скачать книгу бесплатно
– По-простому отжал, – перебил Глеба Вадим
Но на этом спор вокруг собственности не закончился в 1587 году замок атаковала австрийская армия, староста Карлиньский пожертвовал своим сыном-заложником и замок устоял. Через 80 лет замок разрушили шведы. Место завидное – рядом река Лына, по которой можно доплыть до польско-российской границы, а после её пересечения по реке Преголя можно добраться до Калининграда. Внутри на стене астрономическая экспериментальная таблица Николая Коперника С её помощью в 1517 году астроном проводил исследования по обозначению линии равноденствия, и она является единственным сохранившимся астрономическим прибором, собственноручно выполненным Коперником… Зачитав в вполголоса информацию, Глеб сделал снимок, так чтобы в кадр попала через окно стена крепости, и отправил Мане.
«Плавали, помним» – ответила и она и добавила три смайлика.
Мимо столика быстро прошел официант, через несколько секунд три человека группой направились к угловому столику, где вальяжно развалились двое мужчин, а третий успел встать. Воинственным тоном, на украинском он звал приятелей быстро на выход. Те направились к двери, но натолкнулись на двух официантов, которые встали на пути троицы.
Виктор заиграл желваками и тоже поднялся.
– В чем дело?
– Пан не платит. – Пояснил официант.
Троица злобно уставилась на Виктора, но оценив ширину его плеч и размер кистей рук, остались на месте. Глеб тоже поднялся, в это время в кафе вошли трое полицейских. Когда троицу увезли, официант принес поднос – кофе, пирожные.
– От заведения с улыбкой произнес официант.
Офицеры кивнули и махнули рукой. А официант объяснил – паны из Украины, вместо денег показывают паспорта, и говорят: «Мы за тебя воюем, а ты какие-то злотые требуешь» Мужики понимающе усмехнулись, а официант подытожил: «Сложно с украинцами, ведут себя у нас как хозяева. А говорят, что приедут сюда шесть миллионов. Зачем? Дома надо порядок наводить, а не в гостях».
Европейские политики, похоже, так не считают. Но официанта Владека они причислили к тому западному миллиарду, который как украинские пропагандисты называют «все миром» выступившим единым фронтом против агрессора России. Глеб с Виктором посчитали Индия, Китай, Белград, Эмираты, Иран – если не на стороне России, то как минимум, не осуждают ее. А это по численности населения значительно больше миллиарда.
Замороченные украинской пропагандой европейцы, спешно поколотили экономические горшки с Россией, начинают открывать для себя новые условия существования. В Латвии за один месяц февраль удвоились коммунальные платежи, стоимость литра бензина достигла 2,5 евро. А местного масштаба с гостями из Киева, Львова, Бердянска проявляются то здесь, то там.
Глеб вспомнил, как в дороге слушал ролик с участием известного экономиста Михаила Хазина, который утверждал бенефициаром украинского кризиса будут США. И пояснил, что жестокий кризис грозил Штатам в 1988-м, но тут СССР сдала политическая верхушка. Американцы объявили победу в холодной войне, а рынок постсоветского пространства расценили как добычу в этой войне. Золотой век Клинтонов закончился, тяжелой лавиной надвинулся на штаты новый кризис и теперь нужна новая жертва. Китай оказался не по зубам, Россия ощетинилась вооружением нового поколения. Зато абсолютно ручная Европа радостно и преданно бежит, задрав штаны за любыми призывами американцев. Упиваясь санкциями против Кремля и полагаясь на всесилие НАТО, Евросоюз дружными рядами идет в экономическую пасть американцев. Экономика с такими ценами на газ и бензин рухнет скоро, деньги сбегут в Америку, остается повязать на шею салфетку и достать столовые приборы чтобы, не спеша слопать новый кусок рынка....
Но в Европе Хазина не слушают, и вообще от русских ресурсов отгородились плотной стеной. А общий западный пропагандистский фронт выстроен по принципу: Есть два мнения, наше и неправильное. Глеб был не силен в проблемах мировой экономики. Но уже успел отметить – расходы на заправку в этой командировке действительно выросли на треть. И если бы не карточки Вадима Кузькина, лишний раз подумал бы, чтобы съесть в кафе горячий обед или нет. А о ночевке в отеле и говорить нечего.
Он вспомнил, что так и не перезвонил Анютке, дочери Вадима. Бедная девчонка. Пошлю ей сообщение на первой же остановке, а утром позвоню. Виктор держал скорость 90 километров, значит, в Каунасе они будут уже через сутки. Если, конечно, ничего не случиться. До первой остановки в городе Августов никаких происшествий не случилось. Часа через четыре, попутчикам предстоит попрощаться. Но они не знали, что в их планы снова вмешается «его величество случай».
Глава 8
В доме пополнение…, накануне позвонила любимая подружка – выручай. Оставлю тебе на неделю Снежка с Клаусом. Котик уже несколько раз гостил у Мани с Глебом. Это настоящий хвостатый барин: белоснежная шерсть, голубые глаза и прямо-таки панталоны мушкетера. Шерсть опушкой спускается к лапам кота, подметая пол. Семейная стая Бозя и Косматый всегда встречали Снежка спокойно. Делить им нечего это выяснилось при первой же встрече. Квартиранта привозили на побывку с собственным домиком, миской, набором паштетов, и сухого корма. Снежок не прыгал на личные тумбочки хозяев, не совал нос в чужие миски, не лез на руки. Ел исключительно на собственном подносе и, если Косматый, а чаще Бозя бежали снять пробу с его обеда, Снежок спокойно отходил и ждал. Маниным котам меню Снежка категорически не нравилось, но оба с упорством, достойным лучшего применения, каждый раз, когда приходило время обедать гостю являлись на дегустацию, пробовали и трясли лапами. Если бы у Мани были лапы, она бы тоже трясла ими от возмущения. Цена одного обеда для Снежка стоила столько же, сколько Маня с Глебом тратили на домашний обед. Снежок не выходил на улицу, не прятался за кустами, выслеживая наивных птичек, как Бозя с Косматым. Он часами сидел напротив клетки Клауса, и гипнотизировал канарейку.
Клаус выдавал такие заливистые трели, что Маня и сама порой заслушивалась, предполагая, что и кот большой ценитель птичьего пения. Как же горько она ошибалась. Полив цветочные кашпо на панорамном окне Маня спустилась с углового дивана и отыскивая глазами тапки наткнулась взглядом на Снежка тот спокойно шел в сторону ресторана, и бережно нес в зубах…, Клауса. Маня вскрикнула. Снежок от неожиданности выронил канарейку, птаха ринулась к клетке, мигом влетела и забилась в угол. Как получилось, что дверка осталась открытой Маня понять не могла. Но возблагодарила господа, за дворянские манеры хоть и белоснежного, но вполне себе дворового кота-эстета, который нигде кроме личного ресторана не станет кушать даже заслуженную добычу. Историю Снежка Теодора рассказывала не раз. Подобрала котенка зимой на стоянке супермаркета «РИМИ». Комочек забился под коробку и молча дрожал. Он был настолько грязный, что предположить в нем обладателя белоснежной шубки можно было, только обладая исключительной фантазией. Теодора малыша отогрела, отмыла, выкормила из пипетки и разбаловала донельзя. Снежок категорически не хотел оставаться один дома даже на несколько часов, и колотил все, что оставалось на поверхностях и могло разбиться. Так в доме появился Клаус, Теодора с Янисом решили приобрести вреднуле компаньона. Из съедобного ассортимента Снежок отобрал самое дорогое меню, как будто знал толк в цифрах.
Наблюдая за повадками хвостатого гостя, Маня невольно подумала – самыми ревностными блюстителями маяков сигнализирующих о богатстве были те, кто провел детство в бедности. Автомобиль класса люкс, на другом появляться нигде нельзя категорически. Одежда только брэндовая. Железные баночки из-под чая или конфет не имеют права занимать в доме даже самый потайной угол – это первая примета нищеты. Встретив такой экземпляр, Маня всякий раз изумлялась. Она не самый бедный человек, квартира сто квадратных метров в старом фонде Санкт-Петербурга ей досталась по наследству. Резной буфет, на нижних полках которого они с братом прятались в детстве кем-то из прапрабабушек был помещен в угол гостиной. И простоял там не меньше ста лет.
– Буфет надо переставить по центру стены! – распорядилась однокурсница, которая как в почти пропущенный на дороге поворот лихо вписалась в рынок и теперь напрочь забыла, что снимала комнату в коммунальной квартире на соседней улице. Эту квартиру Жанна и расселила, в паспорт внесла коррективы. Теперь ее следует называть Жаннет. Образ потомственной дворянки должны были дополнять норковая шуба, брэндовые очки, лайковые перчатки и сумочка ценой в автомобиль. К слову в этой сумочке царил привычный кавардак, так было с Жанной всегда. Любимым занятием было искать в глубинах сумочек ключи от квартиры, носовой платок, помаду. Теперь сокурсница жила в собственном доме коттеджного поселка под Всеволожском сетовала, что место выбрала не престижное. Бывшую коммунальную квартиру, в которой до расселения проживали 46 человек, Жанна поделила на две. Половину с черным входом сдавала, а во второй, со стороны парадной, иногда ночевала сама. Или приглашала нужных гостей. Входным билетом для которых был их счет в банке. Абы кого Жанка в свои апартаменты не пустит. Но деньги преобразили образ бедной студентки только внешне. Прежними остались печорский говорок, тяжёлая поступь. Жанна ходила как солдат пехотинец в дальнем походе, опустив голову и так отбросив назад левую руку, будто придерживала тяжелый мешок за спиной. Вот и буфет по мнению сокурсницы должен был акцентировать внимание каждого, кто входил в комнату. Маня тогда возразила – буфет, место хранения всяких баночек с вареньями и соленьями. Много помещается внизу, да и наверху настоящий Клондайк. «Храни свои баночки здесь!» Жанка ткнула пальцем в кожаный диван под торшером.... Когда же это было?.. В прошлой жизни еще до отъезда в Москву. С Жанной они теперь даже не поздравлялись – потерялись во времени и пространстве.
Маня плюхнулась на диван, Снежок посмотрел в ее сторону с укоризной и отправился в домик
– Не ожидала я от Вашего Величества такого коварства. – Упрекнула она кота, тот не ответил, может, просто не успел. Потому что в этот момент зазвонил телефон.
– Свейки! – Бригита упорно приветствовала приятельницу только по-латышски.
– Лабрит, дорогая.
Начинать разговор следовало по-латышски, а продолжать по-русски. Так уж у них повелось. Когда Маня осваивала латышский, то пыталась говорить с приятельницей, хотя бы примитивными фразами, Бригита пару раз поправляла, а потом не выдержала: «Ты говоришь с жутким акцентом». «Я работаю над этим. Акцент все равно останется я же русская». «Акцент у тебя не-ме-цкий!». В университете Маня изучала как раз немецкий, и видно здорово вдолбили ей эту грамоту, не практикуя язык лет двадцать, она умудряется привнести этот навык совсем в другой язык. В латышском бедолага как не старалась, таки не преуспела. Позже решила – поторопилась с курсами. Прошло три года, пока Манюня научилась «слышать» речь, улавливать протяжные интонации. «Майяс», это слово произносится протяжно до чего же красиво латыши называют дом. Это она оценила позже, а на языковые курсы ринулась через месяц по приезду.
Время показало – не важно на каком языке вы будете говорить, главное, чтобы собеседники понимали друг друга.
– О политике и моей позиции говорить не будем, лаби?
Бригитта согласилась – обсуждать- де нечего, зачем сотрясать воздух, когда в руках нет достоверной информации. Они немного поговорили о рассаде. Перцы уже взошли, дали по третьему листочку, теперь настала пора сеять помидоры. Маня помидоры на рассаду не сеяла уже четвертый год. Осенью просто закапывала в теплице целые помидоры из приглянувшегося сорта на глубину лопаты, а в начале июня имела здоровые кустики на толстых ножках. Бригитта с недоверием относилась к этому методу, но Маня свои открытия не навязывала никому. Вот чего у нее категорически не получалось, так это вырастить петунью. Всходит долго, вытягивается, проще купить. Зато всегда получала знатный урожай помидор, такой, что целыми корзинами раздавала знакомым и соседям. Петунью Бригитта пообещала привезти. А еще душистый горошек.
– Чем занимаешься?
– Канарейку спасаю. – Маня рассказала приятельнице о недавнем ЧП. Отсмеявшись, Бригитта изъявила желание немедленно познакомиться со Снежком. И Манюня поняла, подруга изначально собиралась заглянуть на огонек, что ж будет очень даже кстати. Тесто отлично взошло, ватрушки с творогом Маня затеяла к приезду Глеба. Но лакомства хватит на всех. Приятельница прибудет часа через полтора, значит, через час можно ставить в духовку первую партию, чтобы к чаю с пылу-жару. Тесто пирожки и пироги Маня освоила уже здесь в Латвии, местные женщины потрясающие хозяйки, и не жалели для нее своих секретов.
Маня занялась пирожками, включила на прослушивание очередную сказку и в хлопотах забыла обо всем на свете. Даже о том, что Глеб в дороге на последнем перегоне. Она по собственному опыту знала, что это самый трудный этап. Усталость успела накопиться. А душа впереди машины неслась вперед, приговаривая: «Быстрее, быстрее! Скоро дом, а там…». Случалось, не доехав до места, они останавливались спать всего в тридцати километрах от дома. Забыла, что на Украине война, а в Латвии побили двух пятиклассников из русских семей. Ты можешь не включать новости, они сами тебя догонят и шарахнут по голове. Из Одессы позвонила однокурсница: «Слышала, в Мариуполе расстреляли колонну беженцев. Восемь погибли, четверо тяжело ранены». На вопрос «Кто расстрелял», Татьяна прокричала: «Какое это имеет значение, люди погибли?!». Скорее всего, Татьяна права, кто мы такие, чтобы поддерживать одну и обвинять другую сторону. Но у Мани три года назад гостила пара из Луганска, они приехали с ребенком, и в первый же вечер, укладываясь, спать малышка, спросила: «А подвал у вас далеко?». Оказалось, минувший месяц они шесть раз ночевали в подвале, спасаясь от обстрелов кассетными бомбами. Маня отогнала тревожные воспоминания и продолжила заниматься пирожками. Их готовность она определяла не по времени, не по цвету, а по запаху.
У мужа была любимая поговорка: «Счастье есть, его не может не быть!». А что есть счастье – кубышка с золотыми монетами? Или радость от достигнутых успехов, например, победа на Олимпиаде у спортсменов. Маня вынула противень, на котором как солдаты на параде выстроились и гордо выпятили грудь пирожки. С золотистой корочкой и дурманящим запахом выпечки. Маня достала льняное полотенце, положила один край на большое блюдо, переложила все с противня, вторым краем накрыла пирожки.
Стол готов, к приезду Бригитты пирожки слегка остынут, теперь надо заварить чай с мятой и полный термос кофе.
Опять звонок. Это соседка Рита, на дачу она приезжает только летом, но через день обязательно справляется – все ли там в порядке.
– Знаешь, у меня там яма с яблоками, боюсь, не провалилась ли в нее молодая косуля. Она зимой у меня на участке живет. Маня знала, точно, где живут косули и сколько их. Все шесть, пару часов назад, прошли по улице к реке, две привычно завернули к Мане в сад, чтобы полакомиться плющом. Отросток они с Глебом привезли как раз и Микулова, теперь плющ разросся, и стал любимым зимним лакомством для местных косуль. И все равно не просто пообещала Рите сбегать проверить и непременно позвонить, а оделась и сбегала к дому соседки. Дружба с этой Маргаритой особая история, но на ходу о ней не расскажешь. «С косулей ничего не случилось». Маня доложила и принялась дальше хлопотать по дому. Добавила в камин дров, включила уличное освещение – темнеет.
Бригитта, прибыла, как и обещала, протянула две упаковки, она всегда привозила ароматизированные свечи и никогда не разрешала их немедленно зажигать. Будет случай, зажжешь и вспомнишь меня. Поболтали часок ни о чем, заедая разговор пирожками. Бригитта потискала по очереди всех трех котов, поздравила Клауса с чудесным спасением и поинтересовалась, не собирается ли Маня в ближайшее время в Москву. Маня не собиралась и приятельница заметно огорчилась.
Срочно надо родственнице лекарство передать. Тетя в Москве купила, но лекарство оказалось подделкой, а у тети рак.
Бригитта с Маней немного помолчали – как все усложнилось теперь. До ковида посылки можно было передавать с поездом, потом отправлять с попутной машиной. А теперь только с теми, кому доверяешь, да еще если человек согласиться. Страны как корабли, потерявшие якоря, медленно, но верно отплывали друг от друга, а нити родства и дружбы натягивались как струны и грозили в любой момент лопнуть. Позвонить тете можно, посмотреть на нее, поговорить, успокоить, рассмешить. Обнять нельзя, и вот еще лекарства передать практически невозможно. Визу Бригитте не дают, а Маня как россиянка может курсировать туда и обратно в любое время. Теперь, когда сделала прививку ей и ковид не помеха. Дорогу Бригита готова оплатить, она продолжала уговаривать: «Со своими повидаешься, подарки отвезешь». Маня обещала подумать, но только после того как из командировки вернется Глеб. Узнав, что это может быть даже сегодня утром, и вовсе воспряла духом: «Так я тебе завтра к обеду позвоню». На том и расстались.
Маня помахала отъезжающей машине рукой, вернулась в дом и почувствовала, как сжимает грудь одиночество. Смотреть новости она не рискнула, и решила поработать над текстом. Самое время вспомнить интервью с геополитиком по теме будет или нет восстановлен СССР? И много ли найдется желающих в нем жить?
Сергей Шальников, 37 лет отроду окончил ФИНЭК В Санкт-Петербурге, поступил в аспирантуру и теперь отчаянно стремился попасть в политику. Два года по любому поводу он записывает лекции на разные темы и размещает их на собственном канале. Но число подписчиков задержалось на трех тысячах, а посетители замерли на цифре 50. Кто-то из общих знакомых посоветовал ему обратиться к Мане, с просьбой помочь. Помочь она не могла – лекции скучные, если не занудные, перенасыщены профессиональными терминами. Но Маня не поленилась, прослушала половину роликов на канале и выделила пару тем, которые ей показались интересными. По ватцапу Сергей подробно ответил на вопросы, было это три недели назад, а Маня все не могла приступить к расшифровке разговора. А сейчас просто заставила себя.
Первый вопрос, а хотел бы Сергей сам жить в СССР откровенно говоря был провокационным. Отец ученого крупный застройщик в Санкт-Петербурге. Семья далеко не бедствует, и было интересно как золотой мальчик, который от нечего делать занимается наукой, сам смотрит на возрождение Страны Советов. Оказалось, очень даже положительно. В сегодняшних условиях по убеждению геополитика многие воспринимают СССР как воплощенную в жизнь сказку, которую безответственное поколение рожденных в 50-е просто утащило из-под носа у подрастающего поколения. Советский период с бесплатной медициной, образованием, жильем, понятным устройством карьеры и возможностью реализовать себя с позиции современной молодежи действительно выглядит как сказка.
Маня вспомнила себя с алюминиевым бидончиком гоняющуюся по Ленинграду за разливным молоком и полупустые прилавки в соседнем гастрономе, когда купить кусок печени считалось большой удачей, и потрясла головой. Тратить время на поиск еды это мрак, но тратить время на добычу денег, которых хватило бы на еду сегодня, тоже счастье сомнительное. Вот если-бы то время смешать с этим, хорошенько взболтать и разделить поровну получилось бы самое то. Но, как известно, времена не выбирают, в них живут и умирают. А сегодня на фоне реальной войны, слегка подретушированные будни советского периода, вполне могут показаться раем, достигнутым на земле. Теперь, похоже, готовится ад.
Маня выключила запись, тема сложная и не перспективная. Она потом еще поработает с материалом, но только не сейчас.
Глава 9
Глеб попытался потянуться и уткнулся ногами в дверцу машины. Спать на заднем сидении машины удовольствие еще то. Мозг отдыхает, а тело затекает. Зимой такой сон длится не более четырех часов. Машина остывает и тебя будит холод, в спальном мешке шерстяной шапке на голове и теплых носках можно продлить сон и до пяти с половиной часов, но для этого следует устать по максимуму. Глеб проснулся в шапке, носках и тщательно укутанным в спальном мешке. Теперь предстояло распеленаться, обуться одеться и бежать в туалет на заправку.
Справился, краем глаза увидел Гольф Виктора и без промедления развив максимальную скорость взял курс в сторону заправочной станции.
К кофейному аппарату Глеб подошел условно умытым, ожидая пока нацедится капучино, он услышал возмущенный голос:
– Откуда такая цена?
– Пусть пан не сердится, за ночь поднялась всего на десять процентов.
– Если каждую ночь прибавлять по десять, то скоро поднимется в цене гужевой транспорт.
Перебранка шла на смешанном русско-польском языке. Но Глеб особо не вслушивался, он втягивал носом запах кофе, и всем своим существом до кончиков пальцев буквально жаждал сделать первый глоток. Его он сделает сразу, потом расплатится, а дойдет до машины, поставит стакан на капот и закурит. Эта маленькая радость в данных условиях приобретала размер просто огромной. Привычный польский туман еще не рассеялся до конца, если бы не эта напасть он вчера протянул бы еще каких-нибудь 70 километров. Но не рискнул, в поисках приемлемой для сна парковки, он передвигался уже со скоростью 60 километров в час и дотянул до заправки с набором нехитрого сервиса для водителей.
С очередным глотком и затяжкой он наконец понял, что возвращается в жизнь. И первое на что отреагировал мозг – это перебранка у кассы. Похоже, мужчина в кожаной кепке с огромным козырьком был русским, который живет в Польше несколько лет. И теперь в общении смешивает язык, чтобы быть понятым. Стильно одетый в джинсы, бежевые высокие ботинки на шнуровке и куртке до пояса он трусцой бежал к джипу. Проследив за передвижением, Глеб подумал: «Мерзнет бедолага». И тут же представил, как он в своих ботиночках и курточке садится не в мерседес, а в бричку, и передернув плечами кричит «Но!». Лошадь хватает последний клок сена, на задней части брички сигналит поворотник, и транспорт цокая копытами трогается с места. А место на заправке занимает Лексус, Глеб улыбнулся и только теперь посмотрел на часы. 9.00, минут пятнадцать ушло на утренние процедуры, значит, спал он всего четыре часа. Сейчас докурит, сядет в машину, позвонит в Москву. Дочь Вадима навряд ли еще спит.
Анютка ответила на третьем гудке.
– Слава богу! Вы позвонили. Уже и не знаю, как можно хоть что-то выяснить о папе. Я нашла телефон, клиники, но там не понимают по-русски. И мамы нет нигде.
Глеб пояснил, что сообщение увидел вовремя, он как раз был в Брно и уже заезжал в клинику. Вадим без сознания, медики делают все что требуется. Доставил его кто-то из русских утром четыре дня назад. Диагноз инсульт. Перспективы пока не ясны.
Анютка, хоть и заплакала, но спросить не забыла:
– Пришлите координаты, куда я могу перечислить вам деньги за хлопоты. 500 евро будет нормально?
– Вполне. – Глеб никогда не отказывался от денег, а сейчас просто отметил вот что значит выучка новых русских. Даже дети живут в твердом убеждении – за все надо платить. И вспомнил вчерашнюю сцену в кафе, когда вместо злотых группа мигрантов из Украины попыталась рассчитаться демонстрацией гражданского паспорта. У этих ребят совершенно противоположные установки, за время незалежности, они убедили себя, что все вокруг им должны, а теперь стараются убедить в этом весь мир. Свобода – это хорошо, и даже очень если свободный гражданин в свободной стране твердо усвоил – ему предоставлены не только полные права, но полная ответственность за все поступки. Интересно, как с ними поступили в полиции.
Марина, значит, домой не вернулась, Анна сегодня вместо университета направиться в отделение полиции подавать заявление о пропаже. С мальчишками все в порядке, отрываются на играх. Их время за компьютерами ограничивать некому. Аня собирает и отвозит их в школу. На большее сил не хватает. Глеб посоветовал девочке «Держаться» и отключился.
Прекратить разговор куда проще, чем отгородиться от событий. Почему Пугайло до сих пор не отпустил женщину? Боится, что она пойдет в полицию. Или собирается отправить ее в Чехию? Глеб не сомневался, что охотники уже в Микулове. Перед глазами возникла больничная палата: бледный Вадим с закрытыми глазами, трубками во рту, и на сгибе локтя. На щеках щетина. Представил, как прикинувшись братьями двое охотников расположились в фойе клиники, а один занял место прямо у входа в палату. Вот будет картина, если «родственничков» попросят менять Вадиму памперсы, мыть его и участвовать наравне с санитаркой в смене постельного белья. Еще несколько дней назад ты готов был скинуть гада в пропасть с высокой стены замка, теперь по-братски бережно должен приподнимать и поворачивать бессловесное тело жертвы. Той самой за которой совсем недавно гнались пару сотен километров. Намереваясь вытрясти из него не только деньги и документы, но и душу. Теперь задача кардинально изменилась – мужики будут делать все возможное, чтобы к очень дорогому родственнику вернулся дар речи и способность соображать.
Еще одно дело, отправить Анютке номер счета на который следует отправить 500 евро. Решил дать Манин российский. Скорее всего, Анютка будет перечислять рубли. Нашел, отправил, теперь пора будить Виктора и отправляться в дорогу. Виктор уже несся на всех парах к субару, он размахивал руками, что-то кричал, указывая на свой Гольф. Глеб выскочил из машины и увидел – все четыре колеса спущены. Да без приключений путешествовать по европейским дорогам на машине с белорусскими номерами теперь наверно невозможно. А бедолаге еще пересекать границу. Упрямый обожатель Батьки чего доброго еще вступит в дискуссию с погранцами и схлопочет на свою голову.
На любой европейской заправке подкачать колесо не проблема, но как дотащить к аппарату Гольф?
Смотреть на Виктора без слез было невозможно. Мужик матерился на чем свет стоит, обещал оторвать руки, головы, ноги и все что между ними, тем кто это сделал. Обещал накостылять первому попавшемуся на пути хохлу. Глеб заметил, что из рено с интересом и ухмылками за Виктором наблюдают трое и решил, что вторая серия проблем белоруса еще не последняя. Он дернул Виктора за рукав и прошипел: «Молчи!» Попадать во второй переплет с полным багажником баксов в планы Глеба не входило. А если начнется драка и прибудет полиция, то…
Глеб подъехал к Гольфу, достал насос, который бывший хозяин за ненадобностью оставил в машине. Решили немного подкачать колеса, а потом аккуратненько доползти до компрессора с другой стороны здания. Виктор все не успокаивался, клял всех подряд, но уже вполголоса. Растолковать элементы новой реальности Глеб попробует попутчику чуть позже, когда тот успокоится. Объяснит, что, минуя Сувалки они окажутся не в объятиях любящей тетушки, а в Литве, где упрямцу могут припомнить и неудавшийся в Минске переворот, и инцидент с беженцами на белорусско-польской границе, и военную технику со знаком «Зет». Задача Виктора сейчас целым и невредимым добраться до дома, а уж на родной земле он может выпускать пар в любых объемах. Перегнав Гольф на подкачку, Глеб отправил мужика за кофе, а сам остался качать колеса.
Может предложить парню заехать в Елгаву, там есть комплект литовских перегонных номеров, нарисовать документ о покупке машины не проблема, в Литве покупают автомобили по договору, заполненному от руки. И неделя дается на то, чтобы поставить автомобиль на учет. До границы за пять часов, Виктор доедет, не привлекая внимания ни попутчиков, ни полиции. А может уговорить парня задержаться? Вдвоем перегнать из микуловского ангара джип Вадима? Хотя нет! Дешевле и быстрее будет прилететь в Брно самолетом, оттуда на такси в Микулов, а потом уже на машине по этому-же маршруту.
Виктор наставления выслушал внимательно, согласился заехать к Глебу домой. Отметил, что уже скоро расставаться, а как-то не хочется… И даже принял совет пересекать границу не из Литвы, а из Латвии, да дольше, но латыши куда сдержаннее поляков и литовцев.
В связке выехали со стоянки и взяли курс на город Августов. Трасса хорошая, день ясный, перспективы понятны. В такой обстановке Глеб привык обдумывать и планировать действия. Первое километров через пятьдесят надо заправиться, в суматохе забыли об этом. Второе – позвонить Мане, она ждала его сегодня под утро, и теперь начнет волноваться и накручивать бог знает что. И надо предупредить, что Глеб везет гостя, Маня не любит неожиданных визитеров. Каждый раз, когда такое случалось, сетовала, что любая хозяйка к гостям должна подготовиться. Он искренне не понимал смысла этой подготовки, но огорчать жену не хотел. Вчера Маня прислала снимок румяных ватрушек, в груди Глеба стало тепло, и он непроизвольно улыбнулся.
Едва он открыл рот, чтобы впиться зубами в румяный бок ватрушки хотя бы мысленно, зазвонил телефон:
– Ты где? – Великий выяснил, что до Сувалок 150 километров, и сделал вывод. – Значит, вечером будешь! Я тебе вчера не стал звонить, поздно было. В общем, у тебя на даче гости. Заказчиков поселили на двое суток....
Глеб вздрогнул и представил, как охотники развалились в гостиной на диване у каждого в руке по ватрушке, едят и строго следят за тем как Маня подает им на стол чай, картошку с запеченной курицей и салат. Один разглядывает фотографию.... На самом видном месте, в рамке они с Маней перед музеем оккупации в Риге
– Это он?!, обманул значит. – Сказал и замахнулся на Маню, жена втянула голову в плечи, и тут Глеб увидел на ее щеке багровый синяк.....
– Зачем вы их туда отвезли?! – Закричал Глеб на Великого, ты не представляешь, как это опасно.
– Маня сказала можно. Место есть, все разместились.
– Слушай, слегка успокоился Глеб – придумай предлог и съезди туда, посмотри, что да как и сразу мне позвони.
– Зачем? Не первый раз заказчики ночуют у тебя на даче. Если бы что не так, Маня уже бы позвонила.
– Они могли отнять телефон!
– Что они, сумасшедшие?
– Хуже они бандиты и я их знаю.
– Двух Адамов? – Удивился Великий. – Откуда? Они только приехали.
– По дороге пересеклись! Так что не болтай и гони на дачу.
Глеб вдавил педаль газа и субару рванул вперед. Навигатор занудел – вы превышаете скорость, немного сбавил. Эмоции слегка улеглись, и Глеб начал думать. Место декларации, которую он указал в медицинской карте – квартира, а Великий, сутками сидит в офисе. Да он присматривает за городской квартирой, но навещает ее вечером не раньше 21.00. Маловероятно, что охотники, прихватив Великого смогли убедить его организовать встречу с Глебом на даче без того чтобы не отметелить его. У них кулаки чешутся постоянно, это видно невооружённым глазом. А Великий после такого события позвонил бы, не считаясь со временем. Что-то здесь не так. Напряжение отлегло, и он набрал Маню.
– Привет, привет! Что-то пошло не так?
Голос обычный.
– Уснул, – коротко ответил он.– Как дома?
– Гости у нас…, уже собираются уезжать. – Глеб услышал голоса, скрип двери. Да, это уличная дверь. Только она так скрипит. По договоренности за постой гости платили 20 евро, значит все в штатном режиме. – Дорога сложная, я позже позвоню, – быстро попрощался Глеб. Он не хотел, чтобы Маня уловила в голосе беспокойство. Через пять минут Субару свернул на заправку, Гольф хвостом повторил маневр. В боковое зеркало Глеб отметил, что третьей за ними свернула и серебристая реношка. Мелькнула мысль «Неужели эти?». И сам себя успокоил, даже если хулиганы их пасут, не о чем тревожиться. Одно дело спустить ночью колеса у машины и совсем другое днем затевать скандал на заправке.
Вставив в бак заправочный пистолет, Глеб стал следить за счетчиком. Ого! Цена одного литра дизеля 2 евро 30 центов! Крайний раз было евро девяносто. Виктор тоже заливал бак до краев.
Попутчики решили позавтракать прямо здесь. Воображаемые ватрушки раззадорили аппетит настолько, что обычный горячий гуляш казался совсем даже на обычным, а умопомрачительно вкусным.
– Ты чего вдруг рванул? Увидел кого-то? – Виктор вопросительно смотрел на Глеба, задержав у рта ложку.
– Случайно получилось. Я тоже прибавил, а ты по тормозам. Чуть не вписался в багажник.
– Извини брателла!
Виктор кивнул.
– Заметил цены на горючку?
– Ещё бы! Думал, что санкции ввели против России, а теперь вижу, что наоборот. Мне до дома отсюда 500 километров. Раньше заправился бы на 60 евро, а теперь больше сотни вышло. Самолетом было бы дешевле.
Про самолет Глеб конечно загнул. Из Августова в Елгаву они не летают. В Елгаве есть аэродром, но не для самолетов, во времена Варшавского договора там стояла вертолетная эскадрилья. Теперь аэродром благополучно зарастает травой, хотя до конца свои функции он не утратил, там квартируются аэропланы.
В 90–е мировая элита решила, что с войнами покончено раз и навсегда. Может она так и не решала, а просто пообещала советским бонзам процветание и благоденствие. А те объявили о победе добра подведомственному населению, завезли в страну бананы, в качестве наркоза спирт «Ройялл» и ножки Буша. А потом даже разрешили ездить за границу. Неизбалованный народ попав в забугорные магазины ошалел, и пустился во все тяжкие. Тащил баулами на продажу шмотки, из Германии, Франции и других европейских стран, колоннами гнал подержанные автомобили на ухабистые дороги России. Безнаказанно менял рубли на доллары, ругал власть и разоблачал на все лады Советы. Люди поверили – что наступил период «Мира, дружбы, жвачки». Народ ринулся в бизнес, начальники в приватизацию, а вертолеты улетали на восток, предприятия закрывались и разорялись. Страну рвали на куски, и урча растаскивали по углам.... А теперь вот специальная операция на Украине. Поторопииились…, и свободные граждане, и весь наивный мир. И как там было в песне тех времен: «Закудахтла держава, ой грабеж средь бела дня – убежало покрывало, улетела простыня». И покрывало, и одеяло потерялись давно и безвозвратно. Теперь замаячил очередной железный занавес да потолще предыдущего. Увы. Осваивая коммерческие закоулки давно и прочного обжитого другими людьми, капитализма, сограждане прохлопали ушами главное – свой не богатый, но надежный и худо-бедно обустроенный мир. Очнулись, когда на Донбасс упали первые бомбы. Потом как из рога изобилия полетели ужасные новости о преступлениях против человечества. В Одессе живьем сожгли людей, журналистов взрывали в машинах, убивали на пороге собственного дома. Родственники, живущие по разные стороны украинской границы, ссорились навсегда. Теперь вот дошло до рукопашных боев на территории других стран. В Европе теперь практически нет новостей из России, а то что сообщают разные ресурсы совсем не совпадает с тем, что рассказывают знакомые с мест обострения.
Глеб специально информацию не отслеживал, все его помыслы занимала одна задача, как-бы толстую рыбку в полмиллиона съесть и при этом на крючок не сесть. Рыбку он готов поделить, если прижмет. Но лучше бы не прижимало…
Глава 10
Бозя с Косматым, проводив гостей на парковку, рванули домой, от нетерпения Базилио встал на задние лапы и принялся передними неистово колотить в дверь, мгновенно исписав стекло грязными разводами. Маня вздохнула – опять все отмывать. Протирать дверное стекло ей приходилось как минимум 3 раза в день. А если учесть, что в доме два выхода на улицу, и в зависимости от того, где находится Маня, кот особо не заморачивается и барабанит не только в обе двери, но и в два окна у которых со стороны диванов на веранде котам обеспечен удобный подход. Если домой не надо могут просто посидеть на диванных спинках. А уж если надо…тут хоть святых выноси. В данную минуту котам категорически требовалось попасть в дом, гостей они любили, но им не нравился порядок, который с гостями непременно менялся. Котикам не разрешали забираться на стол, а на обеденных тумбочках не появлялось ничего вкусненького. Сухой корм с водой на полу стоит постоянно – за этим бдительно следят и Глеб, и Маня. На тумбочки же подают буженину, запечённую в духовке салаку, творожок со сметаной, отварную курочку, молочко, хоть Ветеринары и не рекомендуют котам такой ассортимент. Дескать, можно испортить хвостатым желудок, или заведутся глисты. Желудки котофеи поддерживали поеданием особых травок, а раз в неделю Маня заваривала собственноручно выращенную полынь, протирала настоем шерсть, и по паре капель с большими хитростями умудрялась впихнуть в их пасти. Увивались, конечно, вырывались, но…
Маня открыла дверь, парочка по прямой ринулась на свои тумбочки и выжидательно уставилась на нее. Хозяйка достала из холодильника буженину, мелко порезала и поставила миски, коты приступили к трапезе.
А Маня привычно выбрав информационный канал в Ютубе, принялась за домашние дела. Сегодня творожный день – она подняла крышку кастрюли, в которой молоко должно превратиться в простоквашу. Говорят, готовить обед, делать заготовки, накрывать на стол и обедать следует под хорошую музыку или приятные новости. С последними теперь большой пребольшой дефицит.
