Безымянный. Венец пепла

Сатерина энергично закивала.

– В компьютерных играх ты хорош. Посмотрим, как в реальности будешь выкручиваться.

– Тем более всех уделаю. Как говорится – «защита и урон – это вопрос характеристик». Кстати, что бы ты делала, если бы я не взял деньги?

– Одолжила бы. – Усмехнулась она. – Может быть больно. Не боишься?

– Не боюсь. Ты уже играла?

– Нет, но давно хотела… А вот я немного боюсь. Ну ничего, в битве, ведь, не без потерь.

– Не без потерь…

– Ты чего?

– Ничего, идем!

Эта девушка не переставала меня удивлять. Нас объединили в одну команду. Честно сказать – «огребали» мы знатно, но и без боя не сдавались. После бойни мы отправились зализывать раны в кафе. Тела наши были повсеместно усеяны маленькими и большими синяками, но при этом я не услышал от нее ни слова жалобы. Она не уделяла им никакого внимания. Полагаю, мелкая плата за веселье.

Этот день поднял ее в моих глазах еще выше. С самой первой встречи от нее веяло некой особенностью и искрой, но теперь я твердо укрепился во мнении, что она другая.

Болезненные расставания, бессмысленные интрижки, пустые ночи… Все это убивало мою веру в человечество. Казалось, все серо и шаблонно, будто я попал в бесконечный спектакль с полуживыми актерами, заменившими свои собственные лица масками. Но теперь, хоть и с опаской, я жажду узнать ее больше, жажду снять оковы и научиться видеть мир по-новому. Даже если в конце меня разобьют на осколки…

Наступил вечер. Скрепя зубами я все же сдержался и не предложил ей остаться у меня. Все время пока мы прощались, она оценивающе смотрела на меня и ухмылялась, наблюдая мои мучения. На прощание я поцеловал ее в щечку, и мы разошлись. Воздух был настолько приятным, что я решил пройтись более длинным путем к дому. Так я и шел, то погружаясь в глубину собственных мыслей, то наоборот отчищал голову и не думал ни о чем.

«Жизнь в кои-то веки начала доставлять мне удовольствие…» – Думал я, переставляя ноги по тротуару пока смесь из криков, вспышки и гула не выдернули меня из личной нирваны.

Буквально в паре сотен метров от меня, на перекрестке, вспыхнуло пятиэтажное здание. Я сорвался с места и побежал к формирующейся толпе. Небольшими группами люди покидали разгорающийся дом. Черный дым валил из раздробленного окна третьего этажа.

Казалось все спаслись, скорую и пожарных уже вызвали, однако, толпа не спешила расходиться. Внезапно, среди звуков пожарища послышался детский крик. Пара стоящая в метре от меня вскрикнули, дернулись и… И ничего! Я подошел к ним.

– Там кто-то остался!?

– Там… Там соседские дети!

У меня сбилось дыхание. Меня одолели самые спорные чувства, которые я только испытывал в жизни.

– Почему вы их оставили!?

– Дверь заело! Мы не смогли их открыть!

– И ВЫ ПРОСТО ВЫШЛИ?

– А ЧТО МЫ ДОЛЖНЫ ДЕЛАТЬ!? – Женщина стала жестикулировать руками и вопить громче. – Кто-нибудь, помогите им, вытащите их!

То и дело из толпы слышались – «Я не могу…; Помогите им кто-то!» и все тому подобное. – Вся надежда на пожарных!

Я был поражен до глубины души.

«Почему… Почему все стоят? Почем никто не двигается с места!?» – Думал я, сжимая кулаки. Звук собственного сердца заглушил для меня весь мир. С одной стороны, я думал «Какое мое дело, это не моя проблема.», а с другой меня трясло – «Я должен ЧТО-ТО сделать!».

Перед глазами все поплыло из-за слезинок, навернувшихся на них от адреналина. Более не колеблясь я сорвался с места и вбежал в здание. В лицо ударил жар, глаза щипало от дыма. Я едва мог дышать, но все равно побежал по лестнице вверх. Второй этаж, третий… Не могу найти! Перед глазами постепенно все начинало плыть, но я все равно продолжал поиски. Добравшись до четвертого этажа, я вновь услышал плачь. Он доносился из квартиры ближе к концу коридора. Я вбежал внутрь и быстро нашел внутри единственную закрытую дверь. «Рама обгорела, а замок оплавлен. Я выбью? Да, я смогу!» – Размышлять приходилось быстро так-как от жара на мне, местами, стала тлеть одежда.

– Отойдите! – Выкрикнул я и тут же закашлялся.

Отбросив боль в легких я собрался и ударил в дверь ногой… НИЧЕГО! Еще раз. Снова НИЧЕГО. На ногу уже было больно наступить, но выбора не было. Я взял столько разгона, сколько мог себе позволить и нанес еще один удар. Наконец проклятая дверь поддалась, и я вошел в комнату.

Внутри были двое. Девочка лет семи, плачущая стоя на коленях рядом с парнем по старше. Он был без сознания, а его нога придавлена шкафом.

– Черт-черт-черт! Я вас вытащу. «Я ожидал увидеть маленьких детей… Парень так вообще лишь немного нижу меня!»

– Так, я приподниму шкаф, а ты вытащи его ногу, хорошо? Поможешь?

– Да! – Всхлипывая, через слезы, едва вымолвила девочка.

Схватившись за шкаф, я тут же одернул руки назад, он был слишком горячим, что бы я мог за него держаться. Времени придумывать другие варианты не было, так что я сквозь боль снова ухватил чертов шкаф и поднял настолько, насколько мог в данный момент. Девочка не подкачала. Тут же выдернула ногу парня. Обожженными руками я взял его под руки и закинул на плече. Ноги едва держали, но стоять мог, и на том спасибо! Только я взял девочку за руку и направился к выходу, как под нами обвалился кусок пола. Мы устояли, но девочка поранила ногу и теперь явно не могла идти.

«Прошу. Лишь бы мне хватило сил!» – Я закинул ее на второе плече и поплелся к лестнице. Было бесконечно тяжело. Каждую секунду я думал, что сейчас упаду, думал, что не дойду. Отовсюду сияли вспышки, звук треска залил все пространство, но огонь больше не касался меня, даже на подходе ко второму этажу балка, лежащая на пути будто специально давая мне пройти потухла.

На выходе спасатели приняли у меня детей. Я создал настолько достоверную видимость трезвости ума, насколько мог. Один из них подошел ко мне и взял под локоть.

– Пройдем к машине скорой помощи, тебя нужно осмотреть. – Не нужно, я цел. Займитесь детьми, мальчик все время был без сознания. – Убедительно и бодро говорил я.

Член бригады, видимо, мне поверил и присоединился к своим. Тут же вспыхнули еще несколько взрывов, посыпались осколки окон.

«Они бы точно не успели…» – Жадно глотая воздух думал я.

Ублюдки, а точнее соседи детей подбежали к ним, а ко мне подбежала группа людей, один из них снимал происходящее на телефон…

– Ты их спас! Охренеть! Он их вытащил! – Выкрикивал тот с телефоном.

– Хорошо… когда есть «кто-то», да!?

– Кто ты?

– НИКТО, блять! – Язвительно крикнул я, натягивая капюшон на голову и пятясь в переулок.

В тот момент мне уже не было страшно. Скорее мои чувства делились на гнев и презрение. Мысль о том, как люди могут бездействовать и лишь надеяться, что найдется «кто-то», кто сделает что-то за них выводила меня из себя. Едва переставляя ноги по узкому переулку, я понял, что больше не могу сделать и шагу. Мое падение предотвратила крепкая рука. Я узнал по голосу – это был Стинг.

– Живой?

– Они стояли… Ничего не делали…

– Они просто люди. Спи.

Стук дождя разбудил меня. Первые пару минут после пробуждения я лениво оглядывался. В комнате царил полумрак и неизменный бардак. Гитара, покрытая тонким слоем пыли в углу, неровная стопка книг на компьютере, кружки и тарелки на столе – да, я в моей квартире. Все в голове было перевернуто вверх дном, но тем не менее я отлично помнил, что произошло. Стинг не заставил себя долго ждать, сел в кресло напротив и протянул мне стакан воды.

– Как здоровье, герой?

– Я не герой. – Былые чувства вновь настигли меня. Более злости во мне не было, но все еще осталось разочарование. Я отвернулся и нырнул под одеяло с головой.

– Ну как же, ворвался в горящее здание и спас людей, о которых не знал ничего. Кто, если не герой?

– Герои спасают всех без разбора просто потому, что не могут иначе, это их жизненный путь, можно сказать. Я лишь сделал то, что хотел. Кредо у меня такое – делать то, что хочу и ни в чем себе не отказывать.

– Интересно. Спас потому, что захотел. Ладно, пусть будет так.

– Замечательно, что мы с этим разобрались. – Я все же поднялся и залпом осушил стакан. – Хорошо, кстати, здоровье, что удивительно. Я-то думал дымом отравлюсь и… И вообще, что ты то там делал?

– Увидел тот самый дым, пошел посмотреть, что к чему. Смотрю – ты по переулку бредешь, едва переставляя ноги. В итоге закинул тебя домой, да подлечил.

– Это же интересно как?

– Народной медициной конечно. – Пожимая плечами говорил Стинг.

– Страшно даже представить.

Раздался звонок в дверь, я вздрогнул. Казалось бы, на улице дождь, погода, для большинства людей, скверная…

– Стинг…

– Да?

– Кто это?

– Еду принесли, наверное.

– Ты еду заказал?

– Ну раз принесли, то выходит, что так. Увидел буклетик у тебя на столе, вот и заказал. С твоего телефона.

Я открыл дверь, принял увесистый пакет и взглянул на сумму заказа в чеке. Обернувшись увидел, как Стинг скрывается на кухне.

– Охренеть можно… – Собрав деньги из всех карманов я рассчитался с курьером и закрыл дверь.

Разделавшись с половиной еды, потягиваясь на диване перед монитором, с чашкой чая в руках я мечтательно улыбнулся.

– Есть еще одна причина, почему я не герой.

Стинг вопросительно взглянул на меня.

– На самом деле я в некой мере рад тому, что произошло. В общих масштабах это ужасно. Люди потеряли жилье, любимые вещи, некоторые ранены, но… Но, когда я стоял там, среди трепещущей толпы впервые за долгое время я ощутил себя живым. Мир вокруг меня пришел в движение, будто лента Мебиуса разорвалась. Это точно не мышление героя.

Стинг положил мне руку на плече.

– Думаю, я понимаю, о чем ты. Неважно, что было у тебя в голове, важно то, что ты сделал. Вмешался в чужие судьбы, испортил планы смерти.

– Знаешь, порой я открываю глаза, по-настоящему, и в такие моменты вижу мир шире. Он ужасен, порой мне бывает страшно. В такие моменты кажется, что я ничего не смогу изменить.

– Но ты смог. Возможно немного, но что-то в этом мире изменилось.

От его слов я воспрял духом, на душе стало заметно теплее. Я спрыгнул с дивана.

– Ух, я аж воспылал!

– Это хорошо. Однако есть разговор…

– Да-да-да, обязательно. Только сначала мне нужно услышать кое-чей голос. Где мой телефон?

– На тумбочке при входе, возле твоей куртки.

Разыскав телефон, я обнаружил, что он выключен, видимо сел. Присоединив его к зарядке, я включил едва живое устройство. Двадцать три пропущенных звонка от Сатерины.

– У-у-у, кто-то будет бит по жопе!

– Надеюсь ты не про меня, наши отношения еще не так далеко зашли. – Крикнул из комнаты Стинг.

– Уйму звонков от одной важной леди пропустил.

– Пора обращаться в бюро ритуальных услуг.

– Именно, друг мой. – Говорил я, пересекая комнату на пути к балкону. Закрыв за собой дверь и держа в руках телефон с зарядом буквально на пару минут, я позвонил Сатерине.

– Ты живой?! Ало!? С кем я говорю?

– С кем… Со мной! Живой конечно, с чего бы мне не быть таковым?

– Я посмотрела видео в интернете. Это ведь ты был!?

– О-о-о, враждебные вопросы.

– Ты дома? Я сейчас к тебе приеду! – Я даже не успел ответить, как она бросила трубку.

Вернувшись с балкона в комнату я сел рядом со Стингом и почесал затылок.

– Ко мне скоро придут… Неловко просить своего спасителя, но не мог бы ты…

– Конечно. Не переживай, я все понимаю.

– Хорошо. Так… ты о чем-то хотел поговорить?

– Позже. Еще есть немного времени.

– А что будет?

– Сейчас неважно. Потом.

Стинг собрался, вальяжно поклонился мне, надел шляпу и покинул квартиру. Через минуты двадцать после его ухода пришла Сатерина и сразу же, с порога, принялась меня щупать и осматривать.

– Цел и здоров, как же хорошо. – Она взяла меня руками за лицо. – Ты ведь здоров?

– Да, и цел.

Быстро сняв обувь она за руку поволокла меня в комнату, там усадила на диван, и сама с ногами залезла и уместилась рядом.

– В новостях узнала о пожаре. Залезла в интернет узнать подробности и увидела видео. Там же было написано, что человек на нем, то есть ты, вытащил двух детей из пожарища и ушел.

– Ну да, так и было.

После моих слов она взглянула на меня и смотрела так с пол минуты после чего на ее глазах заблестели слезы, и она закрыла лицо руками.

– Ты чего, все же хорошо, эй! – Я обнял ее.

– Все хорошо, просто… просто… Блин, а если бы ты умер там? – Всхлипывая говорила она.

Я удивился. Уже и не вспомню как кто-то так переживал из-за меня или беспокоился о том, что я могу просто исчезнуть. Я немного отодвинул ее так, чтобы можно было смотреть ей в глаза.

– Все хорошо, я просто не могу умереть зная, что в таком случае больше не взгляну в твои глаза. – Сказал я и нежно поцеловал ее во влажные от слез губы. Я протер ее глаза и щеки и снова обнял.

– Хочешь или нет, но сегодня я остаюсь у тебя.

– Надеюсь у Стинга есть где ночевать. – Тихо сказал я.

– Что?

– Нет, ничего. Останься. В последнее время ночи холодные, я мерзну.

– Я тоже.

Все же этой ночью холодно нам не было. Вопреки неким страхам и опасениям мы целиком отдались собственным желаниям. Когда смерть то и дело дышит тебе в затылок откладывать что-либо просто невозможно, каждое мгновение обретает ценность.

Истощенная эмоциями Сатерина уснула, а я так и лежал до восхода солнца впитывая ее тепло и думая обо всем. В глубине души я радовался, что так и не полюбил ее после всего. Мне хорошо с ней, и я не хочу, чтобы она исчезла из моей жизни, но все же наши отношения несколько отличались от тех, в которые вступают пары людей испытывая симпатию друг к другу. Нас определенно тянуло друг к другу, но в то же время мы оставались свободными, это придавало всему особый шарм и легкость. Будучи жутким собственником мне было мерзко представлять ее с другим, но в то же время я отлично понимал, что она ничего мне не должна, как и я ей. В целом это хорошо, учитывая мою переменчивость и пороки, которые уже неоднократно искривляли ход моих дел. Впрочем, я ни о чем не жалею, так как, все же, хотел того, что делал, но на самом деле понимаю, что поступал неправильно.

Через пару часов на телефоне Сатерины зазвонил будильник и она, едва проснувшись, стала собираться.

– Сегодня я уезжаю на неделю в командировку в другой город. Надеюсь все пройдет без проблем, и я вернусь как планирую. Увидимся по приезду?

– Конечно. Буду ждать.

Она поцеловала меня на прощание и спешно покинула мое жилище. Я же в свою очередь поддался сну и проснулся за час до заката. Осознание того, что красноволосая уже, наверное, покинула город, навеяло мне тоску, так что я решил выйти прогуляться. К тому моменту как солнце уже на половину нырнуло за горизонт я дошел до набережной и увидел силуэт Стинга стоящего у ограждения и глядящего на воду. Я подошел и хлопнул его по плечу.

– Все дороги ведут к Стингу. Кто бы мог подумать.

– Я бы мог. Не просто же так стою тут жду тебя.

– То есть ждешь? Откуда это ты мог знать, что я сюда приду?

– Есть способ позвать к себе человека, но об этом я тебе расскажу позже…

– Ах да, ты ведь хотел поговорить?

Стинг вздохнул, достал из рукава сигару и как ни в чем не бывало закурил, основав этим минутную, драматическую, паузу. Я же просто дал себе возможность насладиться свежестью утреннего воздуха и тишиной, которую уже так скоро нарушат торопящиеся по своим делам, сонные люди.

– Ты говорил, что впервые за долгое время ощутил себя живым и мир пришел в действие, но какой ты видишь свою жизнь дальше?

– Неожиданно. – Я задумался. – Скорее всего дела минувших дней, вскоре, утратят для меня былую ценность, и я вернусь к обычной рутине, о большем мечтать не приходится. Работа, дом, разочарования, боль… Полагаю, что только благодаря твоей дружеской компании буду отвлекаться от будничного дерьма. Да и Сатерина… Хотя я не слишком верю, что получится что-то хорошее. Отношения всегда приводят к одному и тому же финалу…

– Ты ведь мечтаешь о чем-то?

– Да… Во всяком случае мечтал. Думаю, вскоре тусклое пламя моих грез и надежд погаснет окончательно, и я завершу превращение в очередного участника кукольного театра этого мира. Когда ты бессилен остается только увязнуть глубже во всей несправедливости и грусти. Глупо звучит, знаю. Цинизм никогда не был моей стезей, но по-другому и не скажешь.

– И ты готов с этим мириться?

– Нет, никогда не смирюсь. Но что я могу…

Стинг поправил шляпу и серьезно посмотрел на меня. В его взгляде читались скорбь и надежда одновременно.

– Сегодня ночью я ухожу.

– Как же так!? Куда?

– Далеко, очень далеко. Но я могу взять тебя с собой. Сейчас я не могу тебе сказать, что с тобой будет дальше и где конкретно ты окажешься, если пойдешь со мной. Зато могу сказать другое – ты получишь множество ответов, которые породят еще больше вопросов, жизнь будет вечно пребывать в движении и главное… Ты найдешь то, что искал всю жизнь. Что если я скажу, что все может быть по-другому?

– Я…Я… Я не знаю, что на все это ответить. Ты же понимаешь, что мне сложно верить в сказанное, при всем желании!?

– Сейчас ты можешь говорить что угодно, внутри себя ты точно все решил, просто пока этого не осознаешь. Сейчас я уйду. У тебя есть время до полночи. Что бы пойти за мной тебе лишь нужно захотеть. В случае если мы уже не встретимся – прощай. Я был рад знакомству с тобой. Я хорошо отдохнул в твоей компании.

Стинг развернулся и ушел, а я так и не нашел что ему сказать. Почему-то попрощаться с ним для меня было непосильно, так что я просто молча стоял и глядел в никуда. Время шло, а я все стоял. Улицы наполнились людьми – город проснулся. Отовсюду доносились звуки жизни, больше походящие на запись на старой кассете, стоящую на повторе уже который год. С уходом Стинга, с осознанием того, что я снова буду приходить в пустую квартиру былая тоска вернулась ко мне и я вновь потерял всякий интерес к происходящему вокруг, да и к жизни в целом. Забавно как за такой короткий срок я успел отвыкнуть от стандартного положения вещей. Внезапно на меня навалилась усталость от каких-либо мыслей или действий и в тот же момент захотелось уйти отсюда, правда не имею ни малейшего понятия куда.

До самого вечера я слонялся по городу, пока, не осознавая того, не пришел к месту моего ночлега. На часах половина одиннадцатого. На улице окончательно стемнело, люди постепенно разбредались по споим жилищам и стало холодать. В итоге голод и холод все же вынудили меня вернуться домой. Так и не разувшись я просидел пол часа в кресле сложив руки в замок и глядя в одну точку. Мимолетные предположения относительно ближайшего будущего не давали мне покоя. Одолеваемый собственной пустотой я стал ощущать, как утопаю в ней.

– Я больше так не могу. – Сказал я, поднимаясь на ноги и глядя на часы: одиннадцать тридцать. – Отлично, время еще есть.

Спешно я распихал по карманам все, что мог в них уместить: пачка сигарет, телефон, наушники, ключи и немного денег. С этим набором я покинул квартиру, закрыл дверь и вышел на улицу и только тогда понял, что понятия не имею куда идти. Помянув собственную фразу «все дороги ведут к Стингу», я решил, что просто пойду туда, куда понесут ноги. В конечном итоге я пришел к мосту, на котором впервые встретил Сатерину.

– Я тоже в командировку. Вскоре мы оба вернемся и встретимся вновь. – Прошептал я, стоя на том самом месте, где мы разговаривали в ту ночь.

Знакомый звук выдернул меня из теплых воспоминаний, я прислушался. Звук повторился – один в один тявканье лиса! Взглянул на часы – три минуты до полночи. Я стал спешно искать источник звука. В отдаленной части моста замерцал фонарь, и я увидел того самого, черного лиса из снов. Он стоял, виляя хвостом будто бы звал меня, но в то же время не давал к себе подойти. Только я начинал его нагонять, как он снова отбегал. Таким образом мы пересекли мост и теперь бежали вдоль реки. Внезапно, лис пропал в темноте, а я, идя по краю обрыва в реку пытался его разыскать, пока кусок земли под ногой не обвалился, и я покатился по склону в конечном итоге приземлившись в воду. Вода была холодной, да и общая усталость давала о себе знать. Я пытался пошевелить хоть какой-то конечностью в попытках всплыть, но четно. Помутнение все подступало и казалось, что дела мои хуже некуда, но через пару секунд погружение превратилось в падение. Это продолжалось около секунды после чего я с грохотом упал на деревянный пол. Остатка моих сил хватило лишь на то, чтобы коротко осмотреть помещение едва открывающимися глазами и определить для себя, что это чердак. Еще пара секунд и я уснул, целиком и полностью провалился в темноту, но не такую как раньше. На сей раз она несла с собой надежду. Не зная, когда и где очнусь я, тем не менее, чувствовал, что пробуждение не будет таким же, как любое за прожитые двадцать три года.

2.

Жизнь в городе, хоть и на окраине, почти всегда подразумевает под собой бесконечный шум: так называемые «звуки города». Со временем, конечно, привыкаешь и перестаешь обращать внимание, однако попадая в глушь диву даешься, как до этого момента мог «так» жить. Пробудившись от сладкого сна без сновидений в первую очередь, я обратил внимание именно на звуки: единственное, что доносилось до меня – это едва-слышное, приятное поскрипывание составляющее впечатление пребывания на корабле. В остальном ни пение птиц, ни шум моторов, ни выкрики людей не сотрясали пространство, что странно.

Окончательно освободившись от сна, я сел и стал осматриваться. По началу я мало того, что не мог понять где нахожусь, но и так же не мог вспомнить ни одной детали из своей жизни до того, как уснул. Постепенно мои мыслительные способности все же стали проявлять признаки жизни. Местом моего пробуждения, судя по всему, оказался чердак. На это указывала характерная форма потолка. Сидел я у дальней стены на голом, деревянном полу. В паре метров надомной пребывал единственный источник света – окно через которое вся комната освещалась теплым, желтоватым светом, на фоне лучей которого лениво парили блестящие пылинки. Сам чердак был обставлен наполовину полными книжными стеллажами, их было семь. Стояли они не как положено, у стен, а хаотично разбросаны по всей комнате. На противоположной же от меня ее части была обычных размеров, ветхая дверь.

Походу осмотра помещения я начал вспоминать что к чему. Согласно умственным изысканиям весь прошлый день я бесцельно слонялся, вернулся домой, а после, кратко поразмыслив, отправился искать Стинга, и-и-и вот я здесь. Мои попытки сложить два и два прервал звук скрипящих не то половиц, не то ступенек. Я поднялся на ноги и медленно побрел к двери. На половине пути она открылась, но позади не было никого.

– Долго же ты спишь, хотя да, о чем я, у тебя же талант. – Говорил невидимый собеседник вполне размеренным тоном.

Я стал судорожно оборачиваться по сторонам. Голос звучал четко и громко, однако рядом никого не было.

– Стинг? – Говорю неуверенно.

– Ну да. Ты ведь меня искал? Сюда по-другому не забредешь. – На сей раз голос звучал уже с другой стороны, я продолжил вертеться.

– Может уже покажешься?

Позади меня послышался звук захлопывающейся книги, я вновь обернулся и увидел Стинга выходящего из-за стеллажа.

– Да здесь я, здесь. Не стоит так переживать. – Да, это был он. Все те же издевательски-юморные нотки в голосе, темные волосы, черная жилетка. Правда плащ с шляпой куда-то подевались.

– Замечательно. А как я сюда попал? Не могу вспомнить…

– Это не важно. Присаживайся. – Он указал на место позади меня, где я, собственно и проснулся. На сей раз там было не просто пустое место, а небольшой, когда-то черный, но нынче выцветший диван.

– Либо буквально пару минут назад его тут не было, либо я не в себе. Может головой ударился… – Говорил я усаживаясь.