Забыть тебя невозможно

Верόника вдруг расслабляет пальцы на моей руке, и сама разводит ноги чуть шире, чем, честно говоря, неслабо удивляет. Особенно когда я замечаю, как от массирующих движений моих пальцев девчонка прикусывает нижнюю губу, ее дыхание заметно учащается, а яркий румянец проступает на щеках даже сквозь темные разводы туши.

Сука! Какая отзывчивая, однако. Давно не трахалась, что ли? Или она сама по себе такая?

Не знаю, но от одного взгляда на эту неожиданно растаявшую мегеру отупляющая похоть простреливает мозг и все ниже пояса, тело бросает в жар. Меня едва трясти не начинает от желания большего. От жажды увидеть, как она кончает, извиваясь подо мной, на мне, во всех возможных позах и на всех поверхностях.

И стоит мне только предаться фантазиям и всего на секунду потерять бдительность, как эта хитрая сучка пользуется моментом, залепляя мне увесистую пощечину, а сразу после вытягивает мою руку из-под своего платья.

И нужно отметить – Верόника залепила от всей души, блять. Сил не пожалела. Бесспорно. От ее удара в одном ухе начинает звенеть, а всю левую половину лица будто обжигает пламенем.

– Простите. Муху прихлопнула. Слишком громко жужжала, – заявляет Верόника в ответ на недоуменные взгляды студентов, что отвлеклись от лекции на хлесткий шлепок.

Она с улыбкой дожидается, когда все отвернутся и лектор возобновит свой монолог, а затем с гневным шипением обращается ко мне:

– Только посмей еще хоть раз повторить нечто подобное, скотина! Пожалеешь!

– Даже не сомневайся. Повторю. – Специально провоцирую ее, словно мазохист упиваясь болезненной пульсацией на скуле.

– В следующий раз получишь по роже с ноги. И по яйцам тоже!

– Спасибо, что предупредила. Я учту, что перед тем как трахнуть тебя, для безопасности нужно будет связать не только твои руки, но и стройные ножки. – Нагло улыбаюсь я, предвкушая, как услышу от буки еще одну порцию злобных возмущений или угроз, но почему-то ничего из этого не получаю.

От моей очередной провокации боевой запал Верόники в одно мгновение угасает. Она вздрагивает так, будто я только что залепил ей оплеуху похлеще, чем она мне, а доселе горящая в глазах воинственность сменяется неподдельным страхом.

И меня реально напрягает подобная реакция.

Чего она так испугалась? Неужели действительно думает, что я ее связывать и насиловать стану?

Пусть она и считает меня копией Алекса, но даже мой гнилой брат не способен на такую мерзость. Так ведь? Так. Я в этом полностью уверен.

Однако чем дольше я разглядываю побелевшее лицо Верόники, тем сильнее тает моя уверенность и возрастает злость.

– Алекс что-то сделал с тобой? – грубовато спрашиваю я, свирепея от мысли, что этот ублюдок посмел сделать что-то против ее воли.

Вновь хватаю мегеру за руку, но она в тот же миг вырывает и встряхивает ее, словно после удара током.

– Не смей трогать меня!

И на сей раз я не трогаю. Хотя очень хочется.

Сжимаю челюсть и удерживаю руки при себе, но сверлить ее лицо неотступным взглядом не прекращаю.

– Отвечай: он что-то сделал с тобой?

– Какая тебе разница?

– Просто ответь.

– Ничего он не сделал.

– Не ври.

– Да не вру я! И вообще, кто ты такой, чтобы выпытывать у меня что-то? Тебе не должно быть никакого дела до этого. Просто оставь меня в покое, ладно? А еще лучше – Алану. Тебе же она не нужна. И ты это только что наглядно доказал. Расстанься с ней, пока она вконец не влюбилась, и найди себе другое развлечение. Уверена, тебе это будет несложно, – выплевывает она с презрением и тут же отводит взгляд.

А я не собираюсь оставлять этот вопрос без ответа, даже несмотря на то что Верόника права: меня не должно заботить, что произошло между ней и Алексом. Точно так же, как не заботит многое другое в жизни. Но это, черт побери, не так! Все во мне прямо-таки кипеть начинает от злости и истошно требует докопаться до правды.

Но выпытывать ответы у Верόники нет никакого смысла. Она ничего мне не расскажет. Я только зря время потрачу. Лучше я все узнаю из другого источника, который, без сомнений, расскажет мне все, что я попрошу.

И если услышанное мне не понравится, я отыщу мудака в Нью-Йорке, или где он там сейчас зависает, и оторву ему башку. Все равно от нее нет никакого прока. Как, впрочем, и от Алекса в целом.

Глава 6

Мэттью

Мне кажется, эта лекция длится вечность. Сколько бы я ни пытался, но так и не смог сконцентрироваться на теме предмета. Нехорошие догадки то и дело мелькали в голове, а стояк в штанах никак не хотел расслабляться, пока Верόника находится рядом. Всего в нескольких сантиметрах от меня. Пока один лишь ее запах будоражил обонятельные рецепторы. Пока кадр ее притворно кайфующего лица наотрез отказывался исчезать из памяти. И пока она сама никак не могла усидеть спокойно на месте, каждую минуту ерзая, перекидывая одну ногу на другую и случайно задевая меня локтем. А стоило лектору наконец оповестить о завершении лекции, как я четко расслышал ее облегченный выдох и не сдержал усмешки.

Что, настолько невмоготу было сидеть со мной рядом? Так это взаимно, Майлз. Пусть и по совсем другой причине.

– Спасибо за куртку, – произносит Верόника без тени благодарности в голосе и порывается ее снять.

– Даже не думай раздеваться! – мой голос звучит резковато, чему я сам удивляюсь. Но ничего не могу поделать. Мысль о том, что она будет щеголять полуголая по универу, не на шутку злит меня.

– У меня пальто есть. Так что все нормально.

– Ненормально. Твое пальто еще мокрое и будто в канаве побывало.

– И все равно я буду чувствовать себя в нем комфортней. Мне ничего от тебя не надо, – запальчиво выдает Верόника и вновь намеревается стянуть с себя куртку, но я накрываю ее руки своими, останавливая.

– А я тебе ничего и не предлагаю, кроме куртки, поэтому прекрати вести себя как маленькая девочка и останься в ней. Потом отдашь, – помрачневшим тоном парирую я, почти до горла застегивая молнию кожанки.

– Ну что за джентльмен! – Закатывает глаза мегера.

– Джентльмены не залезают без спроса в трусы к незнакомым девушкам, – мой ответ и нахальная ухмылка мигом окрашивают ее щечки румянцем. И это еще один вид кайфа – видеть, как она смущается, словно девственница.

– Ответь мне честно, тебе в самом деле совсем не понравилось? – томным шепотом интересуюсь я.

– Мне стоит залепить тебе по второй щеке, чтобы до тебя дошло, что меня чуть не стошнило? – чеканит Верόника уверенно, однако усилившийся румянец заставляет усомниться в ее словах.

– Значит, чуть не стошнило? – Специально наклоняюсь к ее лицу ближе. Чтобы ворваться в зону ее комфорта. Чтобы еще раз вобрать в себя едва уловимый запах ее духов. Чтобы не упустить ни одну эмоцию, что смогла бы дать мне ответ без каких-либо слов.

Однако никакой ответ я найти не успеваю. Уже в следующий миг боковым зрением вижу, как Верόника замахивается для нового удара, и на сей раз вовремя перехватываю ее запястье.

– Ладно. Понял. Обойдемся без насилия.

– Да неужели? – ехидно усмехается она и тут же кривит лицо в болезненной гримасе.

– Что такое?

Руку ее я сжимаю несильно, а значит, дело в другом.

– Ничего, – бурчит девчонка. Вырывает запястье из захвата и, взяв сумку с грязным пальто, хромает в сторону выхода.

– Что с ногой? – Следую за ней.

– Я же сказала: ничего.

– Подвернула?

– Боже! Да ты сегодня побил все рекорды по говорливости.

– Тебе к медсестре надо.

– Именно туда и направляюсь.

– Я помогу.

Возразить ворчунья не успевает. Только охает от неожиданности, когда я с легкостью поднимаю ее на руки. Рыпаться и требовать отпустить она начинает лишь по пути к выходу из аудитории. И если ее жалкие попытки спрыгнуть на пол нисколько не усложняют задачу нести ее, то преградившая мне дорогу Алана все-таки вынуждает остановиться.

Она смотрит на нас и кривит лицо в яростной гримасе, испепеляя меня и Верόнику злобным взглядом. И в таком состоянии, нужно признать, вся ее привлекательность магическим образом тает.

– Это что еще значит?

Ее гневный вопрос нисколько меня не колышет, а вот Верόника в моих руках за долю секунды деревенеет.

– Лан, это не то, что ты там себе надумала, – виновато, чуть ли не извиняясь, заявляет мегера. – Мэтт просто…

– Что просто?! – перебивает злостно Алана, и я чувствую, как Верόника сильнее сцепляет руки на моей майке.

А я вообще не понимаю, в чем, собственно, проблема. И почему нужно так сильно нервничать – как Алане, так и ее вредной подружке, поэтому решаю пресечь назревающий конфликт еще до его начала.

– Так ты выслушай сначала, что тебе подруга хочет сказать, а потом уже трагедию раздувай. Если, конечно, в ней еще будет необходимость, – произношу я вполне спокойно, однако на Алане мои слова срабатывают так, будто я только что ее строго отчитал.

Она поджимает свои подкачанные губки и начинает перепрыгивать вопросительным взглядом с меня на Верόнику, в разы снижая обороты беспричинной ревности и злости.

– Так что случилось? Почему на тебе его куртка и куда Мэтт тебя несет? – более сдержанно задает вопросы Лана.

Верόника тихо выдыхает возле моего лица, разнося непривычный трепет по телу, и начинает бегло рассказывать всю историю ее незадавшегося утра и неловкой ситуации на лекции. О моем неподобающем поведении она и слова не говорит. Что странно. Я думал, она первым делом пойдет жаловаться Алане, но нет. Она этого не делает. А почему – только ей одной известно.

– Я хотела сама дойти до медсестры, но Уокер вызвался помочь. Вот и все, – заканчивает Верόника и внимательно смотрит на подругу, явно ожидая от нее какой-то реакции.

А она есть – что-то обдумав в своей пустой голове, Лана заметно расслабляется и расплывается в улыбке.

– Я же тебе говорила, что он у меня хороший.

Верόника сильнее вдавливает пальцы мне в шею, практически прорезая ногтями кожу, а я едва не издаю саркастический смешок.

Я точно не хороший. И уж точно не у Аланы. Но на сей раз решаю ничего не комментировать. К тому же эта болтливая девица не дает и слова вставить, выдвигая нелепое предложение самой помочь Верόнике добраться до медпункта.

– Ты ее не донесешь.

– Так Рони сказала, что сама может идти. Мы справимся вдвоем. Не к чему тебя напрягать.

– А я и не напрягаюсь, – ровно отвечаю я и, игнорируя все последующие фразы Аланы, наконец сдвигаюсь с места.

Да только сегодня явно весь мир против того, чтобы я сумел донести мегеру до пункта назначения. Мне удается пройти всего пару десятков шагов, и на моем пути опять образуется преграда. На сей раз более массивная и настроенная еще более агрессивно, чем несколько минут назад была настроена Лана.

– Какого черта здесь происходит, Рони?!

И вот теперь вслед за мегерой напрягаюсь и я.

Не потому, что меня напугал грозный тон незнакомого мне блондина. А потому что мне крайне не нравится его взгляд, что скользит по всему телу Верόники. Он не просто гневный и удивленный, но еще и собственнический. Будто я посягнул на то, что принадлежит только ему, и теперь он готов в любой момент разорвать меня на части.

И кто это, мать его, такой?!

– О! Райан! Ты как раз вовремя! – радостно восклицает Алана, в то время как Верόника ее радости совсем не разделяет. А я так тем более.

– Что с тобой случилось, Рони?! И кто это такой?! – Он попеременно сканирует нас обоих негодующим взглядом.

– Это Мэтт – мой парень. А это Райан – парень Рони.

– Бывший! – подает голос Верόника, и меня отпускает.

Это все объясняет.

– Ой, надолго ли?

– Навсегда!

– Ненадолго! – одновременно с мегерой выпаливает Райан, а затем рявкает на меня: – Отпустил ее! Немедленно!

– Райан, успокойся, пожалуйста, и иди, куда шел, – миролюбивым голосом просит Верόника.

Я же и слова не произношу и даже не думаю отпускать девчонку из своих рук.

– Ты оглох, что ли? Я сказал – отпустил ее! Быстро! – не унимается качок.

Я опять молчу, наблюдая, как вены на его шее и лбу начинают вздуваться от ярости.

– Мэтт, да отпусти ее. Райан проведет Рони до медпункта, – встревает Алана, и мне впервые за наше общение хочется заклеить ей рот скотчем.

– Он у тебя что, немой? Сам ответить не может? – не отводя убийственного взора от моего лица, спрашивает у Ланы блондинчик.

– Почему же не могу? Могу. Я просто жду, когда ты накричишься и отойдешь в сторону. Как ты сам слышал, твоей бывшей, – делаю акцент на последнем слове, – нужно к врачу, а ты тут встал как столб и собираешься устраивать бессмысленные разборки. Мог бы и повременить с этим занятным делом, – равномерно проговариваю я, чем распаляю Райана еще сильнее.

Мне кажется, еще немного – и взгляд разъяренного бугая сожжет меня заживо, а его голова взорвется от злости.

– Ладно. Все! Довольно устраивать здесь сцены. Будь добр отпустить меня, Мэтт. Ты и так изрядно помог мне сегодня. Дальше я пойду с Райаном, – умиротворяющий голос Верόники действует на блондина как успокоительное, а на меня – в точности наоборот.

Однако я не собираюсь спорить с ней и уж тем более игнорировать ее просьбу, как бы мне того ни хотелось.

Хочет идти с ним – пожалуйста. Главное, чтобы одна не перлась через весь университет, напрягая ногу.

– Куртку его сними, – продолжает бухтеть блондин, когда я опускаю Верόнику на пол и вручаю ей ее пальто.

– Не сниму. Я под ней голая.

– Чего?! Как понять голая?

Вместо слов мегера поворачивается к бывшему передом и, резко потянув молнию вниз, раскрывает полы куртки.

– Блять, – цедит он. А затем резко застегивает молнию и оглядывается по сторонам, проверяя, не заметил ли кто-нибудь ее красот.

А во мне вся кровь неумолимо вскипает от осознания, что вот этот вот белобрысый качок не только неоднократно видел Верόнику обнаженной, но и вытворял с ее телом все, что ему хотелось. Глухое раздражение усиливается вдвое, когда Райан поднимает ее на руки и, бросив на прощание в мой адрес злобный взгляд, уносит прочь.

– Ты только не воспринимай на свой счет, Мэтт. Райан всегда так реагировал, когда замечал Рони в компании парней. Он у нее очень ревнивый, – поясняет Алана и так очевидный факт.

– Был, – исправляю я.

– Что?

– Он у нее был ревнивый. Насколько я понял, они расстались.

– Они миллион раз уже расставались, но рано или поздно всегда сходились. И сейчас тоже сойдутся. Верόника еще недельку-две потреплет ему нервы и вернется. Они созданы друг для друга.

Меня едва не передергивает от ее уверенных слов. И точно передергивает, когда Алана льнет ко мне и сжимает с такой силой, словно жаждет выдавить из меня все внутренности.

– Спасибо, что помог Рони, даже несмотря на то, что она тебя недолюбливает.

Недолюбливает – это мягко сказано. А после сегодняшней лекции так и подавно.

– Не вопрос. Я любой девушке помог бы, окажись она в такой ситуации.

– Знаю. За это я тебя и люблю, – выдает Алана, уткнувшись носом в мою грудь, но я и не думаю воспринимать ее признание всерьез.

Эта глупая, избалованная девчонка совершенно не осознает истинный смысл этих слов. Впервые Алана заговорила о безграничной любви ко мне уже в первую неделю нашего знакомства. Уверен, каждому парню до меня она это говорила чуть ли не на первом свидании и всем парням после меня тоже будет это говорить.

– Мне пора на следующую лекцию, – сухо сообщаю я, освобождаясь от ее цепких объятий.

– Ты злишься на меня? – Хмурится Алана, поднимая к моему лицу виноватый взгляд.

– Нет. С чего ты решила?

– Мне показалось, тебя разозлила моя неоправданная ревность, когда я встретила вас с Рони.

– Ты ошиблась.

Мне по хуй.

– Точно?

– Да. Но впредь советую больше доверять своей подруге. Она тебя никогда не предаст. Не ради парня так точно, – твердо заверяю я, до сих пор ощущая жжение от ее пощечины.

– Я знаю… Просто… – Алана заминается и отводит взгляд в сторону.

И тут я понимаю, что лекция может немного подождать. В отличие от моего желания узнать об их прошлом.

– Что случилось между вами двумя и Алексом? – в лоб спрашиваю я.

Чего ходить вокруг да около?

– Я не хочу об этом вспоминать! – неожиданно резко бросает Лана, и ее раскосые глаза наполняются грустью.

– И все же, может, поделишься? – Нежно обхватываю пальцами ее подбородок, провожу большим пальцем по губам. – Мне нужно знать, что этот ублюдок вам сделал.

– Зачем?

– Чтобы выбить из него всю дурь в следующий раз, когда его встречу.

– Алекс собирается вернуться в Спрингфилд? – Делает неверные выводы Алана.

– Не знаю. Мы с ним не общаемся.

– Совсем?

– Совсем. И уже давно. Он брат мне только по крови. На деле же абсолютно чужой человек. Но не будем отвлекаться на наши с ним отношения. Сейчас нет на это времени. Ты просто скажи, что Алекс вам сделал. И почему Верόника его боится?

– Вы с ней разговаривали о нем?

– Я просто упомянул его, и мне показалось, что она чего-то испугалась. Вот мне и стало любопытно: что такого ужасного натворил мой брат? Он изнасиловал ее? – выдаю самый ужасный из всех имеющихся домыслов, и все внутренние органы начинают дребезжать от злости.

– Нет. Конечно, нет.

– А что тогда?

Алана снова медлит с ответом, но как только я на несколько секунд запечатываю ее рот чувственным поцелуем и еще раз прошу выдать всю правду, она наконец сдается.

Глава 7

Мэттью

– Это произошло три года назад. На прощальной вечеринке Алекса. Тогда мы были с ним вместе, а Рони еще не начала встречаться с Райаном. Как всегда, у Уокера дома собралось много народа, и алкоголь лился рекой. Сначала мы тусовались все вместе в компании друзей Алекса, а чуть позже они с Рони одновременно исчезли. И я сразу заподозрила неладное, потому что до того вечера я часто замечала, как они общались наедине. Я пошла искать их по всему дому, а когда нашла в спальне Алекса, они уже были полуголыми в его постели.

– Они трахались?

– Нет. Еще не трахались. Но все к этому шло. Мое появление им помешало.

Я задумчиво хмурюсь.

От своего брата нечто подобное я спокойно ожидал. Но от Верόники…

Я, конечно, ее совсем не знаю, но, судя по тому, как категорично она относится ко мне после общения с Алексом и как смачно она заехала мне сегодня по роже, я что-то очень сильно сомневаюсь, что Верόника могла добровольно лечь под парня своей лучшей подруги.

– Алекс ее точно не пытался изнасиловать? – уточняю я.

– Да нет же. Никаким насилием там даже и не пахло. Все было более чем обоюдно. Скажу даже больше: это Верόника оседлала Алекса.

Мои брови непроизвольно приподнимаются вверх, а взгляд Аланы все больше наполняется влагой.

До слез ее доводить не особо хочется, но мне нужно узнать все до конца.

– И как они оправдали себя?

Лана горько усмехается.

– А как они могли себя оправдать? Я их с поличным поймала. Алекс предсказуемо начал говорить, что Рони сама его соблазнила, а он по пьяни не смог сдержаться.

– А что сказала она? – спрашиваю я, предчувствуя, что версия Верόники была более правдивой. Однако услышать ее мне не удается.

Лицо Аланы стремительно мрачнеет, а она сама ни с того ни сего вспыхивает как факел, вновь превращаясь в стремную ревнивицу.

– А какая тебе разница, что она сказала?! Все это было давно, и мне неприятно вспоминать! Ты хотел узнать, насиловал ли Алекс кого-то. И я тебе ответила! Зачем ты дальше продолжаешь расспрашивать?!

– Громкость голоса поубавь. Я и без криков тебя прекрасно слышу.

– И не подумаю, пока не ответишь!

– Я ни на что отвечать не стану, пока ты не успокоишься, Лана, – с закипающим раздражением цежу я.

– А как ты мне прикажешь успокоиться, если, похоже, история повторяется. Зачем интересуешься о них? Тебе тоже понравилась Рони, да?! Тоже поступишь со мной, как поступил Алекс?! – с пылом бросает она, ударяя ладонями по моей груди.

– Руки свои контролируй. И прекрати истерику. Со мной такое не прокатит.

– Я сказала, что не прекращу, пока ты не ответишь мне, Мэтт!

– А я сказал, что и без ора все прекрасно слышу. Так что сходи подыши свежим воздухом или водички попей, чтобы успокоиться. И когда сделаешь это, тогда и поговорим. А сейчас мне пора, – сдержанным голосом обрубаю разговор и направляюсь в сторону нужной аудитории.

– Ты не посмеешь так просто уйти, Уокер! Мы не договорили! – кричит мне в спину истеричка, но я ничего не отвечаю.

Это бессмысленно.

Как, в общем-то, и наше дальнейшее общение с ней, которое, по всей видимости, мне придется прекратить гораздо раньше, чем я планировал вначале.

И это решение лишь укрепляется, когда, с трудом отсидев все пары и постоянно думая о том, что рассказала мне Алана, я выхожу из универа и натыкаюсь на интересную картину: Верόнику опять несет на руках крупный парень. А интересна картина тем, что этот парень уже не Райан, а другой. Еще выше и массивнее. Но совсем не такой уверенный, агрессивный и громкий, как ее бывший.

Этого бугая с Верόникой за прошедшие недели я видел уже неоднократно. Почти всегда она с ним о чем-то продолжительно разговаривает и заливисто смеется, прям как делает это сейчас.

От ее звонкого смеха, что будто затмевает все остальные шумы улицы, между ребер начинает неприятно свербеть, а пальцы так и ноют от желания вырвать хохочущую мегеру из рук гиганта и утащить в свою машину.

Но я не делаю это. Хотя вполне себе могу. Однако тащить девушек куда-то силой – не мой метод. Это слишком просто.

Я люблю, когда они все делают по собственному желанию. А добровольно Верόника со мной никуда не пойдет. Пока. Но это все поправимо. Мне лишь нужно захотеть сменить ее гнев на милость. И что-то мне подсказывает, что я уже очень сильно этого захотел.

Не отрывая взгляда от смеющейся парочки, я иду к машине, сажусь в нее и продолжаю наблюдать, как гигант неуклюже опускает девчонку на ноги возле своего автомобиля и начинает торопливо рыскать по карманам. Скорее всего, в поисках ключей. И я оказываюсь прав.

Когда он находит их, то тут же роняет на землю и наклоняется, оказываясь лицом в паре сантиметров от ее стройных ножек, от одного взгляда на которые я вновь ощущаю мощный прилив крови к паху.

Жесть! Это ненормально – настолько остро реагировать на эту девчонку. И в то же время круто, необычно, не сравнимо ни с чем, что я испытывал прежде по отношению к любой другой девушке.

Волосы Верόники собраны в высокую неопрятную гульку, лицо осталось полностью без косметики, но она все равно кажется мне невероятно красивой. А тот факт, что на ней до сих пор надета моя куртка, делает ее в моих глазах идеальной.

Хочу увидеть ее после секса в своей майке. Или вообще без одежды. Да! Вид ее голенького тела будет потрясней всего. Короткое превью я сегодня уже увидел. Но мне хочется больше.

– Мэтт! – по ушам режет восторженный голос Аланы, вырывая меня из мыслей. – Ты все-таки меня дождался! – радуется она, забираясь в машину.

Вообще-то я и ждать не ждал. Просто на подругу ее засмотрелся. Но раз уж она явилась, то покончу с нашими «отношениями» прямо сейчас. К чему тянуть резину?

– Лан…

– Нет! Я первая, – перебивает она.

Ну, естественно, первая. Как же иначе?

– Прости за мой выпад. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, дурные воспоминания нахлынули, вот я и сорвалась на тебя без повода. Прости.

– Проехали.

– Нет, не проехали! Я не должна была кричать на тебя. И я знаю, что ты совсем не похож на Алекса и никогда не поступишь со мной так, как поступал он.

– Поступал? Так он неоднократно тебе изменял, что ли?

– Да, – с горечью выдыхает Алана.

– И зачем ты его прощала?

Тупой вопрос.

– Потому что любила, – озвучивает она мои мысли.

– Так же, как любишь меня? – Не сдерживаюсь от ироничной усмешки.

– Нет… Нет… Совсем не так.

– И в чем разница?

– В том, что тогда я была еще глупой, наивной первокурсницей, которая очаровалась самым популярным парнем в университете, и потому прощала ему все на свете. А тебя я люблю по-настоящему.

Господи! Ну какая дурочка! За три года ничего не изменилось. Только она этого не понимает.

– О какой любви ты говоришь? Мы с тобой месяц знакомы и в основном только трахаемся. Ты обо мне ровным счетом ничего не знаешь, а обратила внимание только потому, что я выгляжу в точности, как Алекс.

– Неправда. Может, вначале так оно и было, но потом я поняла, что ты – не он, и полюбила. И мне неважно, что прошел только месяц. Полюбить можно и быстрее, всего за один миг. Так со мной и случилось, – тараторит Алана, а я непроизвольно перевожу взгляд на Верόнику.

Она по-прежнему стоит в нескольких десятках метров от меня и весело общается с гигантом, которого мне хочется отодвинуть от нее как можно дальше. Особенно когда вижу, как мегера встает на цыпочки и поднимает руку к его прилизанным волосам, чтобы устроить на голове кавардак, а моя куртка тем временем задирается выше, оголяя ее сочный зад.