скачать книгу бесплатно
– Оно просится к тебе – Никита говорил, с трудом шевеля пересохшим языком, – У вас свободно сердце, мадам?
– У нас сердце свободно, только мы не пускаем туда незнакомцев – Лена тоже говорила шепотом. Никита чувствовал ее теплые руки, от запаха волос кружилась голова.
– Мы знакомы целую вечность – Никита шептал девушке на ухо, и волосы девушки прилипали к его губам. Казалось, он уже может поцеловать ее в шею. Ему хотелось сделать это, но он с трудом сдерживал себя. Какую-то минуту ему вдруг казалось, что Лена уже позволит себя поцеловать. Но нет. Он не решался, и только крепко обнимал Лену. Они стояли неподвижно, боясь пошевелиться.
– Время! Остановись! – кричала душа Никиты. – Замри! Стрелки часов! Остановитесь! – ведь это и есть истинное счастье. Еще секундочку, еще мгновение! Какое счастье – когда Лена так близко. Совсем рядом. Он боялся совсем потерять голову. Ему нестерпимо хотелось подхватить Лену на руки и закружить по комнате. Он совсем потерял счет времени. Все перестало существовать вокруг. Только он и Лена. Его любимая Лена. И он уже ни чуточку не сомневался, что это и есть настоящая любовь.
Но неожиданно из соседней комнаты раздался громкий голос Леонида Петровича:
– Молодежь! К столу!
Лена резко повернулась к Никите. Их лица были так близко, что казалось, что они сейчас коснуться друг друга. Девушка пристально посмотрела в глаза Никите, и он вдруг понял, что Лена тоже любит его, что она тоже хочет, чтобы он ее поцеловал. Это длилось целую секунду. Затем Лена резко взяла его за руку и потащила в зал. Там уже был накрыт стол, и Клавдия Семеновна по-хозяйски раскладывала на тарелки дымящуюся отварную картошку. Никита и Лена сели рядом. За столом негромко разговаривали, одновременно уплетая картошку с селедкой. Никита что-то отвечал невпопад, Лена заливисто смеялась над шутками отца. Ужин пролетел быстро. Наскоро выпив чаю, Никита заторопился домой. Лена пошла провожать его. Выйдя из подъезда, Лена по-мужски протянула Никите руку.
– Родителям ты понравился. Это уже полдела – она с лукавством взглянула на Никиту.
– Осталось понравиться невесте – Никита обнял Лену за талию и прижал ее к себе.
– Я уже невеста? – Лена тоже обняла Никиту за талию.
Никита смотрел на Лену, с трудом сдерживая себя. Кровь хлынула ему в лицо, сердце бешено рвалось из груди. Он сильнее прижал девушку, но та отстранилась и убрав руки Никиты с талии твердым голосом сказала:
– Считай, что невесте ты тоже понравился. Мне пора. Надо домой. Сейчас там наверняка пьют валерьянку. Ты ведь первый парень, кого я привела домой.
– У тебя хорошие родители.
– Самые лучшие на свете – Лена вдруг поцеловала его в щеку и скрылась в дверях. Никита стоял неподвижно. Неужели этот поцелуй знак того, что он тоже нравится Лене? Ну да! Ведь она сама призналась в этом. Пусть и шутливо. Никита подпрыгнул на месте от радости и побежал в сторону автобусной остановки.
4
Старенькая газель громко ревела мотором. Водитель, молодой деревенский парень с сигаретой в зубах, жал газ до упора, стараясь выдавить из нее остатки мощности. Но потрепанный российский автопром, в лице микроавтобуса марки ГАЗ, чадил всеми своими четырьмя цилиндрами, ревел пробитым глушителем, но ехать больше восьмидесяти километров в час отказывался. Пассажиры мирно спали на своих неудобных сидениях, дружно подпрыгивая на ухабах. Лена и Никита сидели рядом на заднем сидении, прижавшись друг к другу. Никита обнял девушку за плечи. А та, положив голову на его плечо, дремала. Они ехали уже целый час в Петровку на полеты. На работе у Никиты творилось непонятно что. Директора так и не выпустили. Поговаривали, что его пытают в следственном изоляторе, чтобы он подписал договор продажи предприятия. Но тот пока мужественно держался. Пока шел передел собственности, или как модно говорить – рейдерский захват, всех работников отпустили в отпуска. Машину у Никиты забрали, и он целыми днями болтался без дела. И поэтому, когда Лена предложила поехать на полеты – он с радостью согласился.
Наконец показалась деревня Петровка. Газель остановилась на трассе. Дальше Никита и Лена пошли пешком, держась за руки и весело болтая. Солнце уже было высоко над головой. Припекало. Утренняя прохлада таяла на глазах. Высоко в небе пел жаворонок. Недалеко паслись местные буренки, своими хвостами отгоняя надоедливых мух. Ветер приносил от них запах молока и навоза. Сельская дорога была полностью разбита, и лишь остатки асфальта напоминали о когда-то современной трассе. Лена и Никита шли по обочине, весело болтая о всякой ерунде.
Неожиданно Никита остановился и прикрыл глаз рукой.
– Кажется, что-то попало – он тер глаз кулаком.
– Подожди, дай посмотрю – Лена подошла к нему поближе и решительно отвела его руку от глаза. Она стала краешком носового платочка вытирать глаз Никиты, пытаясь найти злосчастную соринку. Никита этим временем осторожно обнял девушку за талию и прижал ее к себе.
– Так я тебе глаз выколю – тихо скала Лена.
– А я пошутил, и ничего мне не попало в глаз – Никита лукаво посмотрел на девушку и затем поцеловал ее в губы. Лена прижалась к нему. Они стояли посредине сельской дороги и целовались. Они целовались с такой жадностью – как пьют воду, испытывая сильную жажду. Как глотаю свежий воздух, задыхаясь от бега. Никита целовал Лену неистово, крепко прижимая ее к себе, девушка отвечала взаимностью. Казалось, весь мир перестал существовать для них. Только он и она. Только два человека, уже любящие друг друга, уже ставшие родными и близкими. Затихли звуки птиц, мычание коров. Не стало утренней жары, запаха молока и навоза. И даже ветер на мгновение стих, чтобы не мешать влюбленным. И казалось, что весь мир, радуясь новой любви, затаил дыхание.
Первой пришла в себя Лена и отпрянула от Никиты. Она услышала звук машины, которая стояла совсем рядом. Из окна выглядывал улыбающийся Петрович.
– А шо, продолжения нэ будэ? А то я ж настроился на эротику – он лукаво улыбался, вывалившись наполовину из окна своей старенькой, видавшей виды Волги Газ – 21.
Никита, смутившись, отпустил девушку. Лена, не спеша поправила прическу и громко сказала, смело взглянув на Петровича:
– А подглядывать нехорошо. Нас этому еще в первом классе учили!
– Вас целоваться тоже с первого класса учат? – Петрович продолжал улыбаться.
Лена взяла Никиту за руку и потащила к машине.
– Андрей Петрович, познакомьтесь – это мой друг Никита.
– Та уже ш знакомы. Это человек, который мечтает погибнуть под винтом Як – 52.
Никита подошел к машине и протянул руку.
– Никита Викторович Скворцов – менеджер по продажам.
Петрович важно взглянул на него и также важно ответил:
– Андрей Петрович Гагарин – заместитель начальника аэропорта по инженерно-авиационной части, а также зам по авиационному оборудованию, зам по двигателю, зам по радиолокационному оборудованию, зам по самолетным системам, зам…
– Петрович, ты у нас зам по всему. Подбрось до полосы? Будь ласка? – перебила его улыбающаяся Лена. Не дожидаясь ответа Петровича, она открыла заднюю дверь старенькой Волги и потянула за собой Никиту. Машина взревела мотором и резво покатилась по разбитой дороге. Через пять минут они были на аэродроме. Петрович, припарковав машину в тени, сразу направился к стоящему неподалеку спортивному самолету Як-52. Он принялся стягивать чехлы. К нему сразу же подбежали два молодых парня и стали помогать.
– Ну, сейчас будут Як готовить на разведку погоды, а потом и мою технику. Петрович уникум. Во-первых, он любую неисправность по звуку определяет. Во-вторых – может отремонтировать все, что есть в самолете. Начальник аэроклуба Смирнов называет его человек-оркестр.
– Причем здесь самолеты и музыка? – медленно спросил Никита, удивленно разглядывая все вокруг.
– Ну, раньше, еще в советские годы, самолеты обслуживали разные специалисты. И самолетчики, авиационщики, двигателисты… В каждой службе были свои спецы. После развала страны все разбежались. Кто за границу удрал, кто в бизнес пошел, кто в бандиты, кто на стакан сел… А Петрович остался. И на нем сейчас вся вот эта техника держится. Уйдет Петрович – все станет. Самолеты продадут, машины разворуют, полосу перепашут. Получается, что он у нас самолетный бог – Лена говорила медленно, держа Никиту под руку и облокотившись на него всем своим телом. Никита еще не отошел от первого поцелуя и плохо соображал, что происходит вокруг. Внутри у него все горело и бурлило. Он поцеловал Лену! И она ответила взаимностью! Значит, она призналась ему в любви! Значит, она его любит!
Стараясь не выдать своего волнения, Никита делал вид, что внимательно слушает Лену.
– Самохина! Я сейчас схожу на разведку погоды. Ты готовься после разведки на дельталете. Погода нормальная, полный штиль – сзади к ним подошел высокий мужчина в кожаной летной куртке.
– Иван Викторович, я готова. Всю неделю страдала. Жуть как соскучилась по полетам – Лена улыбалась во весь рот, продолжая держать Никиту за руку.
– А это кто с тобой? На полеты?
– Познакомьтесь. Это Никита. Мой друг. А это Иван Викторович Смирнов. Начальник аэроклуба – Лена кивнула на подошедшего мужчину.
– Тоже хочет летать? Или так, сочувствующий? – Смирнов взглянул на Никиту с ухмылкой.
– Я тоже хочу летать – сходу соврал Никита.
Лена с удивлением взглянула на него.
– Ну, если есть желание – давай в группу к новичкам, осваивай теорию. Вначале на дельталете научим летать, а потом уже к более серьезной технике допустим – Смирнов похлопал Никиту по плечу и размашистой походкой пошел к самолету. Никита завороженно смотрел в спину этому широкоплечему здоровяку. Он помнил, как в его первый приезд, тот крутил пилотаж над точкой. И сейчас этот здоровяк казался ему богом. У Никиты действительно возникло желание подняться в воздух.
– Слушай, а сколько надо учиться, чтобы пилотировать, как Смирнов? – спросил Никита, все еще смотря в сторону уходящего летчика.
– Всю жизнь – ответила негромко Лена, – Смирнов до этого двадцать пять лет на сверхзвуковых истребителях летал. Он военный летчик. Как уволился, так сразу принял наш аэроклуб. Вернее, что от него после перестройки осталось. И то, что здесь еще что-то летает – его заслуга. Он фанат своего дела. Собственно, на таких энтузиастах малая авиация и держится. Денег государство не дает. Вот он и ходит, побирается по спонсорам. Иногда приходится беспредельничать. Гуляет какая ни будь организованная преступная группировка под названием БАНМЕЧИ.
– А что такое БАНМЕЧИ – удивленно спросил Никита.
– БАНМЕЧИ – это совместные сходки бандитов, ментов и чиновников. Это их так Смирнов называет. Он часто на таки сходки летает. Любят БАНМЕЧИ экстрим. Смирнов над их головами такой аттракцион закатит, залюбуешься. Вот они и платят щедро за такие рискованные трюки. А Смирнов на вырученные деньги самолеты ремонтирует.
– А откуда Смирнов знает, кто на этих сходках?
– Как-то за ним после пилотажа машину прислали. Он только прилетел, а на аэродром тачка черная въезжает. Выходят братки и к нам. Мы испугались. Что случилось? А они к шефу. Посадили Смирнова в машину и ходу. Мы все изволновались. И только поздно вечером, когда мы у костра картошку пекли, привезли Смирнова назад. Конечно, выпил он достаточно, но на ногах крепко стоял. Вот тогда он и рассказал. Доставили его, значит, братки к самому начальнику милиции. Тот на теплоходе день рождения отмечал. Понравился ему пилотаж над головой, и он решил летчика лично поблагодарить. Пожал руку Смирнову и подарил часы собственные. Так сказать, с барского плеча, или вернее с руки. Смирнов говорил, что лимон точно стоят. Ну, а потом значит, за стол его посадили. И насмотрелся он там. Как начальник милиции с местным авторитетом на брудершафт пил, как мэр города голый на столе танцевал. ФСБшники, прокурорские, криминальные авторитеты. Все вместе, за одним столом. Беспредел полный. Все пьяные, проститутки голые пляшут. Кто рыгает, тут же кого-то трахают, рядом дерутся. Вот после этого Смирнов и называет их БАНМЕЧИ. Бандиты – менты – чиновники. Организованная преступная группировка под названием государство – Лена все еще облокачиваясь на Никиту.
Тем временем пилот подошел к самолету и принял доклад от техника самолета. Затем он стал внимательно осматривать самолет. Неторопливой походкой он шел вокруг самолета, пощупывая и постукивая по частям самолета. Когда он подошел к кабине, то неожиданно обернулся и громко крикнул:
– Эй, новичок! Хочешь прокатиться?
Никита вначале не понял, что это относится к нему и завертел головой, ища человека, к кому обращается летчик. Лена толкнула его в бок и негромко сказала:
– Беги скорее, а то передумает.
Никита, что есть силы, припустил к самолету. Подбежав, он затараторил:
– Хочу! Очень хочу прокатиться!
– Не тараторь. «На самолетах летал?» – спросил спокойно его летчик.
– Да. Два раза в Москву. Один раз в третьем классе, второй раз на первом курсе института – выпалил Никита.
– Не густо – ухмыльнулся летчик, – А на американских горках катался? Качели как переносишь? Вестибулярный аппарат в норме?
– Я солнышко на турнике делаю – опять выпалил Никита.
– Ну, если солнышко, тогда полетели. Только если плохо станет, сразу говори. Не жди, пока обрыгаешься – летчик стал взбираться в переднюю кабину. Петрович помог надеть привязную систему. Через пару минут он спрыгнул с крыла и повелительным тоном спросил:
– Что в карманах? Вытряхивай. Или на замок закрой карманы. А то вывалится все на пилотаже вверх ногами. Собирай потом по всему самолету.
Никита послушно вытащил пачку сигарет и зажигалку. Передал все Петровичу. Затем он полез в заднюю кабину самолета, стараясь не задеть переключатели на боковых панелях. Садился неуклюже. Петрович ворчал, помогая надеть подвесную систему.
– Ноги поставишь на пол. Педали не трогай. Вот эта кнопочка – СПУ, самолетное переговорное устройство. Когда что надо сказать, нажимай, а потом говори. Рядом кнопка рации, это для связи с руководителем полетов. Её не трогай. Смотри не перепутай.
– Понял – послушно отвечал Никита, надевая наушники. Он очень волновался. Все было так неожиданно. Петрович внимательно оглядел кабину и затем закрыл фонарь самолета.
– Как слышишь меня, новичок? – услышал Никита в наушниках, и сразу же нажал кнопку СПУ.
– Слышу вас хорошо. К полету готов! – отчеканил он сходу.
– Молодец. Так держать – ответил летчик. – Воронок-старт, 341 запуск на разведку погоды.
– 341 запуск разрешаю – услышал в наушниках Никита. Он вертел головой по сторонам, не понимая, что происходит. Неожиданно винт самолета закрутился и, громко чихнув, мотор взревел. Самолет кивнул вперед, как будто хотел рвануться вперед, но его ухватила какая-то крепкая рука и он замер на месте. Затем обороты двигателя стали то увеличиваться, то уменьшаться.
– Ага, летчик опробует системы – догадался Никита. Петрович что-то показывал летчику жестами. Через пять минут он услышал в наушниках:
– Воронок-старт, 341-му разрешите вырулить.
– 341 выруливайте – ответил руководитель полетов. Самолет дрогнул и неторопливо покатился по траве, подпрыгивая на неровностях.
– Новичок, как самочувствие?
Никита вздрогнул от неожиданности и сразу нажал на кнопку переговорного устройства.
– Хорошо. Даже очень хорошо себя чувствую! – ответил он бодро.
– Слушай меня внимательно. После набора высоты я переведу самолет на пикирование и создам небольшую перегрузку. Если будет плохо – сразу говори, не стесняйся. Хуже будет, если тебя стошнит. Петрович тогда тебя на пушечный выстрел не допустит к самолету.
– Вас понял. Если будет тошнить – доложить вам – Никита отвечал по-военному четко.
Скоро самолет вырулил на полосу и остановился. Минуту стояли молча.
– Воронок-старт, 341-му взлет на разведку погоды – услышал Никита и понял, что сейчас начнется самое интересное. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Затем покрепче прижался к спинке кресла, упершись ногами в пол кабины. Уверенный голос руководителя полетов разрешил взлет и, взревев мотором, самолет начал разбег. Он бежал неуклюже, подпрыгивая на кочках грунтовой полосы, с каждой секундой увеличивая скорость.
– Ну что, новичок! Не страшно! – услышал Никита веселый голос летчика.
– Не страшно! Даже очень нестрашно! – завопил Никита, хотя у самого бешено билось сердце и руки намертво вцепились в лямки подвесной системы.
– Тогда взлетаем.
Самолет поднял носовое колесо и, еще несколько раз подпрыгнув на неровностях, оторвался от полосы. Никита увидел, как земля стала медленно уходить вниз. Самолет дрожал мощью своего мотора, врезаясь крыльями в прохладный воздух утреннего неба. Двигатель ревел надрывно, показывая свою силу. Крылья подрагивали, в щели между кабиной и фонарем свистел ветер. Какая-то непонятная радость и восторг охватили Никиту. Страх пропал, и вместо него пришло ощущение праздника. Он вертел головой по сторонам, улыбаясь во весь рот. Неожиданно самолет лег на правое крыло. Никита немного испугался, схватившись за борт кабины, но страх сразу прошел. Самолет медленно разворачивался, одновременно набирая высоту. Дома и машины становились все меньше, люди вовсе исчезли, впереди открывался широкий и чистый горизонт. Небо было безоблачным. Только большое и яркое солнце. На земле разноцветными кусками виднелись поля, петляла голубой лентой речка, дома превратились в маленькие квадратики. Реальный мир перестал существовать. Казалось, что всё это сон. Красивый и романтичный.
Никита вертел головой, рассматривая всю эту красоту и наслаждаясь внутренним восторгом. Он не мог понять своего состояния. Отчего пришла эта радость. Почему хочется смеяться и кричать. Захотелось сделать что-то необычное. Какая-то внутренняя сила появилась в нем, делая его еще сильнее.
– 341, докладываю погоду. Над точкой и по району безоблачная погода. Видимость более десяти километров. Опасных явлений погоды не наблюдаю. Можно работать в полном объеме день простые метеоусловия.
– Вас понял, я Воронок-старт. Безоблачно, видимость более десяти – ответил руководитель.
– Ну что, новичок! Пошалим! – услышал Никита и снова схватился руками за лямки подвесной системы.
– Пошалим – крикнул он, и сразу понял, что летчик его не услышит, ведь он не нажал кнопку СПУ. Быстро нащупав кнопку, он еще раз крикнул:
– Пошалим.
После его слов самолет вдруг начал энергично опускать нос, и мотор взревел как на взлете. Сердце у Никиты забилось еще сильнее и казалось, что сейчас вырвется из груди. После небольшого пикирования самолет вдруг пошел в набор, и у Никиты все тело стало наливаться какой-то непонятной тяжестью. Продолжалось это несколько секунд и самолет, выйдя из пикирования, замер в горизонтальном полете.
– Как самочувствие, новичок! – услышал Никита и сразу же, нажав на кнопку СПУ, ответил бодро:
– Хорошее самочувствие.
– Почувствовал перегрузку? Когда опять давить начнет, ты пресс напрягай. Сопротивляйся.
– Понял сопротивляться! – крикнул Никита.
– Ну, сынок, держись. Сейчас мы займемся мужским делом – радостно крикнул летчик. Самолет вдруг перевернулся вверх ногами и полетел к земле. Все начало вращаться. Небо, горизонт, солнце, земля. Самолет то летел стремительно вниз, то вдруг резко взмывал к солнцу. И зависнув на какую-то секунду в верхней точке, падал вниз хвостом. Потом переворачивался и опять стремительно летел вниз, разгоняя скорость. Петля Нестерова сменяла боевой разворот, потом самолет уходил на вертикаль, падая через крыло вниз. Бочки, штопора, перевороты следовали друг за другом непрекращающимся каскадом фигур высшего пилотажа. Казалось, что летчик соревнуется с самолетом, кто сильнее. У кого власть. Кто главный – летчик, или самолет. Самолет, как необъезженный жеребец рвался на волю, а летчик, как опытный наездник, вел его своей уверенной рукой. Никита взялся правой рукой за ручку управления, а левую положил на рукоятку управления двигателем. Необъяснимый восторг разрывал Никиту на части. Он радостно кричал, когда самолет стремительно несся к земле. И когда его придавливало к креслу – тужился изо всех сил, напрягая пресс. В какой-то момент ему показалось, что это он сам летает! Что его тело – это корпус самолета, а руки – крылья. Ему хотелось, как в детстве, раскинуть руки в стороны и помчаться вперед к солнцу! Неожиданно он понял, что ему неудержимо хочется петь. И он запел. Первое, что пришло ему на ум.
– Широка страна моя родная. Много в ней лесов полей и рек… Он не пел, а орал как шальной. Самолет падал вниз, он пел громче. Когда давило перегрузкой, мямлил непонятное под нос. Он забывал слова и начинал петь другую песню, затем просто кричал как ошалелый.
Неожиданно самолет вышел в горизонт и замер. Никита почувствовал, как летчик несколько раз дернул рычагом управления двигателем вперед и назад. И вдруг он понял, что нажал кнопку связи с руководителем полетов. Испуганно отдернув руку от кнопки рации, тут же услышал голос в наушниках:
