Альтернатива. Совиное гнездо

скачать книгу бесплатно


– Да. Так вот… Не будет там сегодня больше лавочки.

– Подожди… – удивленно выдохнула Аня. – Как так? Да у нее чуть ли не президент же бывал!

– Президент-не президент, но половина министров точно. Но вот… Не будут больше.

– Быть не может. У нее крыша на трех континентах. Не тронет ее никто.

– Уже тронули. Прямо сейчас трогают. У меня опер Канцлера сидел час назад. При мне докладывали ему по скайпу. Не веришь – езжай да посмотри. Только, пожалуйста, завтра и осторожно. И вообще… Зря ты сюда пришла. Больше не приходи.

– Майя…

– Я сказала, не приходи. У вас есть Кара. Вас не тронут. Меня могут в любой момент.

– Ты им нужна.

– Да, как и тебе… Вам. Меня не тронут. А вот Егора…

В наступившей тишине тихий вздох и шуршание ткани показалось невыносимо громким. Словно невидимый звукорежиссер в погоне за саспенсом подкрутил колки до максимума. Саша знала, что ей необходимо встать и выйти за дверь, не присутствовать при этом взаимном разоблачении когда-то, видимо, очень близких людей; при этой тяжелой битве между обидой, необходимостью и страхом. Но она продолжала сидеть, баюкая в руках уже совершенно пустую чашку, и жадно вслушивалась, безошибочным чутьем настоящего журналиста понимая, что за пудрой взаимного напряжения и человеческих факторов скрывается что-то глобальное и важное, что-то, затрагивающее, возможно, теперь и Сашу.

Вряд ли она понимала и пятую часть того, о чем они говорили. Но мрачный флер Регистратуры маячил в разговоре грозовой тенью. Что делать с этой информацией? Позвонить Амадео? Сохранить себе? Стоит ли вообще что-то делать? Она только несколько часов как упала в эту новую реальность, и от всего пережитого давно кружилась голова. Саша не была готова разбираться во всем сейчас и сходу принимать чья-то сторону. Почему она вообще должна? Господи, она и политические новости обычно пролистывала, как бесполезные!

– Я поняла, – прервал ее размышления голос Ани. – Значит… Даже сегодняшних к тебе нельзя?

– Пусть приходят в порядке очереди. Официально, – глухо ответила Майя. – Иначе я не приму.

– А если я попрошу Кару за тебя вступиться? – не оставляла попыток собеседница.

– Вот уж чего еще! Во-первых, это сразу меня противопоставит! А я хочу просто спокойствия, и думала, что нормально объяснила тебе это! Во-вторых… Очень надеюсь, что она вообще. Никогда. Тут. Больше. Не появится. А если появится, я ее по-своему встречу. Ясно?

– Ясно, – примирительно ответила Анна. – Думаю, мне лучше попрощаться.

Не слушая ответа Майи, Саша встрепенулась, нашарила наушники в сумке и молниеносно вставила их в уши, включая на полную громкость музыку. Как раз вовремя: дверь напротив распахнулась, и оттуда вышла сначала элегантная блондинка в стильных очках, а за ней – татуировщица. Блондинка вышла из помещения, не взглянув на Сашу; вторая же молодая женщина остановилась около нее, вопросительно глядя на девушку. Призвав на помощь весь свой актерский талант, Саша невозмутимо вытащила наушники и улыбнулась ей.

– Здравствуйте, – приветливо начала она. – Мне сказали к вам прийти.

– Я поняла, – кивнула Майя. – Пойдемте в кабинет. Обещаю – больно не будет.

Они направились в ту самую дверь, из которой только что выходила блондинка. Внутри оказалось довольно уютно: большое зеркало, множество профессиональных атрибутов и десятки фотографий клиентов, с улыбкой демонстрирующих свои татуировки. Майя указала клиентке на кресло, а сама отошла к шкафу, что-то там разыскивая.

У Саши появилась возможность наконец-то ее рассмотреть. На самом деле, посмотреть действительно было на что. Майя не была похожа на тату-мастеров, какими их представляют обычно. У нее самой не было видно ни одной наколки, никакого пирсинга; она даже не была накрашена.

Волосы были обстрижены практически под ноль: короткий пушок, почти светившийся от света комнатной лампы, не в счет. Черты лица будто нарисованы – настолько правильными они казались: тонкие строгие губы, аккуратный нос, большие светлые глаза в обрамлении художественно четких бровей. Это было лицо греческой статуи, но не живого человека; что-то мраморно-холодное, но при этом становившееся потрясающе живым, когда в него пробиралось человеческое несовершенство эмоций. Ее нельзя было назвать канонно красивой; она даже не была особенно стройна – нет, скорее, гармонично сложена, да к тому же имела явно великолепный вкус, потому что одежда ее была подобрана ровно так, чтобы показывать ее лучшие стороны, скрывая недостатки. Великое умение женщины, превращающее ее в произведение искусства.

Однако даже не это привлекло внимание Саши – в конце концов, женской красотой она интересовалась исключительно умозрительно и порой по-девичьи ревниво: кто из представительниц прекрасного пола не имеет привычки сравнивать себя с другими? Странность Майи заключалась в другом: помимо лица, ни один сантиметр тела татуировщицы не был открыт. Бежевая водолазка упиралась практически в мочки ушей; мягкие штаны были заправлены в высокие сапоги из не менее мягкой перчаточной кожи; но главное – руки ее были спрятаны в осторожные бархатные перчатки, обтягивающие пальцы, как вторая кожа. А ведь они находились в помещении! Майя вся была задрапирована в одежду, как в защитный кокон; при этом кокон этот даже на вид был настолько мягок и нежен по текстуре, что хотелось провести по нему пальцами, дивясь.

Спрашивать казалось неприличным, но любопытство взяло верх, и Саша решилась на осторожный вопрос:

– Извините… А вам не жарко?

Майя улыбнулась – светло, но немного грустно. Видимо, к таким вопросам она привыкла.

– Вы же только что узнали об Альтернативных людях, верно? – тихо спросила она, поворачиваясь к Саше. Дождавшись кивка, она продолжила:

– Вы привыкнете к тому, что некоторые из нас имеют странности. Во внешнем виде, в привычках. Кто-то, например, каждые три минуты отгрызает один и тот же ноготь. И это ему зачем-то нужно. Кто-то вынужден ходить всегда в темных очках. Кого-то с первого взгляда никогда не заподозришь. Все это диктуется нашими Возможностями. Они всегда лишают тебя чего-то. Я вот, например, никогда не смогу раздеться и пойти на пляж. Не смогу обнять своего сына рукой без перчатки. И каждое утро принимаю по горсти таблеток, снижающих чувствительность. Вся моя кожа ниже шеи – как один оголенный нерв. Есть даже медицинское определение – аномально высокая кожная гиперестезия. Правда, одна моя рука…

Майя подняла правую руку и пошевелила пальцами в воздухе, прежде чем снять с нее перчатку. Саша неосознанно задержала дыхание – вся правая кисть женщины была черной с синеватым отливом, будто ее окунули в мазут или накачали чернилами вместо крови.

– …одна моя рука вполне себе обыкновенна. С точки зрения чувствительности. Однако ходить так по улице я все-таки не рискую, – закончила татуировщица, не стирая доброжелательной улыбки. – Что, страшно выглядит?

– Странно, – отозвалась Саша.

– Ничего, зато мне не нужны никакие инструменты, чтобы делать людям татуировки. Да не простые, а почти волшебные! – рассмеялась женщина, и Александра не смогла не подхватить ее улыбки – настолько заразителен и светел был этот смех.

Отсмеявшись, Майя взяла стул и села напротив клиентки, глядя ей в глаза с серьезным спокойствием.

– Вообще-то в альтернативном обществе не принято обращать внимание на чужие странности. И спрашивать о Возможностях тем более, – ровно заметила она.

Саша смутилась.

– Извините, я… Я не совсем еще понимаю все.

– Да ладно, – кивнула татуировщица. – Все мы через это проходим. Мне не страшно и не больно об этом рассказывать. А моя Возможность и так написана большими буквами в каталоге услуг. Уж лучше пусть новенькие расспрашивают меня. Но давайте вернемся к татуировке. Я расскажу, как все будет, хорошо?

От такого спокойного и человечного ответа Сашу переполнило уважение к этой милой женщине, ведущей странную, местами очень непростую жизнь. Девушка кивнула и доверчиво протянула мастеру левую руку. Та аккуратно закатала Сашин рукав и легонько коснулась кожи чуть ниже точки пульса.

– Я просто прикоснусь вот здесь правой рукой и немного надавлю, – объяснила Майя. – Больно не будет, только небольшое жжение пару секунд. Что это будет за татуировка, я не знаю. У каждого своя, но недовольных не было. Главное: не дергайтесь, хорошо? Пять-шесть секунд – и вы будете обладателем своего крутого тату.

– Хорошо, – кивнула Саша. – Начнем?

– Уже, – весело отозвалась Майя и указала взглядом на Сашино запястье. Тремя пальцами своей черно-синей руки она давила на указанную точку, и от этого прикосновения по коже девушке бежало медленно нарастающее тепло. Перед глазами почему-то побежали круги и линии; Саше казалось, что кто-то включил видео прямо в ее голове, и она наблюдала за ожившими геометрическими фигурами, образами, животными и узорами, словно ей нужно было выбрать что-то одно. Она даже не была уверена, что успела подумать о чем-то конкретном; все продолжалось, действительно, несколько секунд, и схлынуло так же внезапно, как и появилось. Комната прекратила вращаться, а с руки пропало ощущение тепла – Майя убрала пальцы. Только легкое жжение – и больше ничего.

– Все, – подтвердила Майя. – Смотрите свою тату.

Это действительно было неожиданно. То есть – она думала о розочках, сердечках, надписях, иероглифах, в конце концов, но получила схематичное, нарисованное будто бы одним прикосновением кисти изображение лебедя. Его крылья были раскрыты, обнимая запястье, а голова поднята к ладони. Без сомнения, это было самое странное и изящное тату, которое Саше только доводилось видеть. Осознание того, что эта красота теперь будет с ней всегда, вдруг принесло острую гордость. Девушка напрочь забыла о своем нежелании иметь какие-либо татуировки – нет, даже почувствовала за эти мысли вину перед своим уже лебедем.

«Мы с тобой будем друзьями – почему-то мысленно пообещала ему Саша.»

– Я вижу, вам нравится, – вмешался в ее очарованное состояние голос тату-мастера. – Я рада. Это всегда потрясающе – наблюдать за тем, как человек впервые видит свою Сигнальную Татуировку. Извините, что приходится вас прерывать, но мне пора уже закрывать салон. Давайте я быстро вас проинструктирую, ладно?

– Да, конечно, – смущенно кивнула Саша. – И спасибо вам!

– Да не за что. Так, по делу. Рисунок у вас не цветной, значит, придется быть повнимательнее. Цветные сначала теряют краски, потом уже бледнеют. Черно-белые бледнеют сразу, но медленно. Следите, чтобы татуировку всегда было видно даже в полутьме. Если не можете разглядеть даже какой-нибудь штрих – срочно идите в тренировочные залы в Регистратуре и используйте Возможность. Если начинает неметь рука – тоже сразу идите. Вопросы?

– Нет.

– Тогда всего доброго. Давайте я вас провожу. Захотите себе еще что-нибудь нарисовать – приходите! Цены у нас вполне адекватные, – снова улыбнулась Майя и встала. – Красивая у вас татуировка. И редкая. Животные и птицы вообще редко получаются. Все больше какая-то абстракция или надписи…

Они вместе вышли из кабинета, который Майя быстро закрыла за собой, и двинулись вверх по лестнице.

– А что, – спросила Саша, все еще разглядывающая своего лебедя. – Совсем ни у кого не было птиц?

Майя почему-то задержалась на последней ступеньке, словно споткнувшись, отчего Александра едва не уткнулась ей в спину лбом. Девушка уже хотела спросить, все ли нормально с татуировщицей, но та вдруг резко ускорила шаг, почти добежав до выхода из салона.

Только перед дверью, уже прощально кивнув администратору за стойкой, Майя обернулась.

– Нет, – сказала она ровным голосом, и лицо ее снова превратилось в греческую статую без тени эмоций, холодную и отталкивающую. – Одна точно была. Сова.

ERROR IN RATIONE

События, меняющие историю, всегда начинаются в самых очевидных местах. Люди, ставшие во главе этих событий, редко выделяются из толпы.

В самом центре Москвы, в нескольких километрах от Кремля, в сотнях метров от Министерства Иностранных Дел и в десятке метров от Регистратуры проходило собрание, одновременно похожее на клуб по интересам, психологический семинар и несанкционированный митинг.

Полутемное пространство бара «Совиное гнездо» осталось наверху; дверь его была закрыта за последним приглашенным. Несколько десятков ног прогрохотали, процокали и простучали по кованым ступеням на подвальный этаж, где их обладатели разместились на креслах, стульях или прямо на полу, подложив для удобства подушки, вокруг блондинки в строгих очках. Она представилась Анной – и начала говорить.

С каждым ее словом – невероятным, фантасмагоричным, похожим на часть роли какого-то книжного персонажа – мир вокруг приглашенных менялся, плавился, безвозвратно теряя привычные с детства истины и законы. Более ничего не было абсолютным – все относительным; более ничего не было верным – ни самые глубокие исторические знания, ни физические правила, ни психология, ни даже цвет вечернего неба, любопытно заглядывающего в узкие подвальные окошки под потолком.

Это должно было вызвать отторжение, панику, даже агрессию; как еще может реагировать человек, только что узнавший, что ни страна, ни история, ни даже определение человека не являются таким, каким он думал? Это должно было как минимум спровоцировать недоверие, возможно, даже сарказм – все эти рассказы про то, кого на самом деле пыталась преследовать Инквизиция и почему Гитлер обладал таким невероятным влиянием на людей; что такое Возможность и почему за нее приходится платить; как с этим жить и почему об этом никому нельзя рассказывать.

Это должно было поднять шум и гам, вынудить людей подняться со своих мест и уйти, смеясь над глупыми сказками…

Но все молчали. Молчали и слушали, а на лицах постепенно, медленно, будто прорываясь сквозь толщу стереотипов и вранья, расцветало понимание.

Дело было даже не в том, что каждый из присутствующих получил свою порцию адреналина и страха в момент осознания своей Возможности; не в том, что жизнь уже убедила их в существование нереального; не в том, что они уже, идя сюда, знали или догадывались; и даже не в том, что это 21 век – воспитанный на компьютерных монстрах и супергероях…

Просто от Анны, стоявшей в центре, как будто исходили особые волны: они не убеждали, они подтверждали то, что каждое ее слово – правда. Ни один человек не усомнился в ее рассказе; так веришь преподавателю химии, когда она на твоих глазах превращает жидкое в пар. Просто принимая, что это немыслимое действительно существует в природе.

– Я Учитель, – ровно сказала молодая женщина после того, как вкратце объяснила пришедшим, что же с ними происходит. – Это моя Возможность. Я могу объяснять так, чтобы люди понимали и принимали. Я вижу Возможности каждого из вас. И ни одна Возможность не повлияет на меня – я, как бы это сказать… Неуязвима для их воздействия.

– А плата? – спросил кто-то с задних рядов.

Анна сняла очки и грустно улыбнулась, окидывая зал расфокусированным взглядом.

– Я обязана помогать, рассказывать и обучать, – сказала она. – Если я не выполняю своих обязанностей и не использую Возможность, я слепну. Я пробовала, и не раз. Потом зрение возвращается, но с каждым разом все хуже и хуже. Я решила больше не рисковать.

– А есть еще такие же, как вы? – подала тихий голос совсем молодая девочка – лет четырнадцати, не больше.

Анна кивнула, возвращая очки на место.

– Учителя существуют в каждой стране. Иногда даже не по одному Учителю. В России нас четверо. Учитель – единственная Возможность, которая всегда была неизменной – у кого бы ни появлялась. Хотя изучить ее так и не удалось. Лао Цзы, Конфуций, Шекспир, Омар Хайям… Чаще всего мы становимся поэтами или писателями, иногда – преподавателями или философами. Впрочем, – женщина улыбнулась. – Далеко не все из нас гении. Это уже отдельный дар.

Она вернулась к рассказу о Возможностях и последствиях, машинально прогуливаясь по залу. Высокая брюнетка позади нее, отложившая в сторону свои вечные обязанности барменши, с мягкой улыбкой следила за ее перемещениями.

– Она меня пугает, – тихо сказала молодая девушка рядом с Настей. Не дождавшись ответа от нее, девушка повернулась к соседу справа. – Вас она не пугает?

– Кто? – не понял мужчина – шаблонный интеллигент с аккуратной бородкой.

– Ну эта, в татуировках, – кивнула разговорчивая гостья. – Смотрит так хмуро. На смерть похожа.

– Ну, если я правильно понял, мы все скоро будем с татуировками, – равнодушно отозвался тот и снова переключился на Анну.

Настя, невольная слушательница этого разговора, улыбнулась. Она уже успела познакомиться со «Смертью» перед собранием и знала, что Кара человек исключительной, даже удивляющей вежливости и к тому же всегда готова помочь «альтернативным людям». Это было первое, что барменша сказала Насте, пожав ее руку: «Если тебе что-то понадобится – в любое время дня и ночи… Если что-нибудь произойдет, и ты не сможешь с этим справиться – я буду рада оказать тебе любую помощь. Просто будь любезна прийти сюда. В «Совином гнезде» всегда есть кто-то, кто сможет все исправить».

Чуть позже она добавила еще кое-что: «Я не представляю, что ты испытала из-за своей Возможности. И не знаю, что еще испытаешь. Но, пожалуйста, будь всегда уверенна в том, что ты не одна».

Хотя, надо признать, Кара действительно производила впечатление странное: взгляд у девушки был тяжелым и острым, а лицо – усталым и мрачным, несмотря на молодость. От нее как будто веяло опасностью и властью, которой, в общем-то, обладать она никак не могла. Если говорить честно, то и возможная помощь от нее казалась Насте практически бесполезной. В конце концов, Кара всего лишь барменша… да пусть даже хозяйка «Совиного гнезда», но уж точно не полицейский, не врач и не политик. Она просто человек, которому, очевидно, и так нелегко приходится со своей Возможностью. В чем она заключалась, Насте было неизвестно, но вряд ли это было что-то приятное.

Впрочем, перед ней стояла куда более серьезная загадка, чем способность Кары. Насте нужно было понять, как жить дальше.

Больше она не сможет говорить. Никогда. Это ей сказала Анна до начала собрания, подтвердив самые худшие опасения. Это Настина плата за редкую, очень ценную и практически уникальную Возможность понимать любой язык мира – как живой, так и мертвый.

«Возможность – это не болезнь, а дар. С ней не нужно выживать, ею нужно жить. Это кажется страшным, я понимаю. Но в конце концов наши Возможности определяют наше место в жизни. Как в муравейнике или улье – у всех своя роль. И в отличие от остальных 97% людей на Земле, мы свою знаем точно,» – так сказала Анна, добавив, что она знает, к кому стоит обратиться Насте.