скачать книгу бесплатно
– Подумать только! – сказал Горди. – Лицо, способное спускать корабли на воду, голубая кровь, а предпочла очищать клоаки Холломена.
Когда они сжимались в кулаки, можно было увидеть, какие большие у Курта руки. Сейчас они сжались.
– Возьми свои слова назад, скользкий червяк, а не то я запихну голову Робби тебе в задницу.
Близнецы были лишь слегка напуганы, но спешно попятились. Уж такая у них натура – дернуть кота за хвост и увернуться от его когтей.
– Глупец! – выкрикнул Робби. – Если бы ты лучше знал местные разговорные выражения, то понял бы смысл каламбура.
– Черта с два это был каламбур, – ответил Курт, демонстрируя отличное знание разговорных выражений. Развернувшись, он пошел прочь.
С улыбкой посмотрев друг на друга, близнецы проводили его глазами.
– Он такой толстокожий, – заметил Робби и, положив руку на пояс брату, повернулся к дому.
– Пруссаки никогда не были моей любимой нацией, – сказал Горди.
– А скольких пруссаков ты знал, моя радость?
– Курта.
– Говорят, он богат. Да еще такое лицо! Почему мать-природа не наградила нас лицами, как у Курта?
– Наши лица прекрасны, они соответствуют нашему стилю, – ответил Горди. – В них есть пластичность! А у Курта лицо мраморной статуи.
– Верно, верно. Говорят, его отец владеет громадной фабрикой.
– Какая птичка тебе это напела? – требовательно спросил Горди.
– Бэбс – официантка из забегаловки Джои.
– Есть что-нибудь, чего она не знает?
– Что за личность называется Додо.
– Тупая курица. – Горди пожал плечами.
Открыв покрытую красным лаком входную дверь, они прошли внутрь и скинули куртки: темно-серую у Робби и цвета экрю у Горди.
– Темная, светлая, темная, светлая, темная, светлая, – нараспев скандировал Горди, ловко прыгая по крупным плиткам – с черной на белую. Он напоминал собой карикатуру на ребенка-переростка.
– Прыгай только на белые, – сказал Робби, встав на черную плитку.
– Светлая! – воскликнул Горди, перескочив на белую.
– Темная!
– Светлая!
– Темная!
– Светлая!
На этом их танец закончился; близнецы добрались до двери в гостиную, где на полу красовался ковер с безумным геометрическим узором в черно-белых тонах. Смеясь, они плюхнулись в мягкие кресла – Горди в белое, а Робби в черное, – запыхавшиеся и счастливые.
– Как ты думаешь, не пора ли нам сообщить тете Аманде, что мы здесь? – спросил Горди.
– Терпение, близняшка-милашка, терпение.
– Мы сдали дом совершенно чужим людям. Вдруг они расскажут, где мы.
Однако мысли Робби все еще бродили вокруг их соседа.
Есть профессор по имени Курт,
Носит тогу из плутония – он крут.
Ядерным облаком Курт искренне гордился,
Когда из одеяния огромный гриб взвился.
– Очень хорошо, Робби! Мне так нравятся твои лимерики[7 - Лимерик – короткое юмористическое стихотворение, построенное на обыгрывании бессмыслицы.].
– У всех жертв Додо есть одна общая черта, – сказала Делия в следующий понедельник, последний в сентябре.
– Поясни, – попросил Кармайн.
– Никто из семи не занимается, как я это называю, черновой работой, хотя несколько тысяч женщин Кэрью именно на такой работе и задействованы. Ширли – архивариус, каких вообще крайне мало. Мерседес – модельер, и отнюдь не начинающий. Она работает ведущим модельером известной дизайнерской марки «Кабвеб». Леони – выдающийся математик, она работает в Чаббе и окружена мужчинами, считающими ее особенной. Эстер сделала быструю карьеру в государственном колледже восточного Холломена, где читает лекции о малоизвестных аспектах предпринимательства, и ее преподавательские способности совершенно уникальны. Мэрилин я про себя называю невезучей, так как в то время ей следовало быть на раскопках в Альберте, а она неожиданно вернулась домой. Вызов в суд был самым настоящим, а не подделкой Додо. Натали занимается отбором и закупкой с фабрик женской одежды для магазинов «Хаксли». Она обладает безошибочным чутьем на то, что будут носить женщины, поэтому в «Хаксли» ею очень дорожат. Мэгги Драммонд, как мы все знаем, – физиолог, специализирующийся по птицам. Тоже непростая профессия, – закончила Делия.
– Впечатляющий список, даже для шестьдесят восьмого года, – перехватила эстафету Хелен. – Получается, Додо хорошо осведомлен о профессиях своих жертв. Он – интеллектуальный сноб, а значит, секретарши, официантки и уборщицы могут считать себя в безопасности. Как и студентки. Все его жертвы достаточно зрелого возраста, почти все имеющие ученую степень или достигшие определенных успехов на других поприщах.
– Как он узнает об их профессиях, статусе? – нахмурившись, спросил Кармайн. – У нас есть список «джентльменского патруля», где указано, чем занимается каждый член клуба. Я видел список одной из вечеринок Шугамена, однако женщины в нем только по именам. Хелен, тебе нужно будет уточнить, сколько девушек есть во всех этих списках. У Мейсона Новака мы подобной информацией не разживемся – он слишком дезорганизован.
– Но он должен быть достаточно организован во время работы, – заметила Делия.
– Верно, должен быть. В любом случае «джентльмены», увидев девушку в Кэрью и за его пределами, не смогли бы определить, кто она такая – доктор или секретарь. Додо наверняка эти знания получал, складывая множество факторов. Конечно, дом девушки может многое рассказать о своей хозяйке, но здесь велик риск быть раскрытым.
– Секретари не ходят с тяжелыми портфелями, – включился Ник.
– Не то. Мне кажется, Додо получил доступ к каким-то записям, – сказала Делия. – Правда, из общей схемы выбиваются две жертвы, не имеющие ученой степени, модельер и менеджер по закупкам. Обе женщины работают с одеждой, но их сферы деятельности при этом совершенно различны. Как можно получить информацию о них?
– Подойти в магазине и с очаровательной улыбкой спросить, – наполовину шутливо предположил Ник.
– Он сноб, и сноб во всем, – возразила Хелен, устав от его ремарок. – Он не использует посторонние предметы во время насилия – разве что свой кулак, но это все же часть его тела. Мы с Делией обратили внимание, что наиболее ожесточенное сопротивление он встречает до того, как наденет на жертву носки и острижет ей ногти. Мы полагаем, он таким образом принимает меры предосторожности, чтобы позже иметь возможность немного расслабиться. Столь длительное пребывание в возбужденном, эрегированном состоянии грозит определенной расплатой. Секс – это, конечно, удовольствие, но и поработать приходится должным образом, особенно мужчинам.
– Выяснилось что-нибудь новое о книгах, которые он читал и уносил с собой? – поинтересовался Кармайн. – Ведь жертвы не могли установить, что это за книги, и меня это удивляет.
«Как вовремя сменили тему, – подумала Хелен. – Босс заметил, что моя откровенность смутила Ника, и поспешил на помощь».
– Самая маленькая домашняя библиотека насчитывает около трехсот книг, и в каждом собрании имеется не меньше ста романов, – ответила Делия. – Большинство изданий довольно старые и не читались уже давно. Любая из жертв сразу же установила название похищенного учебного пособия, но старого романа?.. Они догадывались об исчезновении книги только по появлению пустого места на полке.
– Значит, это был не любимый роман, не «Маленькие женщины» – его отсутствие заметили бы, – добавила Хелен.
Заметив лукавый блеск в глазах Ника, Кармайн поспешил вступить в разговор:
– По моим примерным подсчетам, у нас чуть больше двух недель до следующего нападения Додо. Если это произойдет, можно будет с уверенностью сказать, что насильник придерживается трехнедельного цикла.
Хелен вскочила.
– Капитан, – взволнованно воскликнула она, – а если мне сделаться приманкой?! Он может клюнуть.
Кармайн отрицательно покачал головой:
– Ты недостаточно хорошо подумала, Хелен. Этот парень не действует наугад, он работает по своему отработанному списку. Возможно, ты в нем и есть, но у нас нет такой информации. Он знает, что ты – коп. На мой взгляд, он не сочтет твою профессию достойной его внимания. – Дельмонико усмехнулся: – Мне жаль, но таковы факты.
Девушка сникла:
– Да, капитан. Вы правы.
– Если наш Додо состоит членом «джентльменского патруля», – по-деловому начала Делия, – то он не мог быть на патрулировании в ночи нападений. Поэтому я взяла у Марка графики дежурств и просмотрела их. – Она скорчила рожицу, сверкнув отпечатавшейся на зубах помадой. – Я изучила бы все меньше чем за полчаса, если бы составителем большинства графиков не был Мейсон Новак – такой неаккуратный! Ничего особенного не выяснилось, да только ничего – тоже кое-что.
Кармайн улыбнулся и вопросительно выгнул бровь:
– Ну и кто из твоего ничего может стать кое-чем, Диле?
– Шестьдесят один джентльмен, чье дежурство никогда не совпадало с ночью нападения Додо. Однако среди них есть и рыбки покрупнее остальных, – ответила Делия улыбаясь. – Я говорю о Марке Шугамене и двух его напарниках – Арнольде Хедберге и Грегори Пендлетоне, а также о Курте фон Фалендорфе и его группе – Дэйве Фейнмане и Билле Митски. Список у вас на столе. Хотите, чтобы я выяснила, есть ли у них алиби?
– Пока нет. У большинства «джентльменов» не будет никаких доказательств алиби. Точно подтвердить, где были, смогут только те мужчины, которые ведут дневник. Лучше работайте с жертвами.
– А что делать мне? – требовательно спросила Хелен.
– Согласно графику ты вместе с лейтенантом Голдбергом сейчас занимаешься вооруженным ограблением, – тоном, не терпящим возражений, ответил Кармайн. – Сейчас над ним работает большая группа, в том числе полицейские из Хартфорда под руководством Эйба Голдберга, и, значит, есть возможность приобрести бесценный опыт.
– А вы? – спросила Хелен и тут же прикусила губу, коря себя за несдержанность и наглость. «Чертовы полицейские и их правила! Почему бы не спросить человека, чего он хочет?»
Лицо Кармайна оставалось абсолютно спокойным, однако Ник выглядел очень раздраженным.
– Мне нужно будет заняться большой тройкой: Шугамен, Новак и фон Фалендорф.
– О, Курт тут ни при чем, – уверенно вставила Хелен.
– Все будут при чем, мисс Макинтош, пока я не скажу обратного, – осадил ее Кармайн.
– Вау! – со смехом воскликнул Ник и уже про себя добавил: «Знай свое место, маленькая нахальная сучка».
Магазин «Стеклянный мишка Тедди» представал во всей красе, когда украшенная причудливым орнаментом дверь престижного торгового комплекса «Басквош-молл» уже закрывалась, но таймер еще не погасил свет в помещениях. В это время покупатели не заслоняли собой блеск эксклюзивных бокалов, искристость хрустальных ваз и сияние от прозрачных тарелок, чашечек и блюдец. Пещера, наполненная лучами света, который загадочным образом струится из тени; подобный эффект усиливался тем, что все витрины и стены были выкрашены в черный цвет или покрыты черной тканью.
Но все бледнело в сравнении с самим стеклянным мишкой. Он сидел в витрине магазина на черной бархатной коробке – один, сияя подобно фосфоресцирующему морскому созданию. Его пухлое тело, лапы и голова, абсолютно бесцветные, были сделаны столь безукоризненно, что в стекле не виднелось ни единого воздушного пузырька. Подушечки на вытянутых вперед задних лапах светились каким-то шелковистым бледно-голубым цветом и казались пришитыми синими стеклянными стежками. Одна передняя лапа была лишь немного впереди туловища, вторая же тянулась к покупателям в немой просьбе. Передние лапы также украшали голубоватые подушечки. Маленькие круглые ушки были выполнены из того же льдисто-голубого стекла, а глаза на улыбающейся мордочке сверкали насыщенно-синим цветом. И хотя само туловище было бесцветным, его пронизывал свет от голубых ушей и подушечек лап, синих глаз, и оно мерцало, словно внутри полыхало невидимое бледно-голубое пламя.
Больше всего потрясали размеры этого произведения искусства: ростом он был как крепкий ребенок трех-четырех лет.
Света в магазине уже не было в течение пяти часов, однако общее ночное освещение торгового центра проникало внутрь, вызывая мерцание моря огоньков. Но вот огоньки задрожали: одни погасли, другие стали слабее. Это открылась дверь, ведущая из коридора для обслуживающего персонала в заднюю комнату магазина. Она оставалась в таком положении, пока темная фигура сновала туда-обратно, занося пакеты, наполненные мусором. Когда дверь закрылась, зажегся свет фонарика. Поставленный на верхушку картотечного шкафа, он осветил изображавший замерзший водопад занавес из стеклянных бус, который закрывал вход в магазин. Неизвестный стянул веревкой многочисленные звенящие шнуры и зацепил веревку за крючок на дверном косяке. Первый мусорный мешок перекочевал внутрь магазина, и оттуда донеслись звяканье бутылок и банок, шелест бумаги, шебуршание картона и прочие звуки рассыпаемого мусора. Неизвестный скользнул обратно и взял другой мешок, чтобы опустошить и его. Вот и десятый – более чем достаточно.
Запах мусора уже заполнил магазин, когда неизвестный приблизился к витрине магазина, где на своей черной бархатной коробке в ночном освещении восседал и тускло светился стеклянный мишка.
Неизвестный вытянул вперед небольшой мешок и с резким хлопком вытряхнул из него строительный мусор, подняв облако пыли; сияние медвежонка потухло под толстым слоем прилипшего сора. Затем прозвучало еще несколько таких же хлопков в разных частях магазина. После этого темная фигура освободила от привязи стеклянные нити занавеса, и тот с мелодичным звоном занял свое место. В скудном свете показался нож, готовый перерезать его нити, но на миг застыл, а потом был спрятан неизвестным. Занавес остался нетронутым.
Вандал вернулся в заднюю комнату, забрал свой фонарь с картотечного шкафа и выскользнул в коридор. Неплохая зарядка получилась… Этот идиот Чарли, которого владельцы торгового комплекса наняли на должность единственного ночного сторожа, сейчас пьет кофе – как всегда в это время.
Из «Стеклянного мишки Тедди» неизвестный двинулся в расположенный внутри торгового центра Третий банк Холломена. Этот банк не мог похвастаться ни должными мерами безопасности, ни сейфами с пневматическими замками. Зачем они в таком месте, где клиенты предпочитают иметь дело с наличными? Он отключил сигнализацию при входе в зал, вошел внутрь и направился к кабинету, в котором Перси Ламберт оставлял наличные для утра следующего рабочего дня. Кто бы мог подумать, что эти ключи окажутся такими удобными? Пятый ключ подошел, дверь открылась. Вандал вошел внутрь и забрал пятьдесят тысяч долларов, лежавшие на столе, – их утром должны были разложить по ящичкам кассиров.
К четырем часам утра все было сделано. Вандал отъехал от торгового комплекса как раз в тот момент, когда Чарли начал свой обход. Незнакомец сам с собой заключил пари, что сторож ничего не заметит. Тревогу наверняка поднимут мисс Аманда Уорбертон и мистер Перси Ламберт.
Аманда Уорбертон почувствовала неприятный запах раньше, чем увидела учиненный погром. Открывшаяся картина так ее потрясла, что женщина выронила из рук поводки и бросилась внутрь магазина. У нее словно выбили почву из-под ног. Беззвучно хватая ртом воздух, Аманда взирала на чудовищные последствия вандализма и понимала, что не может закричать. Она прошла в заднюю комнату и позвонила управляющему торговым центром, Хэнку Мюррею. Поскольку в этот первый день октября Аманда Уорбертон пришла на работу на пятнадцать минут раньше, чем Перси Ламберт, то Хэнк еще не имел представления, насколько плохим будет утро, и мчался со своей спасительной бутылочкой бренди и парой бумажных стаканчиков на помощь женщине.
– О, мисс Уорбертон, какой ужас! – воскликнул он, окинув взглядом магазин. – Вот, сделайте глоточек и почувствуете себя лучше. Просто бренди отлично помогает в шоковых ситуациях.
Хэнк – представительный мужчина сорока с небольшим лет – нравился несколько раз пересекавшейся с ним прежде Аманде, поэтому она послушно сделала глоток бренди и действительно ощутила прилив сил.
– Что он сделал со стеклянным мишкой? – спросила она. Из глаз женщины струились слезы. – Ничего не скрывайте, пожалуйста!
Убедившись, что она не собирается терять сознание, управляющий прошелся по магазину, испытывая скорее не ужас, а удивление – что этому хулигану было нужно?
– Все покрыто грязью и мусором, мисс Уорбертон, – ответил он, возвращаясь к ней. – Но похоже, что ничего не пострадало, нет ни единого осколочка. Мишка Тедди абсолютно цел, хоть и испачкан.
– Тогда зачем?.. Что?..
– Знаю только, что это чистейшей воды вандализм, – постарался как можно мягче ответить Хэнк Мюррей. – Ваши товары из стекла, а значит, не пострадают, если их хорошенько помыть. Я знаю одну фирму, которая отлично все отмоет, словно ничего и не было. А нам останется только схватить вандала. Он не смог бы совершить подобного, будь у нас нормальный ночной сторож. – Управляющий расправил плечи. – В любом случае это уже мои обязанности. Вы позволите мне заняться улаживанием всех проблем, мисс Уорбертон?
– Да, конечно, мистер Мюррей.
– Зовите меня Хэнк. Вы уверены?
– Да.
– Ну, тогда проблем не предвидится. У вас есть визитная карточка вашего страхового агента? Мне придется с ним встретиться, ему нужно все это увидеть. – Мужчина издал горький смешок: – Я, наверное, выгляжу бессердечным, но мне хотелось бы оказаться вам полезным… Особенно если местные слухи правдивы.
– Какие слухи?
– Что вы одна-одинешенька.
– Если исключить двоих совершенно непутевых племянников, то слухи верны, – ответила женщина.
– Племянники живут в наших краях? Могу я им позвонить?
– Нет, они в Сан-Диего. Лучше позвоните Марсии Бойс – это моя подруга и соседка.
Лицо Хэнка было чрезвычайно серьезным, а светло-карие глаза излучали участие.
– Боюсь, мне придется позвонить и в полицию. Слишком большие масштабы для простого вандализма, но я не могу понять, почему преступники ничего не разбили.
– Положа руку на сердце, и я не понимаю. Да, нужно сообщить полиции.
