Истории мечтателей. Дети космоса

Биологические единицы

Алиса Велова с детьми добиралась на космопорт «Омега» незаконно, она вообще не должна была рожать, в свое время генетики не дали ей лицензию на роды по причине дефекта на генном уровне и, как следствие, невозможности исправить ее генотип. Заболевания были не такие уж фатальные, но они попадали в перечень патологий для отказа в лицензии. Наверно, это был тот самый пограничный случай, когда, вникнув в суть проблемы, можно было бы поступиться правилами и выдать разрешение. Все генные дефекты были из области пограничной психологии, и вероятность их развития напрямую зависела от социальных условий жизни. Алиса родилась в богатой семье, ее супруг из среднего класса, и общий социальный уровень пары мог бы позволить вырастить полноценно развитых детей. В эти нюансы никто не стал вникать, просто выдали запрет на роды. Женщина, недолго думая, бросила комфорт и уют и улетела в нейтральные территории, где законы мирового правительства не действовали. Веловым повезло, и у них родились двойняшки, мальчик и девочка, полностью здоровенькие, они быстро набирали вес и росли, и, когда детям исполнилось три года, пара решилась на новый серьезный поступок – переезд на космопорт. Ибо оставаться на Земле с незаконнорожденными детьми было крайне опасно.

Третий год жизни на космическом терминале Омега

Пьяный мужчина вошел в жилой модуль. От него скверно пахло, он, не раздеваясь, рухнул на диван и, накрыв голову подушкой, попытался уснуть.

– Тише говори, Сережка, – тронув игравшего в наушниках брата, показала пальцем на папу Рита.

– Что? – громко спросил шестилетний мальчик, не снимая наушники.

Сестра стянула с него гарнитуру и испуганно показала пальцем на пьяного отца. Брат тут же словно съежился и стал вести себя потише, они помнили, какой бывает отец, когда его разбудит шум от детских игр.

Малышка Рита взяла биофон и написала маме, что отец вернулся и спит. Бесшумно дети забрались на верхние койки в жилом модуле. И почти шепотом, а порой про себя, играя самодельными куклами, они просидели до прихода матери. Потом взрослые ругались, кричали друг на друга, били посуду, мама плакала и упрекала отца в том, что устала тянуть их семью. Отец почему-то проклинал космос и винил детей. А девочка Рита и мальчик Сергей искренне не понимали, почему отец так не любит их. Конфликт почти всегда заканчивался ударами по лицу, и мама, как маленький ребенок, вжималась в угол жилого модуля и плакала.

– Мамочка, не плачь, – гладя руки и голову мамы, говорила Рита, – мамочка, не плачь.

Сергей молча стоял возле мамы и как маленький волчонок смотрел на разгоряченного ссорой отца.

– Что вылупился? – грубо рявкнул на сына отец.

– Не кричи на детей, – сквозь слезы пыталась огрызаться женщина.

– Да пошли вы все! – взяв куртку, со злостью прокричал мужчина и поспешил выйти из модуля.

Он ушел пить в ближайший бар. Вернулся под утро, хотя в космосе понятие «утро» очень относительное. Мужчина был сильно пьян, и в этот раз он проспал несколько часов в одной позе.

Роберт Велов начал пить почти сразу, как они заселились на ПМЖ в космический терминал. Работу по профессии он не нашел, и, по сути, они жили на полном обеспечении родителей Алисы. Подать заявку на гражданство Луны или Марса семья Веловых пока не могла, незаконнорожденные дети были камнем преткновения во всех департаментах, по факту они были, а по документам нет. На Земле родители Алисы тратили огромные деньги на адвокатов и судебные тяжбы, дабы получить гражданство для детей, но четвертый год шли разбирательства против бюрократичной машины мирового правительства, и все шло к отказу по искам гражданки Веловой.

Еще год спустя

– Мама, а вон та белая часть континента, она покрыта снегом? – разглядывая в иллюминатор планету, спросила Рита.

– Да, там сейчас зима, – обняв дочку, говорила Алиса Велова.

– Смотри, смотри! – восторженно закричал Сергей, показывая на темную сторону планеты. – Салюты в линию, это Новый год!

Алиса открыла календарь и, сопоставив время на континенте с местным, по-доброму так улыбнулась.

– С Новым годом, любимые, – прошептала она, а по планете уже шагал праздник, озаряя небо в цвета салютов.

– Завтра прилетит посылка от бабушки, – радостно потирая руки, говорила Рита.

Это всегда были сюрпризы. Вообще, традиция праздновать земной Новый год не прижилась на космопортах. Марс и Луна как-то прохладно относились к этому земному празднику, так что это, как говорится, было личным делом каждого человека. В семье Веловых не праздновали в классическом стиле Рождество и Новый год, ибо это было дорогим удовольствием – купить ель, игрушки, заказать аниматора и оплатить подарки, но каждое новогоднее утро по земному календарю с Земли для двойняшек Сергея и Риты приходила посылка с самого Северного полюса. Там были шоколад, мандарины и обязательно игрушки. И эта традиция, как лучик света, всегда помнилась и трепетно ожидалась каждый земной год.

– Вы только не проболтайтесь бабушке, что догадались о ее подарках, – говорила мама.

– Мам, ну конечно, – важно сказал Сергей. – Обещаю, мы никогда не скажем, что знаем, кто на самом деле отправляет посылки.

В этот момент в жилой модуль вошел их отец. Алиса молча взяла у мужа пакет с готовой едой и принялась накрывать на стол, дети, поглядывая на почему-то трезвого отца, немного недоумевали, что происходит. Потом был семейный ужин. Перед сном двойняшки загадали заветные желания про счастливую жизнь, а у Роберта с Алисой был очень серьезный разговор.

Судебное предписание от 29 декабря 2289 года

«Уважаемая Алиса Велова, на основании поданного вами иска на гражданство двух биологических единиц человекоподобной формы, незаконнорожденных, принято решение – отказать вам в праве на гражданство, руководствуясь статьей 4095-б мирового права. А на основании статьи 576-3 уголовного права вы осуждены на 7 лет тюремного заключения без права на переселение.

Напоминаем, что в случае вашей неявки в ближайший полицейский участок или посольство Земли до конца текущего года ваш срок тюремного пребывания будет увеличен вдвое».

Закончив читать, супруга со слезами на глазах посмотрела на мужа и чуть слышно проронила:

– Биологические единицы?

– Это не самая худшая новость, Алиса, – грустно подметил Роберт.

– А что может быть хуже?

– Твой отец сейчас в коме, у него внезапно отказал кардиомеханизм, а когда его нашли, то часть мозга была уже мертва, сейчас он в коме, и медики решают вопрос о целесообразности его восстановления, – говорил Роберт, – Твоя мама не смогла дозвониться тебе.

Алиса спешно проверила баланс на биофоне, и просроченный кредитный лимит явно говорил об отсутствии связи на ее устройстве. Впрочем, чуть позже звонок домой принес женщине еще одну неприятную новость. Отца отключили от аппарата искусственной жизни. Она даже не смогла приехать на похороны, наблюдая за всем онлайн, хотя полицейские ждали ее прилета на Землю. И когда все сроки ожидания были исчерпаны, ее объявили в розыск, а как только полицейские терминала «Омега» получили разрешение на арест гражданки Земли Веловой, за ней пришли.

– Не могу понять, о чем вы? – удивленно говорил Роберт. – Моя супруга, как только узнала о смерти отца, тут же отправилась на Землю.

– У вас есть копии билетов? – тут же подозрительно спросил полицейский.

– Да, конечно, – протягивая электронные документы, говорил Роберт.

– Пожалуйста, не покидайте космопорт в ближайшие пару месяцев, пока мы будем вести расследование.

– Да, конечно, господин полицейский, – ответил Роберт и закрыл дверь жилого модуля.

Сама же Алиса в этот момент уже летела на Марс – нелегально, на товарном корабле класса «Астра». И это был несчастный случай – в отсек, где располагались сонные модули, угодил метеорит, пробив обшивку, спасти удалось пятерых из сорока нелегально летевших на Марс. Все остальные, не просыпаясь, замерзли насмерть. Среди них была Алиса Велова. Надо сказать, что до конца недолгой жизни Роберта ему никто так и не рассказал об этом трагическом инциденте. И он на сто процентов был уверен, что его супруга, найдя себе другого мужчину, просто бросила всю эту тяготившую ее жизнь и начала все заново, но уже на Марсе. Сам Роберт, хоть и держался первое время, пытаясь воспитывать детей, но болезнь, которой он заболел на космопорте, потихоньку заставила его снова взяться за стакан. Он так и умер в один из дней, пребывая в пьяном угаре, просто уснул в неотапливаемом модуле космического терминала «Омега».

Через месяц после смерти Роберта Велова. Прошло четыре года с момента исчезновения Алисы Веловой

Самое незавидное положение было у двойняшек. На момент смерти отца он, как выяснилось, оказался последним живым родственником, мать Алисы после гибели мужа не смогла больше вести бизнес и вынуждена была распродавать имущество, погашая все новые и новые судебные издержки. И в один прекрасный день она признала факт банкротства. А это обнуление всех медицинских страховок и приостановление всех льгот и прав на планете Земля. Речи о возращении на Землю двойняшек не было, на тот момент маме Алисы исполнилось сто десять лет, и так как все техническое обслуживание медроботов в ее теле было приостановлено, женщина в одну из ночей просто уснула и не проснулась. Правительство Земли не хотело давать гражданство двойняшкам Рите и Сергею просто из экономических соображений. У администрации космического терминала «Омега» тоже не было полномочий выдать справку о гражданстве этим детям, хотя администрация терминала поместила их в круглосуточное дошкольное заведение и, по сути, за свой счет обеспечивала всем необходимым.

– Как тебя зовут, детка? – улыбаясь, спросил пожилой мужчина в темно-синем одеянии.

– Рита, – смущаясь, ответила девочка.

– Элиз, посмотри на эту малышку, – дотронувшись до руки супруги, произнес гражданин Марса Том Руфу.

В свои одиннадцать лет Рита и Сергей в свободное от учебы время подрабатывали помощниками официантов в одном из кафе на «Омеге». Работа не сложная, но за нее платили вкусным ужином в конце смены. А для одиннадцатилетних двойняшек это было поважнее денег.

– Где твои мама и папа, Рита? – тут же поинтересовалась Элиза Руфу, – Ты не слишком юная для такой работы?

– У нас нет родителей, – подойдя к сестре, сказал Сергей и тут же добавил: – Я могу убрать за вашим столиком?

– Да, конечно, – немного растерянно ответил пожилой мужчина.

Когда дети убрали стол и подозвали робота для оплаты, пожилая парочка расплатилась за обед и, оглядываясь на двойняшек, покинула кафетерий. Они потом еще несколько раз заходили в это заведение, каждый раз разговаривая с детьми. А когда через неделю в кафетерий пришли сотрудники опеки с пожилой парой, дети немного испугались.

– Рита, Сергей, – наедине с детьми первой заговорила сотрудница опеки, – гражданин Марса Том Руфу и его супруга Элиза Руфу хотят стать вашими родителями, они оформили все документы, и вам дадут статусы иммигрантов на Марс, а через пару лет вы получите гражданство, – женщина улыбнулась. – Это билет в другую жизнь, – добавила она.

– А как же наша бабушка на Земле? – спросила Рита.

– Она умерла, – ответила женщина.

Трудно сказать, какие именно эмоции испытывали дети в тот день, когда, потеряв всех родственников, обрели приемных родителей. Для них Марс был таким же неизвестным миром, как Голубая планета в иллюминаторе, на которую они каждый раз смотрели с одним-единственным желанием – увидеть домик бабушки. А в ночных огнях материков, когда родной мегаполис мамы, мигая освещенными магистралями, входил в ночной режим, они каждый раз говорили: «Доброй ночи, Ба», и если один из огоньков случайно потухал, их радости не было предела. Ибо они верили, что там, на Земле, их услышали. И это именно бабушка, та самая, что делала им подарки на Новый год и всегда приглашала их в гости, но они так и не встретились.

Желтый фонарик для волшебного дедушки

– Иван Сергеевич, а можно вопрос? – поинтересовалась новая ученица третьего «Б» первой свободной школы Марса.

– Да, Рита Велова-Руфу, я слушаю вас, – остановив видеоролик, ответил преподаватель истории Марса.

Весь класс уже привык к постоянным вопросам новенькой ученицы. У нее всегда были вопросы. Рита и Сергей недавно прилетели с приемной семьей на Красную планету, и им все было интересно. Все было новым для двенадцатилетних подростков, которые впервые в жизни были так далеко от дома.

– Мы завтра учимся?

– Конечно, и послезавтра тоже, – ответил кто-то из класса.

– А Новый год? – немного обиженно задала вопрос девочка.

– Рита, понимаешь, – начал объяснять учитель истории, – на Марсе время идет немного по-другому, здесь нет четкого деления на времена года, а длина суток разнится с земной, грубо говоря, на час. У нас в сутках около двадцати пяти часов, на Земле – двадцать четыре, но при этом у нас полный оборот вокруг Солнца происходит за 687 земных дней, а на Земле – за 365. И если вести подсчет по земным дням, взять земную модель, то будет путаница, а это на Марсе неприемлемо. Поэтому мы пошли своим путем, отменив многие земные праздники. Да и Иисус тут не рождался, а следовательно, на Марсе нет Рождества и земного Нового года, это все праздники Земли, – говорил Иван Сергеевич. – И, Рита, хочу напомнить тебе, что ориентироваться на Землю неполиткорректно, ведь мы – свободная планета.

– Но ведь это же Новый год, – чуть ли не плача прошептала девочка.

– Глупая землянка, – выкрикнул кто-то из класса, – тебе же сказали, мы не признаем земные праздники, это свободная планета.

– Что ты сказал? – тут же бросился защищать сестру Сергей.

– Проваливайте на свой космопорт! – тут же выкрикнул кто-то.

– Да-да, валите отсюда, земляне.

– Сам вали, – пытался огрызаться Сергей.

– Глупые земляне!

– Тихо, класс! – попытался всех успокоить учитель истории, и как только гул утих, Иван Сергеевич очень строго заявил: – Я напомню вам, дети, что ваши родители в свое время тоже прилетели с Земли.

– Не все, – гордо выкрикнул кто-то из учеников.

– Я сделаю вид, что не слышал этого, – заявил учитель, – и мы, успокоившись, продолжим урок истории.

И урок продолжился…

Потом был еще один урок, и еще один, пока не подошло время идти домой, и двенадцатилетние подростки с пластмассовыми ранцами за спиной сели в школьный марсоход. Приемные родители двойняшек были гражданами Марса, а детям по закону дали статус иммигрантов, и это было наглядно видно в школе. Подростки не имели права носить одежду синего цвета, плюс ограничения в правах и льготах на этой планете. А в школьной среде эти отличия особенно ярко ощущались, порой проявляясь в открытом пренебрежении.

До земного Нового года оставалось восемь часов

– Рита! – закричал вошедший в детскую комнату приемный отец девочки. – Ты зачем порезала одеяло?

– Папа Том, ты не понимаешь, – дорезая зеленый махровый плед, буркнула девочка.

– Элиз, иди, посмотри, что натворил этот несносный ребенок, – улыбаясь, позвал жену Том Руфу.

Ох, и досталось же ребенку! На Марсе ткань, бумага, дерево ценились на вес золота. Риту лишили компьютерных игр и интернета на два дня, ну и для пущей строгости поставили в угол. Изрезанный плед выкидывать не стали, мама решила отнести его в мастерскую по ремонту одежды. Семейство Руфу было обеспеченным, но выкидывать махровый плед не стали, отдав его в починку.

– Риточка, солнышко, – спустя час Том Руфу первым заговорил с ребенком. – Пойми, доченька, делать из пледа рождественскую ель крайне расточительно.

– Ничего не расточительно, – пробубнил обиженный ребенок. – Куда, по-твоему, Дед Мороз будет класть подарки?

– Солнышко, даже если представить на минутку твою махровую ель доделанной, то получится обычный плоский кусок ткани, – рассуждал пожилой Том, он всегда старался общаться с ребенком на равных.

– Так я и собиралась пришить кармашек, а тут ты пришел, – повернувшись обратно в угол, обиженно ответила Рита.

– А где бы ты взяла нитки?

– А зачем нитки, подверни низ елки и края скрепи степлером.

– Ну, допустим, – усмехнулся взрослый. – А ты всерьез думаешь, что на Марсе существует Дед Мороз?

– Он есть везде, где в него верят! Когда мы жили на «Омеге», я видела его упряжку в иллюминатор. И он дарил нам подарки.

– Ритка, это была бабушка, – сидя в кресле, вмешался в разговор Сергей.

– Ты правда в него веришь?

– Да, папа Том, – смотря в глаза приемному отцу, произнесла двенадцатилетняя девочка. – Верю!

У марсианина Томаса Руфу подкатил ком к горлу. Как объяснить ребенку, что на Марсе нет вообще такого понятия, как «год», что существуют лишь часы, и все меряется количеством часов, проведенных на этой планете.

Каждый прилетевший сталкивается с этими законами, и ничего нельзя изменить. Люди летят на Марс за золотом и свободой, а значит, готовы подчиниться обстоятельствам и правилам этой планеты. Взрослые, улетая сюда, начинают жизнь с белого листа, оставляя все традиции там, за много тысяч километров от Марса.

И вот как все эти человеческие заморочки объяснить двенадцатилетнему ребенку, у которого хотят отобрать добрый и светлый праздник? Как это сделать? Сказать, что золото важнее Нового года?!

Знаете, пожилой гражданин Марса Томас Руфу, несмотря на свой жизненный опыт, так и не нашел в себе смелости объяснить дочке реальность вещей – что на этой планете Новый год не празднуют.

Вечером того же дня

Иван Сергеевич проверял домашние работы учеников, присланные на почтовый ящик в электронном виде. Вечер был обычным, в планах была проверка домашнего задания, поздний ужин и сон. Ничто не предвещало безумных перемен в масштабах всей планеты, но, как говорится, перемены уже начались.

Домашнее задание по истории ученицы № 836 Риты Веловой-Руфу:

«А я все-таки считаю, что самый полезный праздник для этой дурацкой планеты – это Рождество. Людям нужно верить в чудо, они по-другому не могут».

– Что за бред, – пролистывая работу ученицы, возмутился Иван Сергеевич. – Это какая-то ошибка, – сделав глоток воды и продолжив перелистывать электронный текст, прошептал учитель истории.

Электронная ссылка на это высказывание резала весь текст изложения, словно кусочек из другой истории, но почему-то высказанное ученицей мнение задело марсианина. И он, перейдя по ссылке, попал на страничку Риты в социальной сети Марса. Типичная страничка подростка, в ленте новостей все то, что интересует молодое поколение: кино, музыка, чаты. Пролистывая страничку девочки, он нашел ту самую цитату и наткнулся на интересное высказывание: «Я создаю группу «Напиши письмо Деду Морозу!».

И двенадцатилетняя Рита Велова-Руфу ее создала, эту группу за неделю с небольшим посетило более тысячи марсиан, но не было оставлено ни одного комментария. Рита разместила информацию о новогоднем празднике, о том, как можно сделать елку из махрового одеяла, с подробным фотоотчетом. И она – единственная, кто написал письмо Деду Морозу: «Я верю в тебя, сказочный дедушка! Я знаю, что ты существуешь, я оставлю на столе в новогоднюю ночь стакан молока и два овсяных печенья, как учила нас мама. И прости меня, дедушка, что моя елка будет из ткани, на этой планете не растут деревья. Я буду тебя ждать, Дедушка Мороз, или Санта-Клаус, как тебе угодно. Я буду тебя ждать, мой сказочный дедушка!»

– А ведь, правда, у нас все есть, кроме веры в чудо, – перестав читать страничку, прошептал историк. – Земные идеалы тут не прижились, всем правит золото, но как хочется маленького чуда, – загадочно улыбнулся учитель истории. – Вот если б он действительно существовал, – по-особенному, словно ребенок, произнес марсианин.

Вдохновленный всем прочитанным, он ходил по комнате, не зная, что делать дальше со всеми нахлынувшими на него мыслями о чуде. В запрограммированное время включился телевизор, Иван Сергеевич посетовал, что не успел проверить работы школьников, и, найдя пульт, хотел было его выключить, но его внимание привлекли новости:

«…Я – Тью Форджи, веду репортаж из шестого сектора. Тут минут десять назад был зафиксирован странный марсоход красного цвета, – вела в облегченном скафандре репортаж знаменитая телеведущая. – Мы в прямом эфире, и вот что об этом инциденте говорят очевидцы.

– Я дробил камни, – говорил рабочий. – Дробил это, вон там, – указал он на карьер. – А эта машина промчалась на бешеной скорости, она была вся в красном и в бубенцах…

– Колокольчиках? – переспросила Тью.

– Да, звон был завораживающий, меня даже пробрала некая дрожь, – эмоционально рассказывал рабочий. – Смешно, но я почему-то вспомнил земное Рождество и Новый год… Глупо, конечно, верить в Санта-Клауса, но я на секунду подумал, что это был именно он, – закончил свой рассказ марсианин.

– Мне нечего добавить, но мы обязательно проведем журналистское расследование, – произнесла в камеру журналистка. – Итак, это была Тью Форджи, специально для первого новостного канала свободного Марса из шестого сектора в канун земного Нового года».

Репортаж был окончен, Иван Сергеевич еще больше был потрясен всем происходящим. Планета, на которой не существовало времен года, а людям, решившим остаться на Марсе, выдавались наручные часы, фиксировавшие только количество часов, что они прожили, почему-то менялась. Менялись казавшиеся нерушимыми ценности, ведь эти условные часы решали все материальные проблемы, эти часы давали право на гражданство. А граждане получали процент с добычи и право на бесплатное жилье и льготный паек. Гражданство было мечтой любого землянина, что прилетел за золотом на Красную планету. И вот теперь эта мысль о светлом земном празднике, словно вирус, ворвалась в сознание каждого человека на этой планете, и сама вселенная уже помогала волшебное сделать реальным.

* * *

На следующий день Рита и Сергей не просто ехали в школу, они летели, окрыленные произошедшим прошлой ночью. Слух, что в махровой елке Риты оказался новогодний подарок, сразу же распространился по школе, даже старшеклассники, и те хотели взглянуть на заветный оригинал подарка, фото которого были выложены в социальной сети.

Прозвенел звонок на первый урок.

– Идем быстрее, – поторапливала оператора Тью Форджи. – Директор школы сказал, что у девочки сейчас урок истории, надо поторопиться, через час тут будет не протиснуться от репортеров.

– Тебе просто говорить, – буркнул оператор с громоздкой световой камерой на плече. – А мне еще эту громадину тащить.

– Не бубни, Джеф, этот репортаж многое поменяет на этой планете, – подходя к классу истории, произнесла Форджи. – Ну, включай камеру. Итак, три, два, один – поехали.

Репортаж Тью Форджи: «За этой дверью, в кабинете истории среди десятка девочек и мальчиков сидит Рита Велова-Руфу. Приемная дочь граждан Марс Томаса и Элиз Руфу. Ребенок из обычной марсианской семьи. Она абсолютно обычная девочка в возрасте двенадцати лет, не имеющая каких-то особых талантов, но только она написала прошлой ночью письмо Санта-Клаусу, или, как она его назвала, волшебному дедушке».

Ведущая постучалась в дверь и тут же вошла. Дети немного растерялись при виде знаменитой журналистки.

– Не переживайте, это обычное журналистское расследование, – улыбаясь, заявила журналистка. – Кто из вас Рита Велова-Руфу?

– Я, – испугано произнесла двенадцатилетняя девочка.

– Очень приятно, Риточка, меня зовут Тью Форджи, и меня интересует, что именно тебе подарил Санта-Клаус?

Весь класс замер, многие боялись даже шелохнуться, лишь бы не прослушать сказанное одноклассницей.

– Снеговика, – тихо ответила Рита.

Кто-то засмеялся, но журналистка вполне серьезно продолжила:

– И где он?

– Он был из снега, и как только взошло солнце, растаял, – ответила Рита. – Но я сфотографировала моего Гарри.

– Она дала ему имя, вот глупая землянка, – сказал кто-то, и весь класс разразился смехом, указывая пальцами на маленькую хрупкую девочку.

– Тихо, – прикрикнул Иван Сергеевич. – Не забывайте, что вы тоже когда-то были землянами, и если взглянуть на часы каждого из ваших родителей, то многие из них до сих пор иммигранты. А то, что вам далось гражданство по факту рождения, еще ничего не означает, – высказался учитель истории. – Она такой же человек, как и вы, и хотя бы за это ее стоит уважать. И кстати, – Иван Сергеевич усмехнулся, – она, в отличие от вас, чистый и светлый ребенок, который верит в чудо, а не в золото.

Класс замер, и Рита рассказала свою историю, как они с братом наперекор родителям все же вырезали из махрового пледа зеленую елку, скрепив подол степлером, тем самым сделав кармашек. А потом она тайком открыла входную дверь в жилой модуль, а на столике поставила стакан с молоком и овсяное печенье. Ну, а из новых традиций, как выразилась эта двенадцатилетняя девочка, она оставила на пороге фонарик, покрасив его стенки в желтый цвет, тем самым как бы превратив его в солнце, дабы Дед Мороз, или Санта-Клаус, понял, что его здесь ждут. И эту историю завороженно слушали все – кто-то радовался за одноклассницу, а кто-то завидовал ей, потому что у нее был праздник, простой зимний праздник, которого никогда еще не бывало на этой планете.