Боль

скачать книгу бесплатно


Он округлил глаза.

– Не переживай, я тоже не успела, – она рассмеялась. – Но привязалась и уже была достаточно близка к тому, чтобы раствориться в тебе.

Она посмотрела на часы и позволила себе сделать еще один бутерброд.

– Почему ты говоришь это именно сейчас? – поинтересовался Марк.

– Потому что хочу поставить точку, – она ответила спокойно. – Не люблю чувство незаконченности. А оно оставалось у меня после каждой нашей встречи в пьяном угаре.

Ее слова звучали без всякой эмоциональной окраски.

– Да, и я переезжаю, – призналась она. – Наверное, если бы не переезд, я бы еще долго не решилась на это.

– Переезжаешь?

– Да, – ответила она. – Мне предложили интересную работу в Амстердаме. Глупо не воспользоваться шансом. Где больше возможностей, там вероятнее успех.

Марк пытался разобраться с тем, что испытывал в тот момент, когда она сообщила о переезде. Его ощущения скорее походили на облегчение, хотя нельзя сказать, что присутствие Николь, с которой он виделся от силы раз в месяц, усложняло ему жизнь.

Они еще немного поболтали. Она рассказала ему о планах. Он поделился своими. Все было так легко и непринужденно, как она говорила, но только без чувств. Без его чувств.

* * *

Марк натянул комбинезон, надел перчатки. Ему осталось подобрать только шлем.

– Отличный день, чтобы погонять, – заключил Филип, который уже полностью облачился в обмундирование для картинга.

– Да, – протянул довольно Марк.

– Сегодня я надеру тебе задницу, – зловеще хохотал друг.

– Даже не мечтай! – самоуверенно заявил Марк.

– Парни, сегодня у вас нет шансов, – Маркус расправил плечи, словно вышел не на площадку для гонок, а на ринг для спарринга. – Чемпион вернулся.

– Хватит болтать, – Марк сел в красно-белую машинку Honda. – Кто последний, тот угощает.

Они заняли свои позиции на трассе. Стартер в полосатой футболке с желтым флажком одним жестом готов был объявить о начале гонки, но чего-то выжидал. Находясь между желтой и синей хондой, Марк готов был выжать педаль газа до упора. Он знал, что каждая секунда имеет значение, и пытался угадать, когда именно опустится флаг и можно будет начать движение.

Наконец долгожданный сигнал был подан. Гоночные машинки рванули по трассе, и Филип, которого подрезал на первом же повороте Марк, вылетел с нее на обочину и вписался в ограждения, потеряв несколько секунд. Маркус виртуозно преодолевал все виражи, дрифтуя на каждом повороте и оставляя своих соперников далеко позади. Он всегда приходил первым, пока не получил травму голеностопа, из-за чего не мог соревноваться почти два месяца. И хотя гонки были лишь одним из многих вариантов досуга, собственная неспособность прийти первым нервировала Марка. Он никому не рассказывал, даже Филипу, что все время, что Маркус лечил свой сустав, он втайне от всех приезжал по вечерам в клуб, чтобы научиться дрифтовать, не сшибая ограждения. В нем было столько азарта, что он даже что-то выкрикивал, болея за самого себя. Подобный кайф он получал от многих вещей, которые делал лучше остальных. Но этот драйв, подкрепленный духом соперничества и непокоренной вершиной, был чистым и опьяняющим, как неразбавленный виски.

Однако даже два месяца тренировок не позволили ему обойти в этот раз чемпиона.

– Кто из вас счастливчик оказаться последним? – съязвил Маркус. – Я выбираю ресторан.

Филип неохотно поднял руку.

– Вы серьезно? – он стянул с себя кожаные перчатки, прилипшие к вспотевшим ладоням. – Я же профессиональный гонщик. Поражаюсь, как вы умудряетесь не терять надежды обогнать меня.

– Ну что у нас дальше по плану?

– Ужин, – ответил Филип. – Программа "минимум" за мой счет. Все как обычно.

– Я не об этом, – Марку не терпелось сделать что-то, в чем его сложно было превзойти. – Чем займемся в следующие выходные?

– Надо подумать, – Маркус развел плечами.

– Может, каноэ? – предложил Марк.

– Чтобы снова поужинать за мой счет? – пробормотал Филип, зная, что в сплавах на каноэ Марк был пятикратным чемпионом. – Так не пойдет… Может быть, выберем что-нибудь, где наши шансы будут хотя бы примерно одинаковы?

– Они никогда не будут равны, пока ты не начнешь ходить в спортзал, – Маркус ухватил его за прослойку жира на животе.

– Ну они также могут стать равны, если вы, качки, перестанете тягать железо три раза в неделю, – недовольно буркнул Филип. – И я имел в виду, что-нибудь такое, чем никто из нас никогда не занимался.

– Мне кажется, я уже все перепробовал, – признался Марк.

– Рыбалка, например, – нерешительно предложил Филип.

Маркус едва не взорвался от смеха.

– Я сейчас не ослышался? – Марк расплылся в улыбке. – Может, ты еще мыловарение и вязание предложишь?

– На что ты намекаешь? – Филип скуксился. – Рыбалка – не мужское занятие?

– На то, что это занятие для пары пожилых пенсионеров, – ответил Марк. – Я прямо так и представил, она варит мыло и вяжет, а он сидит и рыбачит. Это скучно, Филип!

Полноватый друг был не в лучшей физической форме. Небольшой лишний вес нисколько ему не мешал, однако соревноваться на равных с Маркусом и Марком ему все же не хватало тонуса. Он старался догнать своих друзей и перешел на правильное питание, а вот подружиться со спортом у него не хватало времени.

– Что насчет одиночной регаты на Балтийском море? – предложил Маркус. – Я бы попробовал.

– Я бы предпочел что-нибудь, менее зависящее от погоды и направления ветра…

– Может, тогда футбол? – спросил Филип.

– Нет, ненавижу футбол! – отрезал Марк. – Может, съездим в Skevik полазать? Посмотрим, кто при прочих равных условиях, сможет взобраться по скале высотой тридцать метров.

– Скажите, а нам обязательно в чем-то соревноваться или мы можем хотя бы раз поработать в команде?

– Филип, тебе не придется никуда взбираться. Пока мы будем лазить, ты можешь порыбачить, – Марк рассказал, что там есть небольшое озеро, и если другу не по душе экстремальный спорт, то он вполне может заняться своим пенсионерским хобби.

Вместе с Маркусом они еще минут десять подтрунивали над Филипом. Поэтому он совершенно точно решил, что после ужина запишется в спортзал.

* * *

Ресторану друзья в этот раз предпочли небольшой стейкхаус, в котором можно было не только выпить пива, но и отведать брутальной и не очень полезной кухни. Как и полагается в любом пабе, коим являлось сие заведение, они заказали себе пива, гренки и охотничьи колбаски, пока готовились основные блюда.

– Ты, кажется, хотел вчера что-то обсудить? – голодный Маркус безжалостно расправлялся с закусками.

– Да, – Марк вспомнил, что на вечеринке ему так и не удалось кое-то обсудить. – Я хотел поговорить о Никольском Юрии.

От услышанного имени лоб Маркуса покрылся мелкими складочками, мгновенно состарив его на пять лет.

– О чем конкретно?

– О его инвестиционных ресурсах, – ответил Марк. – Мы рассматриваем сейчас новые территориальные направления в бизнесе. И рынок Москвы – одно из самых привлекательных.

– А ты не хочешь дождаться маркетинговых отчетов? – возразил Филип. – Прежде чем принимать подобные стратегические решения, мы должны увидеть результаты исследования рынка.

– Я и так примерно знаю, какими они будут, – ответил Марк. – И зачем терять время, если уже можно начать поступательное движение к своим целям.

Опыт Филипа подсказывал, что Марк прав: Москва сможет стать для их бизнеса золотой жилой, но ему явно не нравилось, что друг ставит под сомнение многие его действия и решения и пренебрегает рекомендациями, полагаясь исключительно на свое чутье.

– Зачем я тогда заказывал отчеты, если ты все решил без них? – спросил Филип.

– Не переживай, они еще пригодятся при детальной проработке стратегии проникновения на рынок, – уверил Марк. – Так что насчет Никольского? Он рассматривает сейчас возможности для вложения денег?

– Он всегда их ищет. У него их столько, что некуда девать, – Маркус сделал пять глотков подряд, чтобы утолить жажду. – Но почему ты спрашиваешь?

– С его помощью мы можем войти на российский рынок, – ответил Марк.

– Он никому не помогает…

– Не безвозмездно, конечно, – Марк был не намерен отступать. – Ты можешь с ним поговорить?

– Исключено, – Маркус разжевывал пропитанную маслом хрустящую чесночную гренку.

– Но он, кажется, был твоим хорошим приятелем? – Филипа насторожила его категоричность.

– Был. Но сейчас мы не очень ладим, поэтому обсуждать с ним я точно ничего не буду, – ответил Маркус. – Если хотите предложить ему сотрудничество, вам придется сделать это лично…

– Ты сможешь договориться о встрече? – обрадовался Марк.

– Нет, избавьте, – он снова был категоричен. – Но я расскажу, как на него выйти.

Марка это более чем устраивало. Если бы он был знаком с Никольским лично, то и не подумал бы превращать приятеля в посредника в своих делах. Он вообще не очень любил просить кого-либо о помощи, и вовсе не потому, что боялся кого-то обременять, а потому что не желал признавать свою неспособность решить какую-то проблему самостоятельно.

– Я дам вам телефон его ассистента, – Маркус взял блокнот, записал какие-то цифры и имя, вырвал его небрежно и передал Марку.

– Тебе не известно, что такое мессенджеры? – воспользовавшись ситуацией, Филип решил отомстить. – К чему этот вандализм с ежедневником? Мне кажется, или так сейчас делают только пенсионеры? Может быть, ты еще письма отправляешь почтовым голубем?

– Вам требуется обаять Марианну. Если это удастся, она найдет двадцатиминутное окно в расписании Никольского, которое расписано на четыре недели вперед.

– Может, ты дашь его личный телефон? – Марк удивился, что у друга сохранился только номер его офис-менеджера.

– Поверь мне, так у вас больше шансов к нему прорваться, – Маркус был явно не намерен давать еще какие-то координаты.

– А что, если ты дашь нам его телефон, и мы сошлемся на тебя? – у Марка не было сомнений, что он может очаровать секретаршу, но сам подход был для него неприемлем. Он хоть и не был крупной рыбой, как Никольский, но свою значимость преуменьшать не собирался.

– Я так и думал, что стоит мне дать вам его личный номер, вы непременно сошлетесь на меня, – Маркус положил блокнот обратно в карман. – Поэтому обойдемся только рабочим.

– Вы же из одной тусовки.

– Мы кое-что не поделили, – ответил Маркус. –  Я хочу вам помочь. Но сам предпочитаю остаться в стороне.

Марк понял, что на большее не стоит рассчитывать, и просто поблагодарил Маркуса.

– И как ее обаять? – спросил Филип. – Нужен какой-то особый подход?

– О да, – ответил Маркус, коварно улыбаясь. – Придется очень постараться.

– Что он имеет в виду? – спросил Филип Марка, словно тот был осведомлен.

Маркус рассказал, что ассистент у Никольского покруче всякой вышибалы будет.

– Она блюдёт такой порядок в его делах, что он боится, что та когда-нибудь уйдет, – объяснял он.

Он также предупредил, что привычные приемы окажутся бесполезными, поэтому стоит применить тяжелую артиллерию. Марианна вовсе не молодая девица, которых принято держать в офисе. Это человек, которому Никольский доверяет больше, чем своим партнерам, и она делает все, чтобы подобное доверие не обмануть.

– Она, кажется, русская, – предположил Маркус.

– Тогда мы с ней точно найдем общий язык, – Марк посчитал, что данный факт обеспечивает его мало-мальским преимуществом.

– Ты что же заделался русским?

– Я русский по маме, швед по папе. Но даже у отца были отчасти славянские корни, – Марк впервые рассказал об этом факте друзьям.

– И почему я об этом только узнал? – спросил Филип.

Официантка начала приносить горячее. Первым свою блюдо распробовал Маркус, который, забыв о правилах этикета, принялся беспощадно дербанить кусок говядины. Марк потягивал пиво. Казалось, будто он единственный, кто не нагулял за сегодня аппетит. Он размышлял о том, стоит ли поручать ответственное дело Филипу или же заняться всем самому. Ему пришлось признать, что русские корни были сомнительным козырем, учитывая, что он вообще не жил в России и был в этой стране от силы два раза у каких-то родственников, когда ему было шесть и восемь лет. И хотя благодаря матери он в совершенстве знал русский, отсутствие языкового барьера трудно было назвать преимуществом. Если бы Марианна была молоденьким стажером из тех, что он обычно брал на работу, он бы ни разу не усомнился в неотвратимости успеха. Казалось, Филип со свойственном ему пенсионерской философией и деликатностью имел большие шансы на удачу.

Как только донесли оставшиеся блюда, они вернулись к разговору о том, чем стоит заняться в следующий уикенд и условились, что поедут в кэмпинг, откуда в десяти километрах находится скальный район с сильным нависанием.

– Надеюсь, меня выдержат страховки, – причитал Филип, уплетая сочные куски стейка средней прожарки после двухнедельной диеты.

* * *

Отчеты по распоряжению Марка подготовили в сжатые сроки. Сотрудники подразделения маркетинга сделали почти невозможное. Теперь он изучал результаты их исследований, помещенные в презентацию из десяти листов, оставлял какие-то пометки и исправлял досадные несоответствия. И хотя он приходил в бешенство, когда видел очевидные ошибки, в целом результатом был доволен.

Погруженный в работу он не хотел ни на что отвлекаться, поэтому распорядился никого к себе не впускать и ни с кем не соединять. Снять трубку, однако, он забыл, и неожиданно начала трезвонить раздражающая мелодия.

– Я же просил меня не беспокоить, Марта, – стиснув зубы, прошипел он.

– Я знаю, Марк, но ваша мама чрезвычайно настойчива, – оправдывалась девушка.

Он взял смартфон. Три пропущенных – с сотового матери. Один – с мобильного отца. И еще четыре звонка – с домашнего телефона. Он был удивлен подобной настойчивости и предположил, что для нее должен быть серьезный повод. В последнее время он делал раз в три дня дежурные звонки, чтобы уточнить, как они себя чувствуют и не нужно ли им чем-нибудь помочь – все, как полагается порядочному сыну. Он чтил и уважал старость родителей, но душевных разговоров старался избегать. Часто ему приходилось испытывать чувство вины, и причин тому было довольно много: за занятостью он редко появлялся дома, постоянно испытывал какое-то мерзостное чувство превосходства и несоответствия из-за того, что не может довольствоваться малым и не стремиться обуздать новые вершины. Ведь это все противоречило его идеологии счастья.

– Соединяй, – на выдохе произнес он.