Кошачий бог. Антиутопия. Книга вторая

– Ай, как сложно с вами в простых вещах… – отмахнулась Уля, – поищите в компе образцы документов, нам отдыхать пора. Меня кот посторожит, мявкнет, если что-то вдруг понадобится. Кот ученый, ус крученый, – напевала она младенцу, побуждая к сосанию.

Кот отвернулся обиженно, малыш кривил рожицы, но никак не захватывал сосок, чтобы попробовать грудь. Уля капнула молочком на язык, сынуля рот закрыл, она уловила момент позевывания и наконец-то приложила его к груди, новорожденный начал сосать, щекотливо и больно вытягивая молоко из нерасцеженной груди. А чудики никуда не ушли, зачарованно смотрели на сияющее лицо новоявленной мамочки, ничего вокруг не замечающей.

Уля вздохнула, трепетные, незабываемые чувства… Виктор удался в Саньку, с каждым годом все ярче проявлялись черты лица, даже жесты. Такая же феноменальная память, улыбка… Она обняла сына.

– Папку ждешь? – спросил он.

– Да, малыш, я чувствую его. Ему грустно, как и нам, но немножечко, ибо много дел.

– Ты мне сказала, что можно сразу быть в двух местах одномоментно.

– Можно, ну и что? Даже в трех, пожалуй, можно…

– Почему ты об этом чудикам не расскажешь? Они живые люди, тяжело разлуку с домом переживают. Ты не замечала? Видеосвязь, это конечно, неплохо. Уже неплохо… Но каждый стремится понять сущность явлений, а ты молчишь, не замечаешь.

– Разве, Виктор? Не замечала…

– Да, мамчик, да! Об этом надо рассказать, если ты узнала это.

– Ну-у, – потянула Ульяна, – ну это же так просто! Шкурка тела здесь, душа витает в облаках, а когда я пишу сказку, мысленно я здесь отсутствую. Чего уж проще?! При этом мир столь многогранный, что можно заблудиться. Я полагаю, они заблудились, а главный напрасно подозревает и злится на Ирку, она же его любит.

– Мааам! ИР-ка не человек, а счетная машина! Грубо говоря.

– Ирка мыслит? Мыслит. Значит и в способности любить ей отказать нельзя. Неправильно. Нельзя запрещать любить.

– Допускаю, что можно любить без тела – на расстоянии. Допускаю. Ладно. Но любят не мозгами, а чувствами, эмоциями, сердцем.

– Точно так… Правильно. Тем более правильно. ИР-ка уникальный разум, новая эра познания любви – умом. И это твое открытие, сынок. Вот именно поэтому она может решать немыслимые задачи, а Ирум – нет.

– Очень интересно, что не смог сделать Ирум? Ну, приведи пример.

Ульяна перебирала в памяти всякие решения для бытовых проблем и вдруг рассмеялась.

– Когда ты родился, Первуша испугался, что в аварийных летягах памперсов нет.

– А что это такое – памперсы?

– Навроде одноразовых пеленок для маленьких, трусики такие… Я сама не видела ни разу, но у нас же на складе портяночной фланели несколько рулонов, так, конечно, пеленок я давно сама нарезала. Главный говорит Ирке: «Что делать будем?» А она отвечает: «Поднимись на тысячу лет позже и возьми из дома». Это же так просто!

– Так почему же они не поднимутся к своим родным?

– А он не доверяет Ирке, вот и вся проблема. И еще мы с тобой ждем случая, чтобы податься к людям незаметно.

– Люди… они такие же, как мы? Почему нужно незаметно, в чем опасность?

– В системе… То, что мы с тобой знаем, рано доводить до умов, не поймут. Просто не поймут.

– Но почему не поймут? Все кругом дураки что ли? Мы-то поняли, мамчик!

– Сынок… читай больше историю. Начни с Ветхого завета. Читай! И если найдешь хоть одного пророка, которого не убили, а прославили, мы выйдем из заточения, отпустим чудиков к бабуле…