицо, заправленная под изношенное армейское кепи седая грива – ему перевалило за шестьдесят) спешился и легко снял девочку со спины Душистого Горошка. Подойдя к пикапу, он присвистнул:
– Мотор можешь выбросить. Боюсь, эту дыру не залатает даже Мендоса.
До того как выехать из дома, они позвонили на автозаправочную станцию Хавьеру Мендосе, и тот пообещал через полчаса отбуксировать пикап к себе.
– Тут повсюду раскиданы какие-то обломки, – сказала Бесс. Она повела рукой вокруг. – Видел ты когда-нибудь такое?
– Нет, ни разу.
