скачать книгу бесплатно
Приди ко мне, когда я стану
Бедней и проще, чем теперь.
Ночному ветру и обману
Высоких звёзд открою дверь.
Приди тогда, когда в невзрачном
Побеге запоёт лоза.
Когда в лице моём прозрачном
Останутся одни глаза.
1984
«Под снегопад…»
Под снегопад
Я засыпаю
И рассыпаю
Снов звездопад.
Глубокий, нежный
Роится мир,
Как рокот снежный
Небесных лир.
Твои ли руки
На струнах их
Срывали звуки
Стихов моих?
Душа живая,
Как снег бела,
Не сознавая,
Их родила.
Они сорвались
С души моей
И отозвались
В душе твоей.
1985
«На стол, забывшись в разговоре…»
На стол, забывшись в разговоре,
Вино из хрусталя пролил, —
И вот уже встаёт над морем
Твоя Венеция в дали.
Твой город, в прошлое влюблённый,
Где незабвенные в веках,
Высоколобые Мадонны
Младенцев держат на руках.
Он выдуман тобой так ярко,
Так смело блещет наяву,
Что я из-под руки Сан Марко
Тебя ревную и зову.
А ты смеёшься надо мной
Адриатической волной.
1983
«Ложатся годы паутиной…»
Ложатся годы паутиной
На переносицу, у глаз.
И кажется, как миг единый
Всё, всё вчерашнее для нас.
Быть может, мы грешны в том сами,
Не успевая различать
События за пустяками,
А в жизни глубины печать?
Но стоит обострить вниманье,
Вести минутам строгий счёт,
И время – словно в оправданье
Ещё быстрее потечёт!
Махнуть рукой – одно возможно,
Но как не думать о другом,
О неизбежном и тревожном:
Мелеет сердце с каждым днём.
И жизнь, с трудом тая презренье
К поступкам нашим и делам, —
Как бы иное измеренье
Всё чаще предлагает нам.
Нам это больно, как измена.
Но жизнь диктует без стыда:
Мы отступаем постепенно
И выбываем навсегда.
1982
Классические строфы
О если б я сошёл с ума!
Меня б не мучила зима,
Не крючил бы мороз.
И я, скитаясь босяком,
По льду ходил бы босиком,
Не чувствуя заноз.
Я видел бы вокруг себя
Не то, о чём душа, скорбя,
Не хочет говорить, —
Но небывалые миры,
Как разноцветные шары,
Способные парить.
И я спасал бы от воров
Шедевры улиц и дворов —
Всеобщих галерей,
Куда манит в вечерний час
И завораживает нас
Голгофа фонарей.
А летом убегал бы я
Подальше от житья-бытья
Сограждан дорогих.
Пересекая пустыри,
Заглядывал в монастыри
Развалин вековых.
И как ребёнок, тих и слаб,
Я слушал бы крикливых жаб
Среди болотных ям.
Я б услаждал свой дикий слух
И повторял их трели вслух
На зависть соловьям.
А если вдруг придут за мной,
Чтоб запереть глухой стеной,
Я сам скажу тогда,
Что в этом тоже есть резон,
Заходит же за горизонт
Полярная Звезда!
И ночью, в тишине, во сне
Повадится медведь ко мне, —
Кому ж ещё взбредёт
Стучать, затворами бренчать,
Да стену ветхую качать,
Пока не упадёт.
1988
Стансы на стене
Счастливцы праздные во всём великолепии
Проходят перед нами чередой.
Осанка гордая, на лицах благолепие,
Почти что с крыльями и что всего нелепее —
Им легче дышится за облачной грядой.
Они блистают со страниц прославленных
Улыбками и белизной рубах.
Как будто к стенке не было поставленных,
Как будто не было средь них отравленных,
Удавленных на уличных столбах.
Подхваченные чёрными крылатками,
Они свершают сказочный полёт,
Не важно, что сквозь башмаки с заплатками
Они порой отсвечивают пятками:
На этих пятках золотой налёт.
На старых улицах они ночами сходятся.
Хотя им не противен свет дневной, —
Но только по ночам их время сходится,
Но только по ночам их счёты сводятся
За стойкою с трактирщицей одной.
Хозяйка та открыла им, как избранным,
Ничем не ограниченный кредит.
Так высока цена речам их выспренним!
Тогда как здесь дороже меткий выстрел нам
И то, чтоб каждый в бронзу был отлит.
И нам плевать, что души их алмазные,
Когда свистят свинцовые пращи, —
Проходят сквозь кошмары непролазные,
И корчатся счастливцы эти праздные,
И кровью набухают их плащи.
1988
Гоминарий
Какое странное дано виденье мне.
Я вижу некий город в глубине,
В нём всё почти на уровне щестого
Или седьмого чувства, как во сне,
Но нет ни белого, ни золотого.
Всё движется и всё стоит на месте.
