скачать книгу бесплатно
– В Майами есть такие? – удивляется она.
– Да, мы уже бывали на нем.
– Мне нужно купить купальник.
– Мелисса же прислала несколько? Выбери любой.
– Они мне не подходят… размер не тот.
– Странно. Раньше она не ошибалась.
Когда Карен появляется на палубе, застываю с открытым ртом.
Боже, где она нашла этот купальник. Монашки в рясах выглядят сексуальнее. Ее манера одеваться стала порядком раздражать. Закрытые платья под самое горло, никаких соблазнительных декольте. Даже Мелисса не может на нее повлиять.
Думает отбить у меня желание, но чем больше она закрывается, тем сильнее я воспаляюсь.
– Ты бы еще паранджу одела.
– В ней купаться неудобно, – отвечает равнодушно и спускается в воду.
Время пролетает незаметно, поднимаемся на борт яхты, когда начинает темнеть.
– Приму душ и переоденусь к ужину, – сообщает она.
Я захожу в каюту без стука, Карен вздрагивает и резко разворачивается, сжимая на груди отвороты халата. Взгляд растерянный и слегка испуганный. Женщины часто ломаются, когда пытаешься их соблазнить, но быстро сдаются под небольшим нажимом, стоит только взять ситуацию в свои руки. Скидываю футболку и подхожу вплотную.
– Детка, сладкая моя, иди ко мне, – притягиваю ее за талию, запускаю руку в волосы и накрываю рот страстным поцелуем.
– Уууу, – Карен пытается высвободиться из моих объятий. – Дэвид, не надо, отпусти, – она пытается вырваться, пока я целую ее в шею. Снова закрываю рот поцелуем и крепче прижимаю к себе. Она пытается заехать коленом мне между ног.
– Карен, хватит строить из себя девственницу, – от злости я срываю с нее халат и отшатываюсь назад. Она стоит передо мной в кружевных трусиках, прикрывая руками грудь. От левого плеча вдоль груди тянется извилистый шрам, еще один проходит справа по линии ребер, третий расположен в низу живота. Она смотрит на меня в страхе и чуть не плачет, затем хватает с пола халат и закрывается в ванной.
– Карен, – я стучу в дверь, но она не открывает. – Карен это всего лишь шрамы, их можно убрать.
– Нельзя, – выкрикивает она.
– Прости, я дурак, открой.
– Уходи, я видела, как ты на меня смотрел.
– Карен, открой, поговорим.
– Уходи, не хочу, чтобы ты видел меня такой, – кричит она сквозь слезы.
Зная, какой упертой она бывает, решаю дать ей время успокоиться и выхожу из каюты. Идиот. Она из-за них меня не подпускала. Нужно было действовать аккуратно, а не набрасываться как маньяк. Через час я все-таки вернулся в каюту, дверь в ванную по-прежнему была заперта.
– Карен, ужин готов. Жду тебя на палубе.
Чувство голода победило чувство обиды, и через полчаса она все же вышла.
– Садись, – я подвинул стул. – Пойду, подогрею, все уже остыло.
Я возвращаюсь через несколько минут, ставлю тарелки и сажусь напротив.
– Карен, прости, что был груб с тобой. Этого больше не повторится, – не хватало еще, чтобы она испугалась меня и переехала в свою квартиру.
Она, молча, смотрит в тарелку и ковыряет вилкой.
– Когда мы возвращаемся?
– Когда захочешь.
– Если я захочу сейчас?
– Отдам распоряжение Дину.
– Тогда возвращаемся.
Я встаю из-за стола и иду к шкиперу, ругая себя за идиотскую выходку. Повел себя как нетерпеливый школьник, знаю же, что чем сильнее на нее давишь, тем сильнее она сопротивляется, а тут еще эти чертовы шрамы. Я ужаснулся о неожиданности, а не потому, что они такие страшные, но разве ей это теперь объяснишь.
– Вы что-то хотели? – похоже, Дин уже несколько раз повторил этот вопрос, пока я был поглощен собственными размышлениями.
– Дин. Мы возвращаемся.
– Как скажете.
Когда я вернулся, Карен по-прежнему ковыряла вилкой в тарелке, к еде она так и не притронулась.
По возвращении она совсем закрылась от меня, обиженный взгляд и короткие фразы в ответ при каждой попытки начать диалог. Я надеялся провести на яхте все выходные, но неожиданное возвращение в тот же день разрушило весь романтический настрой. Находиться в одной квартире с обиженной на тебя женщиной, то еще удовольствие. В воскресенье вечером отправляюсь на пробежку.
Я возвращаюсь с пробежки, снимаю в гардеробной кроссовки и футболку, открываю дверь в ванную и замираю. Карен стоит спиной ко мне абсолютно голая. Она только что приняла душ и вытирается полотенцем, не замечая меня. Я не могу оторвать взгляд от ее обнаженного тела, от упругой и аппетитной попки и возбуждение нарастает с каждой секундой. Карен не мыла голову, и когда снимает заколку, волосы волнами рассыпаются по ее плечам. Как же она соблазнительна. Пытаюсь собрать всю свою волю, чтобы не поддаться искушению.
– Дэвид! – Карен замечает меня и заматывается в полотенце
Я снимаю с вешалки халат, подхожу и протягиваю ей.
– Может, выйдешь? – она все еще стоит спиной ко мне. Как же я хочу прижаться к ней и сорвать, это чертово, полотенце. Карен накидывает халат, завязывает пояс и поворачивается ко мне.
– Я же просила не подглядывать за мной, – она смотрит на меня с недовольством.
Мысль о том, что под халатом ничего нет, заводит меня еще больше. Несколько недель воздержания дают о себе знать. Мозг отключается, остается лишь страстное, дикое желание обладать ею.
– Я хочу тебя, – одной рукой обнимаю ее за талию и прижимаю к себе, другой придерживаю за затылок и страстно целую. Стоит ей приоткрыть рот, я врываюсь в него языком.
– Дэвид, подожди, стой, – просит она, когда я подхватываю ее, сажаю на туалетный столик и удобно устраиваюсь между разведенных в стороны бедер.
– Дэ… – я закрываю поцелуем ее рот и прикасаюсь к груди.
Карен извивается, пытается отстранить меня, высвободиться из объятий.
– Не надо так, прошу, я так не хочу, не трогай меня, – умоляет она, но мне все равно. Ее слабые попытки сопротивления заводят меня еще больше, я приспускаю спортивные штаны и беру ее.
– Аааа – она вскрикивает и хватает меня за плечи. Как же она восхитительна. Моя. Наконец моя. Я был возбужден до предела и все заканчивается быстро, слишком быстро. Кажется, она даже не поняла, как все произошло, и, тем более, не успела получить разрядку. Карен с упреком смотрит на меня, обиженно поджимает губы, отталкивает, спрыгивает со стола и быстро выходит из ванной. «Идиот», – мысленно ругаю я себя. Столько времени потратил, чтобы ее соблазнить. Она и так была обижена из-за выходки на яхте. И кто я теперь для нее? Потный мужик, трахнувший, по-быстрому, на туалетном столике. Черт. По лицу было видно, что ей не понравилось. Нужно было устроить романтический ужин и уложить в постель, дать ей возможность получить удовольствие. Она же ничего не помнит. Твою мать. Теперь еще решит, что я всегда такой. Принимаю холодный душ и выходу в спальню. Карен лежит, отвернувшись к окну. Глаза закрыты, но понимаю, что она не спит. Ложусь сзади и нежно обнимаю.
– Детка, я люблю тебя. Очень люблю. Ты даже не представляешь, что я к тебе чувствую, – глажу ее по голове. – Сладкая моя. Не обижайся. Это невыносимо находится рядом, не имея возможности прикоснуться к тебе.
Впервые за последний месяц я нормально выспался. Карен еще спит, поэтому тихо собираюсь и ухожу на работу. В обед прошу секретаршу послать букет цветов и выбрать цепочку в ювелирном.
За ужином Карен не поднимает глаза и ковыряется в своей тарелке. Цветы стоят в вазе, а коробочка с подарком лежит на журнальном столике.
– Как прошел день? – она не отвечает.
– Ты была у врача? – Карен слега кивает.
– Так и будешь дуться. Может, уже начнешь со мной разговаривать?
– Зачем, если ты меня не слышишь? – она ставит тарелку в раковину, уходит в гостиную и включает телевизор.
Заголовки газет пестрят последней новостью. Новостные каналы сходят с ума. В ток шоу только об этом и говорят. «Чудесное воскрешение. Миллиардер Алан Томпсон жив». Карен переключает каналы. «Эксклюзивное интервью. Алан Томпсон, считавшийся погибшим во время взрыва в Вашингтоне, жив». «Чудесное спасение после теракта». «Сегодня, только на нашем канале, он расскажет, как ему удалось спастись, и почему все это время его считали погибшим».
– Сволочь. Только его воскрешения нам не хватало, – выключаю телевизор.
– Почему ты так говоришь?
– Он тварь, каких поискать. Похоже, даже у чертей в аду ему места не нашлось.
Весь вечер Карен упорно продолжает играть со мной в молчанку. День и так выдался не из легких еще и ее капризы терпеть.
– Хватит уже ломаться и строить из себя обиженную. Когда ты начнешь вести себя как нормальная женщина?
– Чего ты хочешь? – недовольно спрашивает она.
– Трахнуть тебя хорошенько, заставить кричать и извиваться подо мной как раньше. А чего хочешь ты?
– Извинений.
– Прости, что не донес до кровати и не уложил на шелковые простыни, – едва сдерживаюсь, чтобы в интонации не проскользнули нотки сарказма.
– Я не об этом. Я просила меня не трогать.
Опять старая песня. Как меня это достало.
– Ты сама не заперла дверь.
– Я была уверена, что тебя нет дома.
– Мне не пятнадцать и я понимаю, когда женщина готова к сексу. Я могу взять тебя силой на этой проклятой кровати, но не делаю этого. Извинений не будет, – заявляю твердо и, выходя из комнаты, резко хлопаю дверью.
Я не позволю собой манипулировать, не собираюсь прыгать возле ее ног, как ручная собачонка. На следующий день обнаруживаю в мобильном несколько пропущенных вызовов. Пусть подергается.
Стоит переступить порог дома, как Карен бросается ко мне.
– Дэвид, меня вызывают на допрос в полицию. Это связано с делом Лоуренса? Они предъявят мне обвинения?
По срывающемуся голосу понимаю, что она сильно напугана. Поражаюсь «гениальности» служителей правопорядка. Допрашивать человека с амнезией!? Будь у Карен прежний характер, она бы вдоволь над ними поиздевалась.
– Это была самооборона. Никто ничего не предъявит. Успокойся. Я разберусь.
Звоню своему адвокату и прошу уладить сложившуюся ситуацию, а также прошу секретаршу забронировать два билета.
– Завтра мы летим в Париж.
– Куда?
– Париж. Франция.
– Я знаю, где Париж. Как мы полетим если…
– Собирай чемодан и ни о чем не беспокойся. Вылет в два.
С появлением Карен спокойная и размеренная жизнь закончилась. Утром заезжаю на работу отдать распоряжения, а Карен отправляется в магазин. В десять бросаю все дела и мчусь в полицейский участок. Карен позвонила и сообщила, что ее пытались похитить.
– Что произошло? – с порога задаю вопрос детективу. Карен и Томпсон сидят в разных углах кабинета.
– Дэвид, – Алан расплывается в такой улыбке, словно мы старые друзья. – Я лишь хотел поздороваться.
– Его охранник пытался затолкать меня в машину.
– Он лишь хотел помочь сесть, – Томпсон переводит взгляд на больную ногу Карен. – Не на улице же нам разговаривать. Поехали бы в ресторан, пообщались. В конце концов, мы оба воскресли, – не бандит, а сама вежливость. Его мягкий и слащавый тон выводит из себя, но устраивать разборки в кабинете детектива не лучшая идея.
– Я буду писать заявление, – не унимается Карен.
– Я же не знал что у нее амнезия, – разводит руками Алан. – Подняла такой крик, что нас забрали в участок.
– Состава преступления нет, – заявляет детектив до этого не вмешивавшийся в наш диалог. Видимо прикидывал, куда потратит благодарность от Алана.
– Не нужно ничего писать, – обращаюсь к Карен, – идем.
Детектив с радостью выпроваживает нас из кабинета.
Возле участка подхожу к Алану.
– Приблизишься к ней еще раз, деньги и охрана тебе не помогут.
***
Мы приземляемся в аэропорту Шарль Де Голль ночью. Лимузин отвозит нас в отель Le Meurice.
