Звезды нас ждут

– Других вариантов всё равно нет. Надо пробовать, – сказал Василёк. – Кто пойдёт?

Идти вызвались Мишка, Лёшка и Золотце. Сам Василёк был четвертым.

– Андрюха, ты с нами! – спросил Василёк.

– Не, мне из лагеря выходить нельзя, а то вдруг батя узнает. Выпорет меня, как сидорову козу. Я лучше тут вас прикрою. Отвлеку Олесю, если что.

Надо сказать, что затея была довольно опасной. За самовольное покидание территории могли и из лагеря выгнать, но делать было нечего, надо было спасать репутацию Василька. На следующий день, когда лагерь привычно затих после обеда на полуденный сон, ребята собрались возле раскрытого окна.

– Вы куда? – удивлённо спросил Валентин, которого не посвятили в детали операции.

– Тсс, – зашипели на него.

Валя пожал плечами и вновь уткнулся в книжку, которую читал. От окна до ближайших кустов, за которыми можно было укрыться, было метров тридцать. Ребята по очереди добежали до укрытия, а оттуда дружно рванули к калитке в заборе. Через минуту они уже были за территорией лагеря, а ещё через две выбрались на загородное шоссе и пустились лёгкой трусцой в сторону деревни. Впрочем, бежать по дороге было рискованно. Их могли заметить с какой-нибудь проезжавшей машины и сообщить в лагерь, а это было не в их интересах. Поэтому, немного посовещавшись, ребята рванули через лес.

Электрический мозг

Дал мне импульс идти.

Электрический гид

Указал мне пути.

Электрический свет

Ярче солнца горит.

Электрический друг

Правду мне говорит.

Электрический я,

Электрический ты,

Электрический мир

Стал дороже мечты…

Мишка был послушным ребёнком и редко нарушал запреты взрослых. Как-то был приучен к этому с детства. Он знал, что убегать из лагеря нехорошо. Что за это могут выгнать, и придётся объясняться перед родителями, а Мишка этого не любил. Не то чтобы он этого боялся, нет. Просто ему было как-то неловко молча стоять, понурив голову, и слушать: «Как он мог так поступить? О чем он думал своей башкой? О матери совсем не думаешь?» Зачем все это? Почему нельзя просто наказать за какой-то проступок? Не выучил урок – двойка. Не вымыл посуду – остался без мороженого. Порвал новые штаны – сиди дома, не гуляй. Всё же просто! К чему эти ненужные разговоры? Но взрослые без этого не могут. Им обязательно нужно объяснять, почему и зачем они тебя наказывают, словно ты сам не понимаешь. Думая все это, Мишка быстрым шагом пробирался сквозь сухой подлесок, временами натыкаясь на тонкую паутину, раскиданную между веток пауками-охотниками.

– Я пойду один, – сказал Лёшка, когда они, тяжело дыша, остановились возле аптеки. – Если мы туда все вместе ввалимся, то аптекарша может что-то заподозрить и не продать.

– Верно, – ответил Василёк. Он был больше всех заинтересован в успехе мероприятия.

Лёшка отряхнул свои брюки от лесной пыли, причесал пятернёй свою короткую чёлку и, выпрямившись, медленно вошёл в аптеку. Ребята остались ждать его на улице. День стоял сухой и солнечный. Василёк и Мишка устроились на небольшой скамеечке, а Золотце стоял напротив них, на обочине дороги. Вдруг из-за угла дома, в котором была устроена аптека, появилась корова. Потом ещё одна, и ещё. Они шли медленно, неторопливо переваливаясь с ноги на ногу и поочерёдно обмахивая хвостом свои бока, отгоняя оводов.

– А ну, пошла отсюда! Пшла! – прикрикнул Василёк на одну особо любопытную корову.

Все засмеялись, но тут же умолкли, так как из-за угла появились трое ребят. На вид им было лет четырнадцать-пятнадцать, но одеты они были как-то по-взрослому – брезентовая плащ-палатка и грязные тяжёлые кирзовые сапоги. Выцветшие волосы и загорелые лица говорили о том, что всё своё время они проводили на улице. Это были местные пастухи. Увидев ребят, один из пастухов тонко сплюнул в сторону, и вся троица продолжила движение. Проходя мимо Золотца, один из пастухов как будто специально толкнул того плечом и, не оборачиваясь, пошёл дальше.

– Эй! Ты чего! – возмутился Золотце. Мишка и Василёк тоже подскочили, готовые вступиться за друга.

Пастух остановился, медленно повернулся и пошёл обратно в сторону Золотца, поднимая на ходу руку с лежавшим на плече длинным пастушьим кнутом.

– Чего? – грубо спросил он, подойдя почти вплотную. – Что сказал?

– Ничего, – тихо проговорил Золотце и отступил в сторону.

Пастух ещё раз презрительно осмотрел всех троих, сплюнул и вновь пошёл своей дорогой. Ребята молча смотрели ему вслед.

– Правильно сделал, – сказал Золотцу Василёк, – с кнутом шутки плохи.

– Да, я… – пытался что-то ответить Золотце, но тут из аптеки с довольным видом появился Лёшка.

– Готово, – сказал он и показал пачку таблеток и упаковку с ампулами.

Дело было сделано, и ребята, забыв про стычку с местными, рванули обратно в лагерь, где их уже ждал очередной сюрприз.

Вернулись они вовремя, как раз к концу сон-часа, и как ни в чём не бывало отправились на полдник, где и встретили Пашку, завхозовского внука, с новой вестью.

– Вас к СС вызывают, – протяжно и даже с какой-то довольной ухмылкой произнёс он.

– К СС?! За что? – дружно выпалили мальчишки.

– По пустякам бы не стали, тут дело серьёзное, – важно ответил тот и отошёл от стола, а в дверях столовой появилась вожатая Оксана. Её раскрасневшееся лицо и вздёрнутые брови не предвещали ничего хорошего.

– Вы где были?! Где вы были, я вас спрашиваю! – еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросила она.

Парни молчали.

– Чтобы после полдника все вчетвером были в штабе!

Оксана уничтожающим взглядом оглядела ребят и вышла из столовой.

– Чего это она? – спросил Мишка.

– Сдал кто-то, что нас не было в сон-час, – уныло произнес Василёк.

– Это точно, – подтвердил Лёшка.

– Подумаешь, сходили до деревни. Что тут такого? – недоумевал Мишка.

– Если бы знала только Оксана, то, может быть, и ничего. Но если дошло до СС, то тут уж не отвертеться, – сказал Золотце, – попрут из лагеря как пить дать.

– Валёк сдал, точно, – сказал Лёшка, – он видел, как мы уходили.

– Валёк бы не стал, – сказал Мишка, он всегда видел в людях только хорошее.

– Точно Валёк, больше некому, – подтвердил Василёк.

Делать было нечего, надо было идти в штаб. Самовольное покидание территории лагеря грозило отправкой в город, и эта перспектива мало радовала ребят.

– Раз уж всё началось из-за меня, – сказал Василёк, – то будет неправильно, если всех выгонят из лагеря. Давайте скажем, что это я вас всех подговорил. Скажем, что мне захотелось конфет купить в деревне, а вы со мной за компанию пошли. Не пропадать же всем из-за этого. Пусть меня одного домой отправляют.

Версия была не самая лучшая, но казалась правдоподобной, пока Золотце не вставил:

– Купил конфет?

– Нет, не было в магазине таких, которых я хочу, – тут же нашёлся Василёк.

– А деньги тогда где?

На этот вопрос ответа не было, и версия похода за конфетами вмиг рассыпалась. Так и подошли они к штабу без какой-либо хорошей идеи. Оставался один вариант – молчать на все вопросы, но тогда выгнать из лагеря могли всех разом. Возле штаба они увидели Женьку и Вику.

– Коробов, – окликнула она Мишку.

– Чего тебе? – ему было сейчас совсем не до неё.

– Иди сюда

– Да некогда мне.

– Давай быстрее, – настаивала Женька.

Мишка чертыхнулся, махнул друзьям и подошёл.

– Зачем вас вызывают в штаб? – спросила Женька.

– Мы ходили в деревню в аптеку. Кто-то видел, как мы уходили из лагеря, и донёс Оксане, а та настучала на нас СС.

– И что теперь будет?

– Не знаю, – Мишка пожал плечами и задумчиво взглянул на верхушки сосен, – могут из лагеря выгнать.

– Так уж и выгонят?

– Как пить дать, – повторил он слова Золотца.

Женька улыбнулась своей широкой улыбкой, хотя ничего весёлого тут не было:

– На, держи, – протянула она Мишке полиэтиленовый пакет, на четверть наполненный чем-то красным.

– Что это? – спросил Мишка, машинально беря пакет в руки.

– Малина, – ещё шире улыбнулась Женька.

– Какая малина?! Ты чего?

– Обыкновенная, лесная, – Женька понизила голос и приблизилась к Мишке почти вплотную. – Олеся боится не меньше вашего. Её самой не было в сон-час в лагере. Они с физруком купаться ходили на речку. Если это выяснится, то её саму выгонят.

– И что делать? – не понял Мишка Женькину мысль.

– Если скажете, что ходили в деревню, то вас точно выгонят, и Олесю заодно. Скажите, что ходили за малиной. Так, может, и пронесёт.

Это была хорошая идея. За стадионом, практически в десяти метрах от забора был большой малинник, в который они иногда ходили после тренировок. Это была практически территория лагеря, и вряд ли за это могли выгнать.

Тут дверь штаба открылась, и выглянула старшая пионервожатая.

– Ну, что стоим? Заходим.

– Спасибо, – сказал Мишка Женьке и пошёл с ребятами в штаб.

В штабе, помимо Олеси и старшей пионервожатой, была и завхоз лагеря. Она-то первая и накинулась на них, не дожидаясь, пока ребята застенчиво выстроятся вдоль стены:

– Куда огнетушитель дели, сорванцы?

– Какой огнетушитель? – удивлённо вскинул на неё голову Василёк.

– Какой огнетушитель?! Ты мне тут Ваньку-то не валяй. Тот, который вы со щита сняли.

– Ничего мы не снимали, – также ничего не понимая, вступился Лёшка.

Ситуация оказалась совершенно комическая. Оказывается, в сон-час, пока ребята ходили в деревню, кто-то снял с пожарного щита четвёртого отряда огнетушитель и весь его выпустил в одну из палат. Кто именно это сделал, никто не видел, но информация о том, что ребят не было в сон-час в палате, дошла до завхоза, а там уже и до старшей пионервожатой. Мальчишки не могли сдержать смех. С одной стороны стало ясно, что никто не знает про их вылазку в деревню, а с другой – это каким идиотом надо быть, чтобы придумать такой трюк с огнетушителем.

– Да не мы это, Светлана Сергеевна, – продолжая смеяться, сказал Лёшка.

– Мы бы до такого не додумались, – вторил ему Василёк.

– Значит, это не вы? – строго спросила старшая пионервожатая.

– Да нет, конечно, – хором отвечали ребята.

– А кто тогда?

– Не знаем. Может, деревенские, может, с соседнего лагеря, но точно не наши.

– Хорошо, – продолжала Светлана Сергеевна. – Это сделали не вы. А где вы тогда были в сон-час?

Смех прекратился. Ребята, уже решившие, что наказание их миновало, вновь оказались под угрозой.

– Мы… Я… – начал, было, Василёк.

– Мы ходили за малиной за стадион, – спокойно произнёс Мишка и протянул вперёд полиэтиленовый пакет с ягодами, который ему дала Женька. – Мы ходили туда пару раз с Олесей, но сегодня она осталась в вожатской, а мы решили пойти без неё.

– Что это ещё за самовольство? – строго, но уже не так сердито спросила старшая пионервожатая.

– Я разберусь с ними, – вставила Олеся, успокоенная тем, что её история с купанием останется в тайне.

– Да уж, разберитесь, пожалуйста.

Так, благодаря Женьке, ребята избежали неминуемого наказания в виде отправки домой. Радостные и возбуждённые, вернулись они в отряд, но Олеся всё же не могла никак не наказывать их за самоволку, и было принято решение, что их лишат купания до конца смены. Это, конечно, расстроило ребят, но было лучше, чем исключение из лагеря и отправка домой. Тем более что вечером ожидалось кое-что интересное, а именно покраска Васильковой чёлки.

К великому сожалению ребят, сам процесс происходил не в палате, а в вожатской. Женька, Вика и ещё несколько девчонок утащили туда Василька и никого не пускали. Мишка даже немного пожалел, что это не он вызвался покрасить чёлку. Хотя тут же опомнился. Во-первых, у него и так волосы были светлые, а во-вторых, как он в таком виде пойдёт в школу? Что скажут родители?

Девчонки возились очень долго. Из-за двери то и дело раздавался весёлый смех и сопротивляющиеся возгласы Василька. Наконец дверь распахнулась, и из вожатской вывалился Василёк с раскрасневшимся лицом и замотанным полотенцем на голове.

– Пятнадцать минут не снимать, потом вымыть голову, – послышался вдогонку звонкий Женькин голос.

– Ну вас, – огрызнулся Василёк и пошёл в палату.

Следом за ним вышла Женька. Вид у неё был запыхавшийся, но довольный. Она весело посмотрела на Мишку и сказала:

– Ну, что стоишь? На дискотеку не идёшь, что ли?

И, не дожидаясь ответа, пошла в палату девчонок.

Неяркий свет, недолгий взгляд,

Меня просили

С тобой потанцевать.

Тепло руки, слова твои

Мне говорили,

Что ты мне нравишься опять.

Я не хочу скучать и расставаться,

Я не люблю так долго быть одна,

Я не могу себе не удивляться,

Зачем свести тебя стараюсь я с ума?..

Дискотеки Мишка не пропускал, хотя так и не определился с партнершей для танцев. Медленные танцы включали не так часто, а совсем без музыки он не мог. Была какая-то магия во всём этом: полумрак клуба, мерцание светомузыки, ритмичные звуки и двигающиеся им в такт люди. Музыка проходила сквозь его тело, не встречая совершенно никакого сопротивления. В танце он был абсолютно свободен. В этот раз так случилось, что, танцуя, он оказался рядом с Женькой. Он не смотрел на неё, но каким-то шестым чувством понимал, что вот она, рядом. Они ритмично двигались, и иногда их руки касались друг друга. В этот момент какие-то искры пробегали через всё Мишкино тело. Он не знал и не понимал, что это было. Это было какое-то совершенно новое ощущение. Очень приятное. Иногда он даже сам, нарочно, но как бы случайно, касался Женькиной руки, и тогда фонтан волшебных искр вновь пробегал по нему так, что захватывало дух. Зазвучала медленная песня, и Мишка привычно отошёл в сторонку, где стояли остальные ребята.

– Я приглашу её на следующий танец, – сказал он, как оказалось, вслух.

– Кого? – спросил стоящий рядом Золотце.

– Женьку.

– Кого?! – переспросил вдруг Золотце как-то слишком оживлённо.

– Женьку Филатьеву.

– Да ты с ума сошёл? Она пошлёт тебя куда подальше. Не будет она с тобой танцевать.

Золотце как-то нервно рассмеялся и отошёл в сторону. Мишка некоторое время недоумённо смотрел на него, а потом понял. Это ведь не только ему одному, Мишке Коробову, нравилась Женька. Оказывается, Золотце тоже видел в ней что-то особенное. Тоже мечтал держать её в своих объятьях и танцевать, но боялся отказа. Вдруг это стало так очевидно для Мишки, что даже какая-то часть внутри него неприятно заныла. Золотце был его другом, а мужская дружба была куда дороже какой-то там девчонки, но была и какая-то неведанная сила, которая неумолимо тянула его к Женьке. Не зная, как поступить и что выбрать, он вышел из клуба и пошёл в отряд.

Смена пролетела быстро. До закрытия оставалось всего несколько дней, как ребята задумали очередную авантюру. Наказание в виде лишения купания им казалось несправедливым, ведь это не они залили из огнетушителя целую палату в четвёртом отряде, а были вынуждены сидеть в лагере в то время, пока остальные купались на речке. Инициатором в очередной раз был Василёк, чёлка которого, приобрела после окрашивания жёлто-рыжий цвет вместо ожидаемого белого. Женька сказала, что это из-за того, что волосы у Василька были тёмные и нужно их ещё несколько раз осветлять, чтобы получился белый цвет, но Василёк ещё раз осветляться отказался.

– Вам не надоело сидеть в такую жару в лагере? – обратился он к ребятам за обедом.

– А что ты предлагаешь? – вопросом на вопрос ответил Лёшка.

Василёк с заговорщицким видом наклонился к центру стола и прошептал:

– А вот что! Почему бы нам в сон-час не сходить искупаться?

– Где искупаться? Купалка возле самой дороги. Заметят как пить дать, – возразил Золотце.

– А если не на купалке? – продолжал Василёк.

– А где?

– На Тальковом камне.

Повисла пауза. Тальков камень – это было небольшое озеро недалеко от лагеря, образовавшееся после затопления шахты по добыче талька подземными водами. Со всех сторон оно было окружено высокими живописными скалами, высота самой высокой из которых составляла двадцать семь метров, а глубина самого озера была тридцать два метра. Озеро пользовалось дурной славой. Говорили, что там утонуло несколько водолазов и даже разбился чемпион мира по прыжкам в воду, который захотел прыгнуть с самой высокой скалы. И ещё обычно оно было холодным, так как на дне били холодные ключи, но лето стояло жаркое, и, возможно, озеро немного прогрелось.

– А что? – отозвался Лёшка. – Мне идея нравится. До озера ближе, чем до деревни. Как раз успеем сходить, искупаться и вернуться.

– А я про что, – подхватил Василёк.

Мишке идея тоже понравилась. Не то чтобы он очень хотел искупаться, но сходить самим в небольшой поход – это было бы интересно. Золотце, немного подумав, тоже согласился, и ребята отправились в отряд на сон-час. Покинули они территорию лагеря тем же путём, что и в первый раз, и уже вскоре оказались на дороге, петлявшей между деревьями и шедшей в сторону Талькова камня. Дорога шла вверх и то и дело пересекалась могучими корнями сосен, которые словно гигантские щупальца выступали из-под земли. Идти вверх было сложнее, и бежать, как это было с походом в деревню, не получалось.

– Ничего, – успокаивал Василёк, – расстояние тут меньше, чем до деревни, да и обратный путь под горку будет, успеем.

– Лишь бы Валёк не сдал, – проговорил Лёшка, – он опять видел, как мы уходили.

– Я не думаю, что это Валёк нас сдал тогда, – вступился в очередной раз Мишка.

– Ну, а кто тогда?

– Не знаю.

Дальнейший путь они прошли молча и наконец вышли на большую зелёную поляну, которая упиралась в небольшую заводь – единственный подход к озеру. Мальчишки с визгом понеслись навстречу воде, на ходу сдёргивая с себя рубашки и сандалии. Раскидывая кучу брызг, пробежали они по небольшой наклонной плите, уходящей вглубь, и, плюхнувшись в воду, дружно поплыли на другой берег. Мишка на такое не рассчитывал. Плавал он, откровенно говоря, плохо. Когда-то давно, когда они гостили у родственников на могучей реке Урал, на которой белогвардейцы подстрелили красного командира Чапаева, он научился плавать, что называется, по-собачьи. Этого было достаточно, чтобы плавать в лагерной купалке, закрытой со всех сторон, но здесь, на открытой воде, он чувствовал себя неуютно. Особенно добавляло беспокойства понимание того, что дна тут нет и, в случае чего, ни один водолаз тебя не достанет. Но делать было нечего. Не мог же он остаться плескаться на берегу, когда все остальные поплыли через озеро, и он поплыл за ребятами. Мишка бултыхался ещё где-то на середине, когда ребята уже выбрались на другой берег.

– Мишка! Ты чего там? Давай быстрее! – крикнул Василёк и принялся карабкаться на небольшую скалу, чтобы спрыгнуть с неё в воду.

Остальные полезли за ним. Первый, второй, третий – ребята дружно прыгнули со скалы как раз в тот момент, когда Мишка только выбрался на берег.

– Догоняй, – крикнули они ему и поплыли обратно.

Сил залазить на скалу у Мишки уже не было. Он сел на небольшой камень, чтобы отдышаться, но ребята так быстро уплывали, что времени нормально отдохнуть уже не было, и он решил плыть обратно. Ему казалось, что он плывёт целую вечность. Временами он переворачивался на спину, чтобы отдохнуть, и продолжал плыть, работая только ногами. В эти моменты он видел над собой синее-синее небо и яркое солнце. Время как будто замерло. Высокие скалы закрывали озеро со всех сторон, и даже лёгкий ветерок не колыхал его поверхность. Где-то вдалеке Мишка слышал пение лесных птиц и стук дятла. Ребята давно уже доплыли до берега, оделись и стояли на берегу, махая Мишке руками, чтобы он плыл быстрее. Он старался изо всех сил, но толку было мало, продвигался он очень медленно. Дыхание становилось частым и тяжёлым, и в один из вдохов он здорово хлебнул воды. Испугавшись, он хотел было перевернуться на спину, чтобы отдышаться и отдохнуть, но вода внутри попала в лёгкие, и он закашлялся. Он начал беспорядочно молотить по воде руками и ногами, стараясь остаться на плаву, но сил уже не было. Вдруг он вспомнил, что где-то на середине озера была небольшая скала, на которую можно встать, и попробовал достать до дна ногой. Но дна там не оказалось. Он уходил вниз под воду, немного удивляясь происходящему. Лёгкие начало жечь от недостатка воздуха, и он дёрнулся вверх, к свету, но движения его были не собраны и попытка была неудачной. Воздуха становилось всё меньше. На какой-то миг ему показалось, что если он вдохнёт воду, то это даст ему силы. Ведь в воде тоже есть воздух, ведь дышат же как-то рыбы, и он уже был готов открыть рот, как вдруг неведомая сила потащила его вверх на поверхность.

Это был Валёк. Как и почему он тут оказался, Мишка не понимал. Вальку повезло, что Мишку не охватила паника, иначе они рисковали бы вместе пойти на дно. Мишка держался за плечо Валька, и они довольно быстро начали двигаться к берегу, со стороны которого к ним уже быстро плыли Василёк и Лёшка.

– Мишка, ты чего? Тонуть что ли собрался? – возмущённо и в то же время немного испуганно крикнул Василёк.

Ответить Мишка не мог и лишь слегка помотал головой из стороны в сторону. Вскоре они все вместе выбрались на берег, и только там Мишка осознал, что мог утонуть. Руки и ноги у него тряслись от напряжения, и он еле смог одеться.

– Спасибо, – сказал он уже одевшемуся Вальку.

– Да не за что.

– Ты что не сказал, что плавать не умеешь? – обратился Лёшка к Мишке.

– Да я умею.

– Видели мы, как ты умеешь, – уже весело сказал Василёк, – если бы не Валёк, то пиши пропало. Валёк, а ты хорошо плаваешь. Где научился?

– У нас рядом с детдомом большая река, и мы всё лето проводим на ней. У нас засмеют, если ты не умеешь плавать, – ответил Валёк.

– Да, ловко ты, – похлопал его по плечу Лёшка. – Главное, вовремя. Мы бы не успели. Но как ты тут оказался? Следил за нами, что ли?

– Почему следил? Просто тоже решил прогуляться.

– Ладно, это потом решим. Надо идти в лагерь, если хотим успеть на полдник, – вмешался Золотце.

– Пошли.

Они шли той же лесной дорогой, но уже под горку. Идти было значительно легче. Некоторые участки они пробегали бегом, стараясь не запнуться об корни деревьев.

– Слушай, Валёк, – спросил Василёк, когда они уже почти дошли до лагеря, – а это ты сказал в тот раз, что мы ушли в деревню?

– Нет, – просто ответил тот, – у нас в детдоме стукачей не любят.

– Кто бы это тогда мог быть? – задумчиво почесал затылок Василёк.

– Да мало ли народу видело, как вы уходили.

– Я думаю, надо у Олеси разузнать, – в очередной раз дал умную мысль Золотце.

– Точно, – поставил Лёшка точку в разговоре.

В лагере Мишку ждал очередной сюрприз, причиной которого, конечно же, была Женька. На совете дружины лагеря, где обсуждали мероприятия, посвящённые закрытию смены, и на котором он обязан был быть, Мишка с удивлением узнал, что он будет вести линейку закрытия.

– Светлана Сергеевна, как так? Почему? – пытался возмутиться он.

– А что такого? – строго ответила ему старшая пионервожатая. – Женя вела линейку открытия и все утренние линейки всю смену, а ты ни одной линейки не провёл. Хватит уже отсиживаться за спинами своих товарищей.

– А я не отсиживаюсь.

– Вот и прекрасно. Значит, решено – ты проводишь линейку закрытия. Вашей вожатой я передам всю необходимую информацию. Скажу, чтобы позанималась с тобой. И у Жени тоже можешь помощи попросить, если что-то будет непонятно.

Мишка понял, что сопротивление бесполезно, и беспомощно развёл руками. Женька весело смотрела на него. Улыбка её была, как прежде, широкой, но какой-то задумчивой. Было ясно, что это она подкинула такую идею Светлане Сергеевне и теперь удовлетворённо смотрела на его реакцию. Они вместе вышли из штаба, и Мишка попробовал высказать ей всё, что думает по этому поводу, но Женька ткнула своим указательным пальцем ему в живот и с усмешкой повторила слова старшей пионервожатой:

– Хватит отсиживаться за спинами товарищей.

– Ну, ты вообще…

– Давай-давай, слова учи, герой.

Учить слова приходилось рано по утрам. Олеся будила его за полчаса до подъёма, они выходили на улицу, и Мишка несколько раз повторял слова, которые должен был произнести на линейке. Сначала читал по бумажке, а потом уже наизусть. В принципе, слов было не много, главное было справиться с волнением, ведь говорить это всё предстояло, стоя перед всем лагерем, поэтому и приходилось заучивать всё, чтобы говорить на автомате. В одну из таких репетиций Мишка и решил узнать, как же всё было на самом деле.

– Олеся, а кто тебе тогда сказал, что нас в сон-час не было в отряде? – спросил он как можно более равнодушно.

– Светлана Сергеевна, – ответила Олеся, даже не задумавшись.

– Как Светлана Сергеевна?