скачать книгу бесплатно
– Дома посмотришь, – женщина пыталась строжничать.
«Нехай болезный на порнуху мастурбирует, чем на бабку залазит», – из своей следственной практики Маштаков помнил случаи, когда псих-больные насиловали престарелых опекунов.
– Мужчина, вам что предложить? – киоскёр на всякий случай не убирала журнальчики на полку.
– Пачку «Примы», – Миха высыпал мелочь в пластиковую монетницу.
– Здесь пятидесяти копеек не хватает, – профессионально определила продавец.
– Да-а? – Маштаков смутился.
Провёл себе наружный досмотр. В нагрудном кармане рубахи – паспорт, визитка Птицына и повестка к дознавателю. В штанах – шаром покати.
– Извините, – просунул руку за своими капиталами.
Боковым зрением видел, как спортивной трусцой перебегает проезжую часть Рязанцев. Унизительное безденежье не хотелось выказывать даже перед ним. Как назло, одна монетка заупрямилась, не подцеплялась, выскальзывала. Оставлять гривенник было жаль. Когда Миха его выудил, Андрейка уже был рядом, протягивал пятерню, энергично встряхивая кистью.
Рязанцев поздоровался деликатно, силу не демонстрировал. Маштаков ещё раз подивился, как возмужал его выученик. Чёрная обтягивающая футболка с коротким рукавом подчёркивала мощь атлетической фигуры. Стальные шары мускулов рельефно перекатывались под гладкой кожей.
– Поворотись-ка, сынку![64 - Близкая к тексту цитата из повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба».] – Миха не скрывал восхищения. – Тебя, здоровяк, на ВДНХ пора отправлять!
– Тренируюсь, когда время есть, – Андрейка засмущался. – На вот свой заказ.
Передавая пакет, дно которого растягивал груз с округлыми очертаниями, Рязанцев спросил:
– А зачем они тебе, Николаич?
– Привык, понимаешь, по утрам гимнастику с гантельками делать, – прошли годы, а привычки балагурить Маштаков не утратил.
Видя, что Андрей в объяснение не поверил, успокоил:
– Ноль криминала. Прикинь сам – труп с таким плёвым грузом не притопить. Разве что кошака бродячего какого? Шучу. Спасибо, выручил. Через недельку верну. Курить не научился?
– Нет.
– Молодец. Тогда добавь на «Приму», а то я забыл дома свой толстый кошелёк[65 - Фрагмент цитаты из сказки А.Н. Толстого «Приключения Буратино».], – никотиновая зависимость победила условности.
Через минуту Миха пыхтел сыроватой, горькой на вкус сигаретой.
– Значит, ты в МРО[66 - МРО – межрегиональный отдел.] трудишься? А чего туда нырнул?
– Теперь называется ОРЧ[67 - ОРЧ – оперативно-розыскная часть.]. Вадим Львович подсуропил. Он задумал эту, как её, ротацию, убойщикам сделать, чтоб они на один карман с криминальной милицией работали. Пока я там в гордом одиночестве. Сейчас ждут, когда Валера Петрушин на пенсию откинется, чтобы, значит, ещё человека с розыска запихать.
– Как Валера? Аптеку посещает?
– Тутуже амбулаторно не лечится, Николаич. Сдаёт Гербертович.
– Жаль, он из них самый нормальный. Ну и как тебе, брат, в управленческой структуре? Старший опер, небось?
– Просто опер.
– Ну, капитана хотя бы получил?
– В июне срок, если кафтан не прожгу. Сутулов щемит. Думает, я Львовичу обстановку подсвечиваю.
– Смотри, аккуратно с ним. Он жалит исподтишка. Я тебе рассказывал, как он в девяносто седьмом хотел меня подставить?
– Рассказывал, Николаич. Я всё помню.
Беседа на темы, составлявшие когда-то смысл существования, взволновала Маштакова. Душевно было с Андрейкой, непринуждённо. Не хотелось расставаться.
– Торопишься? – отреагировал Миха на взгляд, брошенный Рязанцевым на часы. – Давай вечером увидимся?
– Блин, сегодня никак. У сына день рождения.
– О-о, брателло, а я ведь ни ухом, ни рылом в твоей личной жизни! Неужели Юлька тебя осчастливила? И давно ль вы сочетались законным браком?
– В две тысяча первом, четырнадцатого сентября. Я тебя тогда, Николаич, обыскался, приглашение хотел вручить. В общагу раз пять ездил, в артполк…
– А сыну сколько стукнуло? – всё, что касалось его исчезновения, Миха упорно пропускал мимо ушей.
– Два годика.
– У-у, большой уже! Как назвали?
– Мишаней, – Андрейка потупился.
У Маштакова повлажнели глаза. Скрывая проявление сентиментальности, он заругал термоядерную сигарету, курить которую можно было только в противогазе.
– Живёте где? – лучший способ избежать вопросов – задавать их самому.
– Квартиру снимаем в «олимпийском» доме. Когда Мишаня не родился, у моих обитали. Сначала вроде ничего было, потом у свекрови с невесткой не заладилось. Две хозяйки на кухне! Снова стало, как в коммуналке! Переехали к Юлькиным родичам на Текстильщик. Там тестяга бухает на постоянку. Пару раз поговорил с ним по-хорошему, не понимает. Дал леща в профилактических целях, он за стамеску. Пришлось по бороде стукнуть слегонца, он с копыт. После того случая мы сразу съехали. Неохота садиться за этого хрона. Юлька на моей стороне, но какой-никакой отец он ей. Чего в занозу лезть, если можно краями разойтись? Правильно? Пускай живёт, как хочет. С деньгами напряг, конечно…
– Не подняли вам зарплату?
– Обещают всё. Я ж ещё, Николаич, учиться подписался. Помнишь, ты говорил – без диплома никуда? Второй курс заканчиваю.
– Рад за тебя, – смотреть в глаза собеседнику Маштаков избегал.
Стыдился острого приступа зависти. Всё-то у простака Андрейки, не прочитавшего после восьмилетки ни одной умной книжки, складывалось хорошо. Любимая жена, ребёнок подрастает, работа, спорт, учёба на заочном. Квартирные неурядицы – не в счёт. Преодолимые издержки быта.
– Извини, Николаич, бежать надо. Там человека ко мне по «износу»[68 - «Износ» – изнасилование (проф. сленг).] притащили. Сделает ноги, огребу пряников.
– Бегай, конечно.
– Мобильник у тебя есть?
– Пока не обзавёлся, – Миха уже знал, что за время его отсутствия сотовые телефоны перестали быть предметом роскоши.
– Черкни тогда мой номер.
– Ручки нет.
– У меня, как назло, тоже, – сожаление Рязанцева было искренним.
– Ничего, в следующий раз запишу. Рабочий твой знаю, дорогу в отдел не забыл.
– Не пропадай, Николаич. На следующей неделе повидаемся обязательно. Удачи!
Салютуя Маштакову, Рязанцев приставным шагом пружинисто двинул по «зебре» пешеходного перехода.
Миха подкурил новую сигарету. После нескольких порывистых затяжек пошла кругом голова. Позавтракал он сегодня слабенько – чаёк, бутерброд с колбаской, полстакана сметаны. С утра шустрил по объявлениям в поисках работы, потом двинул в паспортный и в результате пролетел с обедом. Светка, конечно, на плите расход оставила, но существование без карманных денег удручало всё больше. Надо было срочно раздобыть хоть сколько-то.
11
21 мая 2004 года. Пятница.
14.30–16.00
В партии, дебют которой разыграл Яковлев, фигуры назад не гуляли. Следующий ход носил процедурный характер и назывался передачей по подследственности результатов ОРД[69 - ОРД – оперативно-розыскная деятельность.]. Сопроводительные документы в целях экономии времени были подписаны генералом накануне.
В прокуратуру с майором покатил и Самандаров. Они разбежались в фойе. Комитетчик пошагал в канцелярию, а следователь по длинному полутёмному коридору припустился к своему кабинету.
– Собирайся, лиса Алиса, на выезд! – с порога скомандовал девушке, бойко стучавшей по клавиатуре компьютера.
Выпускница юридического колледжа относилась к категории особо доверенных лиц. Большинство студентов посещало практику ради галочки, но каждый год один-два человека приживались в кабинетах следователей, добросовестно и бескорыстно исполняя обязанности курьеров, понятых, общественных помощников. И уж практика давно закончилась, и диплом защищён, а они продолжали ходить в прокуратуру, как на службу, по первому звонку срывались на место происшествия.
Причины понятны. Во-первых, молодёжи любопытно. В реале видишь такое, чего не во всяком детективе покажут. Иногда не просто наблюдаешь, а участвуешь в расследовании. Во-вторых, круто. Мало кто из сверстников может похвалиться знакомством с настоящим следователем прокуратуры. Третья причина – интерес к предмету, желание работать в правоохранительных органах. Порой присутствовал интимный мотив. Дело-то молодое. А так как в Острожской прокуратуре все следователи – мужчины, их постоянными помощниками становились, как правило, лица противоположного пола.
У Алиски наличествовали все перечисленные поводы. Шустрая, смышлёная, начитанная, она видела в жизни цель. Идти по стопам родителей, успешно занимавшихся продажей оргтехники, желания не имела. Скукотища! Предки стремление дочери получить юридическое образование поддерживали всецело. То, что она много времени проводит в прокуратуре, одобряли. Контактировать с солидными людьми – не шляться по улицам с банкой алкогольного коктейля в руке и сигаретой в зубах.
При общении с ровесниками на Алису нападала зевота. С Рафаилом же, который был почти вдвое её старше, интересно и прикольно. Секс у них случился ещё на первой практике, ей семнадцать лет было. Несмотря на романтические отношения, девушка не связывала своё будущее с Самандаровым. Мелкие, рано лысеющие дядечки азиатской наружности не отвечали её вкусам. Но авантюрная близость добавляла жизни драйва. Днём в тесном кабинетике разоблачали жестокого убийцу, а поздно вечером тут закипали страсти другого рода, испытывалась на прочность шаткая казённая мебель.
Кабинетный вариант, конечно, задевал женское самолюбие. Ни разу холостяк Самандаров, имея собственную квартиру, не пригласил Алису в гости. Боялся посягательств на свою независимость. Хитрый, не зря наполовину татарин! Ждёт, наверное, не дождётся июля месяца, когда она уедет в Саратов подавать документы в академию права.
Целевое поступление в престижный ВУЗ гарантировалось направлением прокуратуры области. За намёк, что «целевичкой» она стала через постель, Алиса любому бы плюнула в морду. Поишачьте-ка два года задаром на следствии! Потаскайте-ка из морга шмотки с гнилых покойников! Попляшите полночи на тридцатиградусном морозе понятой при осмотре застреленного на трассе дальнобойщика! Да мало ли какой черновой работой пришлось здесь заниматься…
Сейчас девушка печатала очередное постановление за подписью следователя. Отказники по трупам она щёлкала, как орехи белка в сказке Пушкина. Самостоятельно отбирала объяснения у граждан, выцарапывала у экспертов акты СМИ[70 - СМИ – судебно-медицинское исследование.], клеила фототаблицы к протоколам осмотров, компоновала и нумеровала документы, составляла описи, сшивала материалы, оформляла обложки.
Перед монитором парила кружка с кофе. Аромат растворимого «Nescafe Gold» мешался с горьким бледно-сиреневым дымом тонкой сигаретки, пристроенной на ободке пепельницы. Некурящий Самандаров смолить у себя не разрешал, всегда бурно возмущался бесцеремонной привычкой Кораблёва заваливаться в чужой кабинет с сигаретой, но для приближённой делал исключение. Условия ей были поставлены – не более трёх перекуров в день с последующим интенсивным проветриванием.
– Далеко едем? Мне в джинсы переодеться? – Алиса метнулась к встроенному шкафу.
Там она держала походный гардеробчик.
– Форма одежды номер раз! Каска, трусы, валенки! – выдал Рафа хохму из армейского юмора.
Алиса надула губы, фельдфебельские остроты её коробили.
– Ну сколько можно?
– Отставить переодевание! Работаем в комфортных условиях. Пусть в мэрии оценят стройность твоих ножек!
Любой комплимент – бальзам на нежное девичье сердце. Алиса благодарно улыбнулась. Зная достоинства своей фигуры, она отдавала предпочтение рискованно коротким юбкам. Благо, погода поощряла.
Не церемонясь, Самандаров шумно отхлебнул из кружки. Выудил из надорванного пакета пару сушек. Дробно захрустел. Сегодня он снова сэкономил на обеде и, соответственно, на здоровье.
Захлопнул фрамугу, подёргал ручку сейфа, проверяя – закрыт ли, одновременно выплеснул остатки кофе в пепельницу, схватил следственный чемодан, забрызганный барельефно засохшей грязью, и с высокого старта рванул на выход.
Стажёрка, привычная к темпоритму наставника, поспешала. Под окном ждал болотного цвета «Volkswagen Golf IV», Рафин первенец, приобретённый в прошлом году. Быстро и безвозвратно вжившись в шоферскую шкуру, Самандаров планировал осенью поменять «гольфик» на более комфортабельную «Nissan Almera».
По проспекту он мчался, будто на пожар. В салоне неистовствовал технопоп. Идентичные элементы электронной музыки повторялись бесчисленное количество раз. Алиса, сцепив зубы, пыталась не дать какофонии выклевать ей мозг. Хорошо, что путь оказался близким.
Свернув под запрещающий знак, Рафаил вырулил к монументальному зданию горадминистрации. Не снижая скорости, воткнул «Golf» между «Соболем» с тонированными стёклами и чёрной «Волгой-3110», припаркованными на краю стоянки. Милл и метраж! Из авто пришлось буквально выкручиваться, дверцы едва приотворились.
Навёрстывая упущенные секунды, следователь ломанулся рысью. Стажерка боялась отстать. Пункт Б, в который они стремились, был ей неведом. Взбегая по лестнице, обеими руками рефлекторно прижала к бёдрам волнующуюся юбочку, предотвращая возможность апскирта.
Залетев в кабинет главного архитектора, являющийся теперь местом происшествия, Рафаил обнаружил там виновника торжества, посаженного в угол подальше от окна. Руки его лежали на коленях и были сцеплены наручниками. Вызывающе задрав острую бородку, чиновник вперил взор в новое действующее лицо.
Сидевший рядом с ним мужчина в строгом костюме перестал поигрывать очками со сложенными дужками и вопросительно вскинул бровь.
– Старший следователь прокуратуры Самандаров! – факирским жестом Рафа выхватил из кармана удостоверение.
Мужчина разрешающе кивнул. До оперативников областного УФСБ фамилия следователя, которому предстояло принимать решение по материалу, была доведена.
Самандаров огляделся. Возле окна громко перешёптывались две девицы, по логике – понятые, организованные чекистами. Под укоризненным взглядом прокурорского они умолкли.
Привалившийся к шкафу управделами Мяхлов отстранённым видом демонстрировал, будто он здесь человек случайный и происходящего не одобряет. С ним Рафаилу доводилось прежде контактировать. Скользкая устрица. Даже имя-отчество его не поддавались запоминанию.
«Смотри-ка, чтит контора УПК, – мысленно одобрил следователь. – Не забыли представителя организации задействовать».
Несолидного вида паренёк с хвостиком, елозившим по воротнику джинсовки, сидя за приставным столом, что-то писал. Щурясь, Рафа заглянул ему через плечо, увидел, что составляется протокол.
Озадаченно покрутил головой на неуставную причёску сотрудника и сказал ему:
– Закругляйтесь. Я сейчас дополнительный осмотр буду проводить.
Распахнул на коленке чемодан, выдернул желтоватый бланк, зафиксировал его зажимом на пластмассовом планшете и вручил практикантке. В силу суматошности характера у Самандарова не хватало терпения разборчиво выводить буквы, поэтому почерк он имел отвратный. Алиса в качестве секретаря здорово выручала.
– Где мой адвокат?! – напористо произнёс архитектор. – Почему до сих пор не вызван мой адвокат?!
Он ставил ударение на притяжательное местоимение. Рафаил возгласы проигнорировал. Молчали и фээсбэшники. После появления следователя главным процессуальным лицом на месте происшествия стал он.
Самандаров впервые видел пневмопочту, но, обладая инженерным складом ума, принцип действия ущучил сразу. Легковесные контейнеры перемещались по трубопроводам под действием сжатого воздуха. Конструкция не позволяла установить адреса отправлений.
С видом человека, точно знающего, что делать, следователь позвонил начальнику ЭКО[71 - ЭКО – экспертно-криминалистический отдел.] и потребовал прислать техника-криминалиста.
– Снимем пальчики и узнаем, кто последний отправлял корреспонденцию! – сообщил он, бросая многозначительный взгляд на архитектора.
