Время Индиго

– Пли! – Семен подставил два пальца к виску, «выстрелил» и театрально рухнул на подушку. – Так просто?

– Ты по делу пришла. Шахматы только предлог, – перешел в наступление Петр.

– Точно. Слышала, вас обворовали.

– Ну? – насторожились ребята.

– И деньги, наверное, тоже?

– Ты что, банк? Под какой процент спонсируешь?

– Предлагаю заработать на жизнь по-честному, – малышка вновь поправила на носу несуществующие очки. – Без процентов.

– Как? – встрепенулся Петр.

– В соседнем вагоне моего дедушку грабят.

– Ой!?

– Да нет, он живой. Только уже три раза бегал в купе за деньгами. Хочет отыграться.

– В карты?

– В том-то и дело, что в шахматы! Я бы сама пошла. Но меня всерьез никто воспринимать не будет. Нужны мальчики. И постарше.

– Я готов! – Олег Владимирович встал, поправил остатки седой шевелюры.

– Вы будете первым, чтобы проиграть.

– Ловля на живца?

– Не понял?! – в этот раз соскочил Семен. – Зачем старших обижаешь? А еще василек.

– Я, Ася! В обиде будут только те, кто нам дорогу перейдет. Итак, первую партию играю с вашим дядей Оллом. Ах, простите, с дядей Олегом. Остальные смотрят и запоминают. Вторая партия с тобой, Сеня. Третья будет с Петром.

– А я? – обиделся Антон. – Я тоже хочу!

– Маленький еще! Спугнешь, – девчонка совершенно спокойно реагировала на то, что с верхней полки говорили не вслух. – Будешь арбитром. Если что, сигналь! Только молча, смотри мне.

– Хорошо, — нехотя согласился Антон. – Эти дядьки злые! Они говорят, что скоро разуют твоего деда. Это как? Оставят без тапочек? Дедушка, будет ходить босиком?

Олег смотрел на детей и не мог понять, куда он попал? Может все это только сон? Больное воображение? Сумасшествие?

– Петюнь, дядя Олл в напряге, – прошептал на ухо Сеня. – Что-то не так?

– Перенастройка дело не одного сеанса. Подожди, – Петя обернулся. – Дядя Олег, Асе нужно помочь. Хорошим людям всегда нужно помогать. Разве не так?

– Так точно. Но как ты с трех партий собираешься обыграть опытных шулеров, если фигурки шахматные сегодня в первый раз увидел?

– Не переживай, я постараюсь. Время дорого.

Игра-тренинг началась! На десятой минуте Ася вздохнула, поправила пальчиком несуществующие очки и скромно произнесла:

– Шах и, естественно, мат. Спасибо, вы хорошо играете. Достойный противник.

– Как мат, где?

– Вот же! – не выдержал Семен. – Ладья белых берет пешку. Шах. Король уходит от удара. Ферзь белых, мат. Давай теперь я. Аська, прям не терпится тебя обыграть.

– Попробуй, – согласилась девочка. – Петя, смотри в оба и запоминай.

Матч между пятилетней девочкой и одиннадцатилетним Семеном закончился довольно быстро.

– Мат. Сеня, расставь фигуры, – приказала Ася. – Слабак! Ладно, не переживай. Что тренируется, то и воспитывается. Научу.

Но третью партию с Петром Ася не окончила. Помешали обстоятельства.

                                               * * *

В соседнее купе постучали. Ася пересела подальше от шахматной доски. Дверь в купе Рябины распахнулась. Это был не дедушка.

– Извините, – высокий мужчина в белоснежном костюме вежливо поклонился. – Это вы, Ася?

– Да. Что-то с дедушкой?

– Ой, нет! Что вы! Просто он очень занят и попросил, чтобы я забрал его барсетку. Там лекарства от сердца.

– И документы на дачу, — продолжил сканирование маленький Антон. – Очень плохой дядя! Злой.

– Знаете, – нашелся Олег. – У наших соседей дверь заклинило. Ведите Аськиного дедушку к нам. Слесаря только на следующей станции найдут. Вдруг человеку совсем плохо станет? Уж лучше вы его сюда. Здесь и посидим, подождем остановки. Партийку в карты не желаете? Надоело детский сад развлекать. Хочется по-взрослому! А?

– В карты? – высокий недоверчиво дернул дверь соседнего купе. Заперто. – В карты не играю, шулеров много развелось. Предлагаю в шахматы. Не слабо?

– Отлично! Я как раз Петьку этому учу. Приходите, приходите! Совсем недавно я гонорар за книгу получил. Отметить бы? А не с кем.

Ася заплакала. На полном серьезе! Она очень испугалась за дедушку и готова была открыть свое купе, чтобы достать лекарство.

– Не торопись, — предупредил Антошка.

– Ладно, – высокий легко согласился вернуть добычу на место. Победила жадность человеческая. Два лоха лучше, чем один. Факт. – Не огорчайся, кнопка, верну деда. Под белы рученьки с другом приведем.

Шах и мат

Дедушку Аси еле приволокли двое. Первый был высок, интеллигентен, корректен. Светлый костюм сидел на нем, как вторая кожа. А напарник оказался полной противоположностью: не отличался ни ростом, ни красотой, ни умением хорошо одеваться. Эдакий «никакой», человек-тень. На таких можно долго смотреть или даже разговаривать. Но потом спроси – каков человек-то? Не ответишь.

– Здра-а-а-вствуйте, господа! Позвольте представиться. Никифор Аристархович, – дедушка был на веселе. – Мои новые друзья такие шалуны. Нужно срочно отыграться!

– Дед, ты пьян?

– Дддетка, я трезв, как стеклыш… клышко. Ставлю дачу против того, что вы, гроссмейстер, у меня уже выиграли.

– Идет, – шулеры были уверены, что профессор человек слова и сам все отдаст. – По рукам.

– Позвольте, – Олег Владимирович засуетился, забеспокоился. – Я тоже в шахматы сыграть хочу. Давайте вы, дорогой сосед, поспите чуть-чуть. Нитроглицерин под язычок и баиньки. На часок, не больше!

Странная парочка переглянулась, наклевывался еще один лох? Вот так удача.

Открыть, вернее, взломать запертое купе смог именно второй. Он соорудил большой крючок из проволоки и провел им сверху вниз с торца двери. Ларчик открывался проще простого. Почти невменяемого человека положили на нижнюю полку и временно оставили в покое. Сыграть одну-две партии чуть позже, и выпотрошить до дна содержимое чужой барсетки, было делом времени.

– Ставка? – Высокий заглянул в купе к новой жертве.

– По мелочам не играем, – цокнул языком его напарник. – Меня, Лиса, не обманешь! Тертый калач.

– Хорошо, даю на кон…. Карту!

– Карту? Какую еще карту?

– Морскую. С затонувшим кораблем на дне.

– Покажи.

– Петя, бумаги.

– Не дам! Играй на свои, это моя карта.

– Ладно, тогда ставлю часы. Золотые.

В воздухе запахло жареным. Первоначальная ставка – золотые часы совсем не плоха.

Партия началась.

На девятой минуте с поля боя вылетели две трети белых фигур. Остальные яростно сопротивлялись, но черные не сдавали позиции.

Тишину в купе нарушила тетка с сумками, набитыми газетами и журналами.

– Чтиииво! Новости, скаворды. Чтииииво, новости, сканворды! Газеты и журналы. Покупайте, не скучайте!

– Не мешайте, – нервно попросил Олег Владимирович. – Отвлекаете.

– А мы что, не люди? – шулер быстро отреагировал на выпущенную фразу. Очередная жертва не любит, когда ей мешают? Замечательно. – Давай сюда прессу, хозяюшка. О чем нынче пишут?

– Выбирай, милок. Вот в этой статья интересная есть. «Пророчество Майя», конец света назначен на 21декабря 2012. Врет ли старинный календарь?

– Доживем, узнаем. Далеко еще до 2012, – раздражению соперника не было предела. – Уходите.

– Как же! Ты что раскомандовался? – отозвался Высокий. – Вы играйте, а я почитаю. Вслух. Скучно здесь.

– Бери, милок, бери. Не прогадаешь! Пресса у меня желтая, скандальная. Факты, расследования, скандалы, преступления. Вот, например, на днях в Москве мальчонку своровали через форточку! Того же возраста, как и малец на верхней полке будет. Только ваш рыженький, а в газете про блондина написано.

– Если украли, обязательно перекрасят. Может это он и есть, – прищурился Лис. – Пацан, как тебя зовут?

– Вам какое дело!? – заступился Семен. Его трясло мелкой дрожью то ли от испуга, то ли от перенапряжения. Держать сложную ситуацию и несколько взрослых людей под постоянным контролем было совсем не шуточным делом. – Где это видано, чтобы верить всякой дребедени. Вы еще скажите, что мы инопланетяне и в темноте светимся, синим цветом. Мы просто мальчишки. И еще племянники знаменитого писателя.

– У-у-у! Ты че, нервничаешь? Рыльце в пушку?

Информация, что в купе едет знаменитость не осталась без внимания. Причем тут непонятный киднэпинг, когда рядом живой кошелек с ножками сидит?

– Так ты, соседушка, значится писатель? – обрадовался Высокий. – Замечательно. Иди, бабка, иди. Не мешай, шахматистам. Они думают.

Когда тележка с прессой переползла в следующий вагон, бархатный мужской голос вновь замурлыкал последние новости.

– Политпросвещение. Читаю: «Выдержки из Интернета» «… историки предполагают, что события связаны с указанной датой конца света (21.12.2012) имеют право быть».

– Или не быть! – захохотал Лис. – Эй, писатель, я у тебя туру съем. Ладно? Продолжай.

– Угу. Чисто математические расчеты выяснили, что в 3114 г. до н. э. в Стоунхендже было воздвигнуто таинственное мегалитическое сооружение!

– Стоун Хэнд? – Лис, слушая в пол уха, все же поймал странное словечко и решил блеснуть знанием иностранного языка. – Каменная рука, да?

– Нет, молодой человек. Стоунхендж сооружение из огромных камней, – как эта информация пришла в голову полоумному писателю, он и сам не понял. Но говорил со знанием дела и потому с удовольствием парировал. – Астрономическая лаборатория древних, на территории Англии находится. И я вас потесню, позвольте-ка пешечку. Очень интересная пресса. Продолжайте, юноша!

– Нашел юношу, дедуля, – обиделся Высокий, но читать не перестал. – «В Египте ведут свое начало династии фараонов, а в Месопотамии появилась первая письменность. В это же время в Америке стали культивировать маис».

– Газетенке об этом кто сказал, древние индейцы?

– Я знаю, я! – обрадовалась Ася. – У меня дедушка археолог. Значит так, маис на раскопах нашли.

– Ага, так твой маис взял и замумифицировался?! Врут! Твой ход, дядя.

– «Создается впечатление, что на всей планете под воздействием неких внешних сил именно тогда произошла глобальная культурная революция и люди обрели новые познания».

– Точно! То на мамонтов бегали, а тут вечный двигатель, колесо и велосипед изобрели. Ходи, говорю, дядя!

– «Некоторые ученые считают, что это не просто совпадение. До даты, с которой начинается календарь майя, развитие нашей цивилизации было замедленным, и вдруг настоящий взрыв: стали воздвигаться огромные пирамиды». О, тут и про колеса есть, «ни майя, ни даже древние египтяне, тем не менее, колеса не знали».

– Хорошо, но про вечный двигатель я угадал, – Лис довольно облизнулся. – Ты, бедолага, на доску смотри. Шах! Дальше вещай, прорицатель.

– «Целые народы, захваченные новыми идеями и помыслами, пришли в движение».

Олег был в шоке! Он никак не ожидал, что партия закончится так быстро. Он попытался как-то исправить ситуацию, уберечь короля.

– Круто! Хорошие новости. Мат, – Лис потянулся от удовольствия, зевнул, блистая золотой челюстью. – Древние археологические раскопки. Эх, побывать бы там, прощупать почву в которой золото прячут. А я вот не прячу! Гони дядя котлы.

– Еще партийку? – вежливо мурлыкал напарник. – Отыграться не желаете?

Отдавать часы, совсем не хотелось. Но хищные взгляды, будто сами расстегивали браслет.

– Берите.

– М-м-м. Тяжелые, – Лис был доволен. Один ноль в их пользу. – Не обманул. Пошли теперь Аристарховича будить.

– Знаете, что, господа гроссмейстеры! – Олег Владимирович перекрыл выход из купе. – Предлагаю сделку века! На нашей стороне карта затонувших сокровищ. На вашей – все деньги моего соседа, и бывшие мои часы.

– Не! Не равноценно. Часы и деньги твоего соседа уже наши. А карта наверняка фикция. Липа!

– Как не равноценно? – не унимался Олег Владимирович. – Да там под илом на сотню таких часов. Только руку протяни! Мы за этим и поехали.

– С тобой играть не буду, – осторожность и еще раз осторожность. Шулеры прекрасно знали, что затянуть петлю нужно как можно туже. – Ты меня теперь быстро вычислишь, потому как стиль почувствовал. А давай любой из мальчишек сыграет? Хоть бы вон тот! Что забился на верхней полке. Рыжий, вылазь! Нет, маловат. Хорошо, беру старшенького. Тебя, пацан, как мама в роддоме назвала?

– Петром.

– О, Петя-петушок. Готов сразиться? Золото вернешь или все на кон поставишь. Поступок мужчины.

– Это не серьезно! Они еще дети.

– Ну?

– Хорошо. Только чтобы по-честному. Вот карта. Древняя. Осторожно, – Петр достал клочок пожелтевшей от времени бумаги, уложенный в пластиковый файл. – Отдаю сокровище Асе. На верхнюю полку слева.

– Добавь деньжат для весу. Добавь! У тебя точно есть, чую.

– Одна тысяча.

– Рублей? Долларов?

– Зеленых.

– Тысячу??? А чё так мало? – Лис привстал, пересчитывая протянутую пачку иностранной валюты. – Раньше за это сажали. А теперь, вона, дети на ветер бросают.

– Ладно, – остановил пустые рассуждения Высокий. – По рукам. Мы свое, честно выигранное, на правую полку к рыжику покладем.

– Постойте! Прекратите, – орал Олег. – Это же дети. У них в мозгах ни гамбитов, ни рокировок.

– Не важно, дядя, ставки сделаны.

Петя играл странно, урывками. Пешки берег, а ладью без боя сдал. Мальчишка подпрыгивал, садился, просил воды, выходил из вагона, думал, вздыхал.

Соперники сидели плотно, не вставали. Лишь перешептывались.

Сколько прошло времени, никто не засекал. Но ближе к полуночи Петя устало прошептал:

– Мат в три хода.

– Врешь, пацан, играй! – Лис нервно подергивал себя за мочку уха. Ход. Второй. Третий…

– Я выиграл! – Петька скинул короля щелчком.

– Что-о-о-о? – Лис сгреб в кулак остатки шахматных фигур. – Да я тебя….

– Все, господа! Довольно! – пришло время и дяди Олега защитить мальчишек. – Покиньте купе. Детям пора спать. Вы явно задержались. Игра была честной, не прикопаешься.

– Карту! Деньги! – в руках Высокого сверкнул нож. Мужчина запрыгнул на верхнюю полку и приставил лезвие к шее Антошки. – Гони монету, сопляк.

Лезвие ножа дрогнуло под взглядами: Семена, Петра и Аси. Лезвие потеряло жесткость. Стало мягким, как воск. Металл стекал на рукоять, как расплавленная карамель! Но руку не обжигало.

– Антон, не бойся. Он сейчас уйдет, – прошипел Петр.

– Я не боюсь, – вслух произнес ребенок. – Дядя Олег, уйди. Заболеешь.

Тяжелый, не по-детски серьезный взгляд приказал подчиниться. Олег Владимирович встал и вышел вон.

Жуткая головная боль. Мозги взрывались, как мыльные пузыри. Мысли путались, сбивались в кучу. Тело размякло, расплылось по верхней полке и упало на пол. Высокий еле встал на четвереньки и начал биться головой в дверь. Чтобы боль утихла.

Испуганно подвывал Лис.

                                               * * *

– Узелок на память, – Антон завязал узлом послушное, как пластилин лезвие ножа и вернул его хозяину. – Не стой на нашем пути! Не зли.

За окном купе мелькали огни какого-то поселка. Поезд сбавил скорость и затормозил.

– Прекрасно, – улыбнулась Ася. – Стоянка две минуты. Успеете выбраться.

– Шевелись, – приказал Семен, захлопнув шахматную доску.

Несчастные шулеры выползли на четвереньках из купе, с трудом поднялись, и по стеночке, по стеночке покинули вагон. Но не рассчитали силы и свалились на перрон как два мешка с песком.

Только здесь, головная боль отпустила, будто и не было вовсе.

– Два-один. В нашу пользу, – Семен был доволен. – Бой закончился.

Но дорога, полная приключений только начиналась!

                                                * * *

– По-моему, перебор, – произнес вслух Петр и задумался.

– Я защищался, – Антон достал из-под подушки мандаринку, аккуратно очистил ее и раздал друзьям.

– Партия удалась, – Аська была в полном восторге.

Наконец-то, она встретила равных себе по силе.

– Дедушка будет доволен. Спокойной всем ночи.

– Спокойной ночи, Ася.

– Спокойной ночи, – улыбнулся своим мыслям Семен, – И позови Олега. Он за дверью подслушивал, бедняге тоже перепало.

                                                * * *

– Дядя Олл, проснись, – тонкие девичьи пальчики коснулись виска. Боль тут же прошла. Огромные голубые глаза светились радостью и спокойствием. – Вас мальчишки зовут.

– Все хорошо? – в туманное сознание вплыл образ сказочной Принцессы.

– Конечно, – принцессу окутывал ореол из цветущих фиолетово-синих васильков.

Я встал, погладил малышку по голове и вошел в купе. Как в клетку с тиграми! На меня смотрели три пары озорных детских глаз. Антошка запрыгнул на плечи. Обнял, поцеловал в лысеющую макушку.

– Малинки-ягодки, ты испугался? – голос у Антона оказался на удивление низким. – Прости. Я не хотел.

– Ты заговорил? – я нервно сглотнул. В горле пересохло.

– Хочешь пить? Мандаринка, – на ладошке лежало три оранжевые дольки. – От нас.

Вкус детства оказался на удивление ярким!

– Ты научишь меня читать? – прошептал малыш.

Чуть позже я понял, это были его мысли, не голос! Но в тот момент я автоматически ответил, будто всю жизнь умел слушать мысли других людей.

– Обязательно. С чего начнем?

– С газеты, которую купили плохие дядьки. Мне нужно быть там.

– Где там? В газете?

– Я тебя люблю, – ребенок явно устал. Не мудрено.

– Расскажи сказку.

– Ах, Антошка, Антошка, мой милый сказочник.

– И мне, сказку.

– И мне тоже, – заголосили мальчишки.

И я понял! Они – мое призвание, моя судьба. Страх ушел. Испарился. Рядом со мной обыкновенные дети. Ну, может быть и не совсем обыкновенные, но все-таки, дети. Моя забота и любовь

– Давным-давно. У самого синего моря жили-были…

Братья по крови

Мистер Стик был недоволен. Неделя интенсивного поиска украденного ребенка результата не дала. Потрачена уйма денег на размещение информации в СМИ, обещано крупное вознаграждение, даже знаменитые экстрасенсы получили заранее часть гонорара только за то, что предположительно указали на место, где может находиться трехлетний ребенок. Удивительно, но некоторые данные экстрасенсов совпадали и поэтому в указанные квадраты города были посланы усиленные наряды полиции. Как еще найти дитя в огромном городе? А одна из ясновидящих вообще заявила, что украденный ребенок не по зубам иностранной разведке, и что она постарается сделать все возможное, чтобы запутать следы.

Утром нужно встречать чету Фронт. О чем им докладывать? О том, что в России может произойти все что угодно? Что эта страна, как и люди непредсказуемы? Что в цивилизованном мире есть только два ответа: «да» или «нет». А здесь, в стране непуганых идиотов, он постоянно слышит сочетание-идиому «да-нет». Или того хуже «как Бог даст». Причем, даже за эту фразу, довольно часто, нужно еще и заплатить.

Чего стоит только директор детского дома? Как можно адекватно реагировать на ее оправдания по поводу киднэпинга в ее организации? Вспомнить страшно.

                                                * * *

(Детский дом, кабинет директора)

Женщина необъятных размеров сначала плакала в скомканный носовой платок, извинялась за нерадивость персонала. Но слезы были недолгими. Деловая жилка взяла верх, и она предложила заменить «потерю» на любого другого ребенка. Она несла какую-то чушь по поводу родни выбранного на усыновления малыша. Хотя в документах родня вообще не значилась. Разве ребенок не круглый сирота?

– Антошка судьбой меченый. Не от мира сего. Мамка при родах умерла, отец без вести пропал, старший брат сбежал от нас года два назад. Говорят, милостыньку собирает. Видно судьба у семьи такая. Появляться и исчезать.

Ничего себе оправдание?! Выражение «Видно судьба такая» покоробило.

– У нас еще один Антон такого же возраста есть. Заказчики ваши подмены и не заметят! Я только фотографию в личном деле переклею, и все. Им, какая разница?

– Как так? Ваша полиция завела дело о киднэпинге?

– Дело? Какое дело? СМИ ошиблись, вернее, перестарались. Это мои подчиненные ночью выпили немного, вот им и показалось, что детей в форточки выкидывают. Я написала заявление о похищении с их слов. А после проверки оказалось, что все детки на месте. Хотите проверить? Документы в порядке. Не переживайте, в полиции я уже была, в ножки кланялась, прощения просила за неправильную информацию. Объяснительную даже писала! Закрыли дело за отсутствием преступления. Конечно, придется отчитываться перед начальством, и выговор получу. Но это вас уже не касается.

– Тогда я сам в полицию напишу! Я знаю, это другой Энтони.

– Вы ему кто? Родственник?

– Я доверенное лицо усыновителей.

– Так усыновляйте, кто мешает?

– Разница существенная. В деле на Энтони проведен ряд специфических исследований. Ребенок должен быть похож на родителей.

– Бог с вами, похож, смотрите. Волосюшки светлые, глазки голубые. Даже родинка на щечке, как у вашей мадам Фронт. А исследования мы оставим прежние. Поди, потом докажи. Может, напутали чего наши в лабораториях. Бывает.

– Да?

– Учтите! Деньги кончились.

– Не понял.

– Как же, не понял он. Я весь ваш аванс на них, сердешных, уже потратила, – директриса показала в сторону двери, – Не верите? Вот. Вот. Вот еще квитанции. Детское питание, пеленки, распашонки, постельное белье. Идемте!

– Куда?

– Я покажу вам постельное белье.

– Подождите, подождите! Вы сказали, что у Энтони есть брат?

– Ну, есть.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Вы не спрашивали, а я не отвечала. Они только по матери родные. Отцы разные. И по документам все чисто.

– Мне необходимы координаты этого мальчика.

– Я ж говорю, сбежал Сенька. Побирается.

– Где побирается?

– Хлебное место нашел. В Москве видели, как машины мыл.

– И не поймали за шиворот?

– Зачем? Его дело у меня больше не значится. Вырос парнишка.

– Кто видел?

– Я видела, на Лужниках. Сенька здесь причем? Он уже взрослый. Но такой же, как и Антон, с прибабахами.

– Такой же? – пушок на лысине мистера Стика встал дыбом! Рука сама потянулась в карман. На стол упали две стодолларовые бумажки. – Где сейчас его отец?

– Спился, – купюры как ветром сдуло. – С горя. Видите ли, Катенька не от него забеременела. Разве можно жене мужу все рассказывать? Он дебоширил, вот она к любовнику с сыном и ушла.

– И? – нетерпение нарастало.

– Дальше? – собеседница удивленно посмотрела на пустой стол. – Кто владеет информацией, тот владеет миром.

Еще триста долларов не успели покраснеть от стыда и скрылись в бездонных карманах.

– Дальше, – нетерпеливо зашипел мистер Стик.

– Непутевые у Катьки мужики. Второй по командировкам скакал. Приедет, деньги привезет. Недельку отоспится и зафитилил в края далекие.

– Фи-ти-лил? Это профессия?

– Почти. Сенька тогда маме у-у-у как помогал. В школе учился на все пятерки. Все сам! К концу первого класса сдал экзамены экстерном и перешел в четвертый. Вундеркинд.

– А что еще вы знаете о Сэме? – Мистер Стик терпеть не мог русских имен, они сложны в произношении, и старался переделывать их на свой привычный лад.

– По характеру мятежник. Любит независимость, натура творческая, шустрый, резок в суждениях. Уроки быстро сделает, и убегает по своим делам. Но в магазин там, или молока купить, хлеба. Так это завсегда.

– Завсегда? – не понял выражения иностранец.

– Мужичок, говорю настоящий! – дама, то срывалась на крик, будто доказывала кому то правоту суждений. А то шептала еле слышно, заглядывая в глаза собеседнику, как преданная собака. Только хвостом не виляла.

– Даже в роддом мамку собирал, на такси отвез. А она возьми и помри! Похоронили, честь по чести. Пришлось Ваньке Первому, ее первому мужу, пацанов к себе забрать. Тут и письмо с Сибири пришло, мол Иван Второй, ейный любовник, затерялся. Полез с геологами во внутрь горы, его и завалило. Тело не нашли, потому и объявили без вести пропавшим. Так как брак со вторым мужем был гражданским, не зарегистрированным, то и жилье новорожденному не полагалось.

У Стика глаза на лоб полезли от новой информации. Конечно, он не все понял дословно, но самое главное отметил. У Энтони есть кровный брат по матери, которого зовут Сэм. Мать Энтони умерла при родах. Отец Энтони пропал без вести. А вдруг он жив? Голова поплыла кругом.

– Дальше то что?

– Я свидетельство о рождении Антону справила, – директриса кружила вокруг гостя, как дирижабль вокруг столба, на котором его привязали.

– В графе отец, прочерк поставила. Ванька Первый от отцовства отказался: «Не мой», – говорит. – «Пусть сам выкарабкивается».