скачать книгу бесплатно
– Я не знал.
– Я не могу, даже если бы хотела. Это незаконно, понимаешь?
Я хмурюсь.
– Тогда почему ты покрываешь голову? Что за ерунда?
Она скрестила руки на груди. Волосы у нее – длинные. Темные. Глаза – глубокие, цвета майского меда. Они ярко блестели на смуглом лице. Назира была пугающе красива.
– Я знаю многих женщин, которых лишили права так одеваться, когда к власти пришло Оздоровление. В Азии раньше жило много мусульман, ты знал? – Ответа она не ждала. – Я была вынуждена молча смотреть, как мой отец отдает приказы раздевать женщин. Солдаты гонялись за ними по улицам и срывали с них одежду. Рвали платки с их голов, позорили. Это было жестоко и бесчеловечно, и всему этому я свидетель. Мне исполнилось только одиннадцать лет, – прошептала Назира. – Я возненавидела отца за то, что он сделал. Я ненавидела его за то, что заставлял меня смотреть. Поэтому я, как могу, стараюсь отдать дань уважения этим женщинам. Для меня это символ протеста.
– А-а.
Назира вздохнула. Она выглядела расстроенной, а потом вдруг усмехнулась. Невесело как-то, скорее горестно, но я подумал, что это уже прогресс.
– Я только что рассказала тебе кое-что очень важное для меня, и все, что ты можешь сказать, – «а-а»?
Я подумал. Потом, с осторожностью:
– Нет.
Она внезапно улыбнулась, почему – непонятно. Закатила глаза, но лицо ее просветлело, и она как-то сразу стала выглядеть моложе и симпатичнее, и я не мог отвести от нее взгляд. Я не понял, что сделал такого, чтобы заслужить ее улыбку. Возможно, и не заслужил. Просто она смеялась надо мной.
Все равно.
– Я, м-м, думаю, это реально круто, – проговорил я, – надо же было что-нибудь выдать по поводу важности того, что она мне рассказала.
– Ты думаешь, это круто? – удивилась Назира.
– Ты знаешь. – Я кивнул, указывая на ее волосы. – То, что делаешь. Твоя история. Ты знаешь.
Вот теперь она расхохоталась по-настоящему. Громко. Прерывая смех, закусила губу и покачала головой. Мягко сказала:
– Ты расстроился, да? Тебе совсем плохо от этого.
Я моргнул. Не понял ее вопроса.
– Тебе ужасно не нравится со мной разговаривать, – пояснила она. – Я заставляю тебя нервничать.
Я побледнел.
– Да. Нет. Я не то хотел сказать…
– Наверное, я была немного жестока с тобой, – вздохнула Назира. Отвела взгляд. Опять закусила губу. – Мне показалось – в первую нашу встречу, – показалось, что ты будешь вести себя как засранец. – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Ну, думала, ты со мной заигрываешь. Чтобы подцепить меня. Поиграть и бросить.
– Что? – Моему удивлению не было предела. – Я? Никогда!
– Да, теперь, кажется, я понимаю, – ответила она мягко. – Большинство знакомых мне парней, в том числе мой брат, самые настоящие придурки, без стыда и совести, и я не ожидала, что ты такой… порядочный.
Я только охнул. Не знал, считать ли это комплиментом.
– Э-э, спасибо?
Она снова рассмеялась.
– Предлагаю начать все сначала, – протянула она руку. – Я – Назира. Приятно познакомиться.
Я осторожно взял ее руку. Задержал дыхание. Мягкая, нежная – по сравнению с моей мозолистой ладонью.
– Привет. Я – Кенджи.
Она улыбнулась. Счастливой, искренней улыбкой. Я почувствовал, что эта улыбка меня доконает. Вообще я был абсолютно уверен, что вся ситуация меня точно доконает.
– Замечательное имя, – сказала она, пожав мне руку. – Ты японец, да?
Я кивнул.
– По-японски говоришь?
Я качнул головой.
– А-а. Сложный язык. Красивый, но сложный. Я учила японский несколько лет, – объяснила она, – но очень трудно выучить в совершенстве. Овладела только на элементарном уровне. Я на самом деле месяц жила в Японии – ну, что раньше было Японией. Вообще-то у меня был длительный тур по перекроенному азиатскому континенту.
Назира еще что-то спрашивала, однако я внезапно оглох. И потерял голову. Она рассказывала мне о родине моих родителей – о стране, которая по идее должна что-то для меня значить, – а я совершенно не мог сосредоточиться. Она касалась своего рта. Обводила пальцем нижнюю губу. Постукивала по алмазу под нижней губой; уверен, что машинально. Смотреть на ее рот, в то время как она разговаривала со мной, обращалась ко мне – одно удовольствие. Я не мог оторваться. Мне хотелось ее поцеловать. Мне много чего хотелось. Прижать к стене. Медленно раздеть. Погладить ее обнаженное тело.
И внезапно…
Ледяной душ.
Неожиданно ее улыбка гаснет. Нежным, встревоженным голосом она спрашивает:
– Эй, ты в порядке?
Не в порядке.
Назира была очень близко. Слишком близко, мое тело недвусмысленно отреагировало, и я не знаю, как остыть. Отключиться.
– Кенджи?
А потом она коснулась моей руки. Она коснулась моей руки; кажется, ее это удивило, она уставилась на свою руку на моем бицепсе, а я замер, стараясь не дрогнуть ни единым мускулом, в то время как ее пальцы касались моей кожи, и от наслаждения, волной прокатившегося по телу, я моментально опьянел.
Она отдернула руку и отвела взгляд. Снова посмотрела на меня.
Явно смутилась.
– Вот дерьмо, – тихо сказал я. – Кажется, я в тебя влюбился.
Тут меня будто молния ударила в голову. Громовым раскатом вбила меня в собственную шкуру. Мне показалось, я умер. Действительно умер, от стыда. Я хотел. Я хотел провалиться сквозь землю. Испариться. Исчезнуть.
Черт, я почти так и сделал.
Я не мог поверить, что произнес эти слова вслух. Не мог поверить, что мой язык предал меня.
Назира, смущенная и ошеломленная, уставилась на меня, а потом как-то – не иначе каким-то чудом – я ухитрился очнуться.
Я рассмеялся.
Расхохотался. И сказал, вполне себе равнодушно:
– Я пошутил. Понятно? Я просто валюсь с ног. Пока. Доброй ночи.
Я смог спокойно – не бегом – вернуться в свою комнату и сохранить остатки достоинства. Наверное.
Кто ж знает, что будет потом.
Вот опять встречусь с ней, возможно очень скоро, и пусть скажет: планировать мне прямой перелет к Солнцу или как.
Черт!
Выключаю воду. Не вытираюсь. Потом глубоко вдыхаю и от ненависти к себе встаю под ледяной душ на десять долгих секунд.
Сработало. Голова – пустая. Сердце – холодное.
Я возвращаюсь из душа.
Тащусь через зал, заставляю колени сгибаться, двигаюсь как инвалид. Гляжу на часы, висящие на стене, и беззвучно чертыхаюсь. Опоздал. Уорнер меня убьет. Мне бы еще часок на растяжку – мышцы все еще зажаты, даже горячий душ не помог, – однако времени у меня нет. Я с досадой понимаю: Уорнер прав. Еще час-другой утром был бы кстати.
Тяжко вздыхаю и возвращаюсь в комнату.
Натянув тренировочные брюки, набрасываю на плечи полотенце: надевать сейчас футболку – пытка. Надо будет стащить одну из рубашек Уинстона: проще пуговицы застегнуть-расстегнуть, чем напяливать на себя свитер. Вдруг слышу чей-то голос. В недоумении оглядываюсь и тут же забываю где нахожусь, и в кого-то врезаюсь.
В кого-то?
Мысли вылетают у меня из головы, все. Кроме двух.
Я пропал.
Я – идиот.
– Ты мокрый. – Назира, сморщив нос, отскакивает назад. – А почему ты?..
Наблюдаю за ней: она осматривает меня сверху вниз. Осматривает снизу вверх. Медленно, будто сканирует мое тело. Я наблюдаю: она прокашливается, старательно отводит взгляд.
Надежда расцветает у меня в груди. Побуждает меня заговорить.
– Эй, – начинаю я.
– Эй, – кивает она, скрещивая руки. – Доброе утро.
– Тебе что-то нужно?
– Мне? Нет.
Я прячу улыбку. Так странно видеть ее взволнованной.
– А что ты здесь делаешь?
Она, скосив глаза, рассматривает что-то за моей спиной.
– Ты… м-м… ты всегда ходишь без футболки?
Я удивлен.
– Э-э, здесь? Ага. Почти все время.
Она снова кивает.
– Я запомню.
Я молчу. Она наконец смотрит мне в глаза.
– Я ищу Касла, – тихо говорит.
– Его кабинет дальше, – указываю ей рукой, – но, скорее всего, он сейчас внизу.
– О, спасибо, – отвечает Назира.
Она смотрит на меня не отрываясь. Она смотрит на меня не отрываясь, и это заставляет все в груди сжаться. Я, почти не осознавая, делаю шаг вперед. Интереса ради. Не знаю, что она думает. Не знаю, испорчу ли все, как прошлым вечером. Но почему-то, прямо сейчас…
Она таращится на мои губы.
Ее взгляд поднимается, встречается с моим, потом она опять смотрит на мои губы. Вот интересно, понимает ли она, что делает? Интересно, понимает ли она, что делает со мной? Мне нечем дышать. Сердце стучит часто-часто.
Когда взгляд Назиры снова встречается с моим, она судорожно вдыхает. Мы так близки, что я ощущаю ее дыхание на своей коже, меня переполняет жгучее желание поцеловать ее. Я хочу заключить ее в объятия и поцеловать, и сейчас, мне кажется, она позволит. Меня бросает в дрожь, кружится голова. Мысли скачут туда-сюда. Я ужасно четко вижу картинку – она в моих объятиях, ее глаза глубоки как омут, затуманены желанием. Я представляю себе: вот она подо мной, ее ногти впиваются в мои плечи, она стонет…
Вот черт!
Заставляю себя отвернуться. Едва не даю себе пощечину.
Я не пацан. Я уже не тот пятнадцатилетний юнец, который на себе брюки не может удержать. Нет.
– Мне, э-э, надо одеться, – говорю и слышу, как дрожит мой голос. – Встретимся внизу.
Однако Назира опять касается меня рукой, мое тело деревенеет, будто я стараюсь внутри себя что-то сдержать. Дикое. Желание, какого я прежде не ведал. Я повторяю себе раз за разом все, что сказала мне Джей – я совсем не знаю эту девушку. Что-то будет. Я не знаю – что, не знаю – зачем, но совершенно точно – я влюблен по уши. Я совсем ее не знаю.
Это ненормально.
– Эй, – произносит она.
