скачать книгу бесплатно
Я пошел через эти заросли,
Раздвигая стебли руками.
Предо мною предстал деревянный крест,
Осененный солнечным венцом.
А с другой стороны луга
Двигался навстречу косарь,
И высокая трава забвения
Падала к его ногам.
Приблизившись, он сказал мне:
«Бог даст, храм восстанет из праха,
А пока пусть хранит это место
Святой православный крест».
Когда мы возлагали венок
К памятнику Савве Рагузинскому,
Моя спутница вдруг обмолвилась:
«Венок сербы называют венцом».
2018
Цыганские мотивы
Его предки были рыцарями крестовых походов. Служили кондотьерами испанскому королю. Воевали за независимость Соединенных Штатов Америки. А самый знаменитый из них – барон Мюнхгаузен – был ротмистром русской службы, который прославился своими веселыми небылицами о приключениях в далекой России.
Его с детства влекло к путешествиям. Окончив Геттингенский университет, он побывал в Венеции, где отражались в каналах дворцы удивительных зодчих. Побывал в шведском порту Мальме, куда когда-то заходили корабли викингов. Но более всего он был рад оказаться в таборе, где цыганский барон приветствовал его:
– Здравствуй, Беррис фон Мюнхгаузен!
1. Как родился мой брат
Была шальная темная ночь.
Сильный дождь барабанил
По натянутому полотну брезента.
Вращаясь, правое колесо телеги
Пронзительно скрипело.
Я сидел в повозке и плакал,
Потому что плакала моя мать.
В повозке стоял дикий холод —
Он сквозил из дыры в брезенте.
Я выглянул в ночную тьму
И услышал, как капли дождя
Пузырились в дорожных лужах.
Мой отец покуривал трубку,
Что сегодня украл у крестьян
В соседней деревеньке,
Где течет тихая река.
Моя мать закричала, и родился мой брат.
Отец хлебнул крепкой сивухи,
И лунный луч сквозь дыру
Блеснул на бутылке.
Наша лошадь по кличке Тивадар
Медленно побрела дальше,
И правое колесо все так же скрипело,
Когда катилось по лужам
Грязной проселочной дороги.
2. Как мы отдыхали
Мы сидели в трактире
И смотрели в заляпанное оконце,
Где скучивались грозовые облака.
За столом сидел крестьянин
И без конца бахвалился собой,
Своим домом и своей женой.
Его жена пряла белый лен,
Качая зыбку с ребенком.
А он был доволен тем, что
Вовремя собрал в поле урожай
Накануне грядущей зимы.
У него была взрослая дочь,
Что приглянулась одному молодцу —
После Рождества намечалась свадьба.
Рядом сидел другой крестьянин —
Его желания оказались скромнее.
Он мечтал о том, чтобы
Ивовые прутья были дешевыми,
А плетеные корзины – дорогими,
Чтобы розы в его палисаднике
Цвели чудесным цветом,
Чтобы заготовленных дров
Хватило на всю зиму.
Особенно он радовался тому,
Что в его доме раздавался смех
Шестерых ребятишек.
Тут отец надел на Тивадара
Потертую конскую упряжь,
Мать прижала к груди брата
И села на солому в повозке.
Я пошел рядом с телегой,
Считая деревья вдоль дороги.
Одно дерево стояло на краю канавы,
Заполненной дождевой водой.
Дождь вымыл почву под ним,
Его корни оголились,
И на них бессильно повисли
Красные и желтые листья.
Я подумал о крестьянах,
О разных домах и судьбах,
И обернулся взглянуть на трактир:
В оконцах светился вечер,
И синий дым струился из трубы.
Внезапно упали первые капли,
Начиналась страшная гроза —
Мне кажется, я заплакал.
3. Как убили Немца
Немец любил мою сестру.
Она носила красные платья
И красные кораллы на плечах.
На перепутье мы остановились,
И Немец поссорился с моим отцом.
Отец толкнул его в костер —
Кипяток из опрокинутого котелка
Ошпарил молодую кожу.
В ярости Немец задушил старика
И закопал под ясенем,
А потом затянул песню
На своей старой скрипке.
Моя сестра сначала завыла,
Затем исступленно захохотала,
И поплелась к нашей телеге.
Всю долгую-долгую ночь
Мы молча пили темное пиво.
А Немец не пил ничего —
Только водил смычком по струнам.
Его скрипка плакала и стонала,
И билась в диких рыданьях.
Как только взошло солнце
Над каменистым взгорьем
И осветило пшеничные поля,
Раскинутые вдоль леса,
Немец закрепил на Тивадаре
Расхлябанное дышло,
И мы поехали по дороге
Прочь от могилы отца,
Что освятили пивом.
Телега Немца тащилась впереди,
В ней царила странная тишина,
Лишь иногда дребезжала скрипка,
Висевшая на деревянном ободе
Под полотном брезента.
А когда наступил вечер,
Мы обнаружили Немца мертвым.
Его отравила моя сестра,
И проклятую скрипку
Она бросила сверху в яму,
Где зарыла его тело.
2019
Пространство помешанной радости
Его отец был болгарским зодчим. Он строил дома и стихи – то на лоне сельской природы Причерноморья, то среди урбанистических пейзажей Германии. В конце концов женился на немке и подарил своему первенцу две родины, между которыми тот метался потом всю жизнь. Сын переходил границу дважды. Первый раз был схвачен и заключен за железную решетку. Второй раз обманул бдительное око пограничников и оказался в Мюнхене. Здесь миновал мощный бетонный забор, вошел в здание свободной радиостанции и, надев наушники, выдохнул:
– У микрофона Цветан Марангозов!
1. Муза
Когда прочитаны все газеты
и телевизор мне швыряет
последний теннисный мяч
Когда утомится мое любопытство
опускается занавес —
тогда распахивается пространство
для моей тихой помешанной радости
Бьют безумные тимпаны
и моя муза – голая старуха
позабыв о преклонных годах
начинает бесстыдно скакать
Ее грудь – старое тесто
замешанное руками поколений
Складки живота —
геология позабытых пряных ощущений
На морщинистой коже
ее задницы —
шрамы от ногтей
сладострастных херувимов
Синие пиявки
вздувшихся вен
сползают с ее обвислых бедер
Открытый рояль
беззубого рта
мне нашептывает
вдохновенные некрологи
об усохшей красоте
О, эта роковая старуха —
Пьянчужка моего союза!
