Сын. Илья Базарсад, или История мгновения длиною в жизнь

Сугар (так звали ее, что значит, кстати, Венера) старше его лет на пять. Приезжала Сугар в Сингапур, и они с Ильей замечательно проводили время: весело и беззаботно развлекались, упиваясь молодостью и наслаждаясь безграничными возможностями роскошного города…

– Короче, пойдем лучше в Zouk… – подытожил запарившийся философствовать Лев.

И друзья направились, куда и должны идти в пятницу вечером 19-летние здоровые парни, да еще в Сингапуре, этом феерическом городе всевозможных и немыслимых развлечений, ничего не опасаясь, к тому же: страна-то безопасная.

Они отправились в дорогой ночной клуб.

Лева – один из первых старших товарищей-наставников-гуру Ильи, один из гидов по миру взрослой мужской жизни среди привлекательных и таких разнообразных, и таких непостижимых, и таких бесконечно красивых, дурманящих разум и манящих (и даже не манящих, но все равно притягивающих к себе) представительниц прекрасной половины человечества…

Притягивающих потому, что тебе всего 19 лет, и потому, что тебе уже 19 лет!

Лева подоспел вовремя, как говорится, если ученик готов – учитель обязательно тут как тут. Спасибо, Лева.

Илья блистательно взрослел в блистательном во всех смыслах городе Сингапуре. Но все течет, а потом меняется.

Глава 3

«Земля и Небо – пара,

Луна и Солнце – пара,

Зима и Лето – пара,

Рождение со Смертью – пара».

(Монгольский поэт. Из книги Тюньдешева Г. А.«Великий хан Батый – основатель Российской государственности»)

Тем временем в Иркутске кроме меня, бабушки и его одиннадцатилетней младшей сестренки – всех вместе не чаявших в своем Илюшеньке души, Илью ждала еще Верочка.

Впрочем, поди знай, может быть еще кто-нибудь, питая надежды, ждал. Вряд ли сам Илья понимал это хорошенько или об этом день и ночь думал.

И вот опять, как и на каждом шагу при повороте дорог и судеб, мы встречаем эту коварную обманщицу, госпожу надежду.

Верочка – одноклассница Ильи по последнему 11-му классу, который он заканчивал в другой гимназии, в Иркутске.

Верочка – тот самый «розовый зефир в белом атласе» с глазами аквамаринами, о котором грезил (разумеется, речь идет о типическом образе) в далеком Сингапуре Лева.

Влюбленная в Илью, она ждала его возвращения из Монголии преданно и верно, как невеста ждет из какой-нибудь армии солдатика-новобранца. И такое ее поведение полностью оправдывало прекрасное имя – Вера, правильно подобранное ее интеллигентными родителями.

Илью любили женщины! Разумеется, Илья был не против.

А разве могло быть иначе, когда каждый, даже мало-мальский адюльтер он умел божественно одухотворить.

Не всякой девушке или потом женщине выпадает подобное счастье, тем более что век женской красоты и привлекательности так недолог. А уж если выпадает, то проносят они это яркое и незабываемое ощущение безусловности чувств своих, а значит истинности, через всю свою судьбу, вольно или невольно сравнивая потом эстетичность этих чувств со всем что приходит в их жизнь позже.

Эти чувства не земные, а небесные (читай: духовные или душевные), потому что любая встреча с Ильей сравнима с полетом в красивый и чарующий, а главное, в его мир.

И полет этот всегда «исполнен душой».

Не стоит жалеть ответных прекрасных порывов своей души. Ибо только от их наличия, их качества и количества зависит наша же, как говорят буддисты, карма – то есть жизнь.

Чтобы это понять, необходимо расширять границы мышления, а потом и духа.

Это труд. Но желание трудиться приходит далеко не ко всем, а жаль…

А Илья, безусловно, гуру и в этом смысле.

Он ценил любую встречу, облагораживая ее своим присутствием, обогащая при этом и себя, получая радость.

А радость от чего получаем мы?

Время пролетает неумолимо быстро. Мгновенно.

И мы начинаем тратить его на бесполезное удержание уходящей молодости, а безусловность чувств улетучивается: тут важнее становится не пропустить очередной поход в косметический салон.

Так, в погоне за внешним благополучием и уходящей красотой, которая с годами превращается в кустарную подделку – проходит порой жизнь. А потом и вовсе: страх потерять навсегда эту красоту и эту самую молодость убивает, например, в женщине женщину, а душа тем временем опустошается.

Где поэзия существования, где самозабвенное и искреннее проявление себя, почему уходит любовь и уходят мужчины…

И вспомнить-то даже нечего. А с собой «туда» мы возьмем только то, что в нас, а не на нас.

А что там? Душа?

«Душа – это такое пустое место в человеке, которое человек может заполнить Богом или сатаной», – говорят.

Но все самое лучшее, как и самое плохое, как и никакое случается только сейчас, в данный момент.

Ценить и смаковать прекрасные моменты – такое получается мало у кого.

А между тем эти изысканные мгновения, собственно, и есть суть существования (существую – значит Я есть суть).

Илья понимал и умел ценить эти прекрасные мгновения. Здесь он был истинный gourmet (человек, разбирающийся в тонкостях). Именно Gourmet, а не банальный гурман.

Илья умел красиво чувствовать, то есть проживать чувства на грани творческой реальности.

Это его качество, эта его изысканная особенность неизбежно притягивала к нему любого человека и, как правило, безвозвратно. Это его душа.

Однако сколько ни говори об этой особенности Ильи – это все слова, слова… Нужно просто побыть с ним одну секунду рядом – и всё сразу понимается: мгновенно ощущается проникновение его внутреннего света в ваше существо – и вы оказываетесь в космосе.

Конечно, вряд ли Илья мог ограничиться семейными идеалами. Хотя справедливости ради можно отметить, что не раз он искренне старался поддержать подобие семейного очага. Но, видимо, не родилась еще та женщина, которая могла бы его удержать при себе ни в 17, ни в 27, ни в 34 года!

Однако остались на земле и живут те женщины, столь мудрые и благоразумные, кто счастлив до сих пор тем, что в их жизни просто ОН был!

И речь уж точно не о тех, которых вопрошал когда-то Есенин: «Что ищу в очах я этих женщин: легкодумных, лживых и пустых…»

Не будем лукавить: таких основная масса. И такие тоже окружали Илью.

Их, бегущих наперегонки, мчащихся в погоне за принцем на белом, как водится, коне, а еще на спине этого коня, видится им: ломятся от изобилия сундуки с богатствами, статусом, гламуром… – их таких – легион.

А еще там (в сундуке на спине коня) обязательно наличие медийности, ласкающей тщеславие.

Вот такой принц на именно таком коне с таким именно наполнением сундука на спине – и есть идеал мужчины.

Богатства: золото-бриллианты-наряды-дома-машины-развлечения… а также бесконечное внимание и обожание ей этот Принц «обязан» преподнести естественным образом, хотя и за неизвестные никому заслуги. Он просто это все должен преподнести. И все.

А потом, что только ни придумает такая охотница (уверенная, что она Богиня-Диана) чтобы оправдать свои страдания и разочарования, оттого что ее не выбрали, не оценили, не обеспечили… и просто «бросили» (отставили и оставили одну и ни с чем), лишив «сундука с богатствами и статусом.» И в этом не ее вина, конечно. Это он козел: Принц!

Впрочем, «бросают» именно таким же естественным образом, как и «преподносят» или «подбирают». «Бросают» именно тех, кто сам «бросается», у кого сознание на уровне: «меня лучше подобрать, чем бросить» и потом «мне обязаны дать…»

Но ведь там, где «дают», в том же месте и «отбирают».

Ибо «бросать» или выбрасывать можно только ненужную вещь или вышедший из строя неодушевленный предмет. У человека же (одушевленного существа любого пола) должен быть прежде всего он сам. Его самого никто и никогда не может бросить, выбросить или оставить, как вещь.

При таком осмыслении волшебным образом исчезает понятие чьей-то вины вообще или вины кого-то другого в твоей ситуации.

И любая создавшаяся жизненная ситуация, и пошлое неумение сдерживать эмоции – это «твоя» заслуга. Порой бывает, что только это и есть твоя заслуга. Увы!

«Все что ищите – в себе найдете!»

А еще мудрые говорят: «Ничего не называй своим кроме своей души».

Ах, если бы на секундочку задуматься…

Возможно, тогда выплыл бы на поверхность ответ на вопрос вины (в смысле, кто виноват?)

Если бы этот сакральный вопрос – кто виноват – возник на секунду, пусть и в пустом мире души такой охотницы, все стало бы сразу очевидным: простым и ясным.

Увы!

Чтобы такой вопрос возник, ведь необходимо мыслить и душу развивать, продвигая ее и обогащая ее истинной сутью и непреходящими ценностями, не ленясь ни днем ни ночью.

Так ли живем?

Но мы продолжаем. Мы продолжаем говорить об Илье, мы следуем за его жизнью.

Илья.

Илья на какое-то время приехал в Иркутск.

Как всегда, одет с иголочки: дорогущие джинсы, какой-то нереальный модный пиджак, ботинки от Brioni, темные очки Ray Ban. Он за рулем японского джипа вишневого цвета (Nissan PATROL), из салона которого доносится музыка Jamiroquai и Modjo.

Пристрастие (Илья называл это своим «фетишем») к красивым фирменным вещам, в которых он безупречно разбирался, обладая тонким вкусом и чувством стиля, а также интерес к таким же фирменным машинам – его слабость.

Я не знаю, но думаю, что мысль открыть когда-нибудь свой модный дом, не однажды мелькала в его голове.

Своим приездом он произвел фурор. Наверное, на это и рассчитывал.

Илья был всегда в движении, в стремлении, в развитии, «и жить торопится, и чувствовать спешит…», поэтому заблудиться в дебрях уныния рядом с ним было невозможно, это исключено априори.

И если, бывало, что он «сгорал», то возрождался как Феникс вновь, и если «падал», то потом поднимался еще выше.

Мы ужинали в Интуристе, а потом поехали прогуляться по вечернему Иркутску.

Илья всегда приходил в восторг от магии ярких огней ночного города. Ему нравилась их манящая красота. Именно ночью город становится великолепным, сбрасывая с себя дневную серость и надевая изысканный и сексуальный наряд черного цвета. Так он считал.

Он был урбанист до мозга костей. В салоне автомобиля звучит MOLOKO и Modjo, за окном – весна с дурманящим ароматом сирени, черемухи и грозящих распустить все свое великолепие сибирских яблонь, а главное – с нами наш любимый: такой родной и бесподобный Илья!

Мы шутили, смеялись, пели, радовались встрече и жизни. Не шутить, не смеяться, не радоваться жизни рядом с Ильей было невозможно.

До приезда в Иркутск Илья еще успел организовать и обеспечить в Улан-Баторе гастроли одной российской поп-группы, популярной среди молодежи.

«Отпетые мошенники» – питерские ребята, они были в то время на пике своей известности. (Помните: «А у реки», «Люби меня, люби», «Девушки бывают разные», «Бросай курить»…) Илье 19 лет, и это его первый опыт организации широкомасштабных шоу.

Способность, одаренность и талант никуда не испаряются, чем бы человек ни занимался, что бы ни производил, и неважно в какой области жизнедеятельности. Илья продумал все до мелочей и сам провел рекламную кампанию.

Риск был велик. Это ведь не раскрученные Пугачева или Киркоров, которых, кстати, приглашал в Монголию его отец Жаргал, и этот его вариант, разумеется, был беспроигрышным.

Здесь же надо было устроить зрелище, заинтересовать новым шоу: ведь у молодого поколения иные вкусы и пристрастия, другая эстетика.

Считается, например, что ребята этой поп-группы первыми в России стали читать рэп под танцевальную музыку. Одним словом, все ново и непривычно пока.

В общем, дело рискованное и, может быть, кто-то даже и не рисковал бы, но только не Илья.

Рекламная кампания удалась на славу, и это было незабываемое зрелище, а также первый опыт, который впоследствии, и много позже, несомненно, ему пригодился.

А влюбленная в Илью Верочка, к тому времени студентка престижного в Иркутске Нархоза, преобразованного в БГУЭП (Байкальский Университет Экономики и Права) внимала каждому слову Ильи, восторженно хлопая длинными ресницами своих аквамариновых по-байкальски бездонных глаз.

Верила Вера ему безоговорочно: ведь он умел все так красиво разложить по полочкам, убедить, вдохновить и сделать это интеллигентно, не задевая чувств девушки (ни одной девушки).

Просто рядом с Ильей всегда создавалось впечатление, что соприкасаешься с чем-то очень важным, особенным, правильным.

Так или иначе, но Верочка осталась в Иркутске, а Илья уехал в Петербург, спустя два года после Сингапура и Монголии. Его ждали новые открытия, свершения и великие дела.

Он понимал, кажется, всегда, что счастье не бывает вечно, и все романтические влюбленности, а в 20 лет тем более, это просто красивый и настолько же необходимый молодому человеку антураж, необходимый, как воздух, как его фетиш, и не более того.

Чего зря морочить девушке голову: все по-честному должно быть. Правда, все они все равно хотят одного – замуж, непременно замуж и сразу. Замуж за Илью.

Да, в 17 лет он был готов жениться, но точнее будет сказать, что это, были готовы его гормоны.

Какая свадьба? Что за семейная жизнь?

А в 34 он уже понимал, что жениться – это вовсе не главное, а главное – это искренняя, то есть, духовная любовь.

Это когда вместе живешь, а потом вместе стареешь, и это тоже красиво, и это эстетично, что отнюдь не противоречит его «фетишу».

Это потому что не видишь ничего лучше красоты души любимой, потому что нет ничего лучше!

Тогда все морщинки волшебным образом исчезают, полнота, отягощающая фигуру с возрастом, тает, а седина представляется струящимся лунным серебром…

Для такого счастья и необходимо «наполнять» именно душу свою, и уж поверьте, мужчины такую женщину чувствуют безошибочно, таких женщин берегут и любят по-настоящему!

В жизни Ильи возможна была только такая женщина.

Но не случилось, чтобы вот так: душа – к душе… и до самой старости.

Случалось многое, но не это…

Глава 4

…Везде идут незримые теченья,

Они вкруг нас, они в тебе, во мне.

Все в Мире полно скрытого значенья,

Мы на Земле – как бы в чужой стране.

Мы говорим. Но мы не понимаем

Всех пропастей людского языка.

Морей мечты, дворцов души не знаем,

Но в нас проходит звездная река.

Ты подарил мне свой привет когда-то.

Поэт-отшельник, с кроткою душой.

И ты ушел отсюда без возврата,

Но мир Земли – для Неба не чужой.

Ты шествуешь теперь в долинах Бога,

О, дух, приявший светлую печать.

Но так близка воздушная дорога,

Вот вижу взор твой – я с тобой – опять.

(Константин Бальмонт)

– Илья, может быть, я нарушила какие-нибудь кармические связи, выйдя замуж за монгола, по сути иноземца, иноверца, даже расы у нас разные, – как-то однажды завела я разговор со своим сыном.

– Да ладно, мама, не переживай: жизнь вообще – результат разнообразных переплетений: личностей, семей, обществ, наций, рас и планет – все течет, все видоизменяется и меняется. Движение – жизнь. И это мой был выбор, если что, – быстро среагировал Илья.

– Ну да, иначе бы тогда не ты, или именно ты не появился бы на свет…

– Ну, уж нет, я бы в любом случае родился. Я ведь, повторяю, сам делал свой выбор. Так что, все так как надо, «все не случайно под луной», и это моя карма – сама же говоришь.

Карма – понятие исключительно индивидуальное: у каждого она своя. Мое – это мое. Что ты там все твердишь про душу? Так вот мое – это только моя душа, и она в любом моем облике – со мной всегда, везде и вечно!

Поэтому я бы проявился в любом случае. Потому что я есть, и все. Так что и ты у своей души тоже спроси об этом – о себе. Вот увидишь, она тебе ответит, как надо, – заключил Илья.

– А родители? А любовь? И кто определяет физический и духовный уровень детей?

– По порядку: детей заводят, чтобы кто-то мог продолжить род, жизнь, то есть.

А еще рождают детей, чтобы «отработать свою карму» за их счет в том числе, чтобы дети освободили родителей от «ада» всяческих страданий, привязанностей и невежества… – в благодарность за рождение и детство.

Вот почему благородно почитать старших. «Сын», кстати, чтоб ты знала, переводится с санскрита как «освобождающий из ада». Кроме того, до 12 лет дети в благодарность берут на себя часть кармы родителей, поэтому задача родителей – дать им счастливое детство – и ВСЕ, – я слушаю, а сама думаю: откуда он все это знает? Ну да… буддизм, Монголия, Сингапур…

И ведь правда, Илья мог так изящно увлечь своею мыслью любого собеседника.

– И нет маленьких или больших, детей или взрослых – душа у всех всегда взрослая. Уважать надо ее с рождения, – продолжал Илья, – ребенка надо выращивать, а не ограничивать пустыми запретами под названием «воспитание». Развивать, а не запрещать. Пусть учится мыслить. И это все зеркально отобразится в старости его родителей. Это некий своего рода итог их земной жизни. Ты же, кажется, педагог, мама? – Илья улыбается.

– Да… Конечно, да, Илья.

– А любовь, мама, вещь вообще редкая. Ее мало кто видел, и мало кто умеет любить. Люди называют любовью все, что в голову взбредет, а главное, они думают, что любовь – это когда «без этого человека жить не можешь». Но это не любовь, а нужда. Любовь – это когда мне с этим человеком еще лучше, хотя мне и так хорошо. Вот тогда жизнь – праздник. Это, я думаю, должна усвоить и Маргарита.

– Не рано? Ведь ей всего 13, и она девочка… – возражаю я.

– Не рано. Она у нас понятливая. Главное, чтобы не было поздно, – с уверенностью отвечает Илья.

– А если у одного человека при виде другого начинает учащенно биться сердце… – это плохо что ли разве… – никак не могу я угомониться.

– Это физиология. Детская реакция – «вынь да положь», а в случае отказа – инфантильная обида, потому что отобрали предмет обожания, а потом наступает очередь для неизбежных страданий по этому поводу.

Настоящая любовь никуда не уходит. Главное – сам себя не бросай, развивайся.

– Это все слова, – провоцирую я Илью.

– Нет, психология и воспитание. Все гораздо элементарнее.

Для мужчины важен интересный труд и, конечно, любовь. Причем любовь к женщине на втором месте. У женщин же зачастую все иначе. У нас многие женщины от любви ждут больше, чем она может дать. Вот я, условно говоря, дом еще строю, и у меня, естественно, нет еще обоев на стенах. Но ей, прежде всего и непременно, обои подавай! И уже ты ее не устраиваешь, а не строящийся дом, если нет обоев! Женщины думают, что обои – это самое главное. Образно выражаясь, дерьма в голове много, и это дерьмо управляет поведением. Была «любовь», но «ушла», потому что нет обоев. И ты, козел, виноват!

– Под дерьмом что имеетcя в виду? «Осердившись на вшей – да и шубу в печь!» что ли? – с пониманием, как мне кажется, вторю я своему сыну.

– Установки, которые противоречат реальной действительности. Созданный неразвитым умом образ «любимого» или «любимой». А образ – пфф! И нет любви. Все, остается разочарование. А ты не очаровывайся.

– А если просто у нее нет чувств к тебе?

– Нет чувств – тогда и дом не строится! Но зато всегда есть Я у себя. И я работаю… У нее тоже должна быть она сама прежде всего.

– Конечно. Ты развит, и жизнь тогда – увлекательная штука! И ты любишь свое дело, – соглашаюсь я.

– Вроде того. Просто, мама, с детством, в котором каждый из нас находится под опекой взрослого, лучше распрощаться навсегда, и чем раньше, тем лучше, и не ждать, лежа на диване, пока счастье постучится в двери. Ведь не постучится же.

– Илюшенька, ты говоришь, как совсем взрослый мужчина. Но все равно, женщины – они совсем другое дело: для них карьера вторична, – стараюсь защитить я всех женщин сразу. Хотя про себя думаю: что бы со мною стало, если бы я не работала, не училась, а надеялась только на мужа. Какая я была бы? С чем? Но главное: какая и кто.

– Глупости. Люди объединяются по взаимному дополнению. Мужчина и женщина – это только когда речь идет о сексе и участии в деторождении. А когда речь идет о деле, то в деловом плане мужчина и женщина – это одно и то же. У нас же зачастую девушек воспитывают в стиле латентной проституции. Она ищет мужчину, который бы ее защищал, кормил, жил для нее. А сама она может быть никем. Как это назвать?

Мне обычная проституция кажется в этой парадигме более честной: когда проститутка отрабатывает технику секса, получает за это деньги и не навязывается мужчине в постоянные спутницы жизни.

Аморально? А разве не аморально жить с человеком, которого ты не любишь или он тебя не любит, а просто социум требует или требуют того корыстные инстинкты в тебе самом. По-моему, это более аморально. Потому что в таком случае человек не свободен: он зависит от своих пороков и страстей.

– Иилья! С нами Маргарита. По-моему, жестко.

– А, по-моему, Маргарита все правильно понимает, потому что ей не еще 13, а уже 13 лет, – говорит Илья, не заостряя на этом особого внимания, и продолжая развивать свою мысль дальше, – и если я развиваюсь, а человек вместе со мной расти не хочет, значит, нам не по пути.

– Что делать? И как же вырасти человеку?

– Нужно стать профессионалом экстра-класса. Разобраться в себе: все там – внутри, в твоей голове, в твоей душе – и победы и поражения – там, где твое сознание. Все ответы ищи там.

Бывает, конечно, что от эмоций или чувств «теряешь» голову. Так надо постараться все-таки ее потом «найти», и честно разобраться в себе, никого при этом не виня.

И тогда она (голова) даст тебе красноречивые ответы на все твои заблуждения и вопросы. Твои. Вот тогда автоматически станешь полезным другим, ну а главное – себе.

И не трудно тогда будет все разложить по полочкам, чтобы понять свое место в мироздании. Оно только твое, и оно всегда закреплено только за тобой.

И, кстати, никто никогда ни в чем не виноват вместо тебя и за тебя. Твое всегда с тобой: и победы, и поражения.

– Но как же тогда получается, что счастье человека в личностном росте, а люди расти не хотят?

– Да просто все заменяется любовной тягомотиной и у мужчин, и у женщин. Или страданиями по этому поводу. А еще, конечно, великую роль играет корысть (разного рода привязанности) и косность мышления при этом вообще затмевает рассудок и суть вешей, тут уж не до роста. По мне, например, так жить откровенно скучно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.