Княжна Властелина

Властелина закрыла книгу, задула светильник и легла спать, решив, что утро вечера мудренее и, что она запомнит слово в слово разговор с книгой. Сон не шел, мысли о книге и ее необыкновенных свойствах, которые ей открылись, не давали ей покоя. Все ее чувства были обострены, она распахнула окно и посмотрела в ночь. Первые звезды уже зажглись на небе. Все, что днем было просто и понятно, ночью было таинственно, загадочно, обретало иные очертания, делая мир вокруг иным, неизвестным, манящим. Властелина, решив подышать свежим воздухом, накинула платок и вышла на крыльцо, прошла по двору, и зашла к Златогривому, чтобы приласкать его. Конюшня была ярко освещена светом, исходящим от коня. Зафыркал довольно Злат, затряс гривой, приветствуя хозяйку, и вывела его Власта на ночной двор. Все вокруг осветилось, словно днем. «Когда-то и я освещала своим присутствием ночь», – подумала девушка. Села она на коня и поскакал Злат по кругу сначала легкой рысцой, потом его бег стал быстрей, перешел на галоп, и вот уж мчался скакун во весь опор. И тут Властелина почувствовала, что ее конь не касается копытами земли и несет ее по воздуху…

– Злат! Снится ли мне это? Или мы все же летим? Ты умеешь летать!

В ответ заржал Златожарый и помчался еще быстрее. Под ними, как на карте из книги волхвов, мелькали леса, деревни, города. В сонных гладях озер отражались звезды и серпик убывающей луны. И по этому зеркальному ковру светясь ярким светом, проплывал Златогривый, бережно неся свою драгоценную ношу. Власта была в восторге от полета на своем коне. Наконец, где-то на краю земли, утомленная быстрой скачкой, она попросила Златогривого спуститься на землю. Скакун плавно приземлился на берегу южного моря-океана, который дышал теплом, накопленным днем на жарком солнце. Он мирно спал, но солнечные искорки плавали, растопившись в изумрудной, даже ночью, воде.

Властелина погладила своего коня и спросила его:

– Что же ты раньше не летал?

– Всему свое время, – услыхала Властелина в ответ.

Ахнула княжна:

– Каким богатством я владею! Ты у меня – чудо!

Затряс головой Златогривый, довольно зафыркал, стал бить копытом оземь.

– Ай, да конь! Ай, да Злат мой драгоценный, золотой конь, что по воздуху летает и человеческим голосом говорит! Мы полетим с тобой далеко-далеко. Мы облетим всю землю и полетим дальше, туда, где не действуют земные законы – к Солнцу на само Солнце и дальше… Правда, Златогривый, ты перенесешь меня туда?

Возбужденно говорила Власта.

– Да, княжна, мы полетим, но еще не время.

– Когда мы туда прилетим, все чудесным образом изменится. Я перестану стареть, силы мои вновь восстановятся. У тебя хватит сил долететь до Солнца?

– Да, княжна, мы полетим, но еще не время.

– Что ты отвечаешь мне одно и то же! Нам что-то мешает? В чем же дело?

– Не в чем, княжна. А в ком.

– Так в ком, тогда, дело?

– В тебе, княжна. Ты сейчас еще не способна преодолеть это пространство: ты просто не знаешь, как это сделать. Помимо этого, ты не стала еще частью Солнца, чтобы пробыть на нем, хоть мгновение.

– Я сгорю?

– Увы, княжна…

– Но может пройти много-много лет, прежде чем я смогу стать частью Солнца. И тогда, мое путешествие потеряет смысл.

– Смысл? А что ты знаешь о смысле? – оживился Злат.

– Смысл – это толк, суть всего. То, ради чего все это делается. Смысл – сила.

И тут Злат засмеялся, что было так забавно, что девушка тоже засмеялась.

– Ты правильно говоришь, княжна. Смысл – суть и сила. Ты найдешь его.

Села Власта на коня и помчались они, что есть силы домой.

Все лето провела Властелина в полетах на Златогривом. Они побывали везде, где только это было возможно, во всех уголках Земли-матушки. Княжна видела, как одна заря сменяет другую, как кончается ночь и рождается новый день. Видела она и огромные горы, и жаркие пустыни; бескрайние океаны воды сменялись белыми снегами, и от холода не спасало ничего. Очень любила Властелина скакать над облаками, когда на землю уже опустилась ночь, а у нее над головой было Солнце. Внизу под ними были тучи: бесконечные, необыкновенных очертаний голубые, белые, розовые долины и горы. Глядя на них сверху, отважная всадница думала о том, что не могут они быть неживыми, как и ветер, что их гонит. Уж ветер, точно, потому что с ним можно было договориться, и он помогал им в их небесных скачках. «Все вокруг – живое, думающее, имеющее свои помыслы», – так думала Властелина.

Они стали неразлучными друзьями – конь и княжна. Но совсем другого желали для своей дочери ее родители. Они видели только одно, как быстро выросла их дочь, обогнав своих сверстниц на много лет, и решили выдать ее замуж.

«Властелина, совсем ничем не интересуется, она не замечает, что люди боятся ее, у нее нет ни подруг, ни друзей, она не спрашивает ничьих советов. Похоже, только Златогривый и скачки на нем – весь круг ее жизни», – говорил отец, глядя на дочь.

Мать же, тревожась о дальнейшей судьбе девушки, возражала ему:

– Князь мой, хоть и выглядит она уже очень зрело, но ей всего двенадцать лет! Можно ли требовать от ребенка интересов взрослого человека?

– Развитие идет столь стремительно, что я теряюсь в догадках о будущем Властелины. Ей и сейчас уже на вид восемнадцать лет можно дать, а что будет через пять лет? – отвечал князь.

Он, как и не помнил тайного разговора с Одинцом, не верил он в чудодейственную силу своего чада, а верил он только лишь своим глазам. Он поступал, как обычный отец, заботящийся об обычном земном счастье обыкновенной своей дочери. На узком семейном совете было решено присматривать достойного жениха…

А Властелина, даже и не думала об этом. Она жила жизнью, оторванной от всех помыслов о замужестве.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Завет – все, что завещано; святосказано, заповедано; зарок; обет; обещание; договор, условие и основанный на нем союз.