скачать книгу бесплатно
Телефон находится там, где и предполагалось.
– На! Найди, где там папаня, – Володя протягивает Буракову мобильник, и тот начинает перебирать меню.
Сцена, которую я наблюдаю, вызывает чувство омерзения. Я и так зол, а сейчас просто боюсь сорваться в бешенство.
– Эдуард… Палыч, это я, – предварительно бросив на меня взгляд, странным тоном представляется помощник после ответа. – Нет. Не позволили забрать… Здесь написали заявление в полицию, и сейчас Володю повезут в отделение… Я не смогу его забрать! Главврач не разрешает… Сейчас дам, – и протягивает мне трубку.
Как мне это знакомо! Так часто по разным поводам возникают подобные ситуации!
– Слушаю.
– Нет, это я вас слушаю! – звучит раздражённый голос. – Что вы там устроили с моим сыном?
Делаю глубокий вдох, чтобы погасить приступ ярости. Однако эта вынужденная пауза явно подхлестнула папашу, который, как видно, ждать не привык.
– Я спрашиваю, что за цирк вы там устроили с моим сыном? – раздаётся повелительный ор в моё ухо.
– Во-первых, прекратите орать, иначе я не стану с вами разговаривать. Кто бы вы ни были, а мне это совсем не интересно, призываю вас блюсти хоть какие-то нормы этики.
Папаша пытается перебить, но я уже давно знаю, что для прекращения таких попыток достаточно продолжать говорить, не повышая голоса и чётко разделяя слова, тогда оппонент будет вынужден молчать и слушать.
– Во-вторых, я подписал заявление в полицию на вашего сына о нанесении им телесных повреждений врачу нашей больницы во время его дежурства. У этого доктора сломаны лицевые кости, ведь ваш сын его повалил и бил по лицу ногами. На записи с камер видеонаблюдения это отлично видно. Вы хорошо слышите?
Специально делаю паузу, поскольку понимаю, каким бы этот папаша ни был, размер бедствия должен его впечатлить.
– Слышу, – отрывисто произносит он.
– Так вот, мы здесь расцениваем этот случай как злостное хулиганство, и наш юрист мне объяснила, поскольку речь идёт о травмах черепа, он может потянуть на несколько лет… отдыха, к чему мы и будем стремиться через суд.
– У вас ничего не получится, – в его тоне я слышу усмешку. – Я не позволю вам этого сделать.
– Не обольщайтесь. Я, доктор Елизов – запомните, пожалуйста, такую фамилию, – вам обещаю: в любом случае получится. Всех благ! – и даю отбой.
Папашин помощник, хлопая глазами и поправляя галстук, смотрит растерянно. Не знаю, что его так потрясло – неудача в попытке вызволить сынка шефа или тон моего разговора с этим человеком.
– Забирайте молодца! – командую я наряду.
– Я тебя ещё размажу… – бормочет сынок, с ненавистью глядя мне в глаза.
– Это если сумеешь допрыгнуть, – усмехаюсь я, – а пока отдохни. В том числе и от такой мысли.
На улице наблюдаю, как его пакуют в полицейскую машину. Двое изгнанных мной парней продолжают топтаться у входа в приёмный покой.
– Поехали! – командует Бураков, собираясь сесть в машину.
– Приказано ждать… – бормочет один из них, не сходя с места.
Ну что ж, пора дать им свободу. Подхожу.
– Смотреть на меня! – смотрят. – Всё! Свободны! – щёлкаю пальцами и поворачиваюсь к посланцу. – Забирайте ваших сотрудников.
Бросив в мою сторону опасливый взгляд, он повторно произносит уже почти без командных ноток:
– Ну, поехали…
* * *
Проследив за отъездом полицейских с задержанным, Павла на его «Ниве» и Буракова с сопровождающей охраной, хочу вернуться к себе в кабинет, но вижу, что от «Лексуса», по-прежнему стоящего за шлагбаумом, в мою сторону направляются те двое парней, которые, по всей видимости, и привезли сюда «мальчика». Спокойно стою и жду. Кажется, всё происшедшее их несколько озадачило неожиданной развязкой. Неужели начинается «вторая часть Марлезонского балета»?
Подходят. На вид им тоже лет по двадцать. Скорее всего, ровесники виновника.
– Что вы хотели, парни? – интересуюсь я. Ведь не просто же так они решили подойти!
– А куда Вовика повезли?
Да уж, Вовик…
– В отделение полиции. А у вас были на этот счёт сомнения?
– У него отец…
– У него отец, а у всех нас – закон! – перебиваю я. – И по этому закону ваш приятель будет отвечать.
– Ой, мужик… Ты насмешил! Да его батя только даст команду, и будешь ты… полностью счастлив! – начинает ржать свита «мальчика». – Запомни! Он его всегда вытаскивал, вытащит и сейчас. Вовик будет в шоколаде, а вот ты на свою жопу приключений уже точно нашёл! Палыч такого не прощает.
Смотрю на их довольные рожи и чувствую, как внутри растёт… омерзение. Не знаю, являются ли эти недоросли отпрысками каких-то влиятельных особ или просто прихлебателями этого Вовика, но в любом случае они явно тоже причисляют себя к хозяевам жизни.
– Так, парни… Вы меня утомили, – мой голос действительно звучит устало. Сам это слышу. – Езжайте-ка отсюда… подобру-поздорову.
– А если не поедем, что будет? – звучит довольно наглый вопрос.
Ох, как я устал! Полночи в самолёте, теперь тут всякие приключения, да и с Ванькой намучился, а ещё надо будет с ним сейчас сеанс энерготерапии повторить! И это не проходящее раздражение…
– Повторяю, езжайте отсюда. Иначе плохо будет. Я вас честно предупреждаю.
– Мужик, ты что-то не догоняешь. Мы же тебя сейчас за Вовика и сами можем… – и ко мне тянется рука.
Резко чувствую злое веселье. Вспоминаю детскую игру и, поймав взгляд нападающего парня, резко со щелчком пальцев командую:
– Замри!
Противник цепенеет. Стоя истуканом с протянутой рукой, он явно не понимает, почему вдруг его тело одеревенело, старается преодолеть такую неожиданность и, от этого сопя, таращится на меня.
– Мужик, ты чё… – и второй делает шаг в мою сторону.
– Тоже – замри!
Окидываю взглядом результат своих «трудов». Оба стоят в нелепых позах и с идиотскими лицами.
– Значит так, парни… Надеюсь, вам уже понятно: сколько вы будете вот так тут стоять статуями, зависит от меня, – после паузы почти ласково сообщаю я. – Не советую вам испытывать моё терпение дальше. Может случиться что-нибудь похуже, и от вас зависит – это завершение или пока только начало. Ясно вам?
Тупо смотрят, поскольку больше ничего сделать не могут.
– Будем считать, что ясно… Ну всё. Свободны! – и опять щёлкаю пальцами. – Пошли вон отсюда! Чтобы я вас здесь больше не видел.
Получив свободу, они с теми же оторопевшими лицами, сначала отступая задом, делают несколько шагов, потом разворачиваются и, периодически оглядываясь, перебежками двигаются к своей машине.
Уф… Даже не могу охарактеризовать случившееся. Вообще-то на этих двоих клоунах я немного разрядился после своего утреннего напряга. И им ещё повезло: я их только обездвижил, а не сделал что-то более серьёзное. А ведь такое могло случиться сгоряча! Плохо это, конечно… Сам понимаю! Вспоминаю, как когда-то в острой дискуссии сказал, что на каждую наглую силу должна быть бо?льшая сила, дабы наглецу дать не только отпор, но и урок на будущее.
Возвращаюсь в кабинет. Хочется просто посидеть и немного собраться с мыслями, да и надо отдохнуть перед очередным сеансом с Ванькиной физиономией.
Да… Отправив этого сынка в отделение полиции, я реально встал на тропу войны. Причём, даже не заглядывая в будущее, можно с уверенностью предсказать, войны скорее всего без каких-либо правил. Таких могущественных противников у меня ещё не было. В начале работы в этой больнице с местными чиновниками воевать приходилось, но это была чисто производственная необходимость, поскольку, придя сюда на полный развал, который их устраивал и практически поддерживался, мы тогда старались сначала хотя бы навести порядок. За прошедшие годы нам с Кириллом Сергеевичем удалось собрать отличную команду. В результате нашего совместного труда и благодаря попечительскому совету и благотворителям обычная районная лечебница, несмотря на скромные размеры, превратилась в мощную современную медицинскую организацию, обеспечивающую и излечение, и комфорт своим пациентам. По ряду показаний к нам едут буквально отовсюду, в том числе солидные чиновники из столичных правительственных структур. Часто и в очередь записываются, чтобы решить проблемы со здоровьем именно здесь, у нас. За годы напряжённой работы и после наших успехов трудно было не обзавестись влиятельными знакомствами, способными сыграть положительную роль в разрешении сложных ситуаций, но при этом я никогда ещё своими «связями» не пользовался, хотя часто достаточно было просто набрать номер телефона. Не хочу пользоваться ими и сейчас. Воевать за справедливость буду самостоятельно. Дело здесь даже не в том, что пострадал человек, которого нежно люблю, мой братишка. Я бы точно так же вёл себя, случись такое с любым другим врачом, да и вообще человеком.
Ну ладно… Немного отдохнул, теперь надо идти к Ваньке.
Чёрт! Со всеми событиями совсем забыл сообщить жене о своём благополучном возвращении. Нахожу в меню номер её телефона.
– Дашка, привет! Я вернулся и сейчас в Чистых Озёрах. Тут с Ванькой беда случилась…
– Господи! Что с ним?
Кратко рассказываю и заодно предупреждаю о своём будущем длительном отсутствии дома, а вернее, на даче, где сейчас помещается моё семейство. Объясняю необходимость постоянно проводить с братишкой свои сеансы. О грядущей войне с сильными мира сего пока не говорю.
– Ох, Сашка, – вздыхает Даша. – Ужас-то какой… Если бы не мальчишки, я бы приехала прямо сейчас. Ему ведь рядом сиделка нужна! А Рита уже там?
– Честно говоря, не знаю. Я ей не звонил, Ванька наверняка тоже, поскольку он со своим отёком лица просто не смог бы этого сделать. Правда, если бы и мог, вряд ли стал бы сразу волновать жену. Ну ладно, я сейчас к нему, а вечером тебе обо всём доложу.
Едва даю отбой, как дверь кабинета открывается.
– Саша, к тебе можно? – заглядывая, спрашивает Павел, вернувшийся после поездки в отдел полиции.
Постукивая протезом и палкой, он входит и садится на стул у моего стола. Став инвалидом в первую чеченскую войну и из-за этого насидевшись без работы, этот человек, с тех пор как принял под опеку наше больничное хозяйство, будто взлетел. Несмотря на отсутствие ноги, поспевает везде, и по его части у нас всё просто блестит.
– Ну как, заявление они приняли? – с напряжением интересуюсь я, понимая, что для полиции отношения со мной – это одно, а приказы начальства – совсем другое.
– Ну а куда они денутся? – усмехается он. – Уже Ленке отдал все завизированные копии. Теперь ты скажи: с Ваней насколько серьёзно? Я понимаю, сделали всякие там рентгены и прочее, да и Алёшин смотрел, но хочу знать твою оценку.
Вопрос звучит с беспокойством, заставляя испытать огромную благодарность за сочувствие и участие.
– Паш… Естественно, всё там нездорово, и работы мне предстоит много. Сам же понимаешь, я не успокоюсь, пока не поставлю братишку на ноги и не приведу в порядок.
– То есть уродом он не будет?
– Не будет. Я ему пообещал, что спасу его неописуемую красоту, – и вздыхаю, – но, повторяю, трудов потребуется немерено.
– Ленка подготовила от его имени заявление в суд. Хочет, чтобы Ваня подписал.
– Сегодня лучше не стоит. Пусть немного придёт в себя. Вот сейчас собираюсь сходить и провести с ним ещё один сеанс своей терапии.
Едва выхожу из кабинета, сигналит мобильник. Звонит Сергей Александрович Кушелев – мой давний друг и самый первый благотворитель больницы. Понятно… Сын Кушелева Юра, закончив Медицинскую академию одновременно с Ванькой, работает у нас в хирургическом отделении и, конечно, успел сообщить отцу о случившемся.
– Здравствуйте, Сергей Александрович! – он существенно меня старше, поэтому я всегда обращаюсь к нему на «вы». – Вижу, про наши новости Юра вам уже доложил…
– Саша, если для Вани что-то нужно, то сам знаешь…
– Знаю и не буду вас беспокоить. Ему пока нужны покой и моя энерготерапия. Остальное я сделаю сам. Но всё равно – спасибо!
Вот так бывает всегда. Вся наша команда из-за братишки всполошилась. И такое внимание друг к другу у нас существует давно. Годами! Очень приятно чувствовать вокруг себя в полном смысле слова «своих». Один за всех и все за одного!
* * *
Поднимаюсь на третий этаж.
– Александр Николаевич, Ваня уже проснулся. Я его немного покормила через поильник, – подходя, сообщает старшая медсестра Шитова. – И ещё… Не знаю, правильно ли это, но Рите я позвонила. Она должна вот-вот приехать.
– Всё правильно сделали. Я сам собирался. Спасибо, Елена Михайловна!
Естественно, Рита приедет. Она – замечательная девчонка! Характером чем-то мою Дашу напоминает. Повезло братишке с женой!
– А вам, честно говоря, я бы посоветовала после сеанса с Ваней хотя бы на часок прилечь в своём кабинете, – с давно знакомой строгостью замечает Старшая. – Вид у вас очень усталый. Только с самолёта, а тут вот такое…
– Не знаю. Если получится, – отмахиваюсь я и захожу в палату.
Всегда благодарю свою судьбу за то, что свела с таким замечательным человеком, как Елена Михайловна. Наша старшая медсестра из тех, кто, как говорится, на все руки. Это блестящий профессионал и, даже находясь на своей сугубо административной должности, очень старается не потерять квалификации, в том числе и как хирургическая сестра. Мы с ней часто вместе работаем в операционной, и тогда я всегда совершенно спокоен за зону её ответственности. А сестринское хозяйство ею содержится просто в идеальном порядке, и персонал воспитывается со всей строгостью, даже иногда, при обнаружении какой-либо нерадивости, с применением сугубо мужской лексики. Правда, ни разу не замечал, чтобы кто-то из медсестёр на неё обижался за жёсткость, ведь всем известно, что Старшая всегда оказывается первой там, где труднее всего, а такой человек вызывает только уважение.
Для Шитовой доктор Иван Николаевич Серёгин, когда они тет-а-тет, просто – Ваня. Она из тех, кто помогал ему в его первых шагах на медицинском поприще, да и до сих пор старается всячески поддерживать. Вообще все мы, кто тут семь лет назад начинал восстановление разрушенного хозяйства, относимся друг к другу как-то особенно, по-родственному. Кроме нас с Ванькой и Кирилла Сергеевича это и Павел с Леной, и Шитова, и Светлана Сергеевна… Да и не только они. Например, замечательный хирург и заведующий отделением Алексей Сергеевич Алёшин. Ну и другие, конечно, тоже.
…Ванька уже проснулся, но полулежит в той же позе.
– Ну как ты? – и сажусь на край кровати.
– Не знаю… – выдавливает он, явно прислушиваясь к своим ощущениям. – Голова кружится… Слушай, помоги сходить… в сортир. Боюсь грохнуться.
Осторожно помогаю ему встать и, придерживая, сопровождаю. Персональные удобства в наших палатах есть. Ну вот… Теперь укладываю обратно.
– Елена Михайловна меня… покормила. Спасибо ей….
– Она мне уже сказала. Значит, Ванюха, я сегодня буду ночевать здесь, чтобы свою терапию с тобой проводить постоянно. Даше только что позвонил и предупредил. Давай-ка сейчас займёмся.
– Погоди… Ты с тем… как решил?
Понимаю, что речь идёт о сынке.
– Его по нашему заявлению задержали и увезли в отделение полиции. Ты же, наверно, знаешь, это только на сорок восемь часов, а дальше будет решать суд.
– Ты с ним ничего… не делал?
Боится, что я в отместку за содеянное гипнозом наведу какую-нибудь порчу.
