скачать книгу бесплатно
Петр критически осмотрел предъявленные ему «богатства».
– На кой ляд тебе и спички, и зажигалка?
– Да я вообще предпочитаю спички. Ты же знаешь, у себя дома я прикуриваю исключительно от спички. Ну, нравится мне так!
– Хорошо, а зажигалка тогда зачем? Хорошо хоть не «Зиппо».
– А зажигалка на всякий пожарный. Вдруг под дождь попаду, спички намокнут. Я ведь не гарантирую себе пока ночи в отеле. А конфетки, это как бы переходный период от моей добропорядочной жизни к бездомной. Пока буду идти к месту обитания, буду их сосать. И с их окончанием медленно закончится моя нынешняя жизнь и начнется другая, полная прикрас.
Я непроизвольно горько усмехнулся.
– Ладно, не робей. Бог с тобой, пускай у тебя будут эти последние утехи цивилизации.
– Между прочим, дорогой мой, знаешь ли ты, что зажигалка была изобретена раньше спичек?
Петр с интересом посмотрел на меня. Улыбнулся и похлопал по плечу.
– Это ты у нас любитель собирать разную ненужную информацию, а мне, честно говоря, все равно, что было раньше. По мне так не очень удивлюсь, если окажется, что атомную бомбу изобрели раньше колеса.
Я пригладил волосы, выставил правую ногу и засунув правую руку за обшлаг пиджака важно произнес:
– А вот по этому вопросу, готов с Вами милейший, даже подискутировать.
Петр махнул на меня рукой.
– Все, все, хватит тут Наполеоном прикидываться. Кстати, костюмчик не жалко? Мог бы что-то и другое одеть, не сильно ты на бомжа смахиваешь.
– А ты хочешь, чтобы я сразу обноски одел? По-твоему, бомжами рождаются? Нет, дорогой товарищ, бомжами становятся! Становятся не по своей воле, уж поверь мне.
– Хор-хор! Убедил. Иди хоть в золотой мантии, обшитой горностаем. Мне это по барабану! О тебе ведь забочусь идиот. Как тебя другие бомжи воспримут в таком дорогом костюмчике? Они ведь просто обос… Извини Мира за грубое слово, – Петр обернулся к стоящей рядом девушке, – короче, они все пописают в штаны от твоего супербомжеватого вида!
Я подошел к большому зеркалу и придирчиво осмотрел себя с разных сторон. Как и вчера, когда я решил одеться именно в этот костюм, остался доволен своим выбором.
– Можешь смеяться, – сказал я со счастливой улыбкой Петру, – но я выбрал этот прикид сознательно и менять не хочу.
– Дело твое. Мое дело позаботиться о выполнении договора.
Петр обернулся и поманил пальцем стоящего до сих пор в отдалении мужчину средних лет.
– А вот и мой соглядатай за тобой. Знакомьтесь – Иван Иванович, по-простому Ваня и дядюшка Илья, по-простому Дядюшка. Дядюшка с большой буквы.
Вам вместе жить целый месяц. Спать рядом, есть иногда. Э-э, что еще? А, да, справлять естественные надобности и другие физиологические потребности человеческого организма.
Петр громко засмеялся.
– Ну, ты даешь! – Я с притворным восхищением воззрился на друга. – где ты слов таких набрался? Я тебя мой милый друг всегда учил добрым и ласковым словам, а не этим вульгаризмам, что ты сейчас изрыгнул из своего горла
Петр опять громко рассмеялся и, повернувшись к Дядюшке, промолвил:
– Я думаю, вы будете два сапога пара. Мой товарищ очень любит слушать разные истории, разинув рот. Но и сам иногда не прочь прихвастнуть.
– Обижаешь Петр, – наконец сказал первые слова Дядюшка, – все мои истории чистейшая правда! И если есть в них хоть толика лжи, то человек, который уличит меня в этом, может смело плюнуть мне в лицо! На том стояла и стоять будет…
– Хватит, хватит! – Петр замахал руками, – Вот ему, – Он указал на меня, – будешь свои байки, пардон, наиправдивейшие истории рассказывать. Времени у вас будет навалом и возможности удивить друг друга чем-то необычным, тоже.
Ступай на улицу, Иван сейчас выйдет.
Петр дождался, когда Дядюшка уйдет и, повернувшись ко мне, все это время молча стоящему, сказал следующее:
– Дядюшка, именно тот человек, который знает бомжовскую жизнь Петербурга как свои пять пальцев. Я тебе потом о нем много чего интересного расскажу. А пока знай одно – этот человек в беде тебя не бросит и будет немножко тебе помогать выжить на дне нашего города. Если он тебе скажет – беги, ты должен бежать. Если скажет – лежи, ты должен лежать. Все понял?
– Все понятно отец родной! Не переживай, выживу! И вот уж тогда ты у меня попляшешь!
Петр улыбнулся и обнял меня за талию.
– Я буду искренне рад, если я проиграю. Ну, ступай, пора.
Я вышел из парадной, посмотрел без обычной улыбки на свой дом и, увидев стоящего поодаль Дядюшку, пошел к нему.
– Куда будем путь держать? – Дядюшка вопрошающе взглянул на меня.
– А пойдем мы любезный Дядюшка, на Московский вокзал. Вернее, чтобы не испортить сразу о своем образовании мнение у Вас высокочтимый сэр, скажу так – мы пойдем к Московскому вокзалу.
– К Московскому, так к Московскому. – Дядюшка пожал плечами и высокопарно спросил, – Будет ли мне дозволено облагородить нашу прогулку приятным и нравоучительным рассказом?
Если бы у меня на душе не было настолько тревожно, то я бы расхохотался в полный голос.
– Сделайте одолжение Дядюшка! Я весь в Вашем внимании.
– Ты только постой здесь минуты три, я папиросы забыл купить, загляну в магазинчик.
– Без вопросов, погода хорошая, пока понежусь на солнышке.
– Ну, вот и славненько. – Дядюшка скрылся в дверях круглосуточного магазинчика.
Я, зажмурившись под лучами ласкового солнца вяло напевал про себя песенку о погоде.
– У Вас прикурить не найдется?
Рядом со мной стоял парнишка, лет примерно семнадцати. В рваных до нельзя джинсах, и просто слепящей глаза своей белизной модной курточке.
Я, ни слова не говоря, вытаскиваю из кармана коробок спичек и протягиваю парнишке. Он повертел коробок в руках, вякнув, что-то наподобие: «Спасибо», размял сигарету и говорит:
– А почему спички? Зажигалкой то ведь удобнее.
Я, опять так же молча, все еще продолжая блаженствовать под солнечными лучиками, лезу в тот же карман и достаю зажигалку «Крикет». Он прикурил, смешно чмокая губами, протянул мне зажигалку, посмотрел на меня несколько секунд и говорит:
– Занятный у Вас карман, типа, что ни попросишь, в нем все есть. Небось, и конфеты найдутся, если я попрошу?
Я молча достаю из того же кармана леденец «Бон Пари» и протягиваю пацану. Он с безумным блеском в глазах берет его и ошарашено смотрит на меня.
– А может у Вас…
Но я не даю ему договорить, так как вижу выходящего из магазина Дядюшку. Уже на ходу, поворачиваюсь к пареньку.
– Ты потратил все три своих желания, надо всегда знать, что просить.
Мы с Дядюшкой отошли, наверное, на целый квартал, а этот бедолага, так и стоял соляным столбом.
– Вы хотели рассказать мне поучительную историю. Я весь внимание. – Напомнил я Дядюшке об обещанном рассказе.
– Есть у меня любимый дядюшка…
– Как?! – Я даже остановился, – и у Вас есть дядюшка?
– Что же тут странного? У очень многих людей есть дядюшки. Замечу – и тетушки. А уж бабушки и дедушки…
– Все, все, я понял, – Я поднял руки вверх и наклонил голову. – Был неправ, исправлюсь.
– Верю сын мой. Итак, слушай.
История первая и вторая (могила и церковь)
«Есть у меня любимый дядюшка. Не то, чтобы он был действительно моим любимым дядюшкой, но с детских лет при встрече мне приходилось выслушивать одну и ту же фразу: «Поздоровайся с любимым дядюшкой».
Я настолько к этому привык, что со временем и сам стал называть его любимым.
Он был большой любитель рассказывать разные истории из своей жизни. Все истории отличались таким колоритом красок и форм, что временами приходила мысль о сомнительности всего рассказанного. Тем более все, что случилось с моим дядюшкой, произошло почему-то в его бурной юности или немного позже, а последние десять лет как бы выпали из поля зрения моего родственника.
Все свои истории он начинал словами: «Когда я был молодой, высокий и красивый …». Обычно истории рассказывались за столом во время какого-нибудь праздника. Выпив рюмочку водки и немного закусив, дядюшка предавался своим воспоминаниям. Как-то, против обыкновения, за столом долго не было слышно его несколько возбужденного голоса, но вот раздалось легкое покашливание, и мы обратились в слух.
– Когда я был молодой, высокий и красивый, то жил я в деревне и был счастлив как все молодые люди в пору своей юности. Пять лет назад, закончилась война, и мне казалось, что жизнь прекрасна. Километрах в десяти от нашей деревни находился небольшой городок, который был сильно разрушен во время войны, но довольно-таки быстро восстановлен силами пленных немцев. Когда их дразнили фашистами, то они не обижались, а говорили, что они не фашисты, а просто солдаты.
По этому поводу: знавал я одного человека, который рассказывал про своего знакомого, как тот в непонятное время 1917 года был одновременно членом трех партий, в том числе и большевистской. Он даже подумывал о вступлении в ряды четвертой партии, когда большевики взяли власть и все его сомнения относительно того, в какой партии быть отпали сами собой. Он стал только коммунистом. Правда, во времена гражданской войны, находясь на занятой белогвардейцами территории, если его спрашивали: «Ты большевик?», то он с возмущением заявлял:
– Я член партии конституционных демократов.
Или,
– Я член партии социал-революционеров.
В зависимости от того, кто его спрашивал. В особо критических случаях он оказывался и вовсе беспартийным.
Так вот, в один из вечеров я направился в клуб, который находился в городке, на танцы. Любил я в молодости потанцевать, особенно с хорошенькими девушками. Если я сейчас танцую по высшему уровню, вы это знаете, то можете себе представить, как я отплясывал раньше.
В клубе народу было много, в основном городские ребята. Все девушки, естественно, хотели танцевать только со мной. Моя неотразимая красота и природная галантность действовали на представительниц прекрасного пола как удар грома в ясную погоду. Обычно они скапливались около меня в надежде, что я обращу на них хоть толику своего благосклонного внимания.
Дело доходило даже до того, что девушки кидали между собой жребий – кому первой разрешалось пригласить меня на танец. Правда, это еще не гарантировало моего согласия, но позволяло как-то упорядочить стихийность приглашений на очередной танец.
Сами понимаете, что все вышеизложенное отнюдь не приводило в восторг
других юношей, которые не обладали хоть частью моих достоинств. Я об этом подумал только тогда, когда человек пятнадцать пригласили меня выйти на улицу и обсудить создавшееся положение. Человек я не робкого десятка, силенка у меня была и в молодости, мой правый удар обладал сокрушительной силой и поэтому я совершенно спокойно вышел из клуба.
Увиденное заставило содрогнуться даже мое мужественное сердце. Казалось, меня поджидали все парни города. Лица их были испуганы – они понимали, с кем имеют дело, но их было много и чувство толпы поднимало их настроение. Стиснув зубы, собрав всю волю в один комок гнева, я ринулся в бой. Эти молокососы полетели от моих ударов направо и налево. Атака следовала за атакой, и я уже видел луч победы, но здесь появилось подкрепление у моих соперников, вооруженное древним оружием, называемым дубинами. Я всегда хорошо относился к своему здоровью и поэтому решил оставить поле боя победителем. Короче, я бросился бежать.
Бежал я легко и свободно, и вскоре мои преследователи остались далеко позади. Лишь отдельные нестройные крики долетали до моего слуха. Но потом и они перестали быть слышны. Неблизкий путь мой до родной деревни пролегал через кладбище. А так как время близилось к полуночи, то я решил преодолеть этот участок по возможности быстрее. Перепрыгивая через могилы и огибая кресты и деревья, легкий как ветер, несся я подобно благородному оленю.
Неожиданно нога моя не встретила твердой опоры, и полетело мое тело куда-то вниз. Удар был ощутимый. Я лежал на спине, широко раскинув руки, ноги мои были согнуты и находились над головой. Перед глазами раскинулось безбрежное море звезд и звездочек. Сначала я решил, что нахожусь в бездонном колодце, высокие стены которого уходили, казалось до самого неба. Лишь спустя некоторое время я понял, что это могила. Обыкновенная свежевырытая могила. Оно, конечно, мало приятного оказаться в могиле, но все-таки немного успокоило. Как-никак неизвестность пугает больше всего.
Кряхтя и потирая ушибленные места, я встал на ноги и попробовал вылезти
из могилы. Как назло, ночь была очень темная, и даже вытянутую руку было трудно разглядеть. Могилы раньше рыли не то, что теперь – глубокие.
Осознав всю бесполезность своих попыток и изрядно устав, я принял соломоново решение: переспать до утра в этом печальном месте, а поутру покричать и пошуметь, может быть, меня услышат и помогут выбраться.
Обернувшись в противоположный угол могилы, я вздрогнул. Сердце гулко забилось, и перед глазами поплыли круги.
На меня смотрели два ярких зеленых глаза!
Сердце мое не выдержало, и я рухнул в беспамятстве.
Когда я пришел в себя, то почувствовал, как надо мной кто-то сопит. Приоткрыв глаза и увидев склонившуюся бородатую и рогатую морду, я закричал, что было сил. Решив, что сам дьявол пришел по мою душу и собирается забрать с собой в ад, я полностью отчаялся.
Однако глаза мало-помалу привыкли к темноте и перед моим взором обрисовались очертания обыкновенного козла. Моему облегченному вздоху, пожалуй, мог бы позавидовать могучий медведь. Ласково потрепав козла по морде, я уютно устроился на мягком боку моего товарища по несчастью.
Когда глаза уже слипались, и сладкая дрема застилала мой мозг, неожиданно послышался далекий стук копыт и негромкое понукание. Вскоре я явственно услышал, что по дороге кто-то едет в телеге. Радуясь своему скорому освобождению, я начал громко кричать и взывать о помощи. Через несколько минут на фоне неба выросли две мужские фигуры. Один из мужиков держал в руке топор, а второй оглоблю.
– Кто тут?
– Да парень я, упал вот в могилу и не могу вылезти.
– А ты не черт?
– Да какой я черт. В соседней деревне живу.
– Ну, погоди, за веревкой схожу.
Один из мужиков исчез и вскоре появился с мотком хорошей веревки. Кинув в темное пространство могилы часть веревки, он спросил:
– Держишься?
– Сейчас, сейчас.
Схватив веревку, я неожиданно подумал о козле. Что же ему бедняге так и пропадать здесь. Быстро обвязав его поперек туловища и под передние ноги, я крикнул:
– Тяните!
Мужики начали выбирать веревку. Над краем могилы появилась козлиная борода с рогами.
