Книга желаний

– Я вчера снова увидел мой сон из детства, – со слезами на глазах неожиданно продолжил Владимир Владимирович, – И он был точь-в-точь таким же, как и сорок лет назад, правда в этот раз я разглядел лицо астронавта. Это была женщина, русская женщина.

– Это было бы честью для нашей страны, – видя, как эмоционально реагировал Царов, попыталась как-то подбодрить его Ульяна Сергеевна.

– Это была ты Ульяна, – решительно произнес глава НИЦ.

– Да конечно, – автоматически ответила Ульяна, но осознав услышанное, тут же осипшим голосом дополнила, – Нет я не могу, мне надо быть здесь, я же научный сотрудник.

– Это была ты Ульяна, – ещё раз произнес Царов, – И я даю тебе слово, только согласись, я все сделаю чтобы тебя утвердили к полету.

– Я… я не знаю, – засомневалась Ульяна Сергеевна Немова.

– Ульяна Сергеевна, корабль готов у меня на столе лежит целая папка с кандидатами для полета, и каждый из них готов многое отдать за такой шанс. Но я увидел именно тебя, – встав из-за стола эмоционально заговорил Владимир Владимирович, – Я не верю в Бога. Я верю в силу науки, и только благодаря ей создано все это,– Царов развел руки словно пытаясь обхватить весь мир, – Ульяна, дорогая моя Ульночка, ты не можешь сказать нет, – он подошел к ней и взяв её за руки посмотрел прямо в глаза, – Именно эти глаза я видел во сне… именно этот голубой цвет глаз. Ты должна лететь на Марс.

И русская женщина согласилась.

***

Восточный Казахстан НИЦ «Марс 2040».

День старта ракеты.

– Ульяна Сергеевна?! – начал интервью старейший сотрудник НИЦ, – Она появилась у нас случайно, по-моему, был набор в административно хозяйственное отделение, ну проще говоря, нужен был штат уборщиц.

– То есть насколько я понимаю Ульяна Сергеевна начала свою карьеру с самых низов? – перебив его задал вопрос корреспондент крупного новостного журнала.

– Кто же знал, что у неё было высшее физико-математическое образование за плечами, – сделав глоток воды дополнил сотрудник НИЦ, – Ну уборщица и уборщица. Только когда ей доверили уборку кабинета главного, она что-то оставила ему на столе. А на тот момент главный объявил о конкурсе новых идей. И её идея создания двигателя межпланетного корабля, выиграла конкурс. В общем об этом чуть ли не легенды ходят.

– И что было после этого тайного послания? – спросил журналист.

– Буквально через неделю Владимир Владимирович представил чертежи нового электромагнитного двигателя, и Ульяну Сергеевну сделали научным сотрудником.

– А кто принимал решение о полете на Марс?

– Главный, – не задумываясь, ответил научный сотрудник.

– А кто утверждал кандидатуру Ульяны Сергеевны?

– Главный, – немного удивительно ответил сотрудник Научно Исследовательского Центра «Марс 2040», не понимая, чего от него хочет журналист, – Я заметил вы как-то неравнодушны к Ульяне Сергеевны или вы сомневаетесь в правильности выбора?

– Нет, – оправдывался корреспондент электронного СМИ, – просто она единственный не профессиональный астронавт, и она женщина?

– А вы что-то имеете против женщин?

– Нет, что вы, ничего личного, мне просто интересно, а были ли другие кандидатуры?

– Конечно были, но было решение главного, единственно верное решение, – ответил научный сотрудник, – Она прекрасный ученый, одна из тех, кто создал эту ракету.

– В общем это такое волевое решение, – сделал заключение журналист.

– У меня ощущение, что вы пытаетесь отыскать какие-то интриги в нашем НИЦ, – строго заметил научный сотрудник.

– У меня профессия искать интриги и скандалы, но если я перегибаю палку вы извините, это не специально.

– Знаете, Александр, если бы вы знали Ульяну Сергеевну, то сомнений в том, что она должна полететь на Марс у вас бы не было.

– Наверно вы правы, – заметил журналист, поправив настольную камеру.

«Дин-дон.»

Раздался телефонный звонок в кабинете научного сотрудника НИЦ «Марс 2040». Игорь Геннадьевич, был мужчина преклонных лет, большую часть своей жизни он отдал производству ракет.

– Да Ульяна Сергеевна, – ответил Игорь Геннадьевич, на телефонный звонок, – Конечно есть, я всегда делаю копию чертежей, – отвечал он, – Ага, сейчас буду, – закончил научный сотрудник и положил трубку телефона, – Прошу извинить меня, но мне надо идти.

– Да, да конечно, – не возражая ответил журналист, – Мы если это возможно продолжим запись завтра, как раз после старта ракеты? – поинтересовался он.

– Ну давайте завтра, после старта, – ответил Игорь Геннадьевич, одевая белый халат, – Только я надеюсь ваш электронный журнал не упадет до уровня желтой прессы.

– Да конечно, я обязательно дам вам посмотреть отснятый материал перед сдачей в редакцию, я же понимаю всю серьезность и секретность данного научно исследовательского центра.

– Будем надеяться, – пробубнил пожилой человек с головой погрузившись в поиски нужных чертежей.

Журналист поспешил удалиться. Про себя он негодовал что ещё раз придется приезжать в эту глушь.

И как только Игорь Геннадьевич остался наедине он, принялся звонить по телефону.

– Ало Ульяна Сергеевна ну я нашел чертеж двигателя, уже пересылаю вам копию, – докладывал научный сотрудник – Да, да всё готово, конечно все перепроверили, – отвечал Игорь Геннадьевич, – Да ушел, сам такой не люблю давать интервью до старта, – улыбаясь добавил он, разговаривая уже по видеофону, – Вам удачи Ульяна Сергеевна.

Конечно же старт первой экспериментальной ракеты до космического корабля на орбите земли был спланирован до мелочей. В экипаж корабля вошли пять астронавтов: американец, техник по компьютерному оборудованию, француз по отцу, но подданный Китая – врач нейрофизиолог, англичанин – командир экспедиции, геолог по профессии и астронавт с опытом работы в космосе, и русская – ученый астрофизик, инженер и создатель двигателя корабля. Все четверо идеально подходили по психотипам для сто дневного полета к Марсу. За восемь часов до старта ракета с Земли доставила пятерку астронавтов на корабль. А в 12:36 по московскому времени экспедиция «Марс 2040» началась, огромный космический крейсер «Надежда 7» поплыл к далекой, но такой желанной красной планете.

***

Восьмой день экспедиции.

Бортовой дневник капитана «Надежда 7» Энтони Джонсана.

«Сегодня следуя графику, мы закончили установку сонных модулей и с завтрашнего дня по земному времени весь экипаж переходит на вахтовый режим. Особых замечаний по техническим характеристикам корабля нет, все работает исправно. Физиологическое и психологическое состояние команды – удовлетворительное. Плывем к Марсу, осталось 82 дня. – закончив видео запись Энтони Джонс отправил видео отчет на землю и неторопливо полетел в командный модуль, наслаждаясь временно включенной невесомостью».

– Ну что Пьер, вы нашли свой ключ от медицинского модуля, – залетев в командный модуль поинтересовался капитан.

– Да черт бы его побрал, мы с компьютером про сканировали весь объем командного модуля, – передвигаясь в невесомости, ругался Пьер де Муа – врач нейрофизиолог, экспедиционного корабля «Надежда 7»

– Может ты забыл его в другом модуле? – спросил капитан.

– Вряд ли, но я попросил Джека пробежаться по кораблю, он если что найдет, даст знать, – подлетев под самый потолок, ответил Пьер.

Командный модуль был своего рода кормой корабля, это, пожалуй, единственное помещение в котором был прозрачный шлюз окно позволяющий смотреть в глубокий космос.

В целях безопасности до прибытия на Марс он был закрыт металлическим щитом. И выполнял роль огромного экрана, на котором располагались панель управления корабля. В центре модуля стояло кресло капитана. По сторонам, а модуль был полукруглым, располагались рабочие места экипажа, с дисплеями контроля, всеми системами.

Автоматическая дверь в командный модуль открылась и в помещение влетела Ульяна Сергеевна.

– Вы скоро включите гравитацию? – улыбаясь, спрашивала она, – Я приготовить еду спокойно не могу, всё разлетается.

– Ульяночка честное слово сам не рад, – оправдывался Пьер, – Найду этот ключ, намертво запаяю вокруг руки.

– Оно конечно приятно летать, но вы как врач должны понимать, что резкие перепады гравитации вредны, – заметила Ульяна Сергеевна.

– Не волнуйтесь Ульяна Сергеевна, я потом досконально проверю ваше самочувствие, – ответил бортовой врач.

– Если бы вы знали, что творится на кухне после вашего неожиданного включения гравитации, – сказала Ульяна.

– Я же сообщал по внутренней связи об отключении, – сказал капитан.

– То, что ты сообщал это одно, – усмехнулась Ульяна Сергеевна, – Заставить бы Джека убирать, за то, что он второй день чинит селектор в пищевом блоке.

– Вот черт, эта ваша расхлябанность, – недовольно заметил капитан, – Если ещё раз что-то подобное повторится, доложу на Землю, получите по строгому выговору.

– Так точно капитан, – серьезно ответил Пьер, – Подобного больше не повторится.

– Хотелось бы верить, – произнес Энтони и полетел в свою каюту.

«Эй Пьер! – послышался хриплый голос Джека в селекторе. – С тебя бутылка коллекционного коньяка, я во второй раз спасаю твою толстую. – он неожиданно запнулся, – А там случайно, возле тебя нет моей любимой женщины на этом корабле? – словно почувствовав, что француз не один поинтересовался американец».

– Уж договаривай что хотел, – улыбаясь, ответила в селектор Ульяна Сергеевна.

«О, богиня…, – голос Джека даже изменился. – Простите меня мисс за столь грубую мужскую речь в адрес этого месье растеряхи».

– Джек, где ты нашел ключ? – вмешался Пьер.

«В душевой кабине. – ответил американец. -Вы только не выключайте гравитацию, дайте хоть чуть полетать. – попросил Джек Стар».

– Ты ни волнуйся в наши планы травмировать тебя не входит, – Ответила Немова, – Кто же будет убирать весь беспорядок в пищеблоке.

«А… клянусь, вылетело из головы. – замялся Джек. – Я извиняюсь за неисправный селектор. А в пищеблоке погром или так маленький бардачок? Вы хоть кое-что успели закрепить?»

– Погром Джек, – ответила Ульяна Сергеевна Немова, – Космического масштаба, погром!

После того как все продукты и мелкие вещи были пойманы и закреплены капитан Энтони Джонс включил гравитацию и исследовательский корабль «Надежда 7» продолжил свой путь к далекой и такой близкой красной планете.

Внешний вид станции напоминал чем-то юлу. Задний сегмент (диаметром сто метров) был мощный электромагнит, работающий от энергии солнца и внутренних батарей, средний сегмент – это жилые и технические каюты диаметр модуля тридцать метров, и передний сегмент капитанский мостик, диаметром сорок метров, там же располагался второй менее мощный электромагнит. В принципе вся внешняя обшивка корабля была сферической или овальной формы.

Электромагнитный двигатель был главной инженерной находкой нового корабля, из-за разности полюсов в двух разведенных полюсах, он меняя мощность электромагнитной волны создавал на одном конце корабля плюс на другом минус тем самым придавая движения более слабому импульсу. Электромагнит по центру создавал искусственную гравитацию. В общем, корабль был освобожден от необходимости вести на себя гигантские объемы топлива, используя ракетные двигатели только для вектора полета.

Естественно такую громадную махину поднять в космос с Земли было не реально, и русские инженеры из НИЦ «Марс 2040» приняли единственно верное решение собирать корабль в космосе.

Получилось неплохое космическое судно. Собирали долго, но 6 лет титанического труда подарили землянам мечту, реальную возможность путешествовать к ближайшим планетам. И тем важнее и тщательнее был отбор в первую пятерку астронавтов. Наверное, из целесообразности основным научно-техническим державам предложили выбрать из многочисленных рядов своих сотрудников по одному астронавту. Англия – отправила Энтони Джонса, блестящего астронавта, имевшего за плечами более десятка полетов на луну и более сотни выходов в открытый космос. Энтони – прирожденный лидер и он идеально подходил на роль капитана экспедиции. Соединенные Штаты Америки отправили одного из лучших инженеров программного обеспечения Джека Стара, вечный оптимист и весельчак он идеально вписывался в коллектив корабля. От Китая полетел нейрофизиолог профессор Пьер Де Муа, упитанный коренастый мужчина с очень педантичным характером, всегда пытающийся понять суть того или иного явления. От России полетела Ульяна Сергеевна Немова, инженер астрофизик, одна из создателей корабля, именно её идеи в соавторстве с идеями Царова В.В. позволили создать принципиально новый вид энергии для космического транспорта.

Вот так и началось великое исследование космоса. Великая одиссея к красной планете, будоражащей воображение землян десятки лет.

***

Марс.

До контакта оставалось меньше пяти минут.

Как и предсказывал Этмен, за двенадцать минут до контакта изменилась судьба каждого из жителей подземного Тахинно. Благодаря Тиркссу 6 – Этуму, каждый из марсиан посмотрел то что было на красном информационном кристалле. В этом послание Этмены говорили правду о войне, предоставляя видео доказательство что войну начали Туны, а также о том, что атмосфера на поверхности восстановлена и больше нет необходимости жить в подземелье, в заключение этого пару минутного ролика Этум вывел в прямой эфир генерала Туэ, на поверхности Марса.

Эдрих стоял в скафандре, он специально одел его для эффекта, за ним находился инопланетный спасательный модуль.

– Генерал вы в эфире, – прозвучал электронный голос в динамике селектора.

– Да хорошо, – ответил Эдрих, – он был крупным планом на всех мониторах подземного Тахинно.

А жители подземного мегаполиса ещё пребывали в смятение после просмотренного видео, общество раскололось те, кто был из управленцев им не хотелось менять свой привычный мир, свое право власти, на нечто абстрактное и равное для всех. Ведь у них было всё; власть, деньги, мирские блага, ну не было неба над головой и что с этого, за тысячу лет жизни под землей их генотип поменялся и адаптировался к искусственному свету и условиям подземного мира. Особенно это было заметно на потомственных руководителях чьи места в парламенте передавались по наследству. И они уже физиологически были не способны жить на поверхности, а терять рабочих рабов, которые прислуживали им, означало обречь себя на верную гибель.

У рабочего класса ничего из привилегий управленцев не было они жили за порогом бедности. Средней социальной группы в марсианском обществе почти не было, с большой натяжкой к ним приравнивали военных, каждый из которых стремился сделать себе карьеру и может быть в преклонном возрасте перейти в касту низших управленцев. И вся эта социальная структура держалась на везде проникающем страхе, а тут подземному миру показывают истину, того что надутого врага нет, и об Энтурионцах уже тысячелетиями ничего не слышно. Скорей всего ненависть и злоба было первое чувство рабочих и части солдат, ведь их обманывали, их заставляли верить в выдуманный миф о всепроникающем Энтурионе, расе которой быть может уже и не существовало, и тем сильнее была злоба. Многие из рабочих и солдат на своих постах после окончания ролика проигнорировали приказы начальства продолжить работу, и приступить к выполнению своих обязанностей, многие увидев генерала Эдриха, можно сказать почувствовали в нем спасителя, захотев отдать самое дорогое свою жизнь за то дело что он начал.

– Братья мои, я Эдрих Туэ, бывший генерал разведки Марса и командир подземной базы «Отто» в седьмой час бодрствования и сорок пятую минуту, объявляю о полной автономии и независимости базы «Отто», – с воодушевляющим азартом в голосе говорил Эдрих, – Мы теперь свободны, соплеменники, мы можем вернуться на поверхности, где каждый из вас получит кусочек земли чтобы начать новую жизнь. И в доказательство моих слов, я снимаю защитный скафандр, – Эдрих разгерметизировался и вполне спокойно стал дышать поверхностным воздухом.

– Как видите я не умер, миф парламента об уничтоженной атмосферы и радиации только что разрушен! Теперь второе как вы знаете к нам летели Энтурионци, и по непростительной преступной оплошности мы уничтожили их корабль, но проведеньем было уготовлено иное, и за мной спасательный модуль корабля Энтуриона с кровожадными шпионами на борту, готовыми набросится на нас и начать с нами войну, – Эдрих повернулся к спасательному модулю инопланетного корабля, – И сейчас мы постараемся установить контакт с инопланетными формами жизни. Но я очень сильно сомневаюсь, что там действительно Энтурионци!

Робот с видеокамерой сделал круг вокруг капсулы, показывая всем жителя Тахинно панораму места падения капсулы. Солдаты под руководством Тайса заняли оборонительные позиции, на всякий случай приведя в боевую готовность оружие. Генерал, используя переводчик, официально от лица всего свободного Марса по громкоговорителю обратился к тем, кто был в нутрии железной капсулы.

– Я генерал Эдрих Туэ, искренне сожалею об ракетной атаке и уничтожение вашего корабля. Наши дальнейшие намерения будут основаны только на мире и сотрудничестве, мы готовы понести полную ответственность за свое непристойное поведение. Простите нас! – Эдрих замолчал, ожидая ответа.

Вместе с ним замолчал в ожидание и весь Тахинно.

***

Где-то в космосе.

До контакта оставалось пятьдесят два дня.

Запись в бортовом журнале капитана Энтони Джонса.

«По запланированному графику экспедиции мы перешли на вахтовый метод полета. Мы дежурим по двое с интервалом пять дней. Это уже третья вахта, самочувствие астронавтов стабильно удовлетворительное, программа пятидневного криогенного сна работает без сбоев. Биометрические данные членов экипажа отправлю после видео отчета. – Энтони нажал клавишу ввод и бортовой компьютер сохранил видео материал».

– Ульяна Сергеевна как вы относитесь к завтраку по-английски? – выключив камеру спросил капитан экспедиции.

– Очень положительно, – вылезая из стеклянного модуля для сна ответила женщина астронавт, – Вы позволите мне одеться? – кокетливо попросила она.

– Для единственной дамы на этом судне я готов на что угодно, – словно подыгрывая ответил астронавт Энтони Джонс и вышел из сонного модуля.

За бортом была половина пути. Яркое обжигающие солнце словно вечный ориентир медленно переливалось по правому борту. Лишь изредка оно пряталось на мгновение за оставшийся позади Земли, но чем дальше в темно-синюю вселенную, тем незаметнее становилась Земля. Это необыкновенное ощущение двигаться в полной тишине невесомой вселенной. И если не слушать звуки корабля, то становится даже страшно, ведь ты один в бесконечности пустоты, под тобой и над тобой. Ты один на крохотном кораблике, который словно щепка беспомощен в случае гнева великой стихии.

Конечно страшно, видеть пустоту, парить в ней, но этот страх особенный его хочется преодолеть, перебороть, двигаясь вперед к неизведанным мирам и звездам. И тот, кто хоть раз в жизни услышал эту манящую тишину бесконечно темно-синего космоса, уже никогда не сможет без неё жить. Полюбив звезды однажды, к ним будешь стремиться вновь и вновь, невзирая на страх.

Только вдумайтесь, ты паришь в невесомости, а вокруг звезды, спереди сзади, над тобой и под тобой, миллиарды холодных алмазов, на первый взгляд. Но в каждом из которых своя история своя жизнь, свои оазисы красоты, и вечности не хватит побывать на каждой из звезд, ну как в это можно не влюбится, тому кто жаждет приключений?

«Надежда 7» двигалась заданным курсом. Корабль шел плавно, рассекая темно-синий космос, на встречу красной планете, где-то далеко, далеко, в нашей галактике.

– Сударыня, ваш завтрак, – улыбаясь, словно официант с подносом в руках, произнес Энтони.

– Я смотрю вы настоящий джентльмен, – сев за стол произнесла Ульяна, – У-мм, как вкусно пахнет яичница с кусочками бекона, так бы и накинулась, пять дней ничего не ела.

– Рад, что вам угодил Ульяна Сергеевна.

– Давай на – ты, а то я чувствую себя старой бабушкой.

– Конечно Ульяна, у тебя очень красивое имя, – сделал комплимент капитан команды,– Ты позволишь, – он подошел к бортовому компьютеру и открыл защитный экран. В командном центре стало немного темнее, и над головой, словно кто-то зажег миллиардом звезд.

– Теперь мы можем себе позволить такой вид, – подметила Ульяна.

– Хм, – усмехнулся Энтони, понимая, о чем она, – В принципе да, метеоритный хвост позади, да и солнце весь оставшийся путь будет позади корабля с права.

– А завтрак в космосе под миллиардом звезд, это романтично, – заметила русская женщина.

– Не хочу показаться нудным, но на сегодня нам предстоит заменить кислородные фильтры и перенастроить световые батареи.

– Вы неисправимый трудоголик Энтони Джонс, – приступив к завтраку с кокетливо, подметила Ульяна.

И их первая вахта вдвоем началась.

Пятьдесят третий день полета.

Вахта Пьера Де Муа и Джека Стара.

После криогенного сна Джек был немного не в себе и первые сутки постоянно возмущался, будущий недовольный буквально всему.

– Я чего-то не понимаю Пьер? – заменяя воздушные фильтры, рассуждал американский астронавт, – Чем они тут занимались, опять проболтали всю вахту, под звездным небом?!

– Ревность – это порок, – не отвлекаясь от анализа нейрофизиологических данных ответил по радио француз.

Джек Стар бросив все, даже пришел в лабораторию, весь в масле и в испачканной спец одежде он выглядел чем-то очень сильно обиженным. А гаечный ключ в его руке придавал ему каплю агрессии, но зная Стара, зная его добрую натуру, такой вид американца вызывал больше смех нежели опасение.

– О-о! – Пьер, по началу даже удивился, – Ты и вправду неравнодушен к этой русской.

– С чего ты взял, – Джек начал что-то искать на столе делая вид будто пришел именно за этим в лабораторию, – Мне нужны были щипцы.

– Ну да зажим, – усмехнулся француз.

Когда тот ушел, Пьер специально провел анализ нейронной активности капитана, пребывавшего в криогенном сне, результат его удивил.

– Джек хочешь новость, – Пьер Де Муа разрушил возникшую паузу в радио эфире, – Наш кэп, тоже влюблен в эту русскую, в его голове творится такая неразбериха и активность, что частично объясняет не выполненные задачи на их вахте, а то что в крови у Энтони Джонса просто гормональный взрыв, подтверждает мою теорию о влюблённости капитана.

– А что она? – нерешительно спросил американец.

– Она ноль, холодна и расчетлива, как железная леди, – доложил Пьер,– Я конечно остужу пыл Энтони немного сбив его влюбленность, но не факт, что на следующую вахту все эмоции что я заблокировал не выйдут наружу с новой силой.

– Что всё настолько серьезно?

– Это известно только капитану, – Меня больше беспокоишь ты мой американский друг, не хотелось бы наблюдать за сценками из Шекспировских драм на этом корабле.

– А что со мной не так? – настороженно спросил Джек.

– Ты проявляешь недопустимые эмоции, Джек.

– Это чушь, – резко ответил, астронавт Джек Стар.

– Я бы тебе поверил, Джек, – заметил нейрофизиолог Пьер Де Муа, – Но не могу, прежний Джек бы отшутился задай я ему такой вопрос, поверь мне у тебя проблемы, может не такие большие как у капитана, но они существуют.

Американец сделал вид, что не разобрал сказанного и поспешил выйти в открытый космос, чтобы заменить внешний модуль в вентиляционной системе. А вечером за традиционной трапезой, юморист Джек вообще молчал, все время ссылаясь на адаптацию после криогенного сна.

Надо отдать должное Пьеру Де Муа, он был врач от бога и вечером после отбоя внес изменения в программе биологического сна для американского астронавта. Пьер притушил нейрофизиологическую и гормональную активность, вызванную пока ещё чувством влюбленности у Джека Стара, который то и дела поглядывал на спящую Ульяну Сергеевну, в мыслях все больше и больше разжигая в себе любовь. Кстати, для профилактики Пьер откорректировал и себе биологический сон.

Шестьдесят третий день экспедиции.

Любовь бывает разной, но в той или иной степени она движет миром заставляя его крутится.

Ведь если бы Царов В.В не любил так сильно Марс увидев его однажды во сне, то в свое время он бы не стал инженером увлекающимся астрофизикой, и не придумал бы свою ракету, а впоследствии корабль «Надежда 7», которому суждено было полететь на Марс.

А генерал Эдрих Туэ, ведь если бы он не любил так сильно поверхность красной планеты, он бы не устроился работать на базу «Отто» после окончания военной академии. Работа на поверхности считалась самой опасной и сложной и военные уходили на заслуженный покой на десять лет раньше своих коллег, но Эдриха волновала свобода поверхности, простор и звездное небо над головой. А сын главы парламента подземного Тахинно, не люби он так сильно власть, вряд ли бы оберегал тогда ещё старшего сержанта Туэ, от гнева отца, а в последствие, помогал бы ему занять пост управленца базой «Отто». Ему казалось, что когда-нибудь виденье сбудется и именно Туэ уничтожит отца, открыв ему дорогу к трону, уж больно не хотелось ждать десятки лет, пока глава парламента умрет.