На волнах любви

– Плотно прижимаешь вот тут и вертишь по кругу.

– Так? – спрашиваю, встряхивая шейкер.

Она кивает, и я решаю побольше узнать о ее друзьях:

– Вы давно знакомы?

– Три года, Хайден нас познакомил. Как-то так.

Не отпуская кнопки, как показывала Джойс, перекладываю шейкер из одной руки в другую. Чуть не выронив, продолжаю вертеть, прижимая крепче. Вдруг дверь распахивается, и в комнату вваливаются ребята. Они принесли кучу еды и пиво. От неожиданности я отпускаю шейкер, который падает и разбивается о плитку. Повсюду кроваво-красная жижа. Слава богу, одежда уцелела, а вот мебель – нет.

– Что вы здесь устроили! – рявкает хриплый голос.

Король. Мои дни сочтены.

– Расслабься, Хайд! Я учила Кэсси готовить коктейли.

Когда он спокойно подходит к месту катастрофы, я отшатываюсь. При виде всего Хайден замирает, будто увидел привидение. Я осмеливаюсь взглянуть ему в лицо: он стиснул челюсти так, что на шее выступили вены. Замечаю на ней еще одну тату: небольшая волчья голова из геометрических фигур. Парень в ярости. Джойс поглаживает его по руке, чтобы успокоить. Он прижимает свою голову к ее. За ухом у него виднеются два инициала: «J&H». Джойс и Хайден? Но у меня нет времени раздумывать, надо как можно скорее прибраться. Во второй раз за вечер Джуниор приходит на помощь и достает швабру, а Тайлер возвращается с ведром.

– Мне очень жаль.

Занимаясь уборкой, я чувствую себя еще более жалкой.

– Забей, чепуха. Не в первый раз гуляем, – успокаивает Джуниор.

Хайден открывает пиво, выпивает его за пару глотков и падает на диван.

– Джойс разбила несколько шейкеров, прежде чем стала профи, – продолжает Джуниор, вытряхивая в мусорку осколки.

– Мы до сих пор удивляемся, как она получила работу в «Джо»! – кричит Тайлер, усаживаясь на диван.

– Заткнись, Тай! – в один голос рявкают Джойс и Хайден.

– Да вы чего, я только шучу… Вы сегодня две угрюмые близняшки! – оправдывается Тайлер.

Близняшки? При этих словах моя рука крепко сжимает кусочек стекла.

– Ай-й! – вскрикиваю я, морщась.

– Да пошел ты, Тай!

Джойс не похожа на него по характеру. Но это объясняет их близость, стиль и татуировку. Моя соседка – сестра-близнец моего злейшего врага. Я в аду? Похоже на то.

– Как твой палец? – беспокоится Аарон.

Я осматриваю неглубокую рану на указательном пальце.

– Порядок! Больше испугалась, чем поранилась.

– Но кровь идет довольно сильно… Подожди, я принесу пластырь.

– Спасибо.

Спиной чувствую чье-то присутствие. Знакомый запах. Я вздрагиваю. Этот аромат будоражит. Заставляю себя не оборачиваться, смотрю на воду, которая льется на рану. Парень за моей спиной стоит не шевелясь. Шеей чувствую его дыхание, мои веки смыкаются. Зачем он тут?

– Ну что, идете есть?

Еще раз спасибо, Джуниор.

Мои глаза встречаются с глазами плохиша, а затем вижу, как его рот растягивается в легкую ухмылку. Я сглатываю. Он уходит к дивану и, перемахнув через спинку, устраивается поудобнее. Что сейчас произошло? Не знаю, но близость с ним меня беспокоит, и он, похоже, это заметил.

Аарон появляется с аптечкой. Покопавшись в ней, вздыхает:

– Тут такой бардак!

Джойс выхватывает у него аптечку и находит пластырь – слишком большой! Лепит мне на палец.

– Извини, это самый маленький, – говорит она.

– Ничего, спасибо.

– И наведите уже тут порядок!

Она достает из аптечки ручку, пачку бумаги для самокруток и пивную крышку, которой размахивает под носом у Тайлера. Да, любопытно.

– Зоркий глаз, это мое, – говорит он, выхватывая у нее находки и бросая их на журнальный столик. – Не знаю, как оно здесь оказалось. На эту аптечку мы и не смотрим.

– Вы должны использовать ее, придурки, когда возвращаетесь избитыми. Она здесь не для красоты! – возражает Джойс.

Ее злобный брат-близнец вмешивается:

– Вообще мы редко уходим помятые. Костяшки у нас болят больше, чем выбитые зубы, если ты понимаешь, о чем я. В общем, нам это не нужно, но я вручу ее следующему, кто рискнет ко мне приставать, обещаю. – Почему, говоря это, он смотрит на меня?

Мы едим пиццу. Обстановка разряжается. Хайден увлекся чем-то в ноутбуке, и меня это вполне устраивает. Хайден… Милое имя для мрачного, красивого парня. Я пытаюсь не думать о нем, но оно все крутится в голове. Уже целый час. Разговор не утихает, они много говорят о хоккее – все парни играют, кроме Хайдена. Затем переключаются на футбольный матч, который «Пэтриотс» проиграли «Джайентс». Джуниор и Тайлер расходятся во мнениях по поводу игры квортербека.

– Когда устроим следующее шоу?

На этих словах Тайлера, который протирает очки футболкой, Хайден откладывает ноутбук и, кажется, начинает интересоваться беседой.

– Не сейчас, иначе перваки побегут плакаться Дэвис. Дадим им время понять, кто мы такие, чтобы они не набили себе шишек.

Хайден хмуро смотрит на меня, и я опускаю глаза, как дура, – похоже, он думает, что я пожалуюсь декану.

Возьми себя в руки, ради бога. Скажи ему, будь сильной. Я заставляю себя поднять подбородок и хмурюсь, возвращая ему мрачный взгляд.

– Если ты обо мне, то нет, я не собираюсь на тебя доносить. Я не такая.

– Это в твоих интересах, – ворчит он.

– Ну все, Хайд! – вмешалась Джойс. – Она и так не спит из-за ваших покатушек, так что оставь ее в покое.

– Ей придется привыкнуть, сестренка, это Стэнфорд, а не дом престарелых.

Качаю головой в знак неодобрения. Я здесь, чтобы учиться, а не терпеть их цирк, но сейчас не стоит подливать масла в огонь, иначе рискую прослыть главной стервой на факультете. Выдерживаю его взгляд, чтобы он понял: я его не боюсь, хотя это и не так. Джойс обнимает меня за плечи.

– Оставь ее в покое, Хайден, – говорит она.

Еще несколько секунд он с вызовом смотрит на меня, затем переключает внимание на Джуниора, который жалуется на свой мотоцикл. Наконец можно выдохнуть. Уже поздно, и мне пора уходить. Но, несмотря на неприязнь Хайдена, среди этих парней мне спокойно.

Позже я иду рассмотреть разрисованную стену в гостиной. Провожу кончиками пальцев по контуру рисунка, когда низкий, хриплый голос шепчет мне на ухо:

– Только не говори, что такая девушка, как ты, любит граффити, Кэс-си?

Он отчеканивает мое имя. Сердце замирает, когда слышу этот голос. Диван опустел, ребята на кухне, а Хайден оказался слишком близко ко мне.

Спокойно, не обращай на него внимания. Просто игнорируй.

– К чему ты клонишь?

Хорошо держишься, продолжай в том же духе.

– Ни к чему. Ты не из тех, кому нравится такое, – говорит он, подходя ко мне.

– Твоя работа? – спрашиваю, проигнорировав его замечание.

Внизу помещен псевдоним. Darkness.

– Ты не ответила на мой вопрос, – настаивает он.

Теперь я не сомневаюсь, что рисунок его. Мрачный, как сам художник, да и корона здесь как на его тату. Он единственный в этой квартире считает себя лучше всех.

– Какая-то детская мазня. Тут линия кривая, а здесь… Не могу разобрать. Что за буквы?

Я осмеливаюсь заглянуть ему в лицо. Он широко улыбается, обнажая идеальные зубы, и вскидывает бровь. Неужели я поставила его на место?

С ним надо разговаривать именно так. Если смогу дать отпор, может, он оставит меня в покое? Как тот парень в школе, который приставал, пока однажды я не закричала громче, чем он. От неожиданности мой обидчик застыл на месте. Весь оставшийся год он ходил за мной хвостиком, как последний подлиза. Не уверена, что этот из тех, кто будет пресмыкаться, но стоит попробовать, чтобы доказать: я не легкая мишень.

– Смешно и в то же время мило.

Он для меня потемки. Я сглатываю, сердце колотится. Не могу понять его. Он слишком необычный. Но не отступаю:

– Я реалист.

Смотрю на его рот: он подцепляет зубами пирсинг на нижней губе.

– Тебе пора. Малыши уже третий сон видят, – резко говорит он.

– Обиделся? Нечего ответить? Кто бы мог подумать, что ты так быстро сдашь? Тем лучше.

Чувствую, что у меня вырастают крылья, но пора сбавить обороты, пока Хайден не взорвался.

– Я ни перед кем не сдаю, малышка Кэсси, – говорит он, сжимая челюсть. – И уж тем более не перед такими ранимыми котятами, как ты. Не играй со мной в львицу. Если бы ты знала, что у меня в башке, то убежала бы. Было бы неприятно, если бы мне пришлось тебя обидеть, как думаешь? Так что иди домой и готовь учебники на завтра.

– Ты ублюдок! – шиплю я, наливаясь злостью.

– Ага, типа! Не жди меня во сне сегодня.

– Не буду, мне хватает кошмаров.

Он озадаченно смотрит на меня, но быстро приходит в себя.

– Такая самоуверенная. Я видел, как ты смотрела на меня в парке, – говорит он, презрительно оглядывая меня с ног до головы.

– Неправда! – выпаливаю слишком быстро и более агрессивно, чем ожидала.

– Осторожно, ты краснеешь, и по тому, как подрагивают твои веки, я знаю, что ты лжешь.

Так, пойду-ка. Едва дохожу до двери, он бросает вдогонку:

– Не вздумай появляться снова, тебе здесь не рады! Сюда приходят только те, кого приглашу я, – предупреждает он, откидывая со лба прядь волос.

Ага, заметила!

– Я и не собиралась возвращаться.

– Лучше не надо. И запрись сегодня покрепче, а то мало ли что… – добавляет он.

В горле встает ком. Выхожу из квартиры, не попрощавшись с остальными. Хайден идет за мной.

Да что он привязался?

– Я тоже пойду. До завтра, ребят! – кричит он, обернувшись.

В три шага я оказываюсь перед своей дверью и быстро поворачиваю ключ в замке, пока он издевательски смеется.

– Спокойной ночи, котенок! – раздается его хриплый голос, и он исчезает за поворотом.

Глава 6

В ответ хлопаю дверью. Жуть. И что мне теперь делать? Как можно быть таким придурком! И надо же случиться, что этот идиот – брат-близнец моей соседки! Придется его избегать. Как бы мне хотелось вернуться домой, на нашу террасу, смотреть на океан и вдыхать морской воздух, быть рядом с подругой, которая осталась где-то там. Скучаю по Марине.

Пока Джойс с приятелями, я иду на кухню, наливаю стакан воды и выбрасываю пластырь в мусорное ведро. Уже два часа, но я не хочу засыпать, потому что знаю, что впереди беспокойная ночь.

Ранимый котенок… С тех пор как умер отец, я изо всех сил стараюсь не быть такой, но это не легко. Благодаря моим близким в Сан-Диего я пришла в себя. Здесь, вдали от семьи, чувствую, что в любой момент могу сорваться, так что, если Хайден продолжит ко мне приставать, он своего добьется. Чувствуя, что комната меня душит, беру ключи и отправляюсь на прогулку. Дома я часто так делала: гуляла, чтобы проветрить голову. Пляж, город, я могла идти и идти. Долго. В полной темноте. Меня это никогда не пугало, я просто привыкла. Здесь все по-другому. Даже ночью повсюду люди: и если не парочки на лужайке, то, судя по запаху, любители покурить.

Побродив по кампусу, устраиваюсь на скамейке перед своим корпусом. Решаю позвонить Марине. У нее бессонница, она будет не против поболтать среди ночи. Подруга берет трубку после первого гудка.

– Кассита! Как я по тебе скучаю! Ты в порядке? – восклицает она.

– И я скучаю, хотела тебя услышать. Этот вечер, не то чтобы… Тут классно, но без тебя будто чего-то не хватает.

– Так всегда поначалу, это нормально. Расскажи, как тебе стэнфордские парни?

Вот она, моя Марина. Парни всегда интересовали ее больше учебы. Прежде чем ответить, выдерживаю небольшую паузу.

– Обыкновенные, как и везде.

Накручиваю волосы на палец, смотрю на свои ноги.

– Врешь, я же тебя знаю! Уже с кем-нибудь познакомилась?

– Неважно. Как там в Сан-Диего?

– Еще один препод?

Упоминание Шона, моего 25-летнего тренера по серфингу, раздражает меня.

– Нет, Марина, – вздыхаю я.

– Окей, сдаюсь, там тебе тоже снятся кошмары?

– Да, сил нет, один и тот же сон, снова и снова.

Рев приближающегося мотоцикла заставляет меня вздрогнуть.

– Что за шум? Где ты?

Я не слышу Марину, только смотрю на черно-красный мотоцикл, который останавливается перед входом в общежитие, в нескольких метрах от меня. Свет уличных фонарей позволяет прочитать надпись на заднем номерном знаке: Darkness – как и под тем граффити. Замечаю модель: «Ниндзя ZX-6R».

– Кассита, ты тут? – раздается из мобильника.

Хайден снимает шлем, несколько раз проводит рукой по волосам и закуривает сигарету.

– Я перезвоню тебе завтра, дорогая, – отвечаю и кладу трубку.

Смотрю на спортивный мотоцикл, оборудованный для стантрайдинга. Повсюду упоры для ног, а за сиденьем – металлический бугель[2], весь в царапинах. Так вот где была его нога, когда он выполнял стойку. Шины на вид как новые. Я вспоминаю хлопок, который слышала той бессонной ночью, знаменовавший, по всей видимости, конец шоу.

Хайден снимает куртку, открывая черную футболку с красной надписью «Нахал». По крайней мере, он это не отрицает. Лжекороль откидывается на спинку мотоцикла и затягивается сигаретой, не обращая на меня ни малейшего внимания. Проваливай, черт возьми, я хочу побыть одна.

– Неужели Джойс наконец выгнала тебя? – говорит он, медленно выпуская дым.

– Дышу свежим воздухом. Извини, что разочаровала.

Он открывает бак и заглядывает в него, двигая мотоцикл. Бак плоский, чтобы на нем можно было сидеть во время трюков, я видела это по телеку.

– Совсем одна… В ночи. Не слишком осмотрительно.

Я подтягиваю ноги к груди и обхватываю руками колени. Сижу неподвижно.

– Это угроза?

– Это факт. А вот еще один: если ты сидишь тут в три часа ночи, значит, что-то не дает тебе уснуть.

Прошел час, надо же.

– Проницательно… – усмехаюсь я.

– Скучаешь по мамочке с папочкой? – подтрунивает он.

Сердце замирает, накатывают слезы. От его слов сдавливает грудь. Боль скорби.

– Ты ничего не знаешь о моей жизни, не лезь не в свое дело, – шиплю я.

Он поворачивается ко мне, на его губах играет ухмылка. Он забавляется тем, что наконец нащупал больное место.

– С тобой и не поговоришь. Сразу злишься.

В ярости, сжав кулаки, я отвечаю:

– А как еще, если ты только и делаешь, что грубишь?

– Это неправда, я со всеми так разговариваю, – спокойно отвечает он.

– Только не с соседями по квартире.

– Они мои приятели, это не одно и то же… На что смотришь? – нахмурившись, спрашивает он, все еще сидя на мотоцикле.

– На рубашку… Тебе идет!

Изобразив натянутую улыбку, ухожу. Домой. Дверь оказывается закрыта. А мой пропуск остался в квартире. Вот дерьмо! Снова этот смех.

– Помог бы вместо того, чтобы издеваться.

Он сухо отвечает:

– Но зачем? Забыла, что я отморозок? – Как всегда высокомерно.

– Правда, грубость раньше тебя родилась. Забудь, сама справлюсь.

Я начинаю перебирать имена на домофоне. Не стоит никому звонить, иначе получу взбучку. В голову приходит мысль набрать Джойс, но, как известно, беда не приходит одна, аккумулятор в телефоне садится раньше, чем я нахожу ее в контактах. Бью по двери ладонью. Хайден хохочет, я все больше раздражаюсь. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в лицо. Он отвечает мне спокойным взглядом.

– В курсе, что эти цифры справа не для красоты? – говорит он.

Я видела, как секретарь написала код на моей карте, но не обратила внимания.

– Я не знаю кода, – признаюсь ему.

– Тебе повезло, что я люблю поиграть.

– И что это значит? – спрашиваю, скрестив руки на груди.

– Даже не знаю, – говорит он, цокая языком. – Тест на сорвиголову. Хоть мне и кажется, что у тебя кишка тонка.

– А конкретнее?

Он похлопывает по сиденью. В его глазах читается вызов.

– Ты садишься, я тебя катаю. Выживешь – получишь код.

– Переночую на скамейке.

– Боишься грохнуться, когда встану на дыбы?

Не обращая на него внимания, оглядываюсь в поисках кого-то, кто собирается домой.

– Ага, дрейфишь… и правильно! – говорит он разочарованно.

От его наглой ухмылки во мне разгорается гордость.

– Я ничего не боюсь!

Кроме тебя. Мурашки по коже! Он хохочет. Да, смех мрачный, но, кажется, Хайден счастлив. Счастлив, что всех задолбал.

– Ладно, менее опасная игра, но не думай, что все так просто. Первая цифра – мой возраст. Вторая… размер обуви.

А? Значит, чтобы попасть домой, мне надо сыграть с ним в игру? И откуда мне все это знать?

– Да уж, помог!

– Думай, котик, у тебя получится.

Сколько можно. Так, думай… Третий курс. Ему, наверное, двадцать один? Размер… Он высокий, вряд ли 38. Ввожу «2143». Светодиод загорается красным, дверь заперта.

– Шесть цифр. Ты не дала мне закончить. Дальше, сколько у меня проколов пирсинга, а последняя… Сколько раз за всю жизнь ты улыбнулась?

Брр!

– А первые угадала?

Он пожимает плечами, запихивая в рот жевательную резинку. Я закатываю глаза. Так, думаю. Попытавшись увидеть ситуацию со стороны, я почти улыбнулась. Должно быть, от нервов. Количество пирсингов: 2; улыбок: 0. Он меня раскусил. Дрожащими руками набираю номер «214 320». Лампочка загорается зеленым, и дверь щелкает. Победа!

– Не за что!

Тороплюсь к лифту и жму на третий этаж. Двери почти закрываются, но Хайден успевает подставить ногу. Створки двери разъезжаются в стороны. Не-е-ет, пощады! Он входит в лифт и приваливается к стенке, скрестив руки на груди. Кабина закрывается. Хайден надувает пузырь из жвачки. Кажется, клубничной. Вскоре кабина наполняется его запахом. Мускус. Я один на один с ним – жестким и загадочным. Мы взаперти. Подъем кажется бесконечным, и я не могу оторвать глаз от наших силуэтов в отражении металлической стены. Наконец лифт останавливается. Едва двери открываются, тут же начинают смыкаться. Я не успеваю выйти. Что это, черт возьми, такое? Кнопка первого этажа загорается красным. Хайден снова выдувает пузырь. С его губ не сходит ухмылка.

– Зачем ты это сделал? – злюсь я.

– Не нарочно!

До боли прикусываю щеку. Глубоко дышу, чтобы унять колотящееся сердце. Чем глубже вдыхаю, тем сильнее ощущаю его запах и тем теснее становится в груди. Эта ситуация – настоящая пытка. Как и там, внизу. Его татуированная рука ложится на панель с кнопками, и все загорается красным. Это шутка?

– И толку, что мы здесь застряли?

– Это дает мне время понять, почему ты нравишься Джойс, и я ищу повод подружиться, но пока… не нахожу, – говорит он, ухмыляясь.

– Вытащи нас отсюда! Ты можешь подумать об этом у себя в комнате.

– Нет. Мне надо видеть выражение твоего лица, мимика открывает многое.

Боже, я так напряжена, что не контролирую свои эмоции и они отражаются у меня на лице. И то, что он уставился на меня, не помогает расслабиться.

– Возомнил себя экстрасенсом?

– Не нужно быть экстрасенсом, чтобы знать, о чем ты думаешь.

– И о чем же?

Так трудно помолчать? Не хочу слушать, какую чушь придумает этот идиот.

– Что тебя бесит кататься вверх-вниз, но в то же время ты наслаждаешься. Уверен, благодаря мне сегодня ты уснешь без задних ног.

Не знаю, что ответить. Хайден прав. Спасибо, дурость Хайдена, я действительно без сил. Двери открываются и закрываются, на каждом этаже. Это кошмар, и уже не так весело. Тревога нарастает. Слишком долго мы здесь… Когда тянусь к кнопке, он останавливает меня, преграждая путь. Тяжело дыша, опускаюсь в углу на пол.

– Хочешь, чтоб мы разбились?

Бледнею. Я на грани обморока. Пытаюсь встать, но ноги не держат.

– Сиди. На вот, возьми…

Он протягивает мне две конфеты в форме клубники. Я качаю головой. Он вздыхает.

– Бери, блин. Это сахар, поможет.

Сдавшись, чувствую себя немного лучше. Поднимаюсь.

– Спасибо.

– Прибыли. Иди. Или ты тут с ночевкой?

С облегчением выхожу из лифта и достаю ключи из сумки, а он – из своих узких джинсов.

– И как, нашел повод подружиться?

– Нет!

Хайден заходит к себе и, несмотря на поздний час, громко хлопает дверью.

Глава 7

С облегчением закрываем книги. Мы с Итаном наконец закончили. Просидели в библиотеке шесть часов. Уже девять, а я и не заметила, как пролетело время. Мне очень нравится это место, я чувствую себя здесь как дома, в окружении книг и тишины. Тем более сегодня суббота – все в городе или гуляют по кампусу.

Идем в «Джо», бар на территории кампуса, где нас ждет, закончив смену, Джойс. Выпьем по бокалу. На парковке у кафе из всех машин выделяется один автомобиль. Большой черный седан с блестящим кузовом. Итан тоже его замечает, рассматривая с улыбкой на губах.

– Красотка, – мечтательно говорит он, обходя машину. – Новенький «Додж-Чарджер» от «Крайслер», наверняка восемь цилиндров.

Я в этом не разбираюсь, но надо признать, что машина роскошная.

Бар оформлен в стиле рок. Впечатляет. За стойкой – мужчина намного старше студентов, эффектный, с длинными дредами. В баре полно народу. Пробираемся к стойке в поисках моей соседки. Вдруг раздается ее голос, она выкрикивает мое имя. Увидев ее, замираю. Вот дерьмо! Не знала, что будет вся компания. Утром, когда Джойс в сообщении пригласила меня, она не упомянула о парнях. Не говоря уже о двух подружках. Разочарованная, подхожу к ним и здороваюсь с парнями, игнорируя дуэт обесцвеченных блондинок. У них аперитив. Каждый взял по пиву, а Джойс ограничилась стаканом воды.

Хайден, задумчиво разглядывая Итана, обращается ко мне:

– Ты не собираешься познакомить нас со своим парнем?

Подожди, нетерпеливый придурок, я как раз собиралась!

– Итан, его зовут Итан. Мой друг. – И почему я должна перед тобой оправдываться? – Итан, это Джойс, Тайлер, Аарон, Сандро и Джуниор, а это… Хайден.

И почему мой голос задрожал, когда я произнесла его имя? Надеюсь, никто не заметил.

Сандро улыбается Джойс, которая краснеет и прижимает руки к щекам, чтобы скрыть смущение. Ага… Затем он похлопывает по скамейке, обращаясь к нам с Итаном:

– Садитесь.

Я в растерянности: уйти или остаться. Две блондинки косо смотрят на меня. А тут еще и Хайден, на которого я не решаюсь взглянуть, боясь увидеть его реакцию.

– Мы не хотим вас беспокоить, – говорю я неловко.

– Шутишь! Мы говорили о завтрашнем матче, – добавляет Джойс, вернув себе самообладание. Давайте уже, садитесь.

Она надувает губы. Ладно, я сажусь, пытаясь угадать настроение Хайдена, который сидит напротив меня. Он ясно дал понять, что мне не рады в его квартире. Но мое присутствие, похоже, его не беспокоит. Я расслабляюсь, не обращая внимания на блондинок. Они знакомятся с Итаном.

– Я Эмбер. А она Келли, – говорит одна, расплываясь в притворной улыбке.

Мне кажется или Эмбер заигрывает с Итаном на глазах у своего парня? Что, впрочем, его не волнует. Конечно, Итан симпатичный: голубые глаза и светлые волосы. Но Хайден… Карие глаза как… как у кого? Как у одного олененка, чей взгляд мог бы растопить все ледники мира.

Мои зрачки расширяются, когда я замечаю ключ рядом со стаканом Хайдена. Надпись на брелоке – «Додж». Монстр, припаркованный на стоянке, принадлежит ему. Вау!

Размахивая руками у меня перед носом, Джойс выводит меня из задумчивости:

– Алло, Кэсси? Мы на планете Земля! Что будешь пить? Кайл ждет.

Поднимаю глаза на официанта, который пристально смотрит на меня.

– Э-э, капучино, пожалуйста.

Эмбер и Келли в нарядах болельщиц встают и начинают собирать вещи.

Да, выметайтесь!

– До встречи, милый.

Эмбер целует Хайдена. Он вдруг приоткрывает один глаз и смотрит на меня, не отрываясь от Эмбер. Сердце замирает. Я поворачиваюсь к Итану, тот кривится. Да, и мне противно. Келли постукивает ногой, делая вид, что рассматривает свой неоново-желтый маникюр.

– Давай, Эмбер, пошли! Вечером еще успеешь.

Боже, какой писклявый голос! Когда она кричит, это должно быть невыносимо. Бедные бокалы, наверное, едва держатся, чтобы не лопнуть!

Хайден прерывает поцелуй и достает мобильный, не обращая внимания на девушку.

– Серьезно, Хайден, в этот раз ты придешь?

– Если перестанешь капать на мозги. Проваливай на хрен! – огрызается он, не отрываясь от телефона.

Расстроенная, Эмбер берет сумочку и выходит вслед за Келли. Да, он хамит не только мне. Своей девушке тоже. Кайл протягивает мне капучино. Беру и насыпаю в него сахар.

– Блин, мужик, эта телка – реально заноза, – говорит Джуниор, глядя на Хайдена.

Хайден пожимает плечами:

– Привязалась ко мне, я ее предупреждал.

– Найди себе другую, эта что-то задержалась! Привязалась, да…

Мне становится не по себе. Значит, она вроде игрушки. Итан смотрит на меня, на его лице появляется ухмылка, затем он поворачивается к Хайдену.