Ни стыда ни совести

Слушая суть «его» идеи, я прижимаю ладонь к губам, чтобы в голос не завыть от несправедливости, злости и обиды. Ведь эта идея – МОЯ!

Глава 5

– Мам, а может завтра? – укрываюсь с головой одеялом. – Я же тебе говорила, у меня сегодня корпоратив. А завтра к обеду вернусь, и мы всё привезём, ага? – бормочу сонным голосом из своего укрытия.

Полночи в ожидании сна я металась в постели и думала, думала, думала… О вопиющей несправедливости судьбы, о бессовестности и подлости одного небезызвестного гада и многом-многом другом. Конечно, первая мысль после подслушанного разговора – это сплетни. Но откуда бы девчонкам знать мою идею? Ведь кроме Зорина, я о ней никому не рассказывала. Зато теперь всё точно встало на свои места. Все его проявления знаков внимания – это не что иное, как хитрый и продуманный ход! Никита хочет, чтобы я, как влюблённая дурочка, снабжала его идеями, а он бы их реализовывал. За этими размышлениями я незаметно и провалилась в сон.

– Аля, сегодня вечером ко мне девчата придут, а мне их и угостить нечем, – настаивает мама, стягивая с меня одеяло.

Девчата – это мамины подруги, а угощать она их собирается своими домашними заготовками. У нас же катастрофа – добро пропадает! А в это добро вложено всё: все выходные, отпуск и пара отгулов. Молчу про воду, бензин в машину и, конечно, любовь.

Я всё это, практически, не ем. В овощных заготовках много соли, а фруктовых – сахара, который я тоже стараюсь ограничивать. Выход один – запасы нужно скормить маминым девчатам. Поэтому сегодня, в день моего отъезда, ей, во что бы то ни стало, нужно привезти несколько баночек с дачи.

Что ж, мама – это святое.

В итоге мы управляемся за четыре часа и в полдень возвращаемся домой. Мама довольная, а я с осознанием, что никак не смогу через тридцать минут появиться на месте общего сбора. Разве что телепортироваться. Но этот уровень мне, к огромному сожалению, ещё недоступен.

Не беда. Переиграем. Тем более, как оказалось, не я одна такая. Андрей – водитель одной из машин, так же опаздывает. А это значит, что две машины поедут, как договаривались – к трём часам дня. А третья – к шести вечера.

Звонить Зорину не стану. Обойдётся. Отправляю сообщение с подробной инструкцией, и через минуту мой телефон оживает. Бросаю короткий взгляд на экран – Стажёр. Отключаю звук и иду собираться. Не до тебя сейчас.

Ровно в назначенное время стою на месте, как, в общем-то, и все остальные – Андрей и Юлич. Оказалось, что все, кроме нас троих, уместились в двух машинах и уехали первым рейсом. Отлично! Меньше народу – больше кислороду.

Вопрос аренды коттеджа на сутки взял на себя Зорин. И именно он должен был снабдить Андрея адресом и координатами точки нашего прибытия. Да, видимо так и есть, потому что наш водитель включает навигатор, закладывает маршрут и мы, наконец, стартуем.

Настроение, прямо скажем, паршивое. Но я стараюсь разогнать тоску и взбодриться. Наклоняюсь и перебираю радиоволны в попытке отыскать что-нибудь весёлое и ритмичное.

Спустя некоторое время сворачиваем с трассы на просёлочную дорогу. Катим минут десять, пока навигатор не оповещает нас о повороте. Правда, пока не очень понятно куда…

Подъезжаем к небольшому посёлку, перед которым действительно виднеется съезд налево в сторону поля. Андрей без опаски выворачивает руль, выполняя маневр, и колёса, попадая в разбитую, грязную колею, вязнут.

– Да твою ж… Приехали, – ругается наш горе-водитель, буксуя на месте.

Мы не теряем надежды выбраться самостоятельно: толкаем, раскачивая машину, подкладываем под колёса палки. Но колёса новенького кроссовера лишь прокручиваются, утопая всё глубже и обдавая нас густыми коричневыми комьями грязи. И как итог – машина садится на днище.

Андрей звонит кому-то, эмоционально объясняет сложившуюся ситуацию и место нашего нахождения, при этом бурно жестикулируя свободной рукой.

– Сейчас приедет подмога, – сообщает наш водитель, закончив разговор.

Уставшие и злые принимаемся ждать помощи. И она появляется буквально через десять минут – Зорин, собственной персоной.

Юлич остаётся в тёплом салоне, а мы с Андреем выходим навстречу Никите. Серьёзному, взволнованному и… чистому. В отличие от нас.

Пока мужчины осматривают место происшествия, в моей голове возникает сумасбродная идея.

Подхожу к машине Зорина, открываю заднюю дверь и незаметно ныряю внутрь. Оглядываюсь. Как я и думала – салон девственно чист, будто Зорин только что выехал из мойки. Злорадно улыбаюсь и, широко раскинув руки, вольготно устраиваюсь на середине сиденья, удобно располагая свои верхние конечности на мягкой спинке.

Сижу… сижу… А этого гада всё нет и нет. Тоскливо вздыхаю. Что ж Зорин, ты меня вынуждаешь на большее. Ласково провожу руками по мягкой бежевой коже сидений.

И именно в этот момент возвращается Никита. Не замечая меня, усаживается за руль, а я, как мышка – не издаю ни звука, сижу не шелохнувшись.

Мужчина мягко поворачивает ключ в замке зажигания, запуская двигатель, уверенно включает заднюю передачу и, обнимая одной рукой соседнее сиденье, разворачивается назад, по-видимому, чтобы обеспечить себе более полный задний обзор.

Взгляд Зорина упирается в меня, брови в удивлении приподнимаются. И я уже, кажется, жалею о своём легкомысленном поступке, который может иметь вполне серьёзные последствия. Всё же беспринципный человек, способный на подлость – опасный человек.

Зорин окидывает меня с ног до головы быстрым взглядом и затем переводит его на оставшиеся после моих ладоней грязные земляные следы. Всего на миг на его лице возникает брезгливая гримаса. Но уже в следующее мгновение мужчина прищуривается, а я не успеваю убрать с лица довольное выражение, которое он моментально ловит. Усмехаясь, качает головой, после чего отводит свой внимательный взгляд мне за спину и, оценив обстановку, молча продолжает свой манёвр.

Мне даже обидно: где глубокое возмущение и, что уж говорить, справедливый гнев? Где истошные вопли? Хоть какие-то эмоции… Вот же! Одним словом – гад!

Пока я, вот-вот готовая лопнуть от досады, продолжаю дуться, Зорин вытаскивает машину Андрея, и мы, наконец, добираемся до места отдыха.

Резво выбираюсь на свежий, прохладный воздух, наполненный манящим запахом шашлыка, и направляюсь к кроссоверу. Достаём с Юличем из багажника свои рюкзаки и двигаемся в сторону арендованного двухэтажного деревянного дома, расположенного на берегу реки. Конечно, в начале марта всё смотрится не так живописно, как летом или осенью, но, тем не менее, здесь очень привлекательно.

Зайдя в дом, сразу попадаем в светлое большое помещение, в котором за длинным, громоздким, деревянным столом уже вовсю веселятся наши коллеги. На ходу выкрикивая приветствия, прошмыгиваем мимо. Сейчас желание одно – помыться и переодеться.

Глава 6

Исследуя первый этаж, мы с Юлей понимаем, что кроме спальной комнаты с двумя двухъярусными широченными кроватями, гостиной с камином, кухни и туалета, здесь больше ничего нет. Поднимаемся по узкой деревянной лестнице наверх и пищим от счастья. Всё же душ – это не фантастика! Он существует!

Правда, ещё приходит осознание, что на втором этаже все три комнаты уже заняты. А это значит, что спать мы будем внизу. Что ж, опоздавшим всегда достаётся всё самое «лучшее». Такой закон.

Снимаю грязную куртку и ловко помещаю её в пакет. Открываю рюкзак и радуюсь, что помимо банного халата прихватила с собой свою любимую тёплую пижамку, в которую я сейчас и переоденусь.

К несчастью, Юличу везёт чуть меньше: у неё с собой только короткие шортики и маечка. Представляю, как Андрей рассердится! Ребята скрывают свои отношения, думая, что никто не догадывается об их связи. Но это не так. Всем уже давным-давно всё известно.

Застирываю под водой грязные вещи, наскоро принимаю душ и, натянув хлопковые тёплые штаны с кофтой, выхожу из ванной. В одной из комнат развешиваем свою влажную одежду и спускаемся к ребятам.

– О, да у нас сегодня будет пижамная вечеринка? – смеётся Зорин, и все поддерживают его шутку громким гоготом.

На что я отвечаю наигранной улыбкой, которая мгновенно испаряется, стоит мне только отвести от него взгляд. Гад.

Наблюдаю, как Андрей окидывает Юлю хмурым недовольным взглядом и, не сдержавшись, хмыкаю. Конспираторы хреновы! Юля стреляет в меня косым злым взглядом и мы, наконец, присаживаемся за стол, на котором перед нами уже стоят заранее кем-то расставленные, приборы.

Сейчас у меня есть возможность совершенно спокойно рассмотреть это помещение с огромными панорамными окнами, выходящими, по-видимому, на ту самую реку. Вот только, к сожалению, на улице уже темно, и я не могу оценить этот вид.

Кроме стола и таких же деревянных скамеек здесь есть кухонная зона с мойкой и разделочным столом, небольшое количество посуды, и… очень красивая кирпичная печь, в которой трещат горящие дрова.

– Аля, что будешь пить? Чем тебя угостить? – обаятельно улыбнувшись, спрашивает Сергей.

И я уже собираюсь ответить, что не брала с собой алкоголь, так как не планировала пить, как вдруг:

– Я думаю, что она будет чай с барбарисом. Я угадал, Барбариска?

От своего прозвища, раздавшегося из уст Зорина при всех ребятах, у меня аж скулы сводит.

Слегка прищуриваюсь и сладко спрашиваю Сергея, склоняясь ближе:

– Почему же? Я с удовольствием составлю тебе компанию. А что ты пьёшь, Серёжа?

– Виски с колой, – широко и довольно улыбается коллега.

– Тогда и я, – улыбаюсь в ответ.

Зорин недоумённо поднимает брови и недовольно качает головой. Сейчас мне хочется показать ему совсем не язык, а совершенно другой, менее приличный жест.

И бег времени ускоряется. Мы поём песни под гитару, вспоминаем забавные случаи из нашей банковской, можно сказать семейной, жизни и много смеёмся. Бокалы наполняются, и мы наслаждаемся вкуснейшим шашлыком… Вернее, как «мы»… Я, например, стараюсь есть как можно меньше. Ибо опасно. Для жизни. Нет, не моей, окружающих. Стоит мне только съесть что-то сытное – всё, прощай трезвое сознание.

– Потанцуем? – слышу за спиной голос Никиты.

Оборачиваюсь и только сейчас замечаю несколько танцующих пар на импровизированном танцполе. Прислушиваюсь. Да это же Patriсk Swayze, и песня из фильма «Грязные танцы» – She's like the wind.

Едва открываю рот, чтобы отказать, как Зорин крепко ухватывает меня за локоть, приподнимая, и тянет на себя, заставляя перешагнуть через скамейку.

Откровенно говоря, я не то, чтобы не хочу с ним танцевать… Таких мыслей у меня сейчас почему-то не возникает. Дело в том, что во мне плещется уже немало высокоградусной жидкости, и я… Хотя… мне-то что переживать? Пусть он боится за свои, уже гарантированно отдавленные, ноги.

Ловко крутанув, Зорин мгновенно притягивает меня к себе, обняв за талию.

– Фи, как банально, – говорю, укладывая свои руки ему на плечи, и меня уверенно ведут в танце. – А может всё-таки грязные танцы, а? И песня соот…

– Уймись, – усмехается, прижимая сильнее.

В его голосе что-то изменилось, но что именно, мне никак не удаётся ухватить. Я расслабляюсь и укладываю голову ему на грудь. Он тёплый… И вкусно пахнет… А что? Конечно, очень хочется сейчас сказать ему что-то едкое и язвительное, но мне банально лень.

– Заканчивай пить, – его дыхание путается в моих волосах.

– Ещё чего, – бормочу в районе его груди, обтянутой белой майкой.

И вот, песня затихает, начинается уже более ритмичная, танцевальная музыка. Мы останавливаемся. А я стою и не могу оторваться. Кажется, прилипла… или влипла… В общем, я ещё не решила…

В сон клонит просто жутко, но нужно держаться. Ещё только… А, кстати, сколько времени?

Открываю рот, чтобы спросить, но не успеваю.

– Кто в баню? – выкрикивает Зорин, оглушая меня и вынуждая резко отшатнуться от него.

Слышу ликующие выкрики коллег. Голова кружится. Мне на плечи ложатся широкие мужские ладони, придерживая и не давая далеко упасть… Или низко пасть…

А моему возмущению нет предела. Какая ещё баня? Мы ещё не всю колу выпили! Хочу высказаться, но меня опять перебивает этот гад.

– Барбариска, а ты спать.

Это ещё что за хрень такая?

– С какого перепугу? Я тоже люблю попариться! – передёргиваю плечами, скидывая руки Зорина, и с высоко поднятой головой направляюсь на второй этаж.

Возле двери до меня доносится едва различимое ворчание.

– Оно и видно.

Не поняла. Это он о чём сейчас?..

Стараясь, как можно крепче держаться за перила, поднимаюсь по крутой, как мне сейчас кажется, лестнице. Заскакиваю в комнату с нашими вещами. Хорошо… не заскакиваю, вхожу, слегка покачивая бёдрами… Хорошо… не только бёдрами, покачивается всё моё тело…

Выудив из рюкзака белый банный халат, стягиваю штаны и, ухватившись за край кофты, тяну кверху в намерении снять её через голову, которая, как назло, никак не хочет пролезать в горловину, больно давя на уши.

– Помочь? – слышу насмешливое, и тут же с меня стягивают кофту.

Фокусирую взгляд на… Никите, который совершенно бесцеремонно разглядывает меня.

– Ах ты, гад! Отвернись! – пищу, подхватывая с кровати пижамные штаны и швыряя в него.

Он, смеясь, их ловит и отворачивается. А я тем временем сцапываю халат, торопливо набрасываю его на плечи и, запахиваясь, с силой завязываю пояс, будто от этого моё тело станет более закрытым.

Выхватываю из его рук штаны и, не глядя, пихаю в пакет пижаму. После чего ни слова не говоря, с пунцовым от стыда лицом, выхожу из комнаты.

Глава 7

Осторожно ступая по лестнице, осознаю, что спуск даётся гораздо легче. Видимо, эта ситуация с бессовестным Зориным немного отрезвила меня.

Оказавшись внизу, примыкаю к небольшой группе, желающих попариться.

– Что стоим? Кого ждём? – интересуюсь я, прикладывая прохладные ладошки к пылающим щекам, не забывая при этом мысленно «благодарить» виновника всего этого.

– Никиту, – отвечает Андрей.

И в следующий момент мне на плечи ложится тёплая куртка. Оглядываюсь – Зорин. Пожертвовал, с барского плеча. Вот почему он так себя ведёт? Как можно быть таким двуличным? Но я не отказываюсь. Идея идти по улице в одном халате меня не прельщает, а он и в джинсовке добежит. Насколько мне известно, при температуре выше нуля градусов гады не погибают.

Для того чтобы попасть в баню, мы обходим вокруг дома. По тускло освещённой несколькими фонарями дорожке иду аккуратно, стараясь твёрже ставить ногу при каждом шаге. И очень надеюсь, что со стороны это смотрится естественно и не по-дурацки.

Всё это время чувствую позади себя близкие шаги Никиты. Боится, что его бесценный поставщик идей упадёт и ненароком свернёт себе шею… И тогда, прощай блистательная карьера в инновационном менеджменте!

Свежий, промозглый воздух бодрит и окончательно выветривает алкоголь из моей крови. Вообще, я почти не пью. Это всё Никита со своим: «Она будет чай с барбарисом…». Да и париться я не собираюсь, понятное дело. А своё желание высказала чисто из вредности. Мой дедушка всегда говорил, что в парную нельзя заходить пьяным, с криками и женщинам без присмотра мужчин, чтобы не разозлить банника – духа, обитающего в бане. Я, конечно, понимаю, что это миф… но всё же он не лишён здравого смысла.

Посижу с ребятами в предбаннике, попью чая со сладостями, которые, к слову сказать, здесь имеются в избытке: конфеты, печенья, рахат-лукум и многое другое.

Коллеги раздеваются, а мой взгляд приковывает фигура Зорина. Подтянутая, спортивная, хотя и без огромных мышц. Он замечает, и я тут же отвожу взгляд, присаживаясь за стол.

Быстро приняв душ, наша группа скрывается за дверью парной. Осматриваю помещение, отделанное вагонкой, и замечаю в углу большое массажное кресло. Не зная чем себя развлечь, падаю в него, выбираю в меню положение кресла, курс с силой массажа и расслабляюсь.

Наслаждаюсь вибромассажем… дремлю… Громкий хлопок и я вздрагиваю. Из парилки вываливаются ребята, принося с собой банный запах и громкий смех. Признаться, я им завидую. Какая же я глупая, что повелась на эту провокацию Зорина! Отключаю кресло и, поднявшись, присоединяюсь к весёлой компании.

– Никит, расскажи, в связи с твоим назначением нас ждут какие-то изменения в работе? – спрашивает Андрей, разливая кипячёную воду по кружкам с пакетиками чая.

– Да, признавайся, будешь делать среди нас зачистку? – подхватывает, смеясь, Юлич.

Никита встаёт из-за стола и подходит к Андрею, забирая один из дымящихся напитков.

Поворачивается к нам и, отпивая глоток, серьёзно отвечает:

– Никакой зачистки не будет. Я доволен каждым из вас.

От таких громких слов, я сжимаю руки под столом в кулаки, до боли впиваясь ноготками в кожу. Гад! Как же мне хочется всё ему сейчас высказать. Доволен он!..

– Вероятнее всего, в нашей команде появятся несколько новичков. Стажёров, – взгляд Зорина задерживается на мне.

Копируя его привычку, вопросительно вздёргиваю брови.

– Что же касается работы, – отводит от меня взгляд. – У меня есть одна идея, – на его последнем слове я непроизвольно дёргаюсь.

А он тем временем продолжает:

– Создать единый сервис, через который каждый желающий сотрудник банка сможет оформить заявку на решение той или иной проблемы. Сейчас эта логистика не работает. На данный момент, мы вообще не в курсе многих возникающих трудностей. В то время как сотрудники внутри подразделений мучаются с проблемой и, самое обидное знают, как её решить. Знают, но не имеют полномочий на изменение процессов. Однако они есть у нас, и в наших силах им помочь.

– Хм, интересно… – комментирует Андрей, потирая лоб.

– Думаю, что в ближайшем будущем можно использовать этот сервис и для предложения своих идей. Своеобразное хранилище. Сразу оговорю, что доступ к просмотру будет только у нас. Только мы сможем мониторить и обрабатывать предложения.

Какая прелесть! Конечно же, только у нас, ага, как же! Только у вас, Никита Сергеевич! Какая сволочь! И можно прибрать чужие идеи официально, на полных законных основаниях. И не только мои, но и всех остальных. Удержать язык за зубами становится уже невыносимо сложно. Внутри всё кипит, вулкан того и гляди начнёт извергаться.

– Никит, это хорошая идея, но лично я пока слабо представляю, как это будет… Мы же все, как не крути, работаем на личный результат, ты же понимаешь? Тогда зачем мне рассказывать свою идею всем вам? В чём моя выгода?

– Мы одна команда, и все проекты, в любом случае, ведутся в рамках «Лаборатории», но ты пр…

Команда???

– Просто прекрасно! – подскакиваю со стула. – Раз мы команда, то можно и чужими идеями пользоваться без зазрения совести? Ты что хочешь, чтобы мы все перегрызлись, да Никит? Хочешь внедрить свою систему воровства идей?

Хмурится.

– Что? Не нужно делать такое непонимающее лицо, Зорин! Разве не это твой секрет успеха? Что ж, тогда расскажи нам, как ты так быстро поднялся? Поделись, с командой, – последнее я буквально прошипела, склонившись над столом.

Молчит, зло поигрывая желваками на скулах.

– Не расскажешь? Ну что же, тогда расскажу я! – разворачиваюсь к ребятам. – Расскажу, как будет, – посмотрела на Андрея. – И как это уже было. Вернее стало, со мной.

И я всё выложила. На одном дыхании. Что доверилась, рассказала ему свою идею, а он воспользовался нашей дружбой. Мной. И предложил её, как свою. Чем и заслужил повышение.

Я так расхожусь, что заканчиваю свою пламенную речь, задыхаясь и хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, приводя своё дыхание в относительную норму.

– Всё сказала? – цедит он, так и держа в руках кружку.

– Нет, не всё! – рявкаю.

Зорин отставляет кружку на стол, проходит к выходу и, взмахивая рукой, указывает на дверь:

– Тогда пойдём, проветримся. Здесь душновато.

И пойду! И всё скажу, что о тебе думаю!

Выходим, Зорин обгоняет, проходя на деревянную мостульку. Я за ним. С реки дует ледяной, пронизывающий ветер. Безжалостный. Треплет мои волосы, забирается под полы халата, проникает до самых костей, от чего моё тело вмиг покрывается колючими мурашками. Обнимаю себя руками.

– Говори. Что ты ещё хотела сказать? – бросает, поворачиваясь.

– Ты подлый, лицемерный предатель! Ты… ты… плагиатор! Использовал меня. Как ты мог? Я доверяла тебе! У тебя ни стыда ни совести! Хотел влюбить меня в себя и вдоволь попользоваться. Барбариска…. Ням-ням-ням. Ты вся светишься… – откровенно кривляюсь, изображая его. – Фу! Мне противно даже просто стоять с тобой рядом, – ядовитые, горькие слова так и льются из меня потоком, не остановить.

В одно мгновение Зорин преодолевает между нами расстояние, наклоняется, сильные пальцы обхватывают мой затылок.

– Какая же ты дура! – и впивается в мои губы яростным поцелуем.

От неожиданного напора я теряюсь, но почти сразу прихожу в себя, отталкиваю его, и звонкий, оглушительный звук пощёчины эхом разносится по округе. В испуге стремительно разворачиваюсь и пускаюсь бежать, без оглядки. Несколько секунд, и я слышу за спиной громкий всплеск воды.

Глава 8

Забегаю в дом и, не поворачивая головы, проскакиваю мимо ребят. Взбежав по ступенькам на второй этаж, притормаживаю возле окна тёмного холла, чтобы хоть немного отдышаться. Сердце колотится как сумасшедшее.

Поднимаю взгляд и, как заворожённая, смотрю, как переливается лунная дорожка на водной глади реки. Вглядываюсь, и замечаю какое-то движение – мужская фигура, поднимающаяся из воды на мостульку. Она будто застывает на мгновение, чтобы тут же направиться в сторону дома.

Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Разворачиваюсь и вхожу в комнату.

– Девочки, я только переоденусь, – предупреждаю.

Девчонки с приоткрытыми ртами смотрят на меня, ничего не отвечая. М-да, уж… представляю как я сейчас выгляжу: в растрёпанном халате, с взлохмаченными волосами и лицом, цвета перезрелого помидора.

Не дожидаясь ответа, опускаю голову и прохожу к своим вещам. Копаюсь в поисках пижамы и… по комнате разносится мой разочарованный стон. Вот она, родная: в одном пакете с грязной курткой! Что ж, ходить мне до завтра в халате.

Вытаскиваю из рюкзака телефон. Ого, уже два часа ночи! Как же быстро пролетело время.

Спустившись вниз застаю за столом двух ребят – самые стойкие. Присаживаюсь к ним, с желанием присоединиться к пустой болтовне, но совершенно не слышу, о чём они говорят.

Чтобы отвлечься, протираю полупустой стол и встаю к мойке. Под звяканье перемываемой посуды, думаю… Почему Зорин назвал меня дурой? Я ведь сказала правду… Или нет?.. Тогда почему не объяснил? А зачем целовал?..

Задыхаюсь от обиды, но упорно продолжаю мыть… И плакать… Мою и плачу. Хотел влюбить и влюбил. Гад. Хочется разрыдаться в голос.

Входная дверь хлопает – вернулись ребята из бани. Продолжаю возить пенной губкой по тарелке. Ко мне никто не подходит, даже Юлич. И почему-то именно в этот момент я чувствую стыд за своё поведение. Всё же не стоило выносить это на всеобщее обозрение. Это алкоголь меня подбил, не иначе.

Закончив, оборачиваюсь: я осталась одна, все разбрелись по койкам. Укладываюсь спиной на одну из скамеек, подкладываю руки под голову и смотрю невидящим взглядом в потолок. Буквально на несколько минут прикрываю глаза…

Просыпаюсь от шума и смеха. Ощущаю что полулежу, прислонившись боком к чему-то тёплому и твёрдому. Стоп! Я же уснула на лавке. Но перед глазами камин, а это значит, что я в гостиной на диване. И лежу на… Поднимаю голову, уже догадываясь, кто именно держит меня в объятиях, прижимая к своему боку – Никита.

Мой удивлённый взгляд встречается с его – внимательным и серьёзным. Приоткрываю рот, чтобы возмутиться, но не успеваю ничего сказать, Зорин аккуратно отстраняется и встаёт.

Я ещё какое-то время лежу и понимаю, что ничего не понимаю… Зачем он продолжает свою уже бессмысленную игру? Я же всё ему сказала.

Вспоминаю, что сегодня восьмое марта – только за завтраком, когда парни включают телевизор, демонстрирующий шутливое поздравление, записанное специально для нас – девочек. А затем нам торжественно вручают небольшие букетики тюльпанов и подарочные сертификаты.

Благодарю мужчин и замечаю на себе пристальный взгляд Зорина. Невольно опускаю голову и ухожу в комнату собираться.

Тридцать минут, и мы уже выдвигаемся из нашего временного дома.

Целенаправленно двигаюсь к кроссоверу Андрея, как вдруг слышу оклик Юлича:

– Аля, у Андрея все места заняты!

Делаю шаг в сторону машины Сергея.

– И у Серёжи тоже! У Никитоса есть свободное место!

Вот это новость! И когда, спрашивается, они успели договориться, кто и с кем едет?.. Или сговориться?..

Что ж, выбора нет.

Зорин укладывает мой рюкзак с пакетом в багажник, и я усаживаюсь на заднее сиденье. Впереди, уткнувшись в телефон, сидит одна из наших девчонок. Услышав меня, отрывается от экрана, улыбается и тут же снова возвращается к своему занятию.