скачать книгу бесплатно
Ну на фиг, эта «мать» младше меня, и она может быть парнем!
– Максим, призванный, – сказала мать и мягко улыбнулась. – Я не удивлена, Максим.
Но помимо Измененных тут были и люди.
Полковник Лихачев. Рядом с ним костлявый старикан под два метра ростом, хоть и в штатском, но с военной выправкой. И пятеро в скафандрах с зеркальными шлемами.
На них, конечно, были не космические скафандры, а что-то вроде силовой брони полицейских. Только посовременнее, чем та, которую носили ребята Лихачева. Она была чешуйчатой, напоминающей комбинезоны Измененных; пластинки брони радужно переливались и отблескивали, будто призмы под лучом света. Все пятеро держали в руках какие-то контейнеры и оружие.
Удивления наше появление не вызвало. Видимо, при установке связи Гнездо сообщило матери, кто к ним идет, а та предупредила людей.
– Макс! – сказал Лихачев с укором. Высокий в штатском посмотрел на него осуждающе.
– Не надо туда ходить, – сказал я. – Пожалуйста! Это неправильно.
Почувствовал, что Дарина выдирает руку из моей ладони, глянул на нее – она медленно, как загипнотизированная, двигалась к матери Гнезда.
Я сжал ладонь крепче, и Дарина остановилась.
Это все феромоны.
– Макс, я передал твое мнение, – сказал Лихачев. Выглядел он нерадостным. – Но не мы первые это начали. Надо выяснить, что происходит в корабле Инсека.
– Да как же вы не понимаете! – воскликнул я. – Это боевой корабль, он может планету разнести на куски!
– Тем более, – сухо сказал высокий. Подошел к нам. Положил мне руку на плечо таким уверенным жестом, что я даже не возмутился. – Максим, мы взвесили все за и против. Есть решение руководства. Ребята идут осмотреться, никто не собирается захватывать корабль, нажимать кнопки, взрывать планеты.
– Там нет кнопок, – возразил я. У меня заколотилось сердце. – Там все подчинялось командам Инсека.
– Мы читали твои отчеты, Максим. И ребята читали.
Он по-прежнему держал руку на моем плече, отеческим жестом уверенного в своих решениях начальника.
– Ты опасаешься, что появление людей запустит какие-то процессы в корабле? Так этого бояться поздно. Туда прошло пять групп из разных стран.
– Все равно… – сказал я, уже понимая, что проиграл. – Зачем повторять чужие глупости?
– Вот ты и приглядишь, чтобы глупостей не случилось, – улыбнулся старикан. – Мы будем на связи с командой… ты ведь консультант у Лихачева, верно? И на корабле бывал. Поможешь?
Я посмотрел ему в глаза. И позволил смыслу, когда-то поглощенному на Трисгарде, заработать.
Такое ощущение, будто старикан понял, что я делаю. Он прищурился, но не отвел взгляд, и я провалился в его глаза.
Будто на камни рухнул с высоты.
У него все было четко и правильно. И неспешно. Он не семь раз отмерял, прежде чем отрезать, а семьдесят семь. Все строилось медленно, но уж если план был принят, то он выполнялся. Предельно осторожно. С минимальным риском. Под полным контролем.
Он и жил точно так же, как работал.
И при малейшем сомнении предпочитал ничего не делать.
Сейчас у него сомнений не было.
Я сдался и отвел глаза. В то же мгновение старикан убрал руку, будто решил, что придерживать меня больше не стоит.
Интересно, кто из нас друг в друге больше прочитал?
Вместе со стариком мы отошли от экранов к Лихачеву. Хранитель взирала на нас мрачно, мать Гнезда – с улыбкой. Лихачев выглядел смущенным и расстроенным.
– Что ж, у нас прибавление в команде. – Старик казался самым довольным из собравшихся. – Отважная юная пара… наш мост между Измененными и людьми… Вы же не против, Ла?
Мать Гнезда кивнула.
– Меня зовут Леонид Владимирович, – сказал старик таким интригующим тоном, словно выдал мне какую-то государственную тайну. – Я курирую отношения с Измененными в правительстве.
– А я полагал, что этим занят Иван Андреевич.
Леонид Владимирович кивнул.
– Он был моим коллегой. К сожалению, мы не знали… его истинной сущности. Ну что, команда отправляется… начнем?
– Я готова открыть проход, – сказала мать Гнезда. – Если вы готовы…
В ее голосе слышалась искренняя забота.
Скорее из упрямства, чем надеясь на что-то, я потянулся к разуму Гнезда. Я знал, что это чужое Гнездо, в котором не хранилось отпечатка моего сознания, я даже не был уверен, что получу ответ.
Но ответ пришел. Волна эмоций, смущение и растерянность, печаль и досада. Гнезду тоже не нравилось, что люди отправятся на Селену, но решение принимало не оно.
«А если я попрошу не открывать переход?» – мысленно спросил я.
Нет, я больше не мог командовать чужими Гнездами. Это ушло вместе со вторым Призывом. Но в ответной волне образов я уловил сомнение… и согласие.
Гнездо подчинится!
Оно снимет с себя ответственность. Сделает вид, что обязано подчиниться.
Я быстро повернул голову и посмотрел на мать Гнезда.
А мать посмотрела на меня.
Кажется, мы сейчас держались за одни и те же рычаги управления!
– Как тебя зовут? – спросил я.
Мать смотрела на меня. Улыбка уходила с ее лица, сменялась печалью.
– Лара. Максим, неужели ты думаешь, что я хочу чего-то плохого?
Нет, я так не думал. Мать Гнезда воплощала заботу и безопасность. Но я боялся, что сейчас, в новом мире, где Измененные утратили смысл своего существования и поддержку Инсека, мать не знает, что хорошо, а что плохо.
Я вдруг понял, что все смотрят на меня.
Измененные догадались, что происходит. Мать выжидала, монахам было любопытно, стражи просто ждали приказа.
– Все хотят только хорошего… – прошептал я.
И разорвал контакт с Гнездом.
Мать кивнула. Вновь спросила:
– Я открываю проход?
Леонид Владимирович кивнул, и экран, через который мы прошли, вновь засветился. Пробежали синие искры, поверхность наполнилась серой мглой.
– С Богом, – сказал Лихачев и быстро, будто стесняясь, перекрестился.
Пятеро в скафандрах, так и не сказавшие ни одного слова, двинулись к экрану. И прошли через него, не останавливаясь и не колеблясь.
– Это ваши? – спросил я Лихачева. Не время было дуться и обижаться.
– Нет, – ответил он, явно обрадовавшись, что мы заговорили. – Это очень серьезные ребята.
– Ла, как насчет связи? – спросил Леонид Владимирович.
Рядом с работающим экраном, открытым на Селену, засветился второй, поменьше. На нем появилось изображение – приглушенный свет, мягко изогнутые стены серо-синего металла.
Корабль Инсека!
Судя по тому, что изображение поворачивалось из стороны в сторону, работала камера, закрепленная на шлеме одного из «серьезных ребят».
– Майор, у нас есть картинка, – сказал Леонид Владимирович. – Доложите обстановку.
– Переход нормальный, команда в сборе, находимся в пустом помещении, отвечающем описанию, – голос майора был спокойным, собранным. – Сила тяжести низкая. Признаков активности не наблюдаем. Атмосфера на месте. Анализаторы включены.
– Хорошо, майор. Не спешите. Полный цикл контроля среды, потом запускайте дроны. Скафандры не снимать!
– Есть, товарищ генерал, – ответил майор.
Леонид Владимирович подмигнул мне. Наклонился и сказал шепотом:
– На самом деле я давно в отставке. Но ты же понимаешь, десантникам проще подчиняться генералу, чем чиновнику!
Я подумал, что генералов в отставке не бывает. Или так про сотрудников госбезопасности говорят? Да не важно, скорее всего, Леонид Владимирович там и служил, в танке или самолете его представить было сложно.
Судя по картинке, помещение, где оказалась «команда», было просторным и совершенно пустым. Округлые стены, конусом уходящий вверх потолок, будто в цирке или церкви, несколько темных проходов. Тот же металл, что и в защищенной зоне.
– Сбор информации и обустройство лагеря займут почти час, – сказал генерал. – Может быть, выпьем чая, уважаемая Лара?
– Непременно, – ответила мать.
– Я останусь, посмотрю за ребятами, – пробормотал Лихачев. Я опять поймал его смущенный взгляд.
– Я тоже останусь, – решила хранитель. Отошла к монахам – те стояли у стены, перед ними тоже возникли небольшие экраны со стремительно бегущим текстом. Тоже изучают корабль или поддерживают открытый переход?
Леонид Владимирович похлопал меня по плечу.
– Пойдем? Чай, с бубликами и блинами? А?
Чая я не хотел, лучше бы остался с Лихачевым. Но вот глянуть на чужое Гнездо…
Дарина не возражала, и мы пошли. Металлические двери защищенной зоны мягко сомкнулись у нас за спиной.
Все Гнезда непохожи, но это оказалось совсем уж странным. Все внутри было заставлено фанерными и пластиковыми щитами, превратившими помещения в лабиринт из узких проходов. Кое-где к перегородкам добавлялись поперечные балки и грубо сколоченные подиумы – приходилось нагибаться или карабкаться вверх. В нескольких местах по перегородкам струилась вода, стекая в решетчатые дыры в полу. Свет был тусклым, почти как в Гнездниковском Гнезде, но странного синеватого оттенка. И запах – тяжелый, гнилостный, животный.
Мать шла впереди, ловкая и грациозная, несмотря на свои габариты, рядом с ней держалась одна из стражей, вторая замыкала процессию. Третья осталась с Лихачевым, хранителем и монахами.
– У нас своеобразно, – сказала мать, словно извиняясь.
– Поставляли бойцов для планет с пещерами? – спросил я.
– Есть шесть карстовых миров, важных для Инсеков, – признала мать.
– И везде так воняет? – не удержался я.
– Нет. Это слоны. – Мать Гнезда повернулась на ходу, улыбнулась. – Мы поселились здесь, а слоны остались. Считалось, что временно, но как-то все привыкли, они почти как часть Гнезда. Куколки очень любят слонов. И мышей, они тоже остались.
Идущая рядом с матерью стража обернулась и сказала:
– Все любят мышей.
И подмигнула. Только после этого я узнал ее. Эта стража вчера приходила играть в волейбол. Я кивнул в ответ:
– Кроме слонов.
Леонид Владимирович фыркнул. Надо же, мне казалось, что он не склонен веселиться просто так.
В театре зверей тоже было кафе, к которому мы и вышли, не встретив по пути никого из Измененных. Такое ощущение, что им всем велели не показываться на глаза. И в самом кафе тоже никого не оказалось, хотя на одном, самом большом столе кипел огромный расписной самовар, стояло варенье в вазочках, на блюдах лежали баранки, бублики, блины. Надо же, угадал генерал!
Хотя почему угадал?
– Это по случаю нашего прихода? – спросил я громким шепотом. – Или поставили Гнездо на довольствие?
Леонид Владимирович кивнул:
– Поставили.
– Похоже, первая российская высадка на Луну обошлась бюджету не слишком дорого, – пробормотал я.
