Беласагун: Тайна золотого амулета

Кто они такие, парень не знал, но догадывался, что, скорее всего, их послали наблюдать за ним, пока он не погасит свой гигантский долг. Накануне со скуки Ансар зашел в казино поиграть в покер. Он великолепно играл. Хорошая память и наблюдательность часто помогали ему срывать банк. Но на этот раз ему не везло, карта не шла. Да и к игре присоединился большой босс. Это нервировало. Поговаривали, что Шакир когда-то состоял в крупной банде, державшей всю Алматинскую область. Но как только власти страны приняли решение сделать из Капчагая игровой центр, переведя туда все казино из Алматы, Шакир стал хозяином нескольких игорных домов и фактически всего Капчагая. Делился он сейчас с кем-то или нет, неизвестно. Сам Шакир помалкивал. Но братки его уважали, да и с полицией он никогда не ссорился, это факт.

Ансар тянул время, прикидывая, как избавиться от назойливого хвоста. Наконец он посмотрел на часы и вздохнул. Пожалуй, пора. Надо действовать на опережение. Тимур уже ждет, наверное. Но не тащить же их с собой на встречу с другом.

Неожиданно раздался громкий выхлоп промчавшегося автомобиля. Парни отвлеклись на звук; вытянув шеи, они провожали взглядом машину.

Ансар, стараясь не делать резких движений и не привлекать к себе внимание, снял с шеи цепочку с золотым амулетом. Это была пластина с непонятными знаками, которая передавалась в семье из поколения в поколение. Он сжал ее в кулаке, а затем вдруг резко вскочил из-за стола. Преследователи не успели отреагировать, когда он, зайцем пропетляв мимо столиков, подскочил к девушке. Быстро наклонился, чмокнул в щеку и, кинув ей на колени пластину, метнулся на улицу и побежал в сторону парка. Парни рванули за ним. Они не заметили, что Ансар избавился от амулета. А он, прежде чем нырнуть в густую тень парка, обернулся, озорно подмигнул девушке и помчался дальше.

Девять веков назад. Снова в путь

Утро еще только разгоралось, а Лин Чжао уже седлал коня. Ему предстоял долгий путь. Он заехал в Беласагун по дороге в Хорезм, и вот настала пора снова отправляться в дорогу. Верхний город еще нежился в дреме, а у лачуг ремесленников уже звонко постукивали молотки. В полумраке навесов мастера сидели, склонившись над работой: наваривали сталь на железо, чеканили кувшины и бляхи для сбруй, ковали стремена, подковы, замки, кольца для кольчуг, наконечники стрел и мечи. Скрежет, звон, лязг и негромкое бормотание на тюркском и согдийском языках сливались в монотонный гул, время от времени прерываемый шипением раскаленного металла. Когда в воду падало выкованное изделие, воздух вокруг окутывался плотным паром, который рваными клочьями расползался по округе. Пахло железом и гарью.

Во дворе караван-сарая было тихо. Караванщики, а с ними и Дамир, уже выехали за городские ворота. Лин Чжао оглянулся на белеющие в утренних сумерках спящие дома. Где-то там осталась его Халида. Он улыбнулся, вспоминая пухлые губки красавицы, ее ласковый взгляд и лунный луч, невесомо и нежно освещавший смуглое личико.

Они договорились, что девушка дождется его. Ведь молодому послу во что бы то ни стало нужно было выполнить поручение императора. В сумраке ночи, тайно встречаясь у забора, заросшего плющом, они условились, что на обратном пути Лин Чжао испросит благословения у Сальмена Многоглазого и увезет девушку в Китай. Об этом он предупредил своего отца и побратима и уже получил от них ответ, напутствие и уверение в том, что дома его ждут.

Вот только бы Турал, тот самый ловкий кузнец с резким голосом и решительным взглядом раскосых глаз, на беду оказавшийся претендентом на руку Халиды, не вмешался и не уговорил бы Сальмена выдать за него дочь.

«Хорошо хоть, я успел передать ей амулет, который подарил мне сам великий император. Хоть какая-то гарантия, что волоокая Халида будет меня ждать», – думал Лин Чжао.

Он погладил лежащие за пазухой верительные грамоты и, тронув коленями коня, причмокнул, давая понять, что пора снова в путь. В памяти всплыли строфы великого Ли Бо.

Ты в одеянии воздушномСравнишься чудною красойС пионом, что под небом южнымХрустальной окроплен росой.И, чтоб еще тебя увидеть,Я этот мир забыть готов,Поднявшись по отвесным кручамВ обитель райскую богов[10].

Бормоча под нос эти строки, Лин Чжао пробирался по узким и кривым улицам, мимо деревянных дел мастеров, ювелиров и кожевников. До главных ворот оставалось совсем немного, но следовало поспешить. Караван-вожатый отставших ждать не будет. Исстари караваны выходят затемно, спасаясь от жары. Так уж сложилось.

«Хорошо хоть, сейчас не лето, а то шли бы в ночь. Надо сказать Дамиру, чтобы поспрашивал караванщиков о городе и его обитателях. Особенно тех, кто любит прокрадываться ночью в дом к кузнецу Туралу. Кажется, в караван-сарае они об этом болтали».

Подсвечивая еле различимыми в предутреннем тумане масляными лампадками, привратники со скрежетом отворили тяжелые ворота. Верблюды, навьюченные тяжелыми тюками с товарами, царственно прошествовали мимо них. Закутавшись в длинный шерстяной плащ, Лин Чжао выехал за ворота. Откровенно зевающие стражи ворот зябко поеживались, но терпеливо ждали, когда город покинут последние караульщики каравана и можно будет закрыть тяжелые ворота и еще немного вздремнуть.

Караван медленно двинулся на запад. Небо постепенно светлело, но было свежо и прохладно. Свыкшиеся с темнотой глаза различали стоящие в стороне деревья, какие-то строения и сторожевую башню.

Лин Чжао оглянулся. На седловине между двух гор плыл темной тенью Беласагун.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Так в Средние века в Китае называли Тянь-Шань.

2

Баласагун был одной из трех столиц Караханидского государства (940–1040), а затем (вплоть до 1130 г.) – столицей Восточно-Караханидского ханства (XII в.).

3

Чжан – китайская мера длины, в современном исчислении 3,2 м (в древности 1,9–3,4 м).

4

Рабад – окраина, торгово-промышленное предместье в городах Средней Азии VII–VIII вв.

5

Хоу – наследственный титул знати в Древнем Китае. Приблизительно соответствует европейскому титулу маркиза.

6

Чжурчжэни – группа средневековых тунгусоязычных народов, живших на территории Маньчжурии, Приамурья, российского Приморья, севера Кореи.

7

Дагэ – обращение к старшему брату (кит.).

8

Иктадар – владелец земельного надела (икты), пожалованного хаканом (каганом) своим приближенным, был обязан следить за порядком на своей земле и собирать налоги с населения.

9

Стихотворение персидского поэта Бехара «Газель». Перевод Л. Н. Гумилева. Цит. по: Бехар, М. Т. Стихотворения. – М., Л.: Гослитиздат, 1959.

10

Это четверостишие – первое в цикле стихотворений, посвященных Ян Гуйфэй (досл.: Драгоценная супруга из рода Ян), любимой наложнице танского императора Сюаньцзуна. VIII век. Перевод Б. Мещерякова.