Химик

скачать книгу бесплатно


– Спасибо, – невнятно сказал Дэниел и заснул.

Алекс быстро достала из багажника одеяло – бежевое, как и обивка салона, – и укрыла Дэниела, а затем, незаметно для потенциальных наблюдателей, вколола ему в вену на лодыжке очередной препарат, шприц с которым извлекла из портфеля. «Следуй за вожаком» прекратит действие где-то через час, а Дэниел должен пробыть без сознания куда дольше.

Все-таки не агент, решила Алекс потом. Агент мог бы ей подыгрывать всю дорогу, но не позволил бы себя вот так вырубить. Значит, просто наемный убийца для миллиона людей.

Временная лаборатория находилась в сельской местности Западной Виргинии. Алекс арендовала там неплохой фермерский домик с коровником, где уже давным-давно не держали животных. Снаружи он, как и дом, был покрыт белой обшивкой, а потолок и стены внутри – алюминиевыми листами. В бетонном полу были оборудованы удобные стоки. В задней части коровника имелось маленькое жилое помещение – в объявлении его обозначили как дополнительное место для гостей, желающих испытать на себе все прелести самой настоящей сельской жизни. Многие наивные путешественники наверняка находили эту обстановку очаровательной, однако Алекс интересовало только наличие электричества и исправного водопровода. Дом и коровник располагались посреди яблоневого сада площадью в двести сорок акров, который был, в свою очередь, окружен еще большим количеством акров фермерской земли. Ближайшие соседи проживали лишь в миле отсюда. После сбора яблок, когда сезон подходил к концу, владельцы сада зарабатывали тем, что сдавали домик в аренду городским обитателям, которые хотели притвориться, что смогут выжить без удобств.

Это было очень дорого. Вспоминая стоимость аренды, Алекс каждый раз хмурилась. Но ничего не поделаешь, раз уж ей нужно уединенное и достаточно просторное место.

Работать над его подготовкой приходилось по ночам. Днем Алекс наблюдала за Дэниелом, держась на безопасном расстоянии, а пока он преподавал в школе, пыталась кое-как поспать в машине. Сейчас Алекс уже была на пределе, однако до конца рабочего дня оставалось еще очень много дел.

Первая остановка – после съезда с шоссе в часе пути от города. Узкая грунтовая дорога, которой, похоже, с десяток лет никто не пользовался, привела в лес. Должно быть, она уходила и дальше, однако это Алекс уже не интересовало. Она остановилась в густой тени и, заглушив мотор, принялась за работу.

Если Дэниела завербовал департамент или, что более вероятно, одна из тесно сотрудничающих с ним организаций – ЦРУ, военные подразделения и другие секретные учреждения без официальных названий, как и сам департамент, – то ему вживили электронный маячок. Как и Алекс когда-то. Она рассеянно пробежала пальцами по скрытому под короткими волосами выпуклому шрамику внизу затылка. В департаменте любили чипировать голову. Она подходила лучше всего, если для опознания можно было достать лишь одну часть тела.

Алекс открыла дверь машины и, встав на колени на сырую землю, запустила пальцы в волосы Дэниела. Она начала с того же места, где вживили чипы ей и Барнаби, и осторожно ощупала кожу, а затем и с нажимом. Чисто. Потом за ушами – ей когда-то попадались объекты-иностранцы, со свежими следами после удаления чипов именно там. Далее Алекс проверила всю голову, нет ли где-нибудь инородных выступов, твердых участков. Кудри Дэниела были очень мягкими и приятно пахли чем-то цитрусовым. Алекс, конечно же, все равно, но, по крайней мере, не приходилось копошиться в сальных, зловонных патлах. Это радовало.

Далее – подъем тяжестей. Если за Дэниелом следил де ла Фуэнтес, маячок может быть внешним. Первым делом она отбросила в сторону деревьев ботинки – обувь казалась наиболее подходящим объектом, ведь многие мужчины носили одну и ту же пару изо дня в день. Затем стащила с Дэниела рубашку. Хорошо, что та была на пуговицах, пусть и пришлось потрудиться, чтобы вытащить ее из-под тела. С майкой Алекс уже не церемонилась, а просто разрезала ткань. Внимательно рассмотрела обнаженную грудь – никаких подозрительных шрамов или шишек. Кожа на торсе бледнее, чем на руках – они, без сомнений, слегка потемнели во время работы на стройке в Мексике. Или во время поездки за супервирусами в Египет. Там тоже весьма солнечно.

У Дэниела была мускулатура, которую Алекс про себя называла спортивной, но не перекачанной. Никакого рельефа, только плавные изгибы мышц – признак того, что он тренируется, но без фанатизма.

Перевернуть его на живот оказалось задачей сложной, и в результате Дэниел упал с сиденья. Алекс заметила на левой лопатке два параллельных, одинаковых по длине шрама и внимательно их рассмотрела, проверяя кожу вокруг. Опять ничего, только обычная фиброзная ткань.

Затем Алекс сообразила, что сначала стоило снять с него джинсы. Чтобы добраться до ширинки, ей пришлось навалиться на его бессознательное тело и просунуть под него обе руки. К счастью, штанины не были зауженными. Алекс выбралась из машины через противоположную дверь и сдернула с Дэниела джинсы. Увидев, что он носит боксеры, а не плавки, Алекс не удивилась – это вполне в его стиле. Сняв с него трусы и носки, она спрятала всю его одежду под поваленным деревом. Потом отнесла туда же и рюкзак. В ноутбуке можно легко и незаметно спрятать следящее устройство.

Алекс не в первый раз приходилось раздевать объект самостоятельно. В лаборатории для этого были специальные сотрудники – «шестерки», как их называл Барнаби, – но Алекс не всегда работала в ее стенах. Во время первой командировки в афганский Герат она прониклась к «шестеркам» глубокой благодарностью. Раздевать не мывшегося месяцами человека неприятно. Особенно, когда потом нет возможности принять душ самой. Дэниел, по крайней мере, был чистым. Сегодня в поте лица трудилась только Алекс.

Нащупав в багажнике отвертку, она быстро сменила номерной знак округа Колумбия на тот, что сняла с похожей машины на свалке в Западной Виргинии.

Алекс на всякий случай мельком проверила задние стороны ног, ступни и кисти Дэниела. Правда, она никогда не встречала чипов в конечностях, ведь их часто для убедительности отрезали. Никаких шрамов. Как и мозолей, которые бы намекали, что он владел огнестрельным оружием. У Дэниела были мягкие руки учителя – и лишь несколько плотных мест, натертых при редкой работе молотком.

Алекс попыталась вернуть его обратно на сиденье, но быстро поняла, что зря старается. Да, спать в такой позе неудобно, однако он все равно пока не проснется. Мышцы, конечно, затекут… Что за глупая мысль.

Она тщательно подоткнула одеяло вокруг Дэниела, мысленно выстраивая его историю – то, что почерпнула из досье и видела сейчас перед собой. Она верила, что Дэниел Бич именно тот, кто предстал перед ней сегодня, во всех отношениях приятный и хороший парень. Понятно, что так привлекло алчную бывшую. В него легко влюбиться. А потом, с течением времени, бывшая стала принимать любовь как само собой разумеющееся и переключилась на то, чего ей не хватало – красивую квартиру, дорогое кольцо, машины. Теперь, наверное, скучает по милой стороне Дэниела; у соседа трава зеленее, и все дела.

Но в Дэниеле скрывалась и тьма – глубоко внутри, рожденная из боли и несправедливости после утраты родителей, усиленная предательством жены и вспыхнувшая еще ярче из-за потери последнего члена семьи. Тьма не проявляет себя просто так. Дэниел отделил ее от своей мирной жизни, загнал в столь же темные закоулки. Неудивительно, что он так беспечно говорил о поездке. Для него существуют две Мексики: полная счастья, которую любит учитель, и опасная, где властвует чудовище. Наверное, они и у него в голове существуют как два разных места.

Алекс надеялась, что он все-таки не псих. А просто сломленный мужчина, который продолжает цепляться за былой образ, но должен выпускать тьму погулять.

Такой вывод Алекс вполне устроил, и она решила немного изменить план. В ее работе было важно качественно разыграть спектакль. На некоторые объекты лучше всего действовал образ холодного и бесстрастного профессионала – белый халат, хирургическая маска, сверкающая сталь. Другие боялись безумного садиста. Эту роль лучше всего отыгрывал Барнаби – у него и лицо было подходящее, и волосы, седые и торчащие а-ля «меня-только-что-шибануло-током». Ситуации были разные – кто-то боялся тьмы, кто-то света. Изначально Алекс думала надеть бесстрастную маску (проще всего, с ее-то специальностью), но потом поняла: чтобы выманить наружу темную сторону Дэниела, его лучше окружить тьмой. Ведь говорить нужно было как раз с Темным Дэниелом.

По дороге Алекс запутывала след. Если в брошенных в лесу одежде или вещах Дэниела и был маячок, то лучше не оставлять неизвестному наблюдателю дальнейших подсказок.

Она в миллионный раз задумалась о вариантах исхода. Первый: это тщательно подготовленная ловушка. Второй: все правда, и на кону миллион жизней. Не говоря уже о жизни самой Алекс.

Во время долгого пути она все-таки склонилась ко второму варианту. На заднем сиденье точно не правительственный агент. А если Дэниел всего лишь простой человек, которого наугад выбрали, чтобы выманить Алекс, то они уже упустили лучший шанс ее поймать. Не было ни нападения, ни попытки проследить… по крайней мере, заметных.

Алекс вспомнила об уликах против Дэниела и сдалась. Она искренне верила. Поэтому пора приниматься за спасение жизней.

Она притормозила у домика около одиннадцати, полумертвая от усталости и голода, но зато на девяносто пять процентов уверенная, что не оставила ни для департамента, ни для де ла Фуэнтеса никаких зацепок. Алекс быстро обошла дом, проверяя, нет ли следов взлома (и трупа, ведь человек, открывший входную дверь, скончался бы на месте). Затем разобрала ловушки и въехала на машине в коровник. И, плотно закрыв его ворота и заново включив свою «сигнализацию», принялась готовить Дэниела к работе.

Все остальное уже было сделано. Она купила таймеры в хозяйственном магазине в Филли и подключила их к лампам в нескольких комнатах дома – чтобы придать ему обитаемый вид, как поступают покидающие жилье на долгое время путешественники. Еще один таймер она подсоединила к радио. Дом стал неплохой приманкой: многие первым делом прочесали бы именно его и только потом обратили бы внимание на темный коровник.

Коровник и останется темным. Посреди него Алекс соорудила нечто вроде палатки, которая приглушит свет и звуки, а также поможет держать Дэниела в неведении о том, где он находится, – прямоугольную конструкцию высотой в семь футов, шириной в десять и длиной в пятнадцать из поливинилхлоридных трубок, черного брезента и амортизирующих тросов, выложенную внутри поролоном для звукоизоляции. Грубовато, да, но зато удобнее, чем в пещерах, хотя Алекс приходилось иметь дело и с ними.

В центре палатки стоял огромный металлический стол на регулируемых черных ножках. Хозяева, несомненно, оставили его в коровнике для аутентичной атмосферы. По всей видимости, раньше на нем работал ветеринар. Несмотря на слишком большой размер (все-таки док работал не с котятами, а с коровами), стол был настоящей находкой. Именно он и еще несколько пунктов подтолкнули Алекс к аренде этого места по грабительской цене.

Рядом располагался еще один металлический стол. На нем Алекс установила свой компьютер и мониторы, а также поднос с инструментами, которые, как она надеялась, могли бы остаться лишь для декорации. У изголовья стоял штатив с приготовленным пакетом физраствора, около них – кухонная тележка с очередным стальным подносом, полным крошечных, но весьма зловещих шприцов. На нижней полочке лежал респиратор и манжета для измерения давления.

И, конечно, наручники, купленные на «Ибэе» по запросу «оборудование для тюремных больниц». Алекс пришлось просверлить для них дырки в стальном столе, но зато из таких оков объект без посторонней помощи не выберется. Да и помощнику наверняка понадобится паяльная лампа.

Алекс оставила два выхода – похожие на занавес прорези в брезенте. Снаружи палатки располагались раскладушка, спальный мешок, небольшой холодильник и прочие необходимые вещи. К подсобке прилегал крошечный совмещенный санузел, но он был слишком далеко, да и вместо ванны там установлена душевая кабинка. На этих выходных Алекс придется отказаться от обычных мер предосторожности.

Она вытащила бесчувственного Дэниела из машины, используя ремни для переноски мебели, и устроила его на транспортировочной тележке. Алекс надеялась, что он не получил сотрясение мозга – в процессе он пару раз достаточно сильно приложился головой.

Опустив стальной стол как можно ниже, Алекс перекатила на него Дэниела. Он по-прежнему крепко спал. Подняв стол обратно, она защелкнула на объекте все четыре наручника, один за другим. Какое-то время ему придется полежать на спине. Далее – капельница. К счастью, от обезвоживания Дэниел пока не страдал или же просто мог похвастаться отличными венами, так что Алекс с легкостью установила катетер и подключила саму капельницу. Затем добавила к физраствору пакет смеси нутриентов. Вот и все питание Дэниела на три дня – если, конечно, процесс затянется. Дэниел будет голоден, но при этом в полном сознании – когда Алекс этого захочет. Потом она прикрепила пульсоксиметр к пальцу его ноги (с руки аппарат слишком просто сбросить) и сухие электроды к спине, по одному под каждым легким, чтобы следить за дыханием.

Опыта в установке катетера мочевого пузыря у нее было маловато, однако эта процедура казалась относительно простой. Ведь даже если Алекс сделала что-то не так, возмутиться Дэниел не мог. А уборки тут и без мочи хватит.

Думая об этом, Алекс разложила на полу впитывающие подстилки для щенков. Если придется зайти дальше первой фазы, будет рвота. Будет ли кровь – зависит от того, как Дэниел отреагирует на обычные методы Алекс. Ну, по крайней мере, здесь был водопровод.

В коровнике стало холодно, и Алекс накрыла Дэниела одеялом. Необходимо продержать объект без сознания еще немного, а холод этому не способствовал. Поколебавшись, она подложила Дэниелу под голову захваченную из жилого помещения подушку. «Только потому, что он не должен проснуться, – заверила Алекс себя. – А не потому, что ему явно неудобно».

Она ввела ему через капельницу содержимое маленького шприца – еще дозу снотворного. Должно хватить как минимум на четыре часа.

Лицо Дэниела заставляло Алекс нервничать. Слишком… безмятежное. Алекс, наверное, в жизни не видела ни у кого столь невинных от природы черт. Сложно представить, что такое спокойствие и невинность вообще существовали в одном с ней мире. Алекс на мгновение испугалась, что действительно имеет дело с психическим расстройством, с каким раньше не сталкивалась. И все же, де ла Фуэнтес наверняка искал человека, к которому остальные подсознательно тянулись. Вот он, идеальный кандидат. Теперь ясно, почему наркобарон вообще обратил внимание на школьного учителя.

Алекс надела на него респиратор и прикрутила картридж. Если ее меры предосторожности прикончат Дэниела, то не видать ей нужной информации.

Затем Алекс в последний раз обошла территорию. Сквозь окна было видно, как в доме горит свет. В гробовой ночной тишине раздавались едва слышные звуки попсового хит-парада.

Убедившись, что все защищено, Алекс съела протеиновый батончик и почистила зубы в крошечной ванной. А затем завела будильник на три, проверила лежащий под раскладушкой пистолет и, прижав к себе картридж, нырнула в спальный мешок. Тело уже засыпало, да и мозг не отставал. Прежде чем провалиться в сон, Алекс как раз успела надеть респиратор.

Глава 6

К половине четвертого Алекс уже встала, оделась и поела, все еще изможденная, но готовая действовать. Дэниел продолжал спать, ни о чем не подозревая. Проснется он отдохнувшим и при этом совершенно дезориентированным. Он не будет знать, ни который сейчас час, ни даже какой день. Дискомфорт – важный инструмент в подобной работе.

Алекс забрала подушку и одеяло, отметив вдруг возникшую жалость. Но это необходимый ход. Обнаженность и беспомощность перед врагом вызывали беспокойство у любого объекта, невзирая на его выучку. В любом случае Алекс не могла позволить себе такое чувство, как жалость, еще несколько дней. Остальное она отсекала. Она научилась делать это больше трех лет назад, но все еще чувствовала, как внутри возникала некая перегородка. Тело помнило и обладало нужной силой.

Волосы оставались влажными после покраски. Макияж казался слоем штукатурки, хотя на самом деле его было совсем немного. Она не умела рисовать на лице ничего сложного, поэтому просто нанесла на веки темные тени, на ресницы – тушь, а на губы – алую помаду. Алекс не собиралась менять цвет волос так скоро, однако черные волосы и «боевой раскрас» были частью новой стратегии. Отутюженный белый халат и голубые хирургические штаны остались в сумке. Вместо них Алекс снова надела облегающую черную футболку и черные джинсы. Хорошо, что в доме нашлись стиральная машина и сушилка. Футболку явно придется стирать. На самом деле, надо было постирать ее еще вчера.

Странно, как щепотка цветного порошка и капля жира заставляют людей воспринимать тебя по-другому. Алекс оценила свой вид в зеркале ванной комнаты и осталась довольна жестким, даже холодным выражением лица. Зачесав волосы назад, она вернулась в «допросную».

С верхних труб свисали мощные лампы, однако Алекс оставила их выключенными. Горели лишь два фонаря на уровне ее талии. Черная изолента сливалась с серой звукоизоляцией. Ночью стало совсем холодно. Руки и живот объекта покрылись гусиной кожей. Алекс коснулась его лба термометром. Результат был все еще в пределах нормы.

Наконец Алекс включила ноутбук и выставила необходимые параметры. Ждущий режим включится после двадцати минут бездействия. Рядом с компьютером стояла черная коробочка с кнопками на верхней грани и крошечным красным огоньком сбоку, однако Алекс не стала ее трогать и приступила к делу.

Когда она ввела в капельницу вещество, которому предстояло вернуть объект в сознание, ее чуть было не одолело какое-то чувство. Однако Алекс легко его подавила. Как и у Дэниела Бича, у нее есть две стороны. И теперь она стала второй – той, кого в департаменте прозвали Химиком. А Химик – это машина. Безжалостная и неумолимая. Теперь и ее собственное чудовище оказалось на свободе.

Хотелось надеяться, что чудовище Дэниела тоже выйдет погулять.

Новый препарат по капле проник в его кровь, и дыхание перестало быть ровным. Длинные пальцы сжались в кулак, кисть в наручнике дернулась. Дэниел все еще не совсем проснулся, но нахмурился, пытаясь перевернуться на бок. Колени дрогнули, натягивая оковы, и Дэниел вдруг распахнул глаза.

Алекс стояла у изголовья, наблюдая за его паникой. Дыхание стало неровным, сердцебиение участилось – Дэниел пытался вырваться из пут, лихорадочно искал в темноте взглядом что-нибудь знакомое. Затем вдруг напряженно замер, прислушиваясь.

– Эй? – шепотом позвал он.

Алекс не шевелилась, выжидая.

Следующие десять минут Дэниел то рвался на волю, то старался что-нибудь расслышать за собственным хриплым дыханием.

– Помогите! – наконец громко крикнул он. – Здесь кто-нибудь есть?

– Здравствуй, Дэниел, – тихо отозвалась Алекс.

Он откинул голову, вытягивая шею в попытке увидеть, откуда идет голос. Военный бы никогда не подставил горло, заметила Алекс.

– Кто здесь? Кто это?

– Неважно, Дэниел.

– Где я?

– И это неважно.

– Что вам надо? – почти прокричал он.

– Наконец-то, совсем другой разговор… до тебя дошло. Это как раз и важно.

Алекс обошла стол, чтобы Дэниел ее увидел, хотя свет был направлен на нее сзади, и лицо оставалось в тени.

– Но у меня ничего нет. Ни денег, ни наркотиков. Я ничем не могу вам помочь.

– Я не хочу ничего материального, Дэниел. Я хочу… даже не так. Мне нужна информация. И ты сможешь отсюда выбраться, только если все расскажешь.

– Я не знаю ничего… ничего существенного! Пожалуйста…

– Хватит! – громко оборвала его Алекс, и Дэниел изумленно втянул воздух. – Теперь ты меня слушаешь, Дэниел? Это очень, очень важно.

Он кивнул, часто моргая.

– Я должна получить информацию. Другого выбора нет. И, если придется, Дэниел, я буду причинять тебе боль, пока ты не расскажешь то, что мне надо. Будет ужасно больно. Я не говорю, что мне этого хочется, но проделаю все спокойно. Пока я не начала, ты можешь решить сам. Расскажи, что знаешь, и я тебя освобожу. Вот так просто. Обещаю, я тебя не трону. Сэкономишь мне время, а себя спасешь от массы страданий. Понимаю, ты не хочешь рассказывать, но, пожалуйста, имей в виду, что все равно сдашься. Придется постараться, однако ты не сможешь молчать. Ломаются все. Поэтому выбери легкий путь сейчас. Мне будет жаль, если ты откажешься. Понимаешь?

За время работы в департаменте Алекс очень много раз произносила подобную речь, и зачастую она оказывалась действенной. В примерно сорока процентах случаев именно в этот момент объект начинал свою исповедь. Не всегда заканчивал, конечно, – далее приходилось делать хотя бы пробные шаги. Однако был неплохой шанс получить первое признание. Все зависело от того, кто находился перед Алекс. Без применения боли начинали говорить примерно половина военных, пять-десять процентов разведчиков и столько же религиозных фанатиков. На простых «шестерок» речь действовала безотказно. А вот ключевые фигуры расставались с малейшими деталями весьма болезненно.

Алекс искренне надеялась, что Дэниел не из последних.

Все это время он, с застывшим от страха лицом, не сводил с нее взгляда. А когда речь подошла к концу, непонимающе нахмурился. Алекс явно ожидала другого эффекта.

– Ты меня понимаешь, Дэниел?

– Алекс? – изумленно спросил он. – Алекс, это ты?

Вот поэтому-то и нельзя контактировать с объектом заранее. Беседа пошла не по сценарию.

– Это, конечно же, не настоящее имя. Ты ведь знаешь.

– Что?

– Меня зовут не Алекс.

– Но… ты же доктор. Ты мне помогала.

– Я не тот доктор, Дэниел. И я тебе не помогала. Я вколола препарат, а потом похитила тебя.

Его лицо стало серьезным.

– Ты была ко мне добра.

Она сдержала вздох.

– Я делала все, чтобы доставить тебя сюда. А теперь сосредоточься, Дэниел, и ответь на вопрос. Ты расскажешь мне то, что я хочу узнать?

Опять сомнение на лице. Неспособность поверить, что она действительно причинит ему боль, что все происходит на самом деле.

– Я расскажу все, что ты хочешь узнать. Но, повторюсь, у меня нет ничего важного. Ни номеров банковских счетов, ни… не знаю, карт сокровищ. Ничего стоящего всего этого.

Дэниел попытался сделать жест прикованной рукой и, взглянув на себя, наконец осознал, что полностью обнажен. Его кожа вспыхнула – лицо, шея, линия в центре груди, – и он машинально дернулся, словно хотел прикрыться. Дыхание и сердцебиение вновь участились.

Нагота – то, что в равной степени ненавидели как секретные агенты, так и «шестерки» террористов.

– Мне не нужна карта сокровищ. Я не ищу личной выгоды, Дэниел. Я стремлюсь защитить жизни невинных людей. Об этом и поговорим.

– Не понимаю. Как я могу здесь помочь? И зачем мне отказываться?

Ход разговора ей не нравился. Тех, кто цеплялся за якобы незнание и невинность, зачастую приходилось ломать дольше, чем признававших вину, но отчаянно выгораживавших свое правительство, джихад или товарищей.

Алекс взяла со стола первое фото – один из самых четких снимков де ла Фуэнтеса крупным планом.

– Начнем с него, – произнесла она, держа фото на уровне глаз Дэниела.

Ноль эмоций. Никакой реакции. Дело плохо.

– Кто это?

Теперь Алекс позволила себе вздохнуть.

– Дэниел, ты делаешь неправильный выбор. Пожалуйста, подумай.