скачать книгу бесплатно
– Где был найден Мукло? – обернулся Суставин.
– Сидящим на стуле, – доложил белобрысый дознаватель.
– Что стало причиной смерти?
– Оба умерли от удушения. Сдавливание трахеи.
Суставин с Пантелеевым переглянулись. Толкаясь плечами, громоздко вывалились на улицу. Сосредоточенно задымили.
– Покойный комендант отпадает. Муромцев? – спросил Пантелеев.
– Не знаю, Паша. Зачем ему убивать Мукло и эту беременную?
– Возможно, он маньяк.
– Ага, маньяк в горло тык.
Они вернулись в помещение.
– Кто их обнаружил? – спросил Суставин у дознавателя.
– Жена Мукло. Она встревожилась, что муж не вернулся домой. Стала ему звонить. Под утро не выдержала, взяла такси и приехала сюда. Дернула дверь – открыто. А тут…
– Где она?
– Увезли в больницу с приступом.
– Про убитую девушку что-нибудь известно?
– При ней нашли паспорт и студенческий билет. Виктория Минаева. Учится… Вернее, училась на историческом факультете МУГР имени Первых выборов с участием роботов.
– Что известно об этой Минаевой?
– Двадцать лет, не замужем.
– Но беременная, – заметил Пантелеев.
– И при этом ночью является на работу к престарелому чиновнику, – добавил Суставин.
– Да вы что! – возмутился белобрысый дознаватель. – Ему было за семьдесят, а выглядел он еще хуже.
– Наивный, – ухмыльнулся Пантелеев. – Мукло же был начальником отдела регистрации приезжих студентов. Это ж король для золушек из провинции.
– А где она жила? – спросил Суставин.
– В общежитии № 20 на улице Жуковского.
Суставин выхватил из своего планшета дело Алины Муромцевой и залистал список обитателей общаги.
– Вот, Виктория Минаева, 2015 года рождения. Комната 32. Это же через стенку от 33-й, где жили Муромцев с женой. Почему-то стоит пометка: «не опрошена». Почему мы ее не опросили, Паша? Смотри, ее соседки по комнате Оксана Болдурец и Вероника Кузнецова дали показания, а эта нет.
– Так ее не оказалось в комнате.
– Надо было найти, Паша. И вообще, мы кретины, – глядя в дело, медленно проговорил Суставин.
– Почему это?
– Смотри, мы не обратили внимания на нестыковку в показаниях Оксаны и Вероники. Обе рассказали, что накануне убийства слышали из комнаты Муромцевых шум и ругань. Но Оксана сказала, что это было в десять вечера, а Вероника – что примерно в полночь. Два часа разницы, Паша.
– Какая-то могла забыть. Плохо сориентировалась.
– Придется их снова навестить.
– Серега, больше двух недель прошло! – взмолился Пантелеев. – Они тем более ни черта не вспомнят.
– Паша, их соседку убили. Поехали!
Пантелеев не стал возражать. В возбужденном состоянии его напарник был неудержим.
Глянули в суперфон: проспект Вернадского весь алый. Пробки, аж три аварии подряд. Поэтому машину бросили, вызвали максидрон. На нем долетели до Чистых прудов за семь с половиной минут, ворвались в общагу.
Взбудоражив вахтершу, гулко протопали по первому этажу. Как в лучшие юные годы взбежали на третий. Решительно постучали в дверь. Кто попало так не стучит, соседи обычно скребутся, мурлыкают.
– Кто там? – тревожно прогундосили из комнаты № 32.
– Полиция.
Открыла конопатая Оксана Болдурец.
– Вы нас уже допрашивали, – с вызовом заявила она.
И села расчесываться. Полетели рыжие волосины, перхоть.
– Что вам еще надо? – изобразила возмущение носатая Вероника Кузнецова. Подбоченясь, выставила из халата голую ногу.
Суставин взял быка за рога:
– Когда вы в последний раз видели свою соседку Викторию Минаеву?
– Ой, да сто лет, – Оксана откинула копну рыжих волос. – Она ж здесь не живет.
– Ей хату «папик» снял, – пояснила Вероника.
– Арсений Мукло?
– Понятия не имеем.
– Адрес съемной квартиры?
– Откуда мы знаем!
– Проверим, – черкнул в блокноте Суставин.
И резко перешел к их свидетельским показаниям 7 октября.
– Вы, гражданка Болдурец, утверждали, что ссору в 33-й комнате слышали примерно в 10 вечера. А вы, гражданка Кузнецова, заявили, что ссора была в 12 ночи. Как вы можете это объяснить?
Девицы недолго отпирались. Стоило припугнуть уголовной статьей за лжесвидетельство, как их фрондерство ветром сдуло.
– Это Пе-Петька нас науськал, чтобы мы на Илью наговорили. А на самом деле мы ничего такого не слышали, – всхлипывала носатая Вероника. – Не было там никакой ссоры. И вообще Илья с Алиной жили хорошо-о-о.
– Зачем же вы согласились соврать?
– Петька припугнул, что настучит в деканат, как мы сюда мужиков водим. Он сказал, что ничего страшного не будет, если мы наврем про дверь.
– Про какую дверь?
– Ой, – побледнела Кузнецова.
И затряслась, поняв, что сболтнула. Суставин хотел насесть, но и так все понял. Резко подошел к двери в соседнюю комнату 33.
– Про эту? Которую давно забили?
– На самом деле Петька давно из нее гвозди вынул. Она открывается, у него ключ есть, – прошептала Вероника.
– В ту ночь он ее открывал?
Кузнецова кивнула.
– Ох и дура ты, Верка, – сплюнула Оксана. – Учтите, я спала и ничего не видела.
– Зайцев был один? – не обращая на нее внимания, спросил Суставин.
– С ним еще один был, огромный такой в толстом свитере.
– Студент?
– Нет, я его раньше никогда не видела.
– Как Зайцев это объяснил?
– Сказал, что Илья должен ему денег и не отдает, вот он и пришел с другом. Мол, Илья им дверь не открыл, потому они пошли через нашу комнату.
– Ночью?
– Петя сказал, что днем Илью не застать.
– Понятно. Петя Зайцев – это который со второго этажа? Правая рука покойного коменданта?
– Да, из 21-й комнаты.
Следователи спустились на второй этаж, забухали в дверь. Полиция!
Никто не отозвался. Они уже хотели ломать замок, но снизу вдруг пахнуло холодом, что-то гулко хлопнуло. Окно!
Ругая друг друга, следователи понеслись вниз. Выскочили на улицу и завернули за угол общаги. Из окна комнаты № 21 юбками свисали две скрученные между собой простыни. Зайцева нигде не было.
Суставин с Пантелеевым обрыскали все кусты и пригорки вокруг общаги, дотошно осветили их фонариком. Заглянули даже в канализационный люк, с пыхтением отвалив чугунную крышку. Пантелеев нервно орал в подземную глубь: «Зайцев, сдавайся, стрелять будем!»
От безысходности они разгребли, разметали помойную кучу, высившуюся под окнами. Изгадились, испакостились, но так и не поняли, куда этот негодяй мог исчезнуть. Зайцев как сквозь землю провалился.
«Делайте ставки, господа…»
Центр Москвы переливался огнями и бурлил звуками. В темном небе стрекозами мерцали зеленые огоньки максидронов. По дороге вдоль Тверского бульвара катили массивные корпоравэны и важные мультивагены. Между ними сновали юркие спортлеты.
А по самому бульвару дефилировали гуляки – группами и парочками. Их то и дело окликали разносчики снеди, люди и роботы обоих полов. Люди были скромнее, роботы напористее. Зато, в отличие от людей, в ответ на грубость человекоподобные киборги неизменно отвечали «спасибо» и желали «хорошего дня».
В последнее время у молодежи появилось новое развлечение – копировать роботов. Изображаешь механическую вежливость, деревянную походку. И вдруг: «Ребята, закурить будет?» Шутка пользовалась гарантированным успехом. Клиенты шарахались под истерическую икоту девичьего смеха.
Рич посмотрел на часы. Лишь половина одиннадцатого вечера, можно не спешить.
– Где это подпольное казино находится? – спросил Коля.
– Мне Анвяр подробно объяснил. На Большой Бронной за синагогой.
– А Баев точно там будет?
Рич не ответил. Привык к идиотским вопросам завязавшего Коли.
Они свернули с Тверской и едва не столкнулись с парочкой девушек. Их фосфорно татуированные лица пугающе сияли. Одна из них прыснула, увидев Рича.
Он в очередной раз критически оглядел себя: не перестарался ли? Да нет, все нормально.
На нем был фирменный комбинезон в шахматную клетку (последний писк, между прочим). А сверху черный плащ, как у Зорро, только из перерабатываемого пластика. На ногах красовались красные лакированные кроссовки. Пришлось изрядно потратиться, чтобы так приодеться.
Коля выглядел антиподом. Он брел в кедах с въевшимися полосками грязи. Затасканная фланелевая куртка, джинсы с надорванным карманом. Впрочем, Коле не обязательно красоваться, ему была отведена другая роль в этом спектакле.
Они свернули на Большую Бронную, неспешно миновали три дома, один из которых был затянут в зеленую ремонтную сетку. Из полутьмы раздалось злобное взлаивание и раздраженное «фу!»
За глыбой синагоги притаилось старинное здание с потухшими огнями. К нему-то они и направились. Подошли к безмолвному фасаду с колоннами.
Здание выглядело мертвым и заброшенным. Но подходы к нему были вылизаны, да и темные стекла поблескивали подозрительно глянцевито.
Когда-то давно на этом месте находился старинный особняк. В 19 веке им владел некий князь, которого сгубила страсть к рулетке. Дом пользовался дурной славой, легенды о его привидениях и слухи о тайных кладах будоражили Москву.
В двадцатом веке особняк сгорел, и на его месте построили административное здание. После распада СССР кто-то из скороспелых миллионеров вспомнил историю бывшего владельца бывшего особняка. И, вдохновившись, азартно перестроил унылую советскую громаду в пафосное казино с бронзовыми коньками и иллюминацией, которое назвал «Княжеский куш».
Но вскоре креативного богатея нашли с перерезанным горлом неподалеку отсюда, в тине Патриарших прудов. Казино стало приносить прибыль другому владельцу. И прибыль, надо сказать, бешеную. Поговаривали, что сюда захаживали даже воры в законе. Не говоря уже о министрах правительства и иностранных дипломатах.
