скачать книгу бесплатно
– Твой персональный, – добавил я, озираясь, пока мы шли узкими высокими коридорами. Штукатурка потемнела и кое-где отставала, сказывалась близость воды, вечная питерская сырость. Под вытертым линолеумом поскрипывал старый деревянный пол.
– Практически, – не стал спорить Михаил.
Мы зашли в дверь, за которой оказался кабинет – чуть более обжитой, чем остальное помещение. Тут хотя бы нашлось место для двух орхидей на подоконнике, усыпанных такими яркими цветами, что они казались пластиковыми. Рядом с окном стоял молодой мужчина-кваzи, даже не повернувшийся в нашу сторону. Сотрудник, наверное.
– Настоящие, – сказал Михаил, заметив мой взгляд. – Я всем кваzи советую держать дома орхидеи.
– Потому что они паразиты? – ляпнул я.
– Заблуждение, – ответил Михаил. – Орхидеи – эпифиты. Они используют дерево как опору, а не паразитируют на нём.
Он грузно уселся в кресло, кивнул мне на диванчик, стоящий сбоку от стола, рядом с кулером для воды. Вздохнул:
– Но ход мысли у тебя правильный. Именно поэтому. Я пытаюсь донести до всех кваzи простую мысль – без живых людей мы вымрем… Аркадий!
Мужчина неторопливо повернулся. При жизни он был молод, не старше двадцати с небольшим. Лицо костлявое, лоб низко скошен, глаза чуть асимметричные, курносый, при этом ухи какие-то не по размеру мелкие и оттопыренные. В общем – после смерти он стал выглядеть лучше.
– Аркадий работает аналитиком, – сказал Михаил, не поясняя, аналитиком чего. – Поговорите с ним.
– Рассказывайте, Аркадий, – сказал я, устраиваясь на диванчике поудобнее. Аркадий садиться не стал, просто сделал несколько шагов, вышел на середину комнаты, как ребёнок, готовящийся читать стишок Деду Морозу.
– Пострадавшая – Нелли Селиванова, шестнадцать с половиной лет, – сказал он. – Инцидент произошёл четыре дня назад. Мы не были знакомы. Девушка после школы подрабатывала курьером, она доставила нам почту. Я вышел на вахту, подошёл к ней, забрал конверты, стал расписываться в квитанции. И тут меня… – он запнулся. – Тут со мной что-то произошло. Я наклонился, вероятно, она решила, что я хочу поцеловать руку, но я укусил её в район запястья…
– Стоп! – заорал я. Аркадий послушно замолчал. – Михаил, что за… Что он говорит? Он твой аналитик?
– И по совместительству – одна из жертв, – сказал Михаил.
– Жертва, которая напала на девочку?
Михаил отвёл взгляд. Но ответил твёрдо:
– Он жертва непонятного заболевания. Аркадий, продолжай.
– Я вырвал зубами фрагмент кожи и мышечной ткани, – продолжал Аркадий. – И начал жевать. Мне… мне было вкусно. Я совершенно ни о чём не думал, просто жевал. Девушка стала кричать, бросилась к двери, я её не удерживал. Она выскочила на улицу и упала. Не потеряла сознание, просто растерялась, была в шоке. Я смотрел на неё и жевал, она смотрела на меня и молчала. Прошло две-три секунды, не больше. Потом меня стошнило. Я стал говорить, успокаивать её, извиняться. Побежал за аптечкой. Девочке стал помогать вахтер, Александр, человек. И Зинаида, сотрудница, кваzи. Вместе мы перевязали рану. Я проверил оторванный фрагмент мышцы, надеялся, что в больнице смогут пришить, но там всё было разорвано и раздавлено. Мы вызвали скорую помощь. И полицию. Девушку госпитализировали. С меня после допроса взяли подписку о невыезде. Жизнь девушки вне опасности, врачи обещают полное сохранение функциональности конечности. Но останется некрасивый шрам. Я пытался навестить её в больнице, она отказывается от встречи. Это все имеющиеся факты.
Я перевёл взгляд на Михаила. Потом снова посмотрел на Аркадия. Оба кваzи молчали.
– Зачем ты это сделал? – спросил я.
– Не знаю. В тот момент это показалось мне правильным и естественным. Это походило на кошмарный сон. Или на кратковременное помутнение сознания. Я многократно обдумывал произошедшее, у меня нет никакой рабочей версии.
– Прямо-таки совсем никакой? – уточнил я.
– Признаков отравления или болезни у меня нет, – сказал Аркадий. – Я не находился под чьим-то влиянием, к тому же нет достоверных сведений о гипнабельности кваzи или возможности психопрограммирования. Никаких разумных, логических доводов к нападению у меня не было. Я не испытывал голода. Тем более что в дальнейшем у меня не возникло стремления есть продукты животного происхождения и, судя по реакции организма, – они по-прежнему являются для меня вредными. Единственное, что я могу предположить… – он заколебался, но всё же продолжил. – Я один из первых кваzи. Возможно, с течением времени в наших организмах происходит какой-то сбой, который приводит к немотивированной агрессии. В таком случае я лишь первая ласточка.
– Скажи-ка, ласточка, сексуального подтекста в твоём нападении не было? – спросил я. – Молоденькая девушка, расцветающий… э… цветок… агрессия и секс часто связаны.
– Невозможно, – ответил Аркадий. – Я обдумывал этот вариант, но проблема в том, что мне не нравятся женщины. Я гей. Вот вы мне кажетесь очень привлекательным мужчиной.
Я поперхнулся и закашлялся.
Я, кажется, даже покраснел.
Вот уж чего не доводилось слышать!
– Но у меня уже есть постоянный партнёр, кваzи, – огорчил меня Аркадий. – И сексуальное влечение у нас проявляется куда слабее, чем у людей, – он покачал головой. – Нет, у нас с вами ничего бы не вышло.
– Да твою ж… – простонал я. – Ты ещё что-то можешь сказать?
Аркадий подумал немного.
– Да. Я очень сожалею. Я больше не буду. Если, конечно, это не болезнь.
– А если болезнь?
– Тогда меня необходимо изолировать или уничтожить.
Я снова глянул на Михаила. Тот кивнул Аркадию.
– Спасибо. Ты можешь вернуться к работе. Спасибо за откровенный рассказ.
– Спасибо за доверие, Михаил Иванович, – ответил Аркадий. – До свидания. Я буду у себя в кабинете. До свидания, господин Симонов.
– До свидания… – выдавил я.
А когда дверь за парнем закрылась, уставился на Михаила.
– Что? – спросил тот.
– С ума сошёл? У тебя в помещении разгуливает кровожадный кваzи!
– Атипичный. Он в норме.
– Сейчас в норме! А когда его снова… накроет?
– Если накроет.
– Исходить надо из «если»!
– Так мне и сказали, когда я не дал его арестовать, – кивнул Михаил. – Но я в ответе за своих сотрудников.
– Поэтому ты и в опале, – сообразил я.
– Да, – признался Михаил. – Мы изучаем проблему, и вдруг мой сотрудник набрасывается на человека. А я же его защищаю. Это не добавило мне популярности.
– Кто ещё нападал на людей? – спросил я.
– Пенсионер, бывший скрипач в оркестре. Там всё печальнее, он напал на собственного правнука, ребёнок скончался. Нападавшего попытался убить его внук, но кваzи его опередил.
– В каком смысле?
– Взял нож и отрезал себе голову. Мы крепче людей. Мы на такое способны.
Я отметил этот удивительный факт – у людей, если я не ошибаюсь, подобный фокус лишь однажды проделал пьяный поляк. Но он воспользовался бензопилой.
Однако больше меня насторожило другое.
– Что дед самовыпилился – это молодец. Но… снова ребёнок! Третья жертва?
– Взрослый. Там был небольшой конфликт между человеком, туристом с Дальнего Востока, и кваzи, работавшей в Эрмитаже. Совершенно рядовой конфликт. Турист сфоткал картину со вспышкой. Кваzи сделала замечание, турист начал оправдываться, что забыл отключить вспышку, инцидент был практически исчерпан… и тут кваzи на туриста напала. Три укуса в мягкие части ноги.
– В задницу, короче.
– В задницу, – признал Михаил. – Порвала брюки, вырвала клок мышцы… Кваzи под домашним арестом, турист в больнице, опасности для жизни нет. Видимо помутнение сознания длится недолго.
– Четвёртый случай?
– Шедший мимо кафе кваzи остановился и укусил за руку девушку, пьющую кофе на открытой террасе.
– Миша, вы все в… мягких частях, – сказал я. – Да и мы тоже. Есть какая-то связь между всеми агрессивными кваzи?
– Никакой, – твёрдо сказал Михаил. – Живут в разных местах, не знакомы, никак не связаны. Молодой мужчина-гей, старик, женщина нормальной ориентации, мужчина средних лет нормальной ориентации. Возраст, национальность, профессия, место рождения, время восстания и возвышения – всё разное.
– Признаки воздействия? В первую очередь химия?
– Аркадий же сказал – нет. Покончивший с собой кваzи был подвергнут всем возможным анализам. Никаких следов.
– Где-то в мире ещё происходило подобное?
Я очень надеялся услышать твёрдое «нет». Это позволило бы свести ситуацию к локальной аномалии. Ну мало ли, Питер… место такое.
– Подтверждённой информации нет, – ответил Михаил. – Европейские и американские коллеги неофициальными путями интересовались примерно тем же самым, что и мы: не было ли последнее время зафиксировано необычных конфликтов между кваzи и людьми. Либо у них происходит то же самое, либо они получили информацию и пытаются понять, что у нас происходит.
– Лучше уж второе, – резюмировал я. – Если по всему миру кваzи принялись нападать на людей, то это конец. Но даже если проблема локальна, долго вы информацию в тайне не удержите.
Михаил обречённо кивнул.
– А что про атипичных восставших? – спросил я.
– Отмечаются случаи ускоренного перехода умерших людей в состояние восставших. В одной из больниц восставший поднялся через три минуты после смерти. Во всех случаях восставшие очень быстро переходят в стадию охоты. Ну и… ещё ряд странностей.
– У тебя есть что выпить? – только и сказал я.
К моему удивлению, Михаил открыл ящик стола, достал початую бутылку какого-то незнакомого виски, два стакана. В один плеснул виски, двинулся ко мне.
Я поймал себя на том, что чуть подтянул ноги, готовясь вскочить.
– Я не кусаюсь, – сказал Бедренец.
– Это пока, – едко ответил я, принимая стакан.
Себе Михаил налил воды из кулера. Мы молча чокнулись. Я сделал глоток. Виски был шикарный.
– Да ты разбираешься в напитках, – сказал я, косясь на бутылку. – Зачем он тебе?
– Таких как ты угощать, – Михаил грузно сел рядом. – Денис, я боюсь. Происходит что-то чудовищное.
– То, что ты давно мёртв, но ходишь и разговариваешь – не чудовищно?
– Я не мёртв, – терпеливо произнёс Бедренец. – Я перешёл в иную форму человеческого существования. Мёртв – тот дедушка, что отрезал себе голову, когда понял, что натворил. Мёртв его годовалый правнук. А мы пока живы.
Говорить «надолго ли» я не стал. Меня пронзила другая мысль.
– Найд! Михаил, он же один в городе!
– У нас не расхаживают толпы атипичных кваzи, – сказал Михаил. – Найд прекрасно знает, что среди нас тоже могут быть убийцы, маньяки, сексуальные насильники, он не испытывает к каждому встречному кваzи безоговорочного доверия.
– А он знает, что его давнишний приятель-кваzи может вцепиться в него?
Михаил не ответил.
– Я должен буду предупредить Найда, – сказал я. – Уж извини, но плевать на секретность, ему я это скажу… Михаил, зачем ты меня вызвал? Чем я могу тут помочь?
– Почему ты зовёшь сына Найдом? – внезапно спросил Михаил.
– Я зову его Сашей.
– При нём. А без него называешь Найдом.
– Потому что я не знаю, действительно ли он мой сын, – сказал я. – Ты мог меня обмануть.
– Хорошо, ты мне не веришь, – кивнул Михаил без всякого раздражения или смущения. – Это разумно. Но ты ведь можешь проверить сам…
– Нет.
– Почему?
Вот как объяснить? Тем более что вначале пришлось бы объяснять самому себе. Но я честно подумал и сказал:
– Если я стану выяснять, это будет предательство.
– А может быть, ты боишься узнать, что я действительно тебя обманул, – предположил Михаил.
– Может быть. – Я не стал спорить.
– Поэтому я тебя и вызвал, – сказал кваzи. – Ты не предатель. Даже если подозреваешь предательство, сам в ответ не предаёшь. И ты хороший полицейский. Ты чуешь. Когда не хватает информации – доверяешься интуиции и не ошибаешься.
Я вздохнул, провёл ладонью по лицу. Надо бы побриться.
