скачать книгу бесплатно
Апокалипсис в Неявь-Мире
Полина Луговцова
В волшебном Неявь-Мире из-за роковых случайностей возвращаются к жизни колдуны и ведьмы. Возродившись, они становятся могущественнее, чем прежде. Сразу оказавшись в гуще событий, Ваня не отступает даже тогда, когда ему кажется, что битва между добром и злом проиграна. Только один страх он не в силах преодолеть до конца, – страх перед злостнем, жутким порождением Вечной Тьмы, оказаться в объятиях которого намного хуже, чем в когтях зубокрыла. В оформлении обложки использован рисунок художника-иллюстратора Наталии Гудожниковой.
Полина Луговцова
Апокалипсис в Неявь-Мире
1. Платье Леденюхи
Синие тени на снегу становились длиннее. Начинало уже смеркаться, когда впереди показались остроконечные башенки Снеговении. Купец Петр возвращался из Весении, довольный. Дальняя поездка в соседнюю страну вышла удачной: он продал весь товар, да вдобавок купил целую гору подарков и диковинных угощений, каких в его стране Снеговении еще не видели. Вот жена и дети обрадуются! Хорошо, что теперь можно путешествовать в другие страны и ничего не бояться, не то что раньше. Были времена, люди уходили в Весению и не возвращались. Долго никто не знал, что случилось с ними. Много народу пропало, пока опомнились да перестали ходить. Думали всякое, жили в страхе. Но однажды пропавшие вернулись все разом! Целая толпа людей неожиданно ввалилась в деревню. Вот была неожиданность-то! Деревенские высыпали из домов, окружили их, рты раскрыв от удивления, глазам не веря. Потом обниматься начали. Ох, и счастья было!
Вернувшиеся жители наперебой рассказывали жуткую историю о том, что в Краснолетии попали в плен к злобному существу, Мохомором его называли, колдуном. Этот колдун насылал на своих пленников дурман, отчего те делались несчастными и начинали непрерывно лить слезы. Слезы падали на землю, и в том месте вырастал особенный мох, которым колдун и питался. Силу свою колдовскую получал от него, выросшего на горе и несчастьях. И пусть несчастья те лишь во снах были, но сами сны казались явью! Год за годом длился мучительный плен, и люди думали, что это навечно. Но однажды произошло чудо: гном наелся какого-то странного мха, отравился и лопнул, превратившись в облако пыли. Его колдовские чары исчезли вместе с ним, а пленники освободились от пут. Говорили, что это все благодаря мальчишке по имени Ваня и его подружке, Живинке, той, что из Снеговении. Дети последними попали в плен к гному. Рыдали, рыдали, как и все, а однажды надоело им слезы лить! И стали они шутить и веселиться, да так, что досмеялись аж до слез. Дети, они ведь всегда такие – долго не могут грустить и плакать, им и пошутить хочется! Тогда Ваня и заметил, что от слез смеха вырос мох другого цвета – не зеленый, а ярко-оранжевый. Умный мальчишка сразу смекнул, что такой мох может оказаться ядовитым для Мохомора, потому что вырос не от горя, а от веселья. Так оно и вышло. Любопытный злодей съел оранжевый мох, отчего через пару мгновений взорвался, как новогодняя хлопушка. И мокрого места от мучителя не осталось! Удивительная история! Но мало того, позже этот юный герой снова совершил подвиг – победил ведьму Леденюху, издавна свирепствовавшую в окрестных лесах Снеговении! С ведьмой никто не мог справиться. Много людей сгубила злодейка, а живности – и вовсе не счесть! Теплом живых существ питалась, отчего ее жертвы превращались в ледяные статуи. Сколько раз жители Снеговении пытались найти колдунью и расправиться с ней, но тщетно. А те, кому довелось повстречаться с Леденюхой, назад больше не возвращались, что означало: одолела их проклятая злодейка! Никто не мог остановить ее. И как мальчишке это удалось? Но расспросить его об этом не смогли: Ваня таинственным образом исчез, и с тех пор его больше никто не видел. Живинка рассказала, что вроде как этот Ваня был из другого мира – мира Яви – и отправился обратно. Ну до чего невероятная история!
День близился к вечеру, и морозный воздух стал еще студенее. Снег звонче заскрипел под полозьями саней. Хорошие это были сани, не простые. Ехали сами! Ни собак, ни оленей, ни лошадей не нужно было запрягать в них! Они и по воздуху могли летать, да только Петр высоты боялся. Однажды полез на дерево за кедровыми шишками да свалился с самого верха, чудом не сломал ничего. С тех пор не мог побороть страх. Да к тому же был он мужчиной упитанным, с большим и круглым животом, которого всегда стеснялся, но поделать ничего не мог: покушать очень любил. Больно уж жена его хорошо готовила! Такими волшебными приспособлениями, как «хлебосольники» и «водохлебники», никогда не пользовалась, не то что другие хозяйки! Нет, Петр был согласен с тем, что это довольно полезные в хозяйстве штуки, да только никакой «хлебосольник» не мог накормить своего хозяина таким наваристым борщом, какой получался у его жены Марии, или подать такое же ароматное жаркое с грибами в горшочке! Хотя пироги да блины из «хлебосольников» выходили отменные, тут не поспоришь! Но ведь не раз бывало: рассердится хозяин «хлебосольника» по какой-нибудь причине (да мало ли причин рассердиться, например, из-за бури снежной, завалившей двор сугробами, или из-за того, что лопата для чистки снега сломалась, или другие житейские неприятности вдруг расстроят – с кем не бывает, в общем!), откроет свой «хлебосольник», а там вместо сытного обеда лишь сухая корочка хлеба с солью! Или совсем пустота! «Хлебосольники» сердитых не кормят. И что делать тогда? Голодному ходить? Голод Петр не любил! Потому и не доверял этим «хлебосольникам» да «водохлебникам», хотя они и имелись в его хозяйстве на крайний случай.
Вдруг сани затормозили и остановились. «Что за дела? – подумал Петр. – Только этого еще не хватало на ночь глядя!» Кряхтя, он слез с теплого насиженного места, присел на корточки и стал разглядывать полозья саней: может быть, ветка или коряга под снегом торчит? С одной стороны все было в порядке. Он обошел вокруг, и там, в самом деле, заметил препятствие, но не ветку, а кусок ткани, зацепившийся и намотавшийся на лыжу. Петр принялся разматывать тряпку, но та так смерзлась, что пришлось немало потрудиться, прежде чем ему это удалось. «Ну, вот как тут не сердиться? – ворчал Петр, дыша на озябшие пальцы. – И откуда эта тряпка среди чистого поля взялась-то?» И вдруг вздрогнул от нехорошей тревожной мысли – а что, если это замерз кто? Торопливо стал разгребать снег в том месте, но к счастью, мертвеца под снегом не нашел, а лишь вытащил всю тряпку целиком. Потряс, расправил. Захрустела и посыпалась ледяная корка. «Да это ж платье! – присвистнул удивленно. – Надо же, красивое какое, дорого расшитое!» В лунном свете засверкали в изобилии жемчужные и бриллиантовые бусины, заискрились вышитые серебром узоры. «И кто ж такую красоту выбросил здесь?» – Петр огляделся, но вокруг него было лишь пустынное заснеженное поле, а впереди светились теплым желтым светом огоньки деревенских домов, сулящих тепло замерзшему путнику. Петр бросил платье в один из дорожных мешков, кряхтя, залез обратно в сани и приказал им ехать вперед, да побыстрее. «Вот Мария моя обрадуется такой находке!» – подумал он, представляя ее круглое улыбчивое лицо, и на душе у него потеплело.
Мария и трое детей-погодков, два мальчика и девочка, ждали главу семейства в дверях, издали заслышав скрип полозьев. Жена радостно обняла мужа после долгой разлуки, пригласила за стол, уставленный дымящимися ароматными кушаньями, а сама принялась разбирать привезенные сувениры, доставая их из объемных дорожных мешков. Мешок со сладостями сразу забрали дети, высыпали все его содержимое на большом кухонном столе, потеснив отца, зашуршали хрустящими обертками. Раздались их восторженные возгласы.
Мария, взяв мешок с сувенирами, отправилась в кладовую, где обычно хранился привезенный товар. Раскрыла его и стала доставать диковины, разглядывала их, радуясь, как ребенок, а затем бережно убирала в сундуки. Как же ей понравились картины с чудесными пейзажами Весении: зеленые луга, уходящие в небо, сады, цветущие так густо, будто деревья там облили взбитыми сливками, прозрачные ручьи в солнечных искорках, стайки порхающих птиц, ярких, как россыпь конфетти. Картины были не простые, а, как и многие вещи в ее мире, волшебные: от них исходил аромат цветов, слышалось птичье щебетание и шум воды, можно было даже обогреть руки ласковым теплом весеннего солнца. Любовалась Мария, и казалось ей, словно сама там побывала. Чудо, доселе невиданное!
В другом мешке оказалась одежда, но какая! Не теплая и шерстяная, какую носили в Снеговении, а легкая, воздушная. Шелковые и атласные наряды высыпались из мешка на сундук и запестрели красочными тканями: белые лилии на желтом, голубые васильки на белом, алые розы на черном и еще множество цветов, названия которых Мария не знала. Да и эти немногие цветы, о которых ей было известно, она никогда в глаза не видела, разве что на картинках учебников, когда еще в школу ходила, а было это давным-давно.
Перебирая яркие наряды, вдруг заметила среди разноцветья странное белое платье – мятое и даже чуть-чуть грязное, но именно его ей захотелось сразу примерить. И хотя ткань не пестрела цветами, но до чего тонким и невесомым было кружево, из которого она была соткана! Словно из сотни тысяч ажурных снежинок! Мария расправила его и ахнула, едва не ослепнув от блеска. Все платье было густо расшито драгоценными камнями – перламутровыми жемчужинами, прозрачными, как слеза, бриллиантами, голубыми, как небо, топазами – и украшено узорами из серебряных нитей. И хотя дорогой, но явно несвежий наряд не мешало бы вначале постирать, Мария не удержалась и тут же надела его на себя поверх домашнего сарафана: уж очень хотелось узнать, впору ли ей эта красота. Подошла к большому зеркалу, чтобы полюбоваться собой, – оттуда на нее смотрела королева! Но что это? Как вдруг стало холодно! Неужто знобит? Простудилась? «Наверное, потому что платье только с мороза!» – подумала Мария и поежилась. Торопливо сняла наряд, но холод не только не исчез, а, наоборот, еще усилился. Сердце будто в ледышку превратилось, а в животе, казалось, появились сосульки. Вся кожа покрылась мурашками. Мария уронила снятое платье на пол и, посмотрев на свои руки, обомлела от страха: – пальцы стали прозрачными и совсем не сгибались. Она захотела крикнуть, позвать мужа на помощь, но шею словно сдавило ледяным обручем. Не сумев издать ни звука, женщина вдруг пошатнулась и с оглушительным грохотом упала на пол.
Петр, уплетавший на кухне горячий борщ, вздрогнул и выронил ложку, которая шлепнулась прямо в тарелку, разбрызгав бордовую жидкость по белоснежной скатерти. Дети, перебиравшие конфеты, подняли головы и посмотрели в сторону кладовой, откуда раздался стук.
– Мария! – крикнул отец семейства. Ответа не последовало. Странно. Детишки уже помчались посмотреть, что произошло. Вскоре оттуда раздался вопль дочки:
– Мама ледяная! Папа! Беги сюда скорее! Мама ледяная!
Петр вскочил и, не чуя под собой ног, бросился на зов. Сердце оборвалось в груди, когда увидел страшное зрелище: его Мария лежала на полу, вся прозрачная, сквозь лицо, шею и руки просвечивали синие узоры коврика, а рядом валялось то самое платье, найденное им в снегу по дороге домой.
– Мама! Мама! – испуганно кричали дети, теребя ее за твердые ледяные руки, но та продолжала неподвижно лежать на полу.
Петр опустился на колени возле жены и посмотрел в страшное застывшее лицо. Он не мог поверить в то, что видел. Подумал, что, наверное, это просто кошмарный сон, ведь не может же быть такого на самом деле. «Ледяная! – стучало в голове. – Ледяная, ледяная, ледяная!»
– Мама! Мамочка! Встава-ай! – рыдали дети.
Вдруг Петру показалось, что ткань платья на груди жены шевельнулась. «Неужто дышит?» – мелькнула радостная мысль. Вспыхнула надежда – и тут же погасла. Нет, грудь не вздымалась от дыхания. Ткань продолжала шевелиться, и выглядело это так, словно под платьем что-то ползло. Маленький бугорок перемещался от середины груди к вырезу. Петр в оцепенении наблюдал за ним, гадая, что это может быть. Из-под края ткани выползла букашка размером с муху, только крыльев у нее не было. Петр присмотрелся и вскрикнул: то была совсем не букашка, а крошечный человечек! Худая женщина, старуха c редкими белыми клочками волос на голове. «Ну все, это точно сон! – решил Петр. – Или я вижу кошмар, или у меня с головой что-то не в порядке! Чудится всякое!» Он с любопытством продолжил наблюдать за странным существом. Женщина подняла голову и посмотрела Петру прямо в лицо красными злыми глазами. Она вытянула тонкие синие губы, словно хотела его поцеловать. Ледяной холод тотчас сдавил сердце Петра. «Леденюха! Ведьма!» – успел подумать он, догадавшись в последний миг, и свет померк перед ним.
Дети завизжали, когда их отец с громким стуком упал на пол рядом с матерью. Вдруг они заметили безобразную старуху-карлицу, ковыляющую к ним на четвереньках. И откуда только взялась? Все трое в ужасе уставились на нее, даже не подумав убежать прочь. Страшная незнакомка по очереди заглянула в глаза каждому, и через мгновение еще три ледяные фигурки упали на пол рядом с родителями. А карлица заметно подросла, почти достигнув человеческого роста.
Леденюха (а это и в самом деле была она) громко вздохнула, прокашлялась и просипела:
– Ох! Ну, наконец-то! Триста шестьдесят пять лет прошло! Уже и не думала вновь воскреснуть!
Она подняла с пола свое платье, надела на себя. Посмотрела в зеркало, в которое совсем недавно смотрела Мария, и хмыкнула:
– Ишь ты! Понравился дурехе мой наряд! Поносить захотела! Я и сама еще его поношу! Так-то вот! Нечего на чужое зариться! – Ведьма любовно разгладила складки на ткани скрюченными костлявыми пальцами. – Выручило меня мое платьице-то! Сокровище мое!
И Леденюха захихикала кашляющим смехом. Она презрительно посмотрела на пять ледяных фигур, распростертых у ее ног, перешагнула через них и направилась к двери. Ей нужно было срочно восстановить утраченные силы, а ночь – самое подходящее время для этого. Ночью люди спят, а снеговики-охранники стоят снаружи и не смогут увидеть ее. Некому будет поднять тревогу. Когда же заметят, что произошло, будет уже поздно. К тому времени Леденюха возьмет в Снеговении власть в свои руки! А после отправится в Явь-Мир, – ведь ей же теперь известен секрет, и она может попасть туда. Мальчишка, который сотворил с ней страшное зло, не останется безнаказанным! Подлец едва ее не убил! Совсем чуть-чуть не хватило для того, чтобы быть уничтоженной окончательно! Лишь самая крошечная частичка ее уцелела, затаилась в складках платья, вмерзшего в снег, и ждала. Все ждала и ждала, целых триста шестьдесят пять лет, и дождалась, наконец! Как только платье оказалось надето на живую женщину, крупица ведьмы тотчас высосала из нее все тепло, и – о чудо из чудес! – Леденюха воскресла!
Настроение у ведьмы было отличное. Она вышла на темную и пустынную деревенскую улицу и направилась к соседнему дому, тихо напевая себе под нос только что пришедшую на ум песенку:
«Я – колдунья Леденюха,
С виду дряхлая старуха,
Но тепла еще напьюсь –
Тотчас же омоложусь!
Лучшая подруга – ночь –
В этом сможет мне помочь!
Прямо с завтрашнего дня
Буду править миром я!
Всех вокруг повергнет в трепет
Скоро магия моя!»
2. Золотая рыба
Грохочущее море в Осении потому так и назвали, что оно никогда не успокаивалось. Волны с оглушительным грохотом обрушивались на берег, разбиваясь и разлетаясь в стороны мириадами брызг, и, схлынув, оставляли после себя белую пенную кайму по всему побережью. Мореплаватели давно оставили попытки переплыть это дикое море, к тому же на другом берегу его были лишь Одинокие Горы, в которых никто не жил. А еще ходили слухи, будто бы в тех горах обитал лютый зверь – огнедышащий дракон! Поэтому давно уже ни у кого не возникало желания отправиться туда. Те же смельчаки, которые все-таки отваживались выйти в море, чтобы порыбачить, возвращались обратно вплавь, едва живые, чудом уцелевшие. А корабли и лодки их превращались в мелкие щепки. И хотя у моря был очень буйный нрав, оно щедро выбрасывало на берег рыбу – много рыбы. По утрам приходили люди и собирали еще живой серебрящийся «улов» в большие плетеные корзины, которые потом отправлялись на рынок. Но прежде корзины, наполненные до краев, выставляли ровными рядами для погрузки, и в это время к морю обычно подъезжала повозка с королевским шеф-поваром. Тот принимался выбирать из них лучшие экземпляры. Делал он это тщательно и потому очень медленно: принюхивался, присматривался, копался в живой трепыхающейся рыбной массе, иногда брезгливо морщился, а иногда довольно щелкал языком. Ведь выбирал он рыбу не для кого-нибудь, а для самой королевы Листопадии и ее дочки, принцессы Дождинки.
В это утро шеф-повару удалось найти прямо-таки огромную рыбину. Она была гладкая, блестящая, с серебристой чешуей и ясными глазами, что соответствовало всем необходимым требованиям при отборе. Вот только брюхо у нее было какое-то раздутое, слишком большое. «Что ж, возможно, эта рыба просто хорошо пообедала перед тем, как оказалась в корзине у рыбаков!» – подумал шеф-повар и, отбросив сомнения, забрал ее.
Вскоре после этого рыба оказалась на королевской кухне. Она была такая тяжелая, что поднимать ее на разделочный стол пришлось троим поварам. Вооружившись огромными ножами, они не без труда разрезали рыбье брюхо, вывалив внутренности в бочку для отходов, и принялись отделять нежное белое мясо от костей.
Бочку должны были вскоре отвезти к помойной яме, куда обычно свозили все отбросы. Через некоторое время кухарка Анна подошла к той бочке, чтобы выбросить картофельные очистки и луковую шелуху. Она уже собиралась опрокинуть в нее полное помоев ведро, как вдруг среди рыбьих внутренностей заметила нечто странное: это не было похоже на рыбьи внутренности – скорее, на кожаный мешок. Анна перегнулась через край бочки и присмотрелась: точно, мешок, и он был явно чем-то наполнен. Кухарка знала, что в рыбьих потрохах можно найти много чего интересного: иногда попадались раковины с жемчужинами или даже какие-нибудь предметы. В былые времена в море разбилось немало кораблей, и рыбы часто проглатывали то, что плавало в морской пучине. Однажды повара обнаружили в рыбьих кишках подзорную трубу, в другой раз – целую коробку со столовыми приборами из чистого серебра. Еще был случай: нашли кошелек с золотыми монетами! И поэтому Анна всегда присматривалась к рыбьим потрохам: вдруг и ей попадется что-нибудь ценное? А эта рыба, чьи внутренности заполнили всю бочку почти доверху, была просто огромная. Такая рыба могла много чего проглотить! Анна взялась за мешок и потянула его на себя. Тяжеленный, не поднять! Она поднатужилась еще. Не зря ведь она работала на кухне с самого детства, и ей не раз приходилось поднимать и переносить тяжелые ведра и кастрюли. Ей во что бы то ни стало хотелось вытащить из бочки этот мешок, но на помощь звать она никого не собиралась: ведь тогда придется поделиться, если там вдруг окажется что-нибудь стоящее! Однако вытащить мешок никак не получалось. Кухарка покраснела от натуги, сопела и пыхтела, и, наконец, ей удалось перевалить неподъемный груз через край бочки, но она не смогла его удержать – мешок сполз вниз и плюхнулся обратно. Зато Анна успела заметить, что мешок был не такой уж большой, но очень тяжелый для его размера. «Что же в нем спрятано?» – гадала женщина. Платье на ней стало мокрым от пота, натруженные руки болели, но сдаваться Анна не собиралась. Она вновь вцепилась в добычу и вложила все силы в рывок. Мешок с громким чавканьем выскочил из бочки, на секунду завис на краю и плюхнулся прямо в стоявшее на полу ведро, смяв под собой картофельные очистки и луковую шелуху. «Получилось!» – обрадовалась Анна и тревожно осмотрелась по сторонам: не заметил ли кто ее действий? На кухне всегда было очень шумно, как и теперь: вокруг все шипело, булькало, звенели крышки кастрюль, звучали зычные голоса поваров, переговаривающихся между собой. Все были заняты своим делом, никто не смотрел на нее. Женщина подхватила ведро за ручку и, согнувшись под его тяжестью, поспешила к выходу из кухни. Но перед тем как выйти, она опомнилась: ведь с той стороны дежурил надзиратель, следящий за тем, чтобы из кухни не выносили продукты! Вдруг он спросит, что в мешке? Кухарка поставила ведро, сунула руки под мешок и вытащила из-под него охапку кожуры от картофеля и луковой шелухи. Тщательно засыпав ими свою находку, поспешила дальше. Помойное ведро с очистками не заинтересовало надзирателя – он был слишком брезглив, чтобы рыться в помоях, – поэтому Анне удалось беспрепятственно пройти мимо. Вскоре она очутилась на заднем дворе королевского дворца и поспешила дальше, делая вид, что направляется к крышке помойной ямы. Однако, оглянувшись и увидев, что вокруг никого нет и за ней никто не наблюдает, женщина прошла мимо и повернула к домикам для прислуги. Через несколько десятков шагов Анна оказалась у себя дома. К счастью, мужа и детей не было, и никто не мог помешать ей изучить содержимое мешка. Она очень волновалась, пока развязывала намертво затянутые узлы. «Жаль, если там просто куча булыжников, столько усилий пропадет даром!» – думала она, терзая веревки трясущимися руками. Мокрые и скользкие, они никак не хотели распутываться, пришлось взять кухонный нож и разрезать их. Когда горловина мешка распахнулась, Анна ахнула и села на пол, уставившись на его содержимое широко раскрывшимися глазами. Такого богатства ей в жизни не приходилось видеть наяву! Перед ней сверкала ярким желтым блеском целая куча золотого песка! «Я богата! Богата! Богата!» – звенела в голове одна и та же дурманящая мысль.
Через несколько минут Анна оправилась от шока и занервничала, испугавшись: а не видел ли кто, как она шла с тяжелым ведром к себе домой? Что, если о драгоценной находке кто-нибудь узнает? Ведь то, что находилось в королевской рыбе, должно было стать собственностью королевы Листопадии. «Но разве это справедливо? – подумала Анна возмущенно. – Королева и так богата, у нее полные сундуки золотых монет и множество дорогих нарядов! А у моих детей давно не было новых игрушек. На игрушки жалко тратить деньги, потому что дети так быстро растут, что все время приходится покупать им новую одежду! А теперь я могла бы купить им все, что они хотят!» Анна размечталась, представив, как отправится на рынок покупать игрушки детям, но тут же спохватилась: надо быть очень осторожной, никто не должен узнать о том, что у нее целый мешок золота! Его нужно срочно спрятать и брать оттуда понемножку, постепенно. Она сошьет маленькие мешочки и наполнит их золотым песком. Такие можно выменять на рынке на золотые и серебряные монеты. В случае чего можно сказать, что водогоры рассчитались с ней за овощи, выращенные в огороде. Женщина слышала от людей, что с тех пор, как ведьма Карагара была уничтожена в горном подземелье, водогоры снова принялись добывать золото. Королева Листопадия была всегда очень добра к этим гномам и разрешала им оставлять немного золотого песка себе, а те иногда приходили на городской рынок и платили за товар такими вот мешочками. Так что никто ничего не заподозрит, если быть аккуратной. А теперь пора все прибрать, а то комната похожа на помойку: повсюду валяются картофельные очистки и луковая шелуха! Еще и сырой рыбой воняет! Если муж заявится на обед, что тогда подумает? Анна откинула крышку погреба и, тщательно завязав мешок, спихнула его вниз. Потом она выкопает яму и спрячет его более надежно. А сейчас – за уборку! Хозяйка вооружилась веником и принялась тщательно выметать мусор. Тщательно прибрав и проветрив комнату, она поспешила обратно в королевский дворец, на кухню, трясясь от страха: ведь нельзя надолго оставлять рабочее место, никого не предупредив об этом! Шеф-повар гневно закричал, увидев ее:
– Анна, где тебя носило, несносная ты лентяйка?! У тебя же весь бульон выкипел!
– Ой, простите! Картофель вдруг закончился, в кладовую ходила! – виновато пробормотала женщина первое, что пришло ей на ум. А у самой от страха сердце ушло в пятки. Только бы никто ничего не заподозрил! Но шеф-повар уже отвернулся и отчитывал другого работника кухни, у которого подгорали котлеты.
– Ты что, не чуешь, какой запах? Они же горят! Простофиля! Сколько можно тебя учить?!
Кухарка Анна с облегчением вздохнула и вернулась к своей повседневной работе, принялась нарезать картофель для супа. Руки у нее слегка дрожали.
Вечером она мчалась домой, как на крыльях, думая о том, что стала богатой. По-настоящему богатой! Сбылась, наконец, заветная мечта! Всю жизнь ей, выросшей и прожившей пусть не в бедности, но все же и не в достатке, очень хотелось разбогатеть. Так сильно хотелось, что каждый день Анна мечтала только о богатстве, представляя себе драгоценные камни, жемчужные ожерелья и золотые монеты в бесчисленном количестве.
Поздней ночью, когда муж и дети уснули, Анна выбралась из кровати и на цыпочках направилась к крышке погреба. Бесшумно, словно привидение, она спустилась вниз и поискала глазами драгоценный мешок: тот лежал там же, где она его оставила. Нужно было выкопать тайник, но вдруг захотелось снова посмотреть на свое сокровище, и она развязала веревку, стягивающую горловину. Блеск золота вырвался наружу столбом желтого сияния, разогнав полумрак, словно солнечный луч. Анна набрала полные пригоршни золотого песка, подняла руки и наблюдала, как блестящие ручейки, сияя, текут между пальцев, издавая приятное шуршание. Зрелище казалось ей самым красивым из всего, что она видела за свою жизнь. Она смотрела и смотрела, потеряв счет времени, сидя у мешка с застывшим взглядом, и все пересыпала пригоршни песка из одной руки в другую. Затем, не отдавая отчета в том, что делает, Анна лизнула покрытую прилипшими песчинками ладонь и проглотила несколько. Они показались ей необыкновенно вкусными, и тут вдруг появилось странное ощущение, которого раньше она никогда не знала. Словно в ней силы прибыло. Ей вспомнилось разгневанное красное лицо шеф-повара, который сегодня накричал на нее и обозвал лентяйкой, нагнав страху. Анна всегда была трусливой, но теперь почувствовала в себе такую смелость, даже дерзость, что запросто могла бы плюнуть повару в лицо! Никогда она не была такой отважной, как сейчас. Анна проглотила еще несколько золотых песчинок, затем – еще и еще, и не заметила, как начала сыпать драгоценный песок себе в рот целыми горстями, лишь испытывала ощущение могущества, растущее внутри. Остановилась только тогда, когда мешок полностью опустел. С недоумением потрясла серую грязную тряпку, словно не хотела верить, что внутри больше ничего нет, потом раздраженно отбросила в сторону. Вздохнула тоскливо, оглядывая темный подвал, и внезапно поняла, что ей надо идти. Еще не догадываясь, куда именно пойдет, но в то же время уверенная, что ноги сами приведут ее в нужное место, Анна выбралась из погреба в дом, тенью выскользнула за дверь и направилась к «черному» выходу в дворцовой стене.
Охранник преградил ей путь, удивленно глядя на странную растрепанную женщину, направляющуюся поздней ночью неизвестно куда. Анна даже разговаривать с ним не стала, только взглянула в глаза, и тот выронил свое оружие, которое с глухим стуком упало на землю. Анна перешагнула через него и, откинув на дверце огромный засов так легко и просто, словно он был сделан не из толстого металла, а из бумаги, оказалась снаружи. За считанные минуты кухарка пересекла дворцовую площадь, прошла несколько улиц и оказалась у городских ворот, где дежурили двое стражников. Но и они не смогли ее остановить – отлетели в сторону от легкого толчка, будто были легче подушек, а потом лишь изумленно смотрели ей вслед, и когда она скрылась из виду, оба одновременно решили, что эта странная женщина с сияющими желтыми глазами им почудилась.
Анна торопливо прошла по пустынным деревенским улочкам и устремилась через поля и сады по направлению к возвышавшемуся впереди хребту Карагаровых гор, освещенному лунным светом. Но даже если бы луна была скрыта в тучах, Анна безошибочно нашла бы дорогу: ее глаза теперь видели в ночи так же хорошо, как и днем. Она не чувствовала, как ступни ее босых ног стираются в кровь от быстрой ходьбы, и шла дальше, оставляя кровавые следы на траве. Ее влекло золото, спрятанное в горных недрах. Анна четко знала, куда идет, но странно: почему-то не могла вспомнить, откуда. Из памяти начисто стерлись воспоминания о родном доме и о том, что там остались ее муж и дети. Стерлись из памяти их лица и имена. Она забыла, что совсем недавно была Анной и работала кухаркой на королевской кухне, словно этого и не было никогда. Ей и не нужно было это помнить. Теперь ее имя было Карагара!
3. Беда в Осении
Утро в королевском дворце выдалось тревожное: не успела королева Листопадия привести себя в порядок после сна, как в дверь ее спальни постучали.
– Ваше Величество! – услышала она голос слуги. – Пришли водогоры! Они взволнованы и срочно хотят вам что-то сообщить!
– Они сошли с ума, если заявились в такую рань! – капризно ответила королева. Служанки как раз закончили возиться с ее прической и надевали на ее голову корону. Эту процедуру королева любила больше всего. Она смотрела на себя в зеркало и наслаждалась зрелищем сверкающего символа власти. Какая досада, как неприятно, что ей помешали именно в этот момент!
– Но водогоры говорят, что дело важное и тайное! И не терпит отлагательства, – пробубнил из-за двери слуга.
– Ну, хорошо, хорошо, уже иду, – ответила Листопадия с некоторым раздражением и направилась к выходу. Правда, увидев в тронном зале обеспокоенное лицо своего любимца, гнома Крохотуна, она устыдилась, что рассердилась на раннего посетителя. Он был не просто взволнован, а, похоже, находился в состоянии паники! В его черных, как угли, глубоко спрятавшихся под нависшими бровями глазах застыл ужас, а лицо было белым, как только что выпавший снег. Остальные водогоры, толпившиеся за его спиной, перешептывались и тоже казались не на шутку испуганными.
– Ваше Величество! – выкрикнул Крохотун и вдруг осекся. Прикрыв рот рукой, оглянулся по сторонам, и, убедившись, что рядом с ними нет посторонних, зашептал: – Ведьма Карагара воскресла…
Раздались тяжелые вздохи гномов, тревожный шепот наполнил помещение.
– Что?! С чего ты взял?! – От удивления королева плюхнулась на трон, вместо того, чтобы плавно и величественно опуститься на его бархатное сиденье.
– Это истинная правда! Я сам видел ее, вот этими вот глазами! – И гном, подняв пальцами надбровные дуги, выпучил свои маленькие глазки. Вышло забавно. Листопадия рассмеялась.
– Да я вижу, ты пришел меня повеселить? – спросила она добродушно.
– Не до веселья, Ваше Величество, совсем не до веселья! – затараторил Крохотун, покраснев от волнения. – Вы же знаете, что мы добываем золото в Карагаровых горах, но не живем там. Мы живем в лесу.
– Ну, конечно же, я знаю о вас все: ведь водогоры – очень древний народ, издавна живущий в Осении! Рассказывай о деле! – поторопила его королева.
– Так рассказываю же! Сегодня ранним утром мы отправились к тому месту, где обычно добываем золото. Спустились в горное подземелье и, как обычно, принялись за работу. Вы же знаете, что с тех пор, как лопнула и превратилась в пыль ведьма Карагара, к ее хранилищу никто не прикасается, потому что ее частицы рассеялись по золоту, лежащему там. Мы боимся трогать это золото, хотя его там огромный запас, – тараторил Крохотун, – и добываем новое золото из ручья. В этот раз мы поработали совсем недолго. Представьте, мы увидели, как прямо из этого хранилища восстала живая и невредимая Карагара! Началась паника. Я бросился бежать, и со мной еще несколько водогоров, но большинство наших она успела опутать золотыми цепями и приковать к скале! Спастись удалось немногим. И вот, мы сразу примчались сюда, чтобы рассказать о беде!
– Но так не бывает… – растерянно пробормотала королева. – Ты уверен, что ничего не путаешь? Просто взяла и восстала из небытия? Ведь ты рассказывал… э-э-э… когда это было?
– Триста шестьдесят пять лет назад! – напомнил гном.
– Да, верно. Как же летит время! – Королева потерла лоб тонкими изящными пальцами, унизанными перстнями с драгоценными камнями, вспоминая прошлое. – Триста шестьдесят пять лет прошло, подумать только! Ты рассказывал, что сам видел, как ведьма лопнула и рассеялась в пыль! И этот мальчик из другого мира… Ваня, кажется… Он тоже мне про это рассказывал! Кстати, я слышала, он вернулся домой, обратно в свой мир.
– Да, жаль, что Вани нет сейчас с нами! Он такой умный, придумал бы что-нибудь! В прошлый раз он использовал средство против колдунов и колдуний, добытое им в Краснолетии, в Мрачном Лесу. Им он уничтожил колдуна Мохомора, мучившего и заставлявшего своих пленников рыдать дни и ночи напролет. Кажется, это был оранжевый мох. Потом Ваня испробовал его на Карагаре, и средство сработало! Она лопнула, проклятая ведьма, просто рассеялась в пыль! А сегодня утром я видел ее своими глазами, живую и невредимую! И она взяла в плен моих собратьев! – волновался Крохотун. – Что же делать, Ваше Величество? Что же нам теперь делать?
– Что же нам теперь делать… – задумчиво повторила королева и стала размышлять вслух. – Теперь оранжевого мха, с помощью которого Ваня уничтожил ведьму, у нас нет! Как ты думаешь, может быть, тебе отправиться в Краснолетию за оранжевым мхом? Вдруг мох до сих пор растет в Мрачном Лесу? Можно попробовать снова подсыпать его Карагаре.
– Вы шутите, Ваше Величество? – протестующе воскликнул гном. – Теперь Карагара к своему хранилищу близко никого не подпустит! Лучше уж вам отправить в подземелье вооруженных солдат!
– Нет-нет, тут надо хорошенько подумать, – возразила Листопадия. – Когда дело касается злых колдунов и колдуний, нужно быть очень осторожными, чтобы не угодить в их ловушку! Все же я настаиваю, чтобы ты немедленно отправлялся в Краснолетию. Оранжевый мох мог бы помочь нам справиться с ней! Добудь это растение, а я тем временем соберу совет мудрецов, чтобы они подумали, как накормить ведьму этим средством! Ты же попроси короля Солнцещека, чтобы он снарядил в Осению свое войско в помощь мне. Когда солдаты из Краснолетии прибудут к нам, мы объединим наши войска и тогда выступим против ведьмы.
Поблизости раздался писклявый детский голосок. Оказалось, это Дождинка, дочь королевы. Проснувшись в своей спальне, девочка услышала громкие разговоры и спустилась в тронный зал. Все это время она молча слушала рассказ Крохотуна, стоя у лестницы, и только теперь заговорила:
– Здравствуй, Крохотун! Здравствуйте, водогоры!
Те ответили дружным приветствием, громыхнув хором:
– Да здравствует Повелительница Дождя принцесса Дождинка!
Девочка обратилась к королеве:
– Мама! Я слышала все эти ужасные новости… Что, если нам вызвать дождь? – предложила она. – Все водогоры, которые не попали в плен, вырастут и превратятся в великанов, тогда и без солдат можно будет обойтись! Ведь однажды они уже смогли справиться с Карагарой.
Но Крохотун возразил:
– Это верно, но как мы доберемся до нее? Ведь Карагара в подземелье, а мы, водогоры, став великанами, даже не пролезем туда! Можно, конечно, разрушить горы, но тогда под завалом вместе с ведьмой мы погубим и своих соплеменников!
– Так не пойдет! Нужно хорошо подумать, как сделать все аккуратно, чтобы никто не пострадал. – Королева Листопадия озадаченно наморщила лоб. – Ты, Крохотун, отправляйся к Солнцещеку в Краснолетию. Нет, подожди! Я напишу тебе сопроводительное письмо!
Королева пригласила писаря и принялась быстро диктовать ему текст.
Получив запечатанный конверт, Крохотун торопливо попрощался и готов был бегом помчаться выполнять приказ, но королева Листопадия распорядилась, чтобы его и других гномов, присутствующих в зале, отвезли в Краснолетию в королевской карете.
По дороге Крохотун заехал в свое селение, чтобы попрощаться с женой Лилипуйей и детьми – сыном Малышастиком и дочкой Крохотулей. Но те, почуяв неладное, наотрез отказались оставаться дома. Из Лилипуйи посыпались вопросы, а обмануть его проницательную женушку было невозможно. Гном подумал: а почему бы и не взять всю семью с собой? Оставаться в Осении было небезопасно. Кто знает, вдруг Карагара выйдет из подземелья, чтобы захватить в плен новых рабов? Крохотун отвел жену в сторону и скомканно рассказал о случившемся. Лилипуйя побледнела и прошептала: «Что же с нами будет?», но быстро взяла себя в руки, потому что заметила, что любопытный Малышастик уже смекнул: случилось что-то плохое, а матери не хотелось пугать детей. Собрав немного еды и теплые вещи, Крохотун и его семья вышли к карете, в которую набилось столько водогоров, что для них едва нашлось место. Каждый решил забрать с собой родных, опасаясь оставлять их, беззащитных перед ведьмой Карагарой. Переполненная карета, запряженная тройкой лучших королевских лошадей, покатила по пыльной дороге в направлении соседней страны.
А во дворце королева Листопадия и ее дочь Дождинка отправились в обеденный зал, где их ждал стол с королевским завтраком. И хотя блюда источали аппетитные ароматы, есть им совсем не хотелось. Дождинка все же начала что-то жевать, а Листопадия лишь поковыряла изящной серебряной вилкой нежное белое мясо рыбы, политое сливочным соусом. В другое время этот кусок она съела бы с большим удовольствием. Рыбу королева очень любила, но теперь не могла даже притронуться к еде. Все ее мысли были заняты случившимся несчастьем. Если бы только Листопадия могла знать, что самые страшные несчастья еще впереди! Королева с тоской посмотрела в окно: на небе сгущались свинцовые осенние тучи.
В это время в глубине горного подземелья вовсю кипела работа. Множество гномов копошилось вдоль берега Золотого ручья, сгорбившись над водой. Ноги их были закованы в золотые кандалы, а цепи от этих кандалов были вмурованы в каменные стены подземелья. И хотя дневной свет не проникал в эти места, вокруг было светло, как днем, – это сияло золото. Не простое было это золото. Колдовское! Весь ручей светился от того, что вода его была полна золотых песчинок. Гномы намывали эти песчинки с такой скоростью, что ведра наполнялись одно за другим. Но больше всего золотого песка было в хранилище: оттуда разливалось такое мощное сияние, будто всходило солнце. Иногда гномы украдкой поглядывали туда, наблюдая за ведьмой, а ведьма наблюдала за ними. Она уже испробовала на своих пленниках золотые хлысты, когда пленники не хотели работать и двигались, как ей казалось, медленнее, чем сонные мухи. После того как каждый из гномов получил по нескольку хлёстких ударов, работа прямо закипела! Карагара была очень довольна: теперь у нее было вдоволь золота! Теперь она могла не бояться, что оно когда-нибудь закончится. Но ведьма боялась другого. Беспокойство терзало ее. Она понимала, что рано или поздно за ней придут: наверняка сбежавшие водогоры, которых она не успела сковать золотыми цепями, уже растрезвонили о ней на всю округу, подняли тревогу на всю Осению! И, возможно, сейчас во дворце уже разрабатывают план, как ее, Карагару, уничтожить. Наверное, королева пришлет в подземелье свое войско. Для этого ведьма уже нарядилась в золотые доспехи, которые спасут ее от ружей, но сможет ли она справиться с целым войском? Что, если у нее все-таки не хватит магических сил? Вдруг солдат будет слишком много? Вдруг они схватят ее? Ведь она пока что не всемогуща… пока что. Карагара наморщила лоб, усиленно думая. Надо найти способ дать им отпор! И у нее уже было на уме кое-что – кое-что такое, что не только сможет защитить ее от вероломного вторжения королевских солдат, но даже позволит выйти из подземелья и напасть на них самой! Если все получится, Карагара скоро будет сидеть на королевском троне, на голове у нее будет сверкать королевская корона, а сама королева… как там ее… Листопадия и ее писклявая дочурка будут прислуживать ей до конца дней своих! И от этих мыслей ведьме стало так радостно, что она разразилась оглушительным хохотом, и жуткое каркающее эхо наполнило все подземелье. Гномы повернули бледные испуганные лица в сторону золотого хранилища, недоумевая, отчего это так развеселилась их мучительница.
4. Леденюха в ярости
Под покровом ночи ведьма Леденюха быстро и незаметно перемещалась по деревне, оставляя за собой мертвый ледяной след. Один дом, второй, третий… Легко и просто получить то, что нужно, когда все спят. Тихо вошла, тихо вышла, а в избе остались холод да ледяные статуи. С каждым пройденным домом сила наполняла ее: седые редкие волосы превращались в густые русые локоны, сгорбленное тело выпрямлялось и становилось стройнее, морщины на лице разглаживались, щеки наливались упругостью и румянцем. Вскоре вместо безобразной старухи по деревне бодро шагала молодая красивая девушка. То ли еще будет – скоро на голове ее засверкает корона! Весь мир склонится к ее ногам, а живого тепла у нее будет столько, что в старуху она не превратится больше никогда! Довольная Леденюха шла грациозной летящей походкой и мечтала, что будет править и жить вечно.
Обойдя не меньше половины деревни, Леденюха решила, что для начала хватит. Жаль, что ей не попалась под руку эта вечно досаждающая противная девчонка Живинка, помощница Деда Мороза. Но искать сейчас она ее не станет, оставит ее на десерт: времени мало. Ночь не бесконечна, а у нее еще масса срочных дел. Вот только за какое взяться в первую очередь? Тут ведьма немного растерялась. Отправиться в город и сразиться с Дедом Морозом, согнать с трона засидевшегося старика? Или все же сначала переместиться в Явь-мир? Где-то там живет мальчишка, доставивший ей столько неприятностей! Ярость вскипела внутри, несмотря на вырывавшееся изо рта холодное дыхание. Леденюха притронулась к лицу, вспомнив, как вместо теплого лучика наглец выплюнул ей в лицо огненную струю. Что это было? Какое-то колдовство? Пусть даже так, но только в Явь-мире он не сможет воспользоваться этой способностью. Мальчишка не волшебник. Просто в Неявь-мире нахватался, научился всяким фокусам, вот и застал ее врасплох, а там он будет целиком в ее власти. Бедный дурачок, он даже увидеть ее не сможет! Так и умрет, ничего не поняв! Ведь Леденюха будет там невидима и неосязаема!
Желание отомстить, причём поскорее, было таким сильным, что ведьма решила немедленно отправляться на Острый Пик и встать на луч, посылаемый с небес на землю Великим Благовеем. Кто бы мог подумать, что старый волшебник стал звездой! Ишь ты, высоко забрался! Но теперь Леденюха знает его секрет. Чтобы попасть в Явь-мир, нужно встать на звездный луч и представить себе место, где хочешь оказаться, а это проще простого. Очень скоро она заглянет в бесстыжие глаза наглого мальчишки, а потом займется и его родителями! Затем заглянет в гости к соседям, и не к одним! В общем, в Неявь-Мир Леденюха вернется сильной и могущественной, как никогда прежде, и расправится с Дедом Морозом в два счета! Правда, она еще не выбрала, что лучше – уничтожить его или заставить служить. Представив, как она превратит старика в медведя, посадит на цепь и заставит плясать вприсядку под музыку, ведьма прыснула со смеху. А что, это было бы забавно! Но сейчас есть дела поважнее.
Леденюха обернулась белой вороной и, взлетев в ночное небо, направилась к Острому Пику. Нужно было спешить, пока ночь не кончилась и звезды еще светят. Пролетая над снежной стеной, окружающей деревню, ведьма по привычке вздрогнула, услышав, как грянул хор поющих снеговиков, почуявших опасность, но, сообразив, что по тревоге примчаться некому, хрипло каркнула им в ответ: «Войте, войте сколько угодно! Спойте свои последние песенки, так и быть! Вот вернусь – разберу вас всех на снежинки! Разнесу в пух и прах!» и устремилась вперед. От каждого взмаха крыльев ведьма получала удовольствие, ощущая себя сильной как никогда. Яркая звезда была отчетливо видна, сияя над Острым Пиком. Ее свет серебристой дорожкой лился на склон горы – вот он, путь в Явь-мир, так близко! Очень скоро она будет там, и мечта ее, уже начавшая осуществляться, наконец-то осуществится полностью.
Но все-таки Леденюха порядком устала, когда добралась до нужного места: два часа беспрерывно махать крыльями оказалось непросто. Высившийся, казалось, прямо перед ней Острый Пик приближался очень медленно. Изрядно вымотавшись, птица села на склоне горы в том месте, где на белом снегу светилась дорожка от самой яркой звезды на небе. Нужно было отдышаться, прежде чем отправиться дальше. Передохнув немного, Леденюха приняла человеческий облик и подняла молодое румяное лицо к сияющей звезде, готовясь к долгожданному перемещению. Она произнесла с улыбкой: «Вот, Великий Благовей, как бы хорошо ты ни спрятался, а все же я тебя нашла! И, хочешь ты этого или нет, а я отправляюсь в Явь-мир!» Ведьма не обладала даром слышать и понимать голос звезд, да к тому же ей было абсолютно безразлично, что мог ответить Великий Благовей: она знала его секрет. Леденюха зажмурилась и представила себе параллельный мир, лишенный волшебства и магии. Когда-то давным-давно она уже бывала там. До чего хорошие это были времена! Источник магической силы был неиссякаем. Она пила и пила живительное тепло из людей, которые даже не успевали понять, что с ними происходит, когда падали на землю ледяными столбами, таяли, превращаясь в лужи, и испарялись на солнце. А ведьма наполнялась магической силой. Леденюхе совсем немного оставалось до того, чтобы поработить оба мира. Она отчаянно сражалась с другими претендентами на Главный Трон и должна была одержать победу, если бы ее так грубо не остановили: однажды Великий Благовей вмешался и выбросил ее оттуда вместе с другими черными колдунами и колдуньями, и вместо того, чтобы стать единоличной владычицей двух миров, Леденюхе пришлось искать укрытие в дремучем лесу Снеговении под корнями старого кедра. Тяжелое настало время. Приходилось украдкой выбираться из норы, чтобы найти какое-нибудь, зачастую скудное, пропитание: птичку или зайчика, которыми невозможно было утолить ее лютый голод, усиливавшийся с каждым днем. Силы почти оставили ее. Потому мальчишка и расправился с ней так легко. Много лет ждала она своего часа, и, наконец, он настал. Вот он, звездный час Леденюхи!
Ведьма открыла глаза, надеясь увидеть себя парящей в воздухе на звездной дорожке по направлению к своей мечте, и взвизгнула от злости: она по-прежнему стояла по колено в снегу, а сияние звезды исчезло, как и сама звезда. Вокруг было черным-черно от того, что ночное небо затянуло плотными тучами. Леденюха в ярости затрясла кулаками в воздухе, будто хотела побить недосягаемых обидчиков, но до туч ей было не добраться. И хотя магические силы ее хорошо пополнились после того, как ведьма превратила в ледяные глыбы половину деревенских жителей, она все же не могла расчистить небо над собой – такая магия была ей неподвластна. Тучи надежно скрыли Великого Благовея, Повелителя Времени и Пространства. Выкрикивая проклятия, Леденюха сорвала голос. Топая в бешенстве по острым камням, торчавшим из-под снега, она изодрала в кровь кожу на ступнях, но не замечала этого и не чувствовала боли. Выходило, что все же ей придется убраться восвояси несолоно хлебавши. Это был полный провал! Такого она никак не ожидала. Проклятый хитрец Благовей провел ее в очередной раз, отняв надежду на великое будущее. Ведьма бесновалась и негодовала до тех пор, пока совсем не устала. «Ну ничего, я обязательно что-нибудь придумаю! Не вечно же будут тучи на небе! И Дед Мороз вскоре должен отправиться в Явь-мир с подарочками! Откроет Благовей коридор, никуда не денется!» – размышляла Леденюха.
Обернувшись вороной и взлетев в черное ночное небо, она направилась прямиком во дворец Деда Мороза, продумывая на ходу план дальнейших действий. Впереди, во тьме сияли разноцветными огоньками высокие городские башенки, указывая ей путь. Леденюха решила, что теперь ей нельзя уничтожать старика или превращать в медведя для своих развлечений, ведь ему придется стать ее проводником в Явь-мир. Ведьма решила, что легко поместится в мешке с подарками, приняв облик белой вороны. Вот так подарочек привезет детишкам Дед Мороз в новогодний праздник! Она хрипло закаркала, смеясь. Нужно только сообразить, как заставить старика сделать это – взять ее с собой. Конечно же, добровольно он ни за что не согласится, но можно придумать для него какую-нибудь пытку: отрывать пальцы по одному, например. Хотя нет, это не поможет. Он скорее умрет, чем согласится пронести ведьму на запретную для нее территорию! А что, если поймать Живинку, привести во дворец и превратить в лед его лучшую ученицу и помощницу, а затем сделать вид, что собирается раскрошить ее на мелкие кусочки (можно даже для убедительности и вправду раскрошить ей одну руку… или ногу). Дед Мороз добрый, пожалеет девчонку и выполнит все, что нужно. Точно, именно так она и поступит! Воодушевившись новой идеей, ведьма полетела быстрее, спеша взяться за его выполнение. Для начала ей нужно было созвать своих верных слуг – белых волков, которые приволокут Живинку во дворец Деда Мороза: не самой же ей тащить такую тяжесть, в самом деле! Для этого ворона приземлилась на опушке леса, знакомого ей до мелочей, и издала известный волкам условный крик, надеясь, что они должны быть где-то поблизости. Но волки почему-то не спешили явиться. Зато в черном, плотно обложенном тучами небе вдруг появился свет. Ведьма удивленно поискала глазами его источник и ахнула: звезда Великий Благовей выглянула в разрыве между тучами и протянула свой серебристый луч от Острого Пика в направлении дворца Деда Мороза. «Что происходит?! – Вспыхнувшая в мозгу ведьмы догадка вновь ввергла её в бешенство. – Ну, конечно, так я и знала!» – злобно взвизгнула она, увидев, что в звездном сиянии появились очертания знакомых саней, запряженных тремя оленями с раскидистыми ветвистыми рогами, и стоящего в них старика с длинной седой бородой, развевающейся на ветру. Олени пронеслись по небу прямо над ней с огромной скоростью и стали быстро удаляться. «Опоздала! – мелькнула мысль в голове Леденюхи, и она, приняв человеческий облик, затопала ногами в бессильной ярости. – Опоздала! Опоздала! Так вот, значит, как! Деда Мороза в Явь-мир пропустил, а от меня в тучах скрылся, ненавистный Благовей! – бесновалась она, потрясая кулаками в воздухе. – Жаль, пока не добраться мне до тебя! Но я все равно что-нибудь придумаю! Обязательно придумаю! И тогда все вы у меня попляшете! И ты, и Дед Мороз, и Ваня распроклятый – всем достанется!» Она яростно топала ногами, сминая снег, словно хотела выместить на нем всю свою злобу, и вдруг услышала жалобный испуганный визг. Опустив взгляд с небес на землю, Леденюха с удивлением увидела вокруг себя волчью стаю. Белые волки давно уже явились на зов своей госпожи и дрожали в ожидании, когда же она их заметит. Топая от бешенства, ведьма нечаянно наступила на лапу одному из них, отчего тот заскулил, отползая в сторону. Все остальные в страхе поджали хвосты, глядя на воскресшую хозяйку. Леденюха поискала среди них главаря – верного Злобонрава, самого умного и преданного своего слугу, который был не просто волком, а оборотнем. Когда нужно, Злобонрав принимал человеческий облик, чтобы побеседовать со своей госпожой и получить от нее приказ, а еще он мог превратиться в незаметную маленькую мышку. Именно так, в мышином обличье, Злобонрав однажды сумел проследить за детьми, чтобы выведать путь к Великому Благовею, и заодно узнал главный секрет: как проникнуть в Явь-мир. Правда, Злобонрав не смог защитить ее, Леденюху, от мальчишки и сбежал, подлец! Струсил, испугавшись, как бы и ему шкуру не подпалили! Ну, за это она Злобонрава, конечно, накажет – так накажет, что он надолго запомнит! А после наказания поручит ему новое важное дело: пора устроить в Снеговении переворот! Пока старичок отсутствует, нужно срочно занять пустующий трон и подготовить деду сюрприз, чтобы, когда он вернется обратно, сразу попал в приготовленную для него ловушку! Злобонрав ей в этом поможет, но сейчас непременно нужно наказать его, чтобы знал, как предавать свою хозяйку.
– Встань передо мной, предатель Злобонрав! – распорядилась Леденюха, указывая на трясущегося в страхе волка, и ее гладкое молодое лицо побелело от ярости: румянец поблек, а губы посинели в приступе неистовой злобы.
5. Малышастик и Крохотуля
Малышастик и Крохотуля шли, держась за руки. Крохотуля рыдала во весь голос. За плечами у детей висели огромные корзины, полные отборных крепких грибов. Дети шагали уже полдня, но никак не могли выйти из Мрачного Леса. Темный сосновый бор не только не редел, но и, наоборот, сгущался все сильнее, словно деревья подступали ближе друг к другу, отчего с каждым шагом становилось все темнее и страшнее. Ветки цеплялись за их одежду, будто пытаясь схватить. Иной раз под ногами с оглушительным треском ломался сухой сучок, и тогда оба вздрагивали и начинали испуганно озираться по сторонам. Им казалось, что кто-то следует за ними по пятам, прячась за толстыми стволами, и сверлит недобрым взглядом их спины.
Пытаясь подбодрить скорее себя, чем сестру, Малышастик громко сказал:
– Папа говорит, что в Мрачном Лесу нечего бояться! Злодей Мохомор давно сгинул, это было еще триста шестьдесят пять лет назад! С тех пор никто в этом лесу больше не пропадал.
