скачать книгу бесплатно
Курс исламской философии, Пролегомены
Магомед Султанов-Барсов
После шариатского судилища 1195 года, устроенного маликитскими улемами над самым выдающимся мусульманским философом Ибн Рушдом, выдвинута идея о необходимости институализировать философию в шариате. Для достижения этой цели автор адаптировал диалектику к исламу, чем синтезировал арабо-мусульманскую перипатетику с современной мусульманской философией. Читай, бросил канатный мост над исторической пропастью длиной 829 лет.Курс рассчитан на философов, теологов, историков, религиоведов и вдумчивого читателя, которому не безразлична судьба мусульманской уммы.
Введение
Во имя Милостивого и Милосердного!
Настоящим Курсом мусульманской философии, мы, с помощью Аллаха Всевышнего, Свят Он Один и Велик, начинаем интеллектуально-философский да'ават
на великом, могучем, правдивом и свободном русском языке
. Этим мы хотим ознаменовать русский язык в авангарде мусульманских языков мира и некоторым образом исправить одну из крупнейших исторических ошибок по да'авату, совершенную нашими единоверными предшественниками более 1000 лет назад. И в качестве таковой ошибки мы условно выбираем сообщение в главное летописи русской историографии, а именно в «Повести временных лет»:
«В год 6494 (986). Пришли болгары магометанской веры, говоря: ?Ты, князь, мудр и смыслен, а закона не знаешь, уверуй в закон наш и поклонись Магомету?. И спросил Владимир: ?Какова же вера ваша??. Они же ответили: ?Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и изберет одну из них красивейшую, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой?. Здесь же, говорит, следует предаваться всякому блуду. Если кто беден на этом свете, то и на том, и другую всякую ложь говорили, о которой и писать стыдно. Владимир же слушал их, так как и сам любил жен и всякий блуд; потому и слушал их всласть. Но вот что было ему нелюбо: обрезание и воздержание от свиного мяса, а о питье, напротив, сказал он: ?Руси есть веселие пить: не можем без того быть»
.
В спорах о летописи монаха Нестора сломлено огромное множество копий. Каких только софизмов и откровенных фальсификаций не было! Но несмотря на все эти споры, Нестерова летопись остается в основе русского самосознания и государственного устройства краеугольным камнем. Значит и мы, совершая свой интеллектуально-философский да'ават на русском языке, должны исходить из наиболее вероятного. Во всяком случае, говоря об истоках российского ислама, мы не можем уклониться от древней цитаты, несущей в себе пропагандистский заряд против мусульманской религии.
Иными словами историческая ценность Нестерова летописи заключается не в суждениях его автора и поздних переписчиков, а в том, что называется «чистыми фактами». Мы их сопоставляем с фактами, изложенными мусульманскими авторами, в том числе более ранними. Так персидский географ и путешественник Умар ибн Руста, побывавший в 922 году в Волжской Булгарии, читай на территории современного Татарстана, пишет, что народ здесь исповедует ислам и, что здесь много мечетей и медресе. А Русь была крещена князем Владимиром по наиболее вероятной дате в 988 году; летопись же монаха Нестора датируется 1110-ми годами. Но нет ни одной бумажки подлинника этой летописи, все имеющиеся её редакции сохранились в более поздних переписках, и само название «Повесть временных лет» было приписано спустя несколько веков.
Такие фразы как «болгары магометанского закона», «поклонись Магомету», «предаваться всякому блуду» и др. следует понимать и оценивать в контексте субъективного фактора и пропаганды элементов веры в пользу своей религии. И это естественно. Не естественным являются лишь элементы мракобесия, неизбежно возникающие в умах фанатиков, навязывающих тотально свою веру.
Чтобы верно понять и объективно оценить почти карикатурное изложение мусульманской религии монахом Нестором необходимо учесть интеллектуальный уровень эпохи начале XII века, которым датируется этот источник. Также важно учесть в этом деле обыкновенный человеческий фактор, склонный то и дело сползать к субъективным оценкам. Тем не менее, верно понять и объективно оценить цитату из «Повести временных лет» нам поможет [психосоциальный] метод эгоморфизма.
Эгоморфизм (или эгоморфия) – наиважнейший принцип бессознательных рецепций человека, заключающийся в понимании и объяснении слов и поступков других людей, исходя из собственных мотиваций. Например, хорошие солдаты не удивляются тому, что враг по ним стреляет так, как и сами стреляют по врагу. Не удивительно, что хищники [включая человека] поедают животных. Нет ничего странного и в том, что иноверец объявляет свою веру – истинной, а чужую – ложной, ведь и мы делаем то же самое. Именно в этом заключается психосоциальный принцип эгоморфизма, который следует понимать и как естественно-рассудочный метод познания и обыкновенную рефлексию, то есть способность замечать за собой хорошее и плохое.
В самом деле, было бы удивительно и даже странно, если бы в «Повести временных лет» мы находили комплементарные фразы в адрес мусульманских миссионеров (дааватчиков) и логически верно излагались бы догмы
ислама – как арьергарда мирового монотеизма
.
В средние века между мусульманским и христианским конгломератами стран остро стоял вопрос: кто кого одолеет в межрелигиозных войнах (см. Арабские завоевания; Крестовые походы; Сельджукская империя; Османская империя; Религиозные войны в Европе в XVI – XVII вв.).
Как бы то ни было, в конце 1-го тысячелетия нашей эры, когда в Киеве княжил Владимир (прозванный много позже Равноапостольным и Красным Солнышко), началось соперничество между миссионерами разных религий. Мусульмане, католики, иудеи и византийские православные монахи устремились Киев (в будущую мать городов российских) со своими истинами о Творце Всевышнем, сотворённом Им мире и спасении на Страшном суде. Это была эпоха упорной борьбы за власть над языческими народами и странами. Еще не все европейские народы были обращены в христианство и не все народы Кавказа и Средней Азии были укреплены в исламе. Христианские и мусульманские правители и лидеры духовенства усиленно приращивали к ареалам своих религий всё новые и новые земли, страны и народы. В результате образовалась чрезвычайно турбулентная картина исторического развития, характерная войнами всех против всех. И мусульмане, и христиане, воюя между собой, умудрялись вести кровопролитные войны еще и внутри своих единоверцев.
Но оставим это на потом и вернемся к сути предмета настоящего «Курса». Он заключается в том, что в силу самых разных причин, в том числе акцидентных, в миссионерской борьбе за умы и сердца киевлян и других русов, победили византийские монахи, читай православные священники. И надо ведь знать почему. Иначе в прогнозах будущего не избежать ошибок, в том числе грубых и роковых, направляющих ход истории не в нашу пользу.
Как бы то ни было, нет простого ответа на вопрос о том, «почему в Киеве победили византийские миссионеры?» Но куда важнее знать, что он есть, и есть он исключительно у нас, у автора настоящего «Курса» и его сторонников.
И всё-таки, шутка в конце Х века, мусульманским миссионерам/дааватчикам взять и дерзнуть поехать в страну воинственных язычников, ни раз грабивших Византию, Прикаспийские и прочие земли. Уже одно то, что алимы-проповедники не побоялись и поехали в столицу самой большой языческой страны Европы, в Киев, заслуживает высших похвал. И соответственно, правомочно их покритиковать за поражение в миссионерской борьбе.
Тут важно также обратить внимание на то, что мусульманские миссионеры прибыли в Киев примерно за 260 лет до татаро-монгольского нашествия. Это значит в 970-х гг. А затем в 1313 году, через 343 года, Узбек-хан и его духовно-религиозные попечители фактически исправили ошибку предшественников тем, что объявили Золотую Орду, а стало быть, и Русь, мусульманским государством. Забавно, не правда ли? И деревню Москву возвысил до статуса княжьего града Узбек-хан. И власть мусульманская была над Русью безраздельной. Но что же случилось потом?
Это нелегко понять и еще сложнее объяснить. Однако философы не боятся когнитивных сложностей, иначе нельзя рассчитывать на успех в борьбе умов. Дело в том, что, как уже было сказано выше, история в своём непостижимом до конца ходе заставляла воевать всех против всех. И именно в этом моменте психосоциальной жизни мы видим концентрированную суть диалектики, от которой наши духовные лица шарахаются, словно от свиного мяса. А между тем куда вернее адаптировать диалектику
к исламу и тем повысить конкурентоспособность нашей многострадальной уммы.
Помимо прочего диалектика как наиболее универсальная методология познания способна объяснять причинно-следственные связи исторического развития, включая вариации упущенных выгод. Ведь мусульмане упустили великую выгоду, уступив в миссионерской конкуренции византийско-православным священникам. А так, как религиозная борьба продолжается, причем на новых еще более сложных витках развития, то и шансы реваншировать своих исторических конкурентов у нас имеются в достатке.
Вопрос лишь в том, какие средства и методы работают в современном мире. Какие формы религиозной борьбы и пропаганды, читай даавата (миссионерства) и джихада легитимны, а какие подпадают под уголовно-процессуальную классификацию как экстремистские и террористические.
Разумеется, последнее мы отбрасываем как самогубительное явление и выбираем методы и средства легитимной борьбы и пропаганды на демократических условиях. То есть в рамках позитивного и международного права. Что же касается либеральных крайностей и неизбежных в условиях либерализма нравственных извращений, то их мы блокируем всё той же диалектикой, повторимся: самой универсальной методологией развития… Развития чего? Разумеется природы, общества и мышления. И пусть никого не удивляет эта марксистская формула (природа, общество и мышление), она их лишь отчасти.
Христиане, атеисты/материалисты, индусы, китайцы и прочие язычники много веков черпали знания из трудов мусульманских мыслителей. Так что пора нам, пусть и с опозданием, но всё же возвращать досадно утраченные знания. Тем более, что эта марксистская формула – природа, общество и мышление – восходит своими концептными корнями к наследию Ибн Халдуна (1332 – 1406), самого последнего из плеяды великих мусульманских мыслителей.
Таким образом, резюмируя вводную часть к нашему «Курсу», надо сказать, что мы
непременно исправим ошибку/ки, допущенную/ые нашими предшественниками в 970-х гг. в Киеве и в других частях Древней Руси. Да и мира в целом тоже. И обратим-таки Русь Великую в истинную веру, если на то окажется воля Творца. Благо предпосылок для этой священной миссии вполне достаточно. Только одна единственная проблема… Это наши единоверные фанатики…
Фанатики это такие субъекты, которые неспособны замечать за собой зловредные тенденции и деяния. Они убеждены в превосходстве догм над знаниями, как будто Сам Аллах нам приказывает противопоставлять их. нет же! Догмы в исламе занимают свои родовые места, а знания (когниции, эпистемы) – свои. И не противопоставлять их следует, а взаимно дополнять ими нашу жизнь и праведную борьбу.
Есть такая крылатая фраза: «Боже избавь меня от друзей, от врагов я сам избавлюсь»
. То есть речь о таких друзьях, читай единоверных фанатиках, которые своими поступками вредят умме так сильно, что пользуясь их глупостями, враги наносят нам значительный урон. Именно таковыми «друзьями» являются для просвещенных мусульман правоверные фанатики.
Эти и некоторые другие аспекты мусульманского призыва, читай даавата, чрезвычайно актуализируются в свете формирования нового джамаата из числа этнических русских. За эти постсоветские годы следовало бы построить город русских мусульман, но на текущее время нет даже одного селения/посёлка, заселенного русскими мусульманами.
Что касается противодействия нашей религиозно-философской инициативе, которое непременно будет со стороны разно-конфессиональных христиан, атеистов/материалистов и прочих немусульманских слоев сограждан, то мы с ними легко справимся. Да Бог нам силы и ума справиться с единоверными фанатиками.
Впрочем, судите сами. Для усвоения концепции настоящего «Курса» читателю надлежит ответить на вопрос: как могло случиться, что к 1480 году безраздельная власть мусульман над Русью рухнула, а к 1552 – 1556 гг. мусульмане бывшей Золотой Орды сами подпали под власть русского царя Ивана IV Грозного. Почему один из последних чингизидских ханов Давлет I Гирей в 1571 году, вынудив Ивана Грозного бежать, бросив Москву, и согласиться на возвращение Астраханского ханства, уже в следующем 1572 году потерпел сокрушительное поражение? Что помогло Петру I Великому в 1721 году обратить Русского царство в Российскую Империю, которая расширялась и укреплялась вплоть до крушения Советской Империи (СССР) в 1991 году? Эти и мн. др. вопросы составляют концепцию «Курса исламской философии».
Глубоко заблуждаются те, кто считает философию заумной болтовнёй. Философия самое прикладное из всех научно-академических дисциплин так, как философия и только философия формировала и далее продолжает формировать дидактические программы для всей сферы образования и науки.
И последнее в этой связи. Мусульманские алимы/улемы/имамы/муфтии суть одно богословы, утверждающие, что философия не нужна, подобны тем командирам, которые бросали кавалерию на мотострелковые войска. И как бы парадоксально не звучало, такие прецеденты имели место быть не только в позднем средневековье, но и в Новейшей истории. А утверждения о том, что философия не угодно Всевышнему так, как она уводит людей от веры в атеизм и вовсе не разумны так, как в атеизм может увести не только философия, но еще и деньги, власть, плотские страсти, а также весь ряд фундаментальных и экспериментальных наук. И что теперь, нам отказаться от физики, химии, генетики, искусственного интеллекта? Нет, конечно.
Тем не менее, проблема остается, она гнездиться глубоко в умах наших единоверцев в виде догматических симулякров. А мы как правопреемники арабо-мусульманских перипатетиков обязаны снять эту проблему или локализовать её до реально возможного минимума. Иначе не будет развития в нашей умме.
Глава 1-я
РУССКИЙ ЯЗЫК
В СЕМЬЕ МУСУЛЬМАНСКИХ
ЯЗЫКОВ МИРА
Русский язык в контексте нашего Курса надо понимать как один из языков мусульманского мира, ибо он уже давно стал для миллионов российских мусульман основным языком социокультурной жизни, состоящей из образования, науки, искусства, межнационального общения, политики, права, профессии, спорта, досуга и мн.-мн. прочего, без чего современная цивилизация не мыслима. А что такое современная цивилизация?
Если цивилизация вообще есть гражданско-государственная форма общественной жизни, способная, по воле на то Всевышнего, к самовоспроизводству, то современная цивилизация должна пониматься, как передовая форма общественной жизни, наивысшая ступень культуры – как совокупности всего, что произведено умом и руками человека. Но опять-таки по воле и замыслу Творца, а не за счет собственной силы и могущества. Силой и могуществом обладают люди, животные, рыбы, птицы и насекомые только автономно и только в тех пределах, которые начертали одушевлённо-тварному миру Всевышний Аллах.
В этом моменте таиться когнитивная ловушка, в которую попадают фанатики и мракобесы. А попадают они туда потому, что являются интеллектуальными лодырями. Лодырство интеллектуальное у фанатиков и мракобесов выражается в том, что едва речь заходит об абсолютности силы, воли и власти Творца, как они тут же перестают выстраивать логические цепочки и обращаются к своим потребительским интересам. То есть не хотят они размышлять о цивилизации и её значении, например, для нашей многострадальной уммы.
А между тем в эпоху Новейшего времени, в котором мы живём, всякая конкуренция вне рамок современной цивилизации обречена на поражение.
История по воле на то Всевышнего так сложилась, что русский язык вошел в органичную жизнь миллионов российских мусульман и миллионов мусульман Средней Азии, включая Казахстан, взаимно обогащаясь и восходя по виртуальной лестнице современной цивилизации.
Чтобы не говорили наши идейные противники, интересы мусульман в Российской Федерации представлены в законодательной базе (см. позитивное право) наравне с представителями других основных конфессий. Но поскольку жизнь не стоит на месте, меняются условия общественного развития, производительных сил и международных отношений, то и законодательная база требует постоянной законотворческой работы. Однако мы тут упираемся в догматическую преграду, а именно в неверно толкуемую единоверными фанатиками догму о руководстве законами Аллаха.
Конечно, есть огромная разница между законами шариата и законами государства, тем более основанное иноверным народом, каковым в своём большинстве является русский народ. Первые – ниспосланы в Коране, разъяснены – в хадисах пророка Мухаммеда и детально растолкованы в иджме больших имамов. Вторые – выработаны депутатами в законотворческом порядке. Они часто вступаются в противоречие друг с другом и не менее часто взаимно дополняют друг друга. Как же иначе! Первые есть законы сакральные, направляющие человека и общество в целом на спасение после смерти, вторые – на социокультурное развитие и военно-политическое конкурирование.
Однако наши единоверные фанатики, не утруждая свой интеллект аналитическими выводами, объявляют всю государственную базу законов – «законами придуманными людьми» и потому неугодными Аллаху. Для обоснования своего обскурантизма они ссылаются на ряд аятов, хадисов и иджму, игнорируя при этом условия их логического толкования.
«А кто не судит по тому, что низвел Аллах, то это – неверные» (Коран, 5: 48/44). Мы, современные мусульманские философы, целиком и полностью согласны с этим аятом и всеми хадисами и иджмами, говорящими о том же.
Но значит ли это догматическое положение, читай священный принцип, не подлежащий изменению, основанием для отказа от Конституции, Федеральных законов и прочих нормативно-правовых актов? Нет и еще раз нет!
Никакое общество не может существовать в мире и порядке без опоры на позитивное право, то есть государственную законодательную базу. А то обстоятельство, что государственные законы не редко вступают в противоречие с законами шариата, есть предметное поле социокультурной борьбы, а не повод для экстремистско-террористической войны.
Однако фанатиков совершенно не волнует, что в условиях отсутствия государственных законов или даже их слабости общество неминуемо погружается в хаос. По улицам городов и селений начинают рыскать толпы грабителей и насильников. Война всех против всех имело место быть не только в Европе, Америке, России, Восточной Азии, но и в странах мусульманского мира. История знает множество таких прецедентов, как фанатики сбивались в различные сектантские кучи и разжигали турбулентные войны: всех против всех. Это потому, что фанатики не способны объективировать проблемные вопросы общественной жизни и решать элементарные задачи, необходимые для воспроизводства цивилизации.
Поэтому и по ряду других причин наши единоверные фанатики не признают русский язык языком мусульманской уммы. И очень зря.
Между тем Президент России Владимир Путин на Торжественном открытии обновленной Московской соборной мечети 23 сентября 2015 года сказал: «Сегодня традиционный ислам неотъемлемая часть духовной жизни нашей страны. Его гуманистические ценности, как и ценности других наших традиционных религий учат людей милосердию, справедливости, заботе о близких. Все мы это очень высоко ценим…»
О том, что Россия является частью исламского мира, сказал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в своем выступлении 13 марта 2008 года на заседании Организации исламская конференция (ОИК) в Дакаре
. И вовсе не случайно. Даже с учетом комплиментарности такое заявление главы внешнеполитического ведомства РФ дорогого стоит. В ряду этих событий нелишне вспомнить и заседание Группы стратегического видения (ГСВ) «Россия – Исламский мир», прошедшее 16 мая 2017 года в Грозном под председательством президента Татарстана Рустама Минниханова. На нём тоже были множество громких и важных заявлений, подчёркивающих значимость русского языка в жизни мусульман РФ и постсоветского пространства.
Иными словами в декларациях о мусульманском составляющем России нет недостатка, они обнаруживаются в практической плоскости. Однако, чтобы монетизировать декларации, то есть обращать официальные заявления в практическую пользу, нужны действия соответствующие их пафосу и семантике (значениям и смыслам). Вот они-то у нас, у российских мусульман, в большом дефиците.
Впрочем, недостатки обращения официальных заявлений и деклараций в практические результаты наблюдаются по всему периметру мусульманской уммы: в странах Европы, США, на Ближнем Востоке, Восточной Азии, Африке. Потому данный «Курс» нацелен на проекции прикладных аспектов, то есть на обучение верно излагать идеи и мысли с последующим переходом к столь же верному их воплощению в жизнь.
Надеяться на успешное развитие мусульманского сообщества России нам позволяет ряд благоприятствующих факторов. Это очень концептуальный вопрос, его следует понимать с ученом разных сторон. В числе этих факторов особо следует подчеркнуть, что с арабского языка на русский переведена почти вся мусульманской религиозной литературы: Коран, хадисы, тафсиры, книги по ак'иде, каламу, тариху, таухиду, фикху, шариату, 'ибодату и т. д. В этому ряду также следует учесть еще и тысячи книг, учебников, статей, методических программ (см. дидактика) написанных российскими мусульманскими богословами на русском языке.
Следовательно, для изучения ислама в его семантическом (содержательно-смысловом) значении на базе русского языка нет никаких преград. Однако этим моментом грубо спекулируют новоявленные сектанты-кораниты
. Они утверждают, что можно совершать обязательные 5-кратные молитвы (см. намаз; ас-салят) на любом языке. Это неверно и даже зловредно.
Всякая общность, будь она политической, культурной и тем более религиозной, сильна своим единством. А языковое распыление в богослужении – прямая дорога к религиозной анархии и прочим социально-политическим беспорядкам.
Язык Корана сакрален (свят) для каждого [нормального] мусульманина.
Однако, объединительно-священный статус арабского языка нисколько не умоляет достоинства и значимость других языков мира. Причём не зависимо от вероисповедания. Ведь естественные языки образовались в ходе исторического развития по воле на то Всевышнего. Что же касается языков искусственных и тем более машинных, языков компьютерного программирования, то они, с точки зрения шариата, подлежат рассмотрению в рабочем порядке. Машинные языки это предметное поле искусственного интеллекта, за обладание которым ведут беспрерывную борьбу все развитые страны мира, и Россия в их числе занимает одно из лидирующих мест.
Но об этом мы поговорим в некоторых других главах настоящего «Курса». Здесь же подчеркнём: неарабские народы, исповедующие ислам, рецептируют (постигают) форму и суть истинной религии на своих родных языках и лишь затем, по мере изучения арабского осмысливают святую веру на уровне сакрального служения. Достигшие в этом успеха могут занимать руководящие посты в арабских государствах и в Мекке – самом священном городе мусульман.
Не владея арабским языком невозможно практиковать фард и сунну (повеление Аллаха и следование за пророком Мухаммедом, соответственно) на уровне общественного предстояния. Общественное же предстояние в религии это руководство религиозной жизнью в сёлах и городах. Иными словами арабский язык обязателен для имамов мечетей, алимов медресе, муфтиев и других должностных лиц духовенства. Лишь рядовые верующие мусульмане могут быть освобождены от обязанности владеть арабским, и то при условии, что они выучили наизусть необходимый для пятикратной молитвы минимум. Этот минимум, согласно иджме, состоит из двух коротких сур Корана «Аль-Фатиха» и Аль-Ихлас, а также данной в хадисах молитвы «Ат-Тахияту». Без этих трёх молитв, читаемых непременно на арабском, намаз не действителен.
Конечно, хорошо еще знать коротенькие молитвы на арабском для омовения. Но если намерение (см. араб.: ният) совершать обязательную молитву искреннее, то согласно иджме, можно обойтись тремя вышеперечисленными молитвами.
Если с этим всё ясно и не вызывает особых возражений, то пора перейти к предметной части данной главы и охарактеризовать русский язык в его историческом значении.
В русском языке накоплен практически весь профицит мировой науки и техники. Иными словами русский язык относится к числу немногих языков, которые достигли кульминационных актов постиндустриализма. Отсюда должно быть ясно, что при условии принятия русского языка в семью мусульманских языков мира, наша умма восполнит чудовищно большой пробел в отставании от Запада и Востока. Благодаря русскому языку мы сэкономим миллионы человеко-часов научных исследований, лабораторных и полевых испытаний. А это в свою очередь выведет нас из религиозного синкретизма к вершинам научно-технической цивилизации, на которых только и может засиять своим неотразимо прекрасным светом иман – символ исламской веры.
О том, что есть символ исламской веры (Аманту билляхи, ва малаикатихи, ва кутубихи, ва русулюхи, валь-йамиль-ахир ва биль-кадар)и как его правильно следует понимать мы поговорим в другой главе, а тут отметим, что отношение к русскому языку у российских мусульман, как ни странно, не однозначное. Однако превалирует отношение положительное.
Для [негативного] примера приведем современного Аль-Ашари (настоящее имя Рашид Исаев, псевдоним: Абу Али Аль-Ашари), который в своих богословских лекциях делает о русском языке опрометчивое заявление. А именно, говорит: «Истава… Такого слова, которым бы на русский язык можно было бы перевести не существует. Русский язык бедный, нищий язык по сравнению с арабским языком. Это язык фук'ара – нищих, по сравнению с арабским языком. И поэтому на этом нищем языке нельзя передать вот это многосложное слово, в котором порядка 14 значений, которые употребляются в отношение тел… до Создателя… Все эти нюансы смысловые – их нельзя передать. Поэтому либо это слово толкуется, либо оставляется так, как оно пришло на арабском языке – истава»
.
Но не будем слишком строго судить единоверного богослова, только отметить, что он заблуждается очень искренне. И всё по той же причине, что и прочие догматики/фанатики. А именно у него и у других догматиков/фанатиков отсутствуют навыки рефлексии (умение оборачивать мысли на самих себя) и диалектического анализа.
В действительности наличие в каком-то арабском слове 14 значений не говорит о богатстве языка. Многозначность слов есть обыкновенная полисемия, распылённость языка, что снижает уровень языковой экономии и делает его менее практичным в сферах науки, искусства, политики, экономии, промышленности и т. д. Вместе с тем есть другие аспекты в полисемии, делающие язык более гибким и широким… Но оставим это специалистам по лингвистике и отметим, что арабский язык одни из самых полисемичных языков мира. Также здесь надо знать, что все языки мира, включительно научного языка (см. терминология), полисемичны. В мире нет ни одного естественного языка, в котором нет полисемии, читай слов с несколькими значениями. Но богатство и сила языка определяются не столько полисемией, сколько широтой и глубиной лексики, читай количеством слов, диалектически переходящих в качество.
Отсюда вопрос: как мы понимаем язык?
Язык есть коммуникативно-знаковая система и понятийно-категориальный аппарат (терминология). Обобщенно их делят на два типа: естественные и искусственные языки. Естественные языки формировались
в ходе исторического развития в племенах и племенных союзах, определяя собой этносы, этнические группы, диалекты, а искусственные языки целенаправленно создаются учеными и прочими специалисты для шифровки информации, производства рабочих функций (см. азбука Морзе; машинные языки) и прочих целей, коих очень много.
Суть же дела в том, что если до исхода Второй Мировой войны 1939 – 1945 гг. сила и мощь армий выражалась механическими и динамическими средствами (транспортом и взрывчатыми веществами), то со времени создания атомной бомбы и его применения в 1945 году, сила и мощь армии стало наращиватьсямашинными языками. То есть появилось сверхмощное оружие управляемое искусственным языком (языками компьютерного программирования), без которых не летают современные самолеты, не плывут корабли и подлодки, не говоря уже ракетах, способных ударить в любую точку на планете. Стало быть, машинные языки или иначе искусственный интеллект поставили человечество перед угрозой омницида.
Таким образом, говоря о русском языке – как о языке естественном, возникшем и резвившимся по воле на то Творца, мы говорим детерминированно и о машинных языках, могущих оснастить мусульманскую умму военно-политической силой и могуществом. Только одна оговорка, экстремистам и террористам вход святая святых русского языка, ведущего к языкам машин и искусственному интеллекту, закрыт напрочь. Другое дело усвоение русского языка и интеграция в российскую науку в рамках социокультурных принципов.
Тут нелишне вспомнить исторический опыт в начала ХХ века, когда мусульманские народы бывшей Российской Империи, вместе с русским народом из феодализма, минуя капитализм, шагнули в социализм. И сегодня, в первой половине XXI века мусульмане России имеют весьма надёжные предпосылки повторить аналогичное восхождение по диалектической спирали развития.
Конечно, многие мусульмане зададутся вопросами: «А зачем нам это надо?» И для оправдания своего интеллектуального лодырства сошлются на священный принцип ислама, взятый из Хадиса пророка Мухаммада
: «Нет иной силы и мощи кроме, как у Аллаха».
И что? Мы, правоверные мусульмане, должны это понимать буквально? Прямо-таки в текущей перспективе?
Если так, то можно не беспокоиться о безопасности…
Но позвольте, игнорирование принципов безопасности есть тяжкий грех. Ведь не случайно сказано: «Поистине, Аллах не меняет того, что с людьми, пока они сами не переменят того, что с ними» (13: 12). И причем тогда монополия Всевышнего на силу и мощь? Это монополия относиться к долгосрочной исторической перспективе и, разумеется, к вечности.
Отсюда должно быть ясно, что историю двигают вперед (по воле Аллаха) не индифферентные люди, не пессимисты, не лодыри и не хитрецы, а идейные личности, готовые жертвовать на священном пути Аллаха имуществом и если понадобиться жизнью.
Так вот первым принципом и теоретическим методом для усвоения настоящего «Курса исламской философии» является рецепция языковых семантик, понимание силы и мощи машинных языков, из которых конструируется искусственный интеллект. Если кто-то не может понять, почему машинные языки ведут баллистическую ракету по космосу и бьёт в заданную цель в любой точке планеты, причиняя неслыханные прежде разрушения, то ему следует просто сказать: Такова воля и замысел Аллаха. Ученые с Его дозволения открыли и расщепили атом, произвели граничащие с фантастикой синтезы и этим наработали силу и мощь оружия, способную погубить всё живое на Земле.
И хотя в мире есть люди доброй воли, выступающие за разоружение, запрет ядерных испытаний и укрепление безопасности в форме многополярного мира, угроза омницида сохраняет свою острую актуальностью. И в этом моменте мусульманская умма должна сказать своё веское слово, непременно подкрепляя его неподдельными идеалами.
А еще мусульманам, особенно ревностным, надо знать, что русские после Второй мировой войны помогли арабским странам освободиться от колониализма Запада. Ведь не случайно исторический противник России – западный политический истеблишмент – в 1917 – 1918 гг. ввел войска в охваченную Гражданской войной Российскую Империю с целью сокрушить проект реализации социализма и, как это сейчас видно задним числом, уничтожить русскую государственность, как таковую. Однако они закономерно потерпели поражение, в чем не малая заслуга и мусульманских народов Кавказа, Поволжья и Средней Азии. Также мусульманские народы СССР имеют прямое отношение к самой великой в истории войн победе – Победе над германским фашизмом.
Эти и мн. др. достижения российских мусульман и мусульман стран СНГ являются предметом законной гордости. Но есть и реальная угроза провала естественноисторической интеграции мусульманских народов в Русский мир…
Русский язык де-юре занял место социокультурного авангарда для многих мусульманских народов Кавказа, Средней Азии, Поволжья, Урала и Сибири. Но остаются вопросы к психологизмам мусульман… Поэтому и по ряду других причин настоящий «Курс» направлен на решение проблем, порождаемых негативными психологизмами, состоящими из стереотипов, предвзятостей и комплексов. Но уже одно то, что мусульманские интеллектуалы РФ и СНГ знают, что русский язык является одним из богатейших языков мира, особенно в части фундаментальной, технической и прикладной науки, поможет нам преодолеть любые препятствия в продолжающемся историческом витке развития.
Иными словами, мы как правоверные мусульмане-сунниты исходим из того, что арабский язык есть язык нашей ак'иды (догматики/вероубеждения), богословия (вероучения) и богослужения (и?бодата), а русский язык для российских мусульман это язык социокультурного развития и геополитического конкурирования. Следовательно, оба эти языка должны функционировать в умах сознательных мусульман, так или иначе вовлеченных в ареал Русского мира, в форме диалектического параллелизма
.
В дополнение к сказанному в этой главе о русском языке, нелишне заметить, что несколько тысяч этнически русских семей исповедуют ислам, а это еще одно основание для любви к русскому языку. И, соответственно, производство интеллектуально-философского да'авата на великом, могучем, правдивом и свободном русском языке, должно встречать со стороны российских мусульман и мусульман постсоветского пространства самый живой отклик и действенную поддержку.
Глава 2-я
ЯЗЫКИ МИРА
