Путешествие в поисках смысла жизни

скачать книгу бесплатно


Поли рано уверилась в своей способности мыслить логично. В 3-м классе была первая интеллектуальная победа Поли, благодаря настойчивости в отстаивании того, что она считала истиной. Она упорно стояла на правильности своего решения задачи, отличного от предложенного учительницей, и та согласилась. Абстрактные выкладки Поли удавались – с интуицией обстояло похуже. Сердцу Поли доверяла в меньшей степени, чем уму. Ментальная открытость и смелость в каком-то смысле компенсировала замкнутость и робость сердца. Сердцем Поли не могла гордиться – зато уж умом! Потребность гордиться чем-то в себе появилась в результате поисков опоры в самой себе как защиты от мира, вдруг оказавшегося ненадёжным и безжалостным.

К счастью гордости умом не удалось оформиться в нечто незыблемое благодаря тому, что не многие считали Поли умной, особенно в житейском смысле. В отрочестве у Поли был тяжелый период: время учёбы в «элитном» математическом классе, где каждый считал себя звездой первой величины. Почти беспросветному инертному состоянию сознания наяву она предпочитала сны. Сны для неё были спасением от мрачного однообразия будней и душевного одиночества. Поли с нетерпением ждала, когда наступит ночь и, может быть, приснится что-нибудь необычное: светлое и радостное. Правда её гордыня умудрялась подпитываться тем, что она отличается от своих одноклассников, большая часть которых пошла в «элитный» класс не из любви к математике, как она, а в видении перспективы благополучия партийного или государственного служителя. Она же не использует (хотя могла бы) в корыстных целях (такая Поли высоконравственная) ум и знания, которые лежали в памяти в основном мёртвым грузом или вообще за невостребованностью исчезали бесследно. По поводу последнего Поли над собой подшучивала:

– Я знаньями питаюсь, я – чёрная дыра.

Их столько с упоеньем поглощаю.

Куда деваются? Сама не знаю –

В копилке нет ни потолка, ни дна.

Знания были для неё как лакомства – Поли наслаждалась их вкусом. Это было их главным и часто единственным применением. Только знаниями о себе Поли пренебрегала, интуитивно чувствуя, что они могут прийтись ей не по вкусу. Но можно ли, не зная самое себя, воспринимать правильно действительность? Не значит ли это – спать наяву.

Просветы в снах Поли появлялись чаще всего в состоянии влюблённости.

Интересно, что её воображение, не отличающееся изощрённостью наяву, во сне создавало живые картины с замысловатыми сюжетами и разнообразными участниками, порой такими, которых она никогда не видела в действительности (откуда они берутся?). Или это не воображение, а что-то другое проникает в сознание? Или сознание совершает путешествие? Куда?

Ведь и наяву мы в основном спим: находимся, в лучшем случае, в полуосознанном состоянии, бодрствуя считанные мгновения просветления (а ведь у некоторых и вся жизнь проходит как сон). Казалось бы, логично придавать снам большее значение, чем принято.

Но чтобы понять что-то о снах, надобно всё-таки проснуться.

Пути выхода из неосознанного существования наметились лишь, когда после долгих духовных поисков произошла встреча Поли с эзотерической Школой «Атанор». Вместе с пониманием того, что поиски увенчались успехом, пришло понимание и того, что только на пути самопознания и самосовершенствования возможно истинное познание реальности, что осознанность возможна не только наяву, но и во сне, и что сны могут быть знаковыми.

Первый знаковый сон, – который Поли восприняла как знаковый лишь по прошествии некоторого времени, – приснился ей в ночь перед её первым Школьным семинаром, проводимым Звездочетом. Сразу по пробуждении она записала свой сон.

«Иду по перрону вокзала, вроде собираясь ехать в Москву; перехожу на другой перрон, который оказывается уже на Белорусском вокзале в Москве; дохожу до навеса и неожиданно попадаю в темноту (ещё мелькнуло в уме: как же найду свой поезд). Поворачиваюсь назад – там тоже темно. Темно со всех сторон, во всех горизонтальных направлениях.

Поднимаю глаза вверх… Синее небо с большими яркими звёздами! Вдалеке внизу – верхние этажи серых домов. Оказывается, я нахожусь над землёй! Бесконечное ярко-звёздное небо синеет надо мной!..

Вдруг оно начинает вливаться в меня, как в воронку, наполняя восторженной радостью!»

За три года до этого боль разочарования в человеке, который – как Поли тогда думала – предал её, вылилась в стихотворение:

Освобождение от прошлого

Ушла ступенька из-под ног.

Я испугалась – мрак и пустота внизу.

Но стоило поднять глаза и дать себе зарок

Вниз не смотреть, и утереть слезу

По прошлому, чтоб крылья обрести

И улететь отсюда навсегда.

Без сожаления хочу расстаться с прошлым я.

И пусть оно не мучает меня.

В разгаре и на склоне дня

Пусть свет с Небес вливается в меня

Легко и радостно. Свободна я!.. ничья.

К тому времени фундамент из многолетних привычных убеждений, казалось, прочно сцементированных логикой, на котором держался её материализм, стал разрушаться новыми знаниями и кратковременными, но впечатляющими состояниями, непостижимыми ни умом, ни пятью чувствами. Страсть к знаниям ещё жила в Поли, и в вышеприведенном стихотворении первоначально вместо «пусть свет с небес вливается в меня» было «пусть новое вливается в меня». Свет с Небес появился позднее.

На семинаре Звездочёт произвел на Поли впечатление, она даже подумала: «Вот в кого надо бы влюбиться. В кои-то веки встретился человек, чьё мировоззрение близко моему».

И, вопреки поговорке «сердцу не прикажешь», на следующем августовском семинаре в Клайпеде это произошло. Глаза Звездочёта, когда Поли смотрела в них, светились искрящимися лучами! Это повергало её в восторженное удивление.

Но, когда Поли пыталась анализировать, что-то её смущало. Возможно несоответствие чудесного света из глаз Звездочета тому, что и как он говорил.

Когда любишь нельзя сомневаться,

Если хочешь любовь сохранить.

Но не так просто преодолеть многолетний скептицизм,

Не дать росткам сомненья пробиваться,

Не позволять любовь им потеснить.

Сомнения Поли вылились в два четверостишья:

1

Нет, не любовь в твоих глазах –

Они в меня вонзаются мечами.

А поначалу вечность обещали,

Сияя звёздами в искрящихся лучах.

2

Мне не найти в твоих глазах любви –

Они меня арканами встречают

И на стриптиз духовный побуждают.

А хочется, чтоб пели соловьи.

Перед отъездом Поли отдала эти стихи Звездочету. Он, не читая, положил их в нагрудный карман.

Последний взгляд его сияющих глаз Поли поймала, уже сидя в отъезжающей машине, и удерживала в памяти это сияние долго после того, как сами глаза исчезли из виду.

Через год, на клайпедском же семинаре Поли встретившись взглядом со Звездочетом подумала:

– О, почему из глаз твоих исчезли звезды?

Живыми искрами лучились ведь когда-то,

Лишь стоило в них заглянуть.

Но, может, своим взглядом я выбивала

искры из глаз твоих,

А вот теперь не в силах это сделать?

Так далеко зашло самомнение Поли. Скорей всего это она не воспринимала свет, льющийся из глаз Звездочёта, так как из боязни обмануться на путях любви, из копий остроумия Амура стрелам выставив заслон, закрывала им своё сердце.

Но было мгновение, когда они со Звездочетом обменялись несколькими тёплыми словами, и каким-то образом Поли коснулась щекой его щеки. Это прикосновение запомнилось.

И осенью на семинаре, проходящем в Воронеже, как-то неожиданно пришло:

– Я помню чудное мгновенье

К твоей щеке прикосновенья.

Исчезло время для меня,

Сгорев от звёздного огня.

В последний вечер семинара Поли сказала Звездочету о своём творении. И наедине, что почти невозможно, так как он всегда в окружении жаждущих его советов, общения с ним, или просто побыть рядом в его энергиях, Поли прочла ему полушутливо это четверостишье.

Уединение было коротким: его быстро хватились. По возвращении в семинарское пространство Звездочет пригласил Поли на танец и очень естественно играл роль рыцаря без страха и упрёка. Забыв о своём балахонистом пальто, очёчках на курносом носу, снующих вокруг семинаристах, Поли чувствовала себя прекрасной дамой. Никто не решался приблизиться. Очарование уединения продолжалось…

По возвращении домой Поли приснился сон.

Она рисует профиль Звездочёта на листе, висящем на стене. Появляющийся профиль не похож на оригинал. Поли рисует новый, но с тем же результатом. Отводит взгляд в сторону – и видит островок среди водной глади, а над ним профиль Звездочёта на фоне белого облака. Думает, что это надо обязательно запечатлеть. Поворачивается, в поисках как бы это сделать. Идет кто-то с фотоаппаратом. Но профиль уже исчезает. Картина меняется на глазах: на месте острова появляется белый лайнер, который набирает скорость и скорее улетает, чем уплывает.

Поли отправила Звездочёту е-mail с описанием сна, но ответа не получила.

Встретились они только в июне следующего года в Крыму. Приехав с опозданием, Поли поселилась в маленьком домике на даче «Якоря», получившей свое название благодаря тому, что в её ворота были вделаны два якоря. Там уже проживало восемь человек.

Первое утро в школьном пространстве было утром очищения. За многие месяцы безсеминарья, видно, скопилось много такого, что загрязняло восприятие. Лежа в спальнике на топчане, добротно сколоченном Ильей (профессиональным артистом из Москвы, давно влившимся в школьное пространство и обогащающего его своим добросердечием), Поли обливалась слезами, омывая ими лицо, уши, шею. И душа очищалась от эгоистичного и мелочного. Она увидела, что в чём-то хуже многих людей. Появилось объяснение некоторых человеческих проявлений: вот Дима – вчера был сущностью в круге – такой уж невозмутимо самоуверенный, а, может, это из-за неумения отдавать любовь или из-за боязни, что её не примут, он прячется под маской самодостаточности и выпендрёжа – вот я какой! Может, и сердце Поли было наполнено невостребованной любовью, когда, например, Костя (один из первых учеников, а теперь учитель, Школы), поймав насмешливое выражение на её лице , маскировавшее истинные чувства, заподозрил её в неискренности и спросил полушутя, не камень ли у неё за пазухой.