скачать книгу бесплатно
– Не с ними. С людьми, пытавшимися перейти под власть чужих. Это куда хуже.
– Кей, лингвенсор перевел часть разговора, когда ты был в истребителе. Ту, где вы обходились звуками.
– Ну?
– Почему тебя прозвали «Корь»?
Дач выбрался из кресла. Посмотрел на Томми почти равнодушным взглядом.
– А ты сам подумай.
Юноша дождался, пока Кей не отошел от корабля на сотню метров. Навстречу ему, от истребителя, уже двигалась невысокая фигурка чужого – подпрыгивающей, нечеловеческой походкой.
Касание клавиш, даже не управление, а ввод стандартной программы взлета. Корабль медленно начал подниматься. Следом, с той же скоростью, начал взлет истребитель.
На одни человеческие сутки Тэ-Ка 84 обрела разумную жизнь.
Кей Дач смотрел, как корабли исчезают в небе. Это было даже красиво – два оперенных огнем силуэта, тающие в редких облаках. Превратившаяся в стекло почва отблескивала, отражая свет. На Тэ-Ка оказалось неожиданно легко дышать – воздух был чист и насыщен кислородом. Впрочем, ничего странного – копоть давно осела, а в океанах сохранилось достаточно водорослей, чтобы обновить атмосферу.
Он помахал рукой приближающемуся алкарису. Тому, наверное, хотелось взлететь, когти на лапах то и дело скользили по стеклу. Но это был не Альтаир с его низкой гравитацией. На Тэ-Ка Ищущий Истину мог только планировать.
– Ты выбрал любопытное место для встречи! – крикнул Дач. Алкарис остановился в двух шагах, тяжело опуская на грунт объемистый контейнер. Его перья топорщились, отводя от лишенного потовых желез тела излишки тепла.
– Любопытное, – согласился алкарис. – Очень большой человеческий корабль лежит под нами. Очень большой и очень мощный.
– Успевший сбить много маленьких истребителей.
– К сожалению, да. – Алкарис замолчал, не отводя от Кея настороженного взгляда. Плавно присел на свой контейнер, очевидно, предназначенный и для таких целей. Этика разговора требовала от него дождаться ответной фразы, прежде чем проявить любопытство.
Дач не стал тянуть, издеваясь над чужим, скованным древними ритуалами. Время было единственной роскошью, которую он не мог себе позволить.
– Хочешь перекусить или отдохнуть? – поинтересовался он, извлекая из сумки баллончик. Под пристальным немигающим взглядом покрыл участок стеклянистой почвы мгновенно застывшим пенным слоем. Земля еще излучала, слабо, конечно, но сидеть на ней без защиты не стоило. Кей не был сторонником столь радикальной контрацепции.
– Благодарю, нет. – Алкарис слабо взмахнул крыльями, меняя позу. – Что ты хочешь узнать с такой настойчивостью, Кей?
– Ваше представление о Боге.
Похоже, ему удалось удивить чужого. Алкарис мелко затрепетал крыльями, разразившись кудахтаньем. Если отрешиться от смыслового слоя, то он напоминал курицу, снесшую яйцо, или кондора.
– Бог? Убийца говорит о Боге? Корь, ты ищешь новую веру? Ваши боги отказались тебя прощать?
– Достоин ответа вопрос, а не спрашивающий, – с мучительным усилием переходя на алкарис-церемониальный, произнес Кей. Горло мгновенно заболело. Оставалось лишь надеяться, что недостижимый для человека клювный прищелк ххач не играл в цитате ключевой роли.
Алкарис перестал смеяться, сказал:
– Дач, предпочитающий называть себя Альтосом. Зачем тебе ответы? Мы не скрываем своей веры. И постулат проклятого мига не секрет для людей.
Кей почувствовал досаду. Чужие знали даже его настоящее имя, то, что упустил в свое время Кертис Ван Кертис и до сих пор, как он надеялся, не разнюхала СИБ.
– Вы – единственная раса, отказавшаяся от космической экспансии по религиозным мотивам.
– Отказавшаяся?
– Направившая ее вне Галактики, – поправился Кей.
Алкарис молчал. Сиреневая пленка затянула глаза. Потом они снова посмотрели на Кея – две янтарные полыньи, в которых плавали черные льдинки зрачков.
– Что тревожит тебя, сильный человек могучей расы? Наивные алкарисы уходят прочь от людей. Меньше соперников, больше власти. Империя Людей топтала Дарлок, мы презрели Альянс и не пришли древнему народу на помощь. Чего ты боишься, Кей?
– Того, что вы правы.
Алкарис слегка потряс головой, издеваясь над неопределенностью фразы.
– Предопределенность… – сказал Кей.
Ищущий Истину щелкнул клювом.
– Бог создал мир, и мир неизменен, – продолжил Кей, словно не замечая реакции. – Так? Но почему вы уходите?
Алкарис спрыгнул со своего контейнера.
– Пора перекусить, – сказал Кей на алкарисе – бытовом, не допускающем серьезных разговоров. – Мы будем общаться долго, чужой.
– Долго, – эхом повторил алкарис, покоряясь правилам беседы.
4
Вячеслав Шегал, клинч-командор спецгруппы «Щит», стоял в контрольной арке. Пока детекторы сканировали его тело, двигаться не рекомендовалось. Все охранные системы во дворце Императора были слегка паранояльны.
– Допуск подтвержден, – словно бы разочарованно произнес автомат, когда последний щуп втянулся в арку. – Режим перемещений – желтый, свободный. Время пребывания до восьми часов.
Это были очень хорошие показатели. Время, в течение которого разрешалось находиться во дворце, надежнее всего показывало социальный статус. Не каждый из планетарных правителей мог рассчитывать на «желтый, свободный» и восемь часов.
Но Шегал успел привыкнуть к своему положению.
Формально лишь теперь он находился в той зоне Терры, где переставало действовать планетарное право и вступала в силу воля Императора. Грей никогда не стремился к абсолютной власти, прекрасно понимая, что это лишь прибавит ему врагов.
И те бесчисленные вольности, которые он дал планетам, сделали его правление бесконтрольным и незыблемым. Сотни планет Империи – сотни законов и традиций, почти не связанных общими моральными нормами. Свобода миграции позволяла каждому, имеющему деньги, выбирать себе образ жизни по вкусу.
Но лишь Грей, Император и живой символ человеческой цивилизации, имел право выбирать любые законы в каждом конкретном случае. Он подчинялся правилам тех планет, которые были удобнее. Если их не оказывалось, он действовал по закону анархических миров.
Вячеслав шел по парковой зоне дворца, мимо рощ эндорианских парусников, трепещущих на ветру белыми полотнищами листьев. Его вызов не был срочным, и Император не потрудился указать место аудиенции. Обычная практика, напоминающая придворным их статус.
Клинч-командор Вячеслав Шегал имел достаточный опыт поисков Императора. Он свернул на тисовую аллею, вымощенную оплавленными металлическими плитками – кусками брони чужих кораблей, шедших когда-то в бой против людей. Заглянул на Флаговую террасу, где над ревущим потоком горной реки вздымалась дуга флагштоков со знаменами колоний. Высота, на которую было поднято знамя, означала степень симпатии Императора к политике планетарного правительства. Когда знамя начинало мести землю, армия готовилась к миссии умиротворения. Император любил лично поддергивать флаги, но сейчас терраса была пуста. Лишь возле трехцветного знамени Инцедиоса, развевающегося у самой земли, стоял пожилой мужчина в безупречном смокинге. Вячеслав не стал прерывать невеселые раздумья посла вопросами.
За полчаса он побывал в нескольких коммуникаторах, разбросанных по парку, выпил стакан сока в баре, который Император посещал раз-другой в год, и проверил два открытых павильона. Его начинал бесить поиск, тем более что с минуты на минуту какой-нибудь вежливый лейтенантик внутренней охраны мог подойти и сообщить, что Император все это время ждал его в зале аудиенций.
Одно дело – когда Грей гоняет по дворцу придворных лоботрясов, и совсем другое – самому искать его под палящим июльским солнцем.
В конце концов он обнаружил Императора на морском берегу – единственной части дворцовой территории, которая располагалась не во Флориде, а на кубинском побережье. Словно полемизируя с Кертисом Ван Кертисом, Грей почти не использовал в своем дворце локальных гиперпереходов.
Для моря было сделано исключение.
Вячеслав прошел сквозь легкое мерцание туннельного гиперполя и оказался на пляже. За его спиной, подернутые легкой рябью текущего через проход воздуха, колыхались каштаны – цветущие весь год, как нравилось Императору. Впереди, на белом песке, виднелись две человеческие фигуры. В своем дворце Грей не признавал охраны – смело, не будь он бессмертным.
Увязая высокими ботинками по щиколотку, Шегал пошел к владыке Империи.
Грей был обнажен. Последние годы он не следил за фигурой и выглядел сейчас достаточно отталкивающе. Рыхлый, неровно загоревший мужчина, возрастом под пятьдесят, начинающий лысеть, с коротким клочком бороды, завитой по эндорианской моде. Рядом с ним загорала голенькая девочка лет двенадцати. По законам Терры Императору за подобные забавы грозил неплохой срок – его малолетняя любовница успела бы стать взрослой.
Но Грей, очевидно, пользовался для этого случая моралью Культхоса.
– Я прибыл, мой господин, – склоняя голову, произнес Вячеслав.
Император открыл один глаз и буркнул что-то маловразумительное. Девочка перевернулась на живот. Шегал продолжал стоять.
– Можешь раздеться и отдохнуть, – громче произнес Грей.
– С вашего позволения я постою.
– Тебе не жарко, командор?
– Нет, мой господин.
Грей с кряхтеньем присел. Почесал волосатый живот. Глянул на Вячеслава – насмешливо, но дружелюбно.
– Нравится моя маленькая подружка?
– Главное, чтобы она нравилась вам, – глядя лишь в лицо Императора, ответил Вячеслав. Глаза у Грея были мягкие, заботливые… обманчивые.
– Брось, Славик. Ты со мной почти сотню лет, так? Мне всегда нравилась твоя независимость.
– Благодарю.
– Перестань! Алиса, иди искупайся.
Девочка послушно поднялась и побежала к морю. Грей проводил ее взглядом – почти отеческим.
– Молодость… как приятно быть молодым. По-настоящему молодым. Между прочим, очень славная девочка. Увлекается инопланетной зоологией, мечтает стать экзобиологом. Я тебя чем-то насмешил, Вячеслав?
Шегал покачал головой. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но Грей умел чувствовать настроение собеседника.
– Ладно, Воля с тобой… Зачем пришел?
– Повинуясь вашей воле.
– Да, и правда. Я доволен операцией на Меклоне.
Шегал вновь склонил голову. Девочка плескалась у берега. У самого горизонта, вероятно, вне зоны дворца, дрожала белая точка паруса.
– Я хочу поднять твой статус, Вячеслав. Что ты скажешь о звании адмирала и должности начальника штаба силовых акций?
Несколько секунд клинч-командор подбирал слова. Потом осторожно произнес:
– Любой ваш приказ будет исполнен, мой господин. Но я оперативник.
– И?..
– Штабные стены меня давят.
– Так я и предполагал, Вячеслав. – Грей вновь растянулся на песке. Это могло быть концом аудиенции, но он продолжил: – Если не ошибаюсь, ты третий раз отвергаешь повышение.
Девочка выбралась из воды и осторожно стала подходить к ним. Вячеслав едва заметно покачал головой. Остановившись, та легла в сторонке. Умненькая.
Может, слетать как-нибудь на Культхос?
– Слава, ты лучший оперативник Империи. На твоем счету договор с булрати, разрыв оси Клакон – Мршан, разоблачение Дарлока, теперь еще и афера с Меклоном, которые они ощутят лет через десять. Не скажу, что ты спасаешь Империю, но без тебя мне было бы труднее.
Любой из приближенных Грея отдал бы Императору после таких слов собственную жену и дочь в придачу. Шегал обошелся стандартными фразами благодарности. Грей проигнорировал это.
– Я догадываюсь о твоих мотивах, Слава. Ты немолод, у тебя за спиной два десятка аТанов, которые оплатила казна. Ты находишь свое спасение от скуки в схватках, перевоплощениях, интригах. Так?
– Да, мой господин.
– Что ж, резвись. Мне нравится твой стиль. Хочешь отдохнуть после Меклона?
– Я не устал. – Вячеслав внезапно понял, что Грей готовится изложить новое задание. Странно, обычно он вводил его в галактические игры с интервалом в год-два. Как любимое и безотказное оружие, которого достоин не каждый враг.
– Кертис Ван Кертис, – словно прочитав его мысли, произнес Грей.
Шегал ждал.
– Ты в курсе, что «аТан» ведет строительные работы на всех планетах? Отделения расширяются.
– Империя богатеет, все больше пользователей аТана.
– И Кертис ожидает их увеличения в два раза?
Грей дал ему почти минуту на размышления.
– Ну?
– Резкое снижение цен?
– Зачем? И какие потрясения ждут Империю после этого?
– В вашей власти задать Кертису прямой вопрос…
– Наши отношения с Кертисом сложнее, чем ты думаешь, Слава. Я не могу просто взять и спросить хозяина «аТана», «владыку жизни и смерти», «самого старого человека в Галактике». – В голосе Грея вдруг промелькнуло раздражение. – А ты знаешь, что я старше Кертиса на полсотни лет? Но обыватели зовут его – его! – самым старым человеком!
