скачать книгу бесплатно
Мне предстояло подготовиться к похоронам. К сожалению, мать, по всей видимости, заниматься этим не будет. А ещё, мне бы очень хотелось узнать реальную причину смерти отца.
Глава 5
– Лизок, подержи, пожалуйста, дверь, – попросила я дочь, когда мы оказались у подъезда.
В голове уже выстроился чёткий план действий. Первое, что я должна была сделать – это получить на руки все документы. Сомневаюсь, что отец доверил Николаю Петровичу всё. Обычно папа внимательно следил за работой всех подразделений, был в курсе предстоящих закупок и переговоров. Всё на себе тащил. Получается, Петрович мог быть не в курсе последних событий.
Мне нужно попасть в кабинет отца, и желательно не в рабочие дни, чтобы никто не смог помешать.
– Лиз, подержи дверь, – вновь попросила я, роясь в сумке в поисках ключей. – Лиза? – Подняв голову встретилась с пустым взглядом дочери.
– Мам, – бесцветным голосом позвала она, – а когда человек умирает, это же насовсем, да? То есть, – дочь шмыгнула носом, и потёрла варежками красные щёки, – то есть, после смерти ничего нет? И если мы забудем о дедушке, то его как бы и не было никогда, да?
– Нет. – Я оставила сумку в покое и присела на корточки. – Человек действительно жив, пока его помнят, но наследие дедушки – это ты, милая. А это значит, что он уже многое сделал в жизни. – Притянув её к себе, я потёрлась носом о холодную щёчку, и поцеловала. – Дедушка очень тебя любил, Лизок. И наша дань ему – это память. Пойдём домой, Ириска, я сделаю тебе горячего шоколада.
Шмыгнув носом, Лиза скривила губы и не сдержавшись, расплакалась. Сердце рвалось на части от её плача, но я понимала, что это нужно. Через слёзы придёт очищение и опустошение, которое поможет справиться с болью.
Открыв дверь, пропустила дочь вперёд и закатила чемодан. В носу защекотало знакомыми запахами, среди которых был аромат моего мужчины. Бросив сумку на пол, помогла Лизе раздеться и пошла на кухню, щёлкая по пути выключателями. Никиты всё ещё не было, хотя он и обещал приехать пораньше. Стрелки на кухонных часах замерли на восьми. Отправив Лизу умываться и принимать душ, принялась за шоколад и лёгкий перекус перед сном.
Помешивая в сотейнике коричневую пасту, я размышляла о том, что и как мне сказать Нику. Он, конечно, был безупречен, добр и внимателен, но посвящать сожителя в тайны своей семьи и жизни в целом я не собиралась. Но что-то сказать было нужно. Мы даже не определились со своим статусом. Вроде пара, живём вместе уже несколько месяцев, но что-то меня напрягало. Не знаю, что именно, но я ни разу так и не сказала ему, что люблю. Я даже не сказала, что благодарна за теплоту, что он дарит нам с Ириской. Всегда давала понять, что могу уйти в любой момент, потому что боялась привязываться.
Боялась сглазить? Возможно. Все мои предыдущие отношения отравил Глеб. Женихи бежали от меня, как от чумы, не звонили, не писали и даже не извинялись. И всё это накануне свадьбы, хорошо ещё, не в ЗАГСе. Я бы точно не пережила подобного позора.
Слизнув с лопатки шоколад, я зажмурилась и вздохнула: всё же, Никита отличался от моих бывших. На него всегда можно было положиться. Кроме сегодняшнего дня, он до сих пор не позвонил и не сказал, что задерживается. Такого раньше не было.
Лежащий на столе телефон завибрировал. На экране высветился номер Ника.
– Да. – Я прижала телефон ухом к плечу и сняла шоколад с плиты.
– Мел, я сильно задерживаюсь, – с каким-то волнением сказал он. – Вы с Лизой дома?
– Да. Всё нормально, – вздохнула я, ставя кружку с шоколадом на стол и укладывая горкой печенье. – Работа?
– Нет, – чуть помедлив признался он. – Близкому человеку нужна помощь, мне очень жаль, что сегодня придётся оставить тебя одну. Ты держишься?
– Ага. – Я села на стул поджав ногу. – А кто этот близкий человек? Я его знаю?
– Нет, ты с ней не встречалась.
– Ней? – в душе зашевелилось неприятное чувство. – Ник, сегодня пятница, утром у меня умер отец, твоя близкая подруга может отложить визит хотя бы до понедельника? Мне нужна твоя поддержка. Пожалуйста, – прошептала, и закусила губу, чтобы не реветь.
– Я… прости, Мел. Я, правда, не могу приехать. Ложитесь без меня. Постараюсь вернуться до утра.
– Вот оно что… – Огромный камень лёг на сердце, мешая вдохнуть. Грудь сдавили тиски. Собрав волю в кулак, я сглотнула комок и попрощалась: – Я всё поняла. Хорошего вечера.
– Мелания!
– Пока.
Отключив телефон и вытащив батарейку, я закрыла лицо руками и всхлипнула. Да что ж так не везёт-то! Всегда безупречный Ник оставляет меня одну в самый тяжёлый момент и едет помогать какой-то знакомой. Неужели, мои беды и проблемы не так важны, как её? Размазав по лицу слёзы вперемешку с косметикой, я продышалась и постаралась взять себя в руки. Нельзя раскисать, Лизе нужна моя помощь и поддержка. И если для Ника какая-то подруга важнее меня, то так тому и быть. Не в первый раз уже разочаровываюсь.
– Мам. – В кухню заглянула дочь с тюрбаном из полотенца на голове. – Ты с Никитой говорила? Он скоро приедет?
– Задерживается. Какие-то проблемы на работе появились. Он очень извинялся, что не сможет поужинать с нами. – Погладив Лизу по спине, я усадила её за стол и придвинула шоколад с печеньем. – Пей, пока не остыло. Я тоже пойду в душ, хорошо?
Как доползла до ванной, не помню. Вывернутый кран с горячей водой, из которого хлестал кипяток, и такой же вывернутый с холодной покрылись испариной. Ванна наполнялась быстро, излишне горячая вода погружала в сон, с которым я усиленно боролась. Мне просто нужно отдохнуть. Просто смыть всю грязь, просто стать собой. За Лизу я не волновалась. Дочь умная девочка, после того как допьёт шоколад – почистит зубы и пойдёт спать. Режим – наше всё.
Я так и не смогла нормально уснуть, забывалась беспокойным сном и просыпалась от каждого звука. Когда чехарда надоела, я просто сварила большую кружку кофе и села на кухне. Панорамные окна от пола до потолка позволяли насладиться ночными видами города. Эту квартиру подарил мне отец, даже нанял дизайнера, который учёл мои привычки и пристрастия. Когда я в первый раз вошла в дверь, катя перед собой коляску, просто ахнула. Двухэтажный пентхаус на Ленинском проспекте, с панорамными окнами по всему периметру и стеклянной лестницей на второй этаж. За всё время проживания я не изменила ни одной детали. Строгий, лаконичный стиль, без всякой лепнины и рюшей, от которых меня кидало в жар. Много места и воздуха.
Детали интерьера: вазы в полтора метра высотой, или кресла, стоящие у окон для лучшего вида, или занавески, меняющие цвет в зависимости от освещения – всё это выбирал папа. Даже кухня была небольшой и уютной. Её стены были из матового стекла с неброскими рисунками гор. Когда мы с Лизой только поселились здесь, я буквально витала в облаках от счастья. Конечно, какую девушку в восемнадцать лет поселят отдельно в таких хоромах?
А мать изводилась. И никогда сюда не приезжала, предпочитая видеться на нейтральных территориях или в родительском доме. И только спустя несколько лет я узнала, что эту квартиру она рассчитывала получить себе, а папа подарил её мне. Вот так и досталось огромное пространство в центре Москвы недавно родившей малолетке. И ведь, если бы мать себя не вела вызывающе, отец бы подарил квартиру ей, ибо мне собирался купить скромную двушку, вместо хором на четыреста квадратов, да с хамамом. Усмехнувшись, я посмотрела на часы, стрелка которых застыла на несколько секунд.
– Пять часов, а тебе всё нет, Никита, – простонала я в пустоту, сжимая замёрзшими пальцами холодную кружку.
Будто в насмешку, в замке входной двери тихо заскреблись. После нескольких поворотов ключа и щелчка, прозвучавшего словно гонг в тишине спящего дома, дверь медленно отворилась, впуская Ника. Увидев свет на кухне, он тихо разделся и прошёл ко мне:
– Мелания?..
Сидя напротив входа, я намеренно избегала прямого взгляда. Лицо, небось, уже опухло от бесконечных слёз. Поджав губы, я допила остатки холодного кофе и поставила кружку в раковину.
– Где ты был, Ник? – Мой голос даже не дрогнул, но сдержаться было сложно, очень сложно.
– Я же сказал, – нахмурился он, кладя связку ключей на стол и усаживаясь.
– Ты сказал, что твоей подруге нужна помощь, – кивнула я, понимая, что в душе вот-вот разгорится пожар ревности.
– Она… – Ник постучал пальцами по столу, отводя взгляд. – Не совсем моя подруга. Близкий человек.
– Я могу узнать, какого рода помощь ей потребовалась? – сглотнув, спросила я.
Он отрицательно качнул головой и промолчал, сжимая пальцами брелок от машины.
– Просто поверь мне, Мел, – Никита вскинул голову. – Я не мог иначе. Я не предавал тебя.
– То есть, – я зажмурилась и медленно выдохнула, – после года отношений и нескольких месяцев сожительства, я не имею права знать где и с кем ты провёл ночь? То есть, её проблемы важнее моих. Важнее того, что я нуждалась в твоей поддержке после смерти отца?
– Зачем ты выключила телефон? – спросил он, игнорируя мои вопросы.
Прижав ладошку ко рту, я съёжилась от внутренней боли. Мне всегда казалось, что я хорошо разбираюсь в людях. Я никогда не ждала такой подставы от Ника, сразу обозначив границы и пояснив, что, если ему приглянется другая – надо сказать правду и решать это как взрослые люди. А теперь получается, что самый болезненный удар я получила от того, кого не ожидала видеть в предателях.
– Мне нужно было подумать, – я оперлась спиной о столешницу и сложила руки на груди.
– О чём? – напряжённо спросил он.
– О жизни, работе и дочери. О себе, – всё-таки голос дрогнул. Но идти на попятную не в моих правилах, так что разговор я должна была закончить в любом случае.
– Что ты хочешь этим сказать? – глаза Ника вспыхнули непониманием и раздражением.
– Кто я для тебя, Ник?
– Любимая женщина, конечно. – Ему явно не нравилась тема разговора в пять утра.
– Полагаю, что так, – кивнула я, вспоминая проведённое вместе время. – Кто та женщина, с которой ты провёл эту ночь?
– Я не могу сказать, – покачал он головой, тяжело вздыхая. – Правда, Мел. Не могу.
– Кто твои родители? Чем ты занимаешься?
– Мои родители эмигранты, я же говорил. Почему ты задаёшь эти вопросы в пять утра? Давай пойдём спать, а? – его взгляд красноречиво прошёлся по моим ногам, задерживаясь на полоске кожи между распахнутыми краями халата.
– Чем ты занимаешься?
– Строительством, поставкой оборудования для заводов, – пожал он плечами. – Ты же знаешь.
– Нет, – качнула я головой и закусила губу, чтобы не взвыть. – Я никогда не интересовалась твоей работой. Сколько тебе лет? Когда твой день рождения? У тебя есть братья или сёстры, Ник?! – мой голос сорвался на крик. Я чертыхнулась и закрыла рот.
– Мелания. – Никита встал и подошёл ко мне, заглядывая в глаза. – Что случилось? Почему ты устроила мне допрос, да ещё в такое время? Разве я когда-нибудь давал тебе повод усомниться во мне?
Отвернувшись, я нахмурилась и разозлилась. Ну право слово, зачем всё портить? Почему просто нельзя сказать?!
– Никита, где ты был этой ночью?
Вздохнув, он обнял меня и опустил подбородок на голову. Я слышала, как сильно бьётся его сердце, чувствовала его запах, такой родной, такой близкий. Я не смогу остаться, если это измена. Не смогу.
– Я помогал старшей сестре.
– Сестре? – поперхнулась я. – Почему за весь год я ни разу о ней не слышала?
– Мел, я скажу это только потому, что вижу – без подробного объяснения ты не успокоишься и будешь себя изводить. – Он немного отошёл, чтобы видеть моё лицо и улыбнулся. – Марина работает в «Штэрне», а я знаю, что ты ненавидишь тамошнего директора. Поэтому и не говорил никогда, чтобы ты не сочла меня шпионом.
– Она занимает высокий пост? – сердце ухнуло вниз. Я же знаю, что отец торговал оружием с Глебом. И если Никита предпочёл скрыть от меня сестру, чем попасть под подозрение в шпионаже, стало быть, она…
– Марина Лебедева – глава IT-отдела.
Вздрогнув, я упёрлась руками в грудь Никите и заставила его отойти.
– Какого рода помощь ей потребовалась?
– Мел…
– Отвечай!
– Почему ты кричишь? – поднял он брови.
– Потому что ты пропадаешь на ночь глядя, в день смерти моего отца, – начала я перечислять. – Ты исчезаешь, чтобы помочь своей сестре, которая является правой рукой Глеба Домогарова, моего врага и человека, который отправил на тот свет моего отца!
Ой.
Чёрт бы всех побрал!
Круто развернувшись, я вылетела из кухни и помчалась в ванную, чтобы охладиться и привести себя в порядок. Может ли быть, что Ник человек Домогарова? Да нет, – отмела я мысль. Глеб бы никогда не нанял человека, чтобы тот со мной спал. Едва не влетев в стену, я остановилась как вкопанная и медленно повернулась к кухне, в проёме которой стоял Ник. Сложив на груди руки, он хмурился и исподлобья наблюдал за моими телодвижениями.
– Только не говори, что всё это было планом Глеба, – едва не теряя сознание, простонала я. – Пожалуйста, Никита, скажи, что ты со мной не из-за Глеба…
– Что за фантастический бред?! – рыкнул он.
– Я… я не знаю, – сжалась я, обхватывая плечи руками. – Я уже ничего не понимаю, мне везде мерещатся заговоры. Подбородок предательски задрожал и первые слёзы скатились по холодным щекам.
– Мел… – Никита подошёл ко мне, и крепко обнял. – Я люблю тебя, Мел. Больше жизни люблю, и даже чуть-чуть больше.
– Ч-что? – не поверила я своим ушам. – Что ты сказал?
– Что люблю, глупая. – Его губы коснулись кончика моего носа. – И ни за что никому не отдам.
Глава 6
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я плохо помнила саму поездку на кладбище и все процедуры оформления. В голове смешались цифры, договоры, обязательства и прочее, и прочее. Лиза всё время была рядом, я не отпускала дочь ни на шаг. Никита помогал чем мог, и старался облегчить боль потери нам обеим.
Первая, из бесчисленного множества, стычка с мамой произошла прямо на кладбище. Когда гроб опустили в промёрзшую дыру в земле, она прошла мимо, шипя:
– С этого момента ты больше не имеешь отношения к семейным капиталам. Открытый отцом счёт на твоё имя я заблокировала. До оглашения завещания ты не будешь иметь доступа к деньгам.
– Я давно сама зарабатываю, мама, – я смотрела вперёд, не желая встречаться с ней взглядом.
Передёрнув плечом, она быстрым шагом дошла до могилы, и не глядя бросила ком земли. Лиза дёрнулась к матери, но я остановила её лёгким сжатием плеча:
– Не сейчас, девочка моя. Мы встретимся с бабушкой позже.
– Но, мам. – Синие глаза дочки потемнели от слёз. – Я хочу к бабушке.
– Лиза, давай после похорон поговорим, хорошо?
– Ладно, – буркнула недовольно дочь, складывая на груди руки.
Только бунта мне не хватало. Я содрогнулась, наблюдая за довольной ухмылкой Глеба, что стоял по другую сторону могилы. Борис молча сверлил меня тяжёлым взглядом, изредка покусывая кончик ментоловой сигареты, вонь которой чувствовалась даже здесь.
Какая наглость, прийти на похороны человека, которого сами и убили. Мама подошла к близнецам и о чём-то разговорилась. Её взгляд то и дело скользил по мне и Лизе. И если в мою сторону она смотрела с ненавистью, то на Лизу с болью.
– Мел… Мелания, твоя очередь, – шепнул Никита, вырывая меня из раздумий.
Сжав ручку Лизы, я потянула её за собой, чтобы зря не тратить время. На краю могилы дочь немного замешкалась, но всё же набрала в руки холодной земли и несколько неуклюже бросила в яму.
Когда церемония подошла к концу, я поспешила назад, в тепло машины. Никита сел за руль, а Лиза ещё долго дула губы, смотря в окно. Поминки были организованы в ресторане, в центре. Нужно только потерпеть. Совсем немного. Когда машина выруливала на проспект, нас подрезал джип Домогаровых.
– Сволочь, – прошипел Никита, которому пришлось приложить массу усилий, чтобы не улететь в кювет.
Зал ресторана был украшен очень богато. Такое ощущение, что мама не горевала, а праздновала. Мерзкое такое ощущение. Столы ломились от еды и алкоголя, звучала классическая музыка в исполнении квартета. Ампельные растения свисали с потолка зала, тянули гибкие стебли к головам гостей. От сотен маленьких цветов разного окраса тянулся лёгкий аромат, кружащий голову после стылой улицы.
