Свидание на спор

На очередной тренировке спустя несколько дней все происходит по новой. Мысли о Даше не отпускают, держат клешнями и все время уводят в мир фантазий, где мой влажный от ее слюны член входит в мокрую, горячую, тугую плоть, где разрывается плевра, а соски набухают от моих укусов. Прихожу в себя, понимаю, что тренироваться со стояком – такое себе удовольствие.

– Синицын! – орет мне в ухо кто-то, и я вздрагиваю, когда, обернувшись, вижу Харитона Черепанова и владельца клуба Геннадия Викторовича, как обычно, в строгом костюме. – Ты чет совсем затренировался. Уже и слух пропал?

Я сбрасываю перчатки и жму руку Геннадию, пока ржу с Черепа.

– А ты тоже решил в боях поучаствовать? Тебя научить?

– Не хотелось бы, чтобы единственный сын погиб от кулака какого-нибудь на голову отбитого зверя. Так что да, Марк. Потренируй моего оболтуса.

Сын блять? Харитон сын Геннадия? Либо я тупой, либо забыл фамилию своего начальника. И как эти абсолютно два непохожих человека могут быть родственниками?

Глава 6

Я все-таки пытаюсь найти долю сходства и кроме ямочки на подбородке не вижу, но, судя по тому, как они оба держатся, это не шутка. Только вопрос, почему Череп молчал. Нормально вроде общались, к чему эти тайны?

– Удивлен? – усмехается Харитон, и я пожимаю плечами.

– Все мы чьи-то дети. Я работника завода. Ты олигарха.

Геннадий усмехается и бьет Черепа по плечу.

– Я уезжаю, а этот оболтус пока займется клубом. Так что если вопросы по боям, то к нему. Ну и ты понял, потренируй его, пока Валера в отпуске.

Неприятно. Вот до тошноты неприятно пресмыкаться перед мажором. Понятно, что многие и меня считают тем еще «буратино», но на деле кроме этих боев мне похвастаться нечем. Так что если вдруг я не угожу сыночку богача, то поток нормального бабла будет закрыт, а мне придется идти на поклон к мужу сестры знаменитому хирургу. Но он и так подарил мне возможность учится в лучшем вузе и я очень мечтаю вернуть ему долг. Поэтому я давно прошу организовать бой с Русланом кличке Зверь.

Если я его завалю, то меня могут взять в Штаты, а это уже другой уровень. И уже никто не скажет, что брат умнее и лучше меня. Зять не будет хвастать должностью лучшего хирурга в городе, а сестра – знаменитой балерины.

– Ну и отлично.

А что еще мне остается? И хозяин уходит, а Череп надевает перчатки и предлагает спарринг. И вот как с ним драться? С закрытыми глазами? Не дай бог, не ударить сыночка олигарха?

Мой отец действительно был простым работником. Но он оставил нам квартиру и кое-какие сбережения. Да и воспоминания у меня о нем самые положительные. Кроме тех, когда мы вчетвером сидели и смотрели на угасающего мужчину, который заряжал своей энергетикой всю семью.

Но это прошлое, а в настоящем мне нужно думать о том, как выбиться в люди и не сидеть вечно на вторых ролях, не быть тем самым «В семье не без урода»

Мы с Черепом проводим тренировку, и надо сказать кое-что он умеет. Рассказывает как дрался в подпольном клубе Лондона, как разбил головы нескольким людям, именно поэтому побрил голову и набил там «череп».

– А чего ты в нашей деревне забыл, – спрашиваю между делом. Сидел бы на своем британском острове, да не высовывался.

– Дело появилось одно, вот и приехал. Не рад, что я теперь рулить буду? – усмехается это лысое чудо, хотя если говорить прямо девки на него засматриваются. Он не ванильный мен с обложки журнала и на сына мажора не тянет, скорее на быка похож, который вырос в уличных драках.

– Да мне в общем-то все равно, – заканчиваю бой ничьей и схожу с ринга. Подумать надо. Покурить. Выпить. Трахнуться. Полечить натянутые как струны гитары нервы. Вот и в жизни было бы все так просто. Раз и настроил внутреннюю систему, чтобы не думать о Малышевой, не завидовать умному брату, не бояться новой метлы.

– А чего не сказал про отца? – спрашиваю, когда Череп равняется со мной и мы вместе идем в раздевалку.

– Хотел сюрприз сделать. Зато теперь будем тебя еще активнее продвигать.

– Тогда ты потеряешь собутыльника, – хмыкаю и снимаю с себя промокшие на сквозь шмотки, закидываю в сумку и шлепаю в душ. Череп за мной, и я молюсь только о том, чтобы этот придурок не оказался педиком.

– Но приобрету много – много бабла. Ты популярен. На сайте ты первый среди бойцов, а это о многом говорит. Не потеряй это, – звенит голос Черепа в мозгу, но я заглушаю его шипением душа. Смываю пот, и прополаскиваю горло. Хочется прямо сейчас его в задницу послать, но я отвечаю.:

– И не собираюсь терять.

– Тогда чего на жиробасину пялишься? – спрашивает, когда закрываю воду и наматываю вокруг бедер полотенце. Будь я удивлен еще больше, оно бы упало. Но я придерживаю и поднимаю глаза.

– Это ты о чем? – Можно, конечно, строить из себя дебила, но мы оба понимаем, что речь о Малышевой. Я уже начинаю потихоньку ненавидеть эту сучку. Мало того, что кончаю с ее лицом перед глазами, так еще и замечать стали, что я на нее пялюсь. – Впрочем, понятно о чем. Я в игру играю.

– Мы учимся в МГУ. Слухи знаешь, как быстро разносятся.

– Особенно если их подогревать, – усмехаюсь я и иду в раздевалку. Душно рядом с ним стало, хочется воздухом подышать, курнуть и сериал завалиться посмотреть. И да, блядь, подрочить на Малышеву, раз присунуть ей мне не светит.

– Ты сам этим занимаешься, – одевается рядом Череп, и мне уже хочется по мозгам ему съездить. Вот чего он доебался? Что ему надо? Я же не трахаю ее. Даже если бы трахал, я же не пытаюсь ее записать в подружки. Ну смотрю на сиськи. Так на такие грех не смотреть. На такие и кончить не стыдно.

– Слушай, ты чего доебался? Ревнуешь?

– Мне такие не нравятся. А вот тебе нужно имидж поддерживать, и у меня даже есть план как.

Поднимаю бровь, потом хмурюсь. Не знаю, сколько еще эмоций было написано на моем лице, чтобы он понял, что я не просто удивлен. В ахуе. Имиджмейкером моим заделался? Ну послушаем.

– Пойди дальше. Пригласи ее на свидание, удиви всех, – предлагает он, а у меня от мысли об этом свидании в штанах кипит и пар из ушей идет. – А потом пусть она по твоему желанию в чулках придет в универ, мы всем покажем, что ты просто разводил телку и твой рейтинг вырастет до небес. больше никто не скажет, что ты фрик, раз бегаешь за мясокомбинатом.

Моргаю пару раз. Во – первых, потому что эти споры – детские игры. А во – вторых, потому что, судя по реакции Даши, она не то что на свидание со мной не пойдет, она и заговорить со мной побоится.

– Или, думаешь, не поведется?

Не люблю, когда на понт берут, но блядь, чего это я сам в себе засомневался?

– Пара дней, и будет тебе Малышева в чулках.

Не мне играть с судьбой, которая может дать шанс. Только не ради телки, которая даже жопу подкачать не может.

Глава 7

Я не прощаясь ухожу, почти не глядя, дохожу до тачки и, прыгнув, газую с места, только вставив ключи в зажигание. Рев двигателя заглушает бешеный стук сердца, а горло жжет огнем от жажды. Хочется надраться, забыться, что стал ведомым. Наверное, всегда был. Каким еще может быть человек в девятнадцать. И пусть Харитонов уверен, что сейчас он на коне, но стоит папочке сказать «к ноге», и ему не останется ничего, кроме как послушаться. А иначе обрежут ему потоки удовольствия, запрещенных веществ и телок. Вот так и крутится этот ебанный мир. Кто-то от кого-то всегда зависит. Кто-то кого-то всегда ебет. Всегда есть тот, перед кем тебе так или иначе придется пресмыкаться, чтобы урвать свой кусочек под солнцем. Выбор прост и сложен одновременно. Странно, но, судя по дороге, я пригнал в общагу, где живет эта самая Даша. Вообще о ней ничего не знаю. Кто, что, чем дышит. Да и в универе было западло спрашивать, так что пусть расскажет сама, если, конечно, сумеет до того, как я ее трахну.

Понятия не имею, какие у нее окна, но почему-то вспоминаю день, когда забирал отсюда Нику. Даша тоже была там. Только раньше я ее вообще не замечал. Темное пятно, тень, на которое и внимание – то не сразу обратишь, а теперь везде мерещатся ее губы, ее запах, прокравшийся вором в носовые пазухи и буквально там поселившийся. Ну как тебе? Нравится мозг мне ебать? Не боись, теперь появился повод ответить. Это даже интересно по – своему. Есть оправдание тому, что придется с ней общаться, смотреть в синющие глаза, на алые губы, трогать сиськи, щипать соски, раздвигать ноги, слышать стоны, ловить их губами, стучаться зубами, рвать бесформенную одежду и уже ощутить всю ту мягкость, о которой столько фантазировал.

Будоражит так, что не сплю всю ночь, обдумывая, с какой фразой подойти.

«Привет, детка, не хочешь пройтись?»

«Привет, малыш, покажи сиськи».

«Привет, хочешь меня?»

«Привет, у тебя охуенные губы, отсосать не хочешь?»

Интересно, а рука у нее достаточно тяжелая? Сравнимо с боем на ринге или я спокойно смогу отвести удар и просто завладеть губами и содрать балахон, в котором она разгуливает?

В итоге фраз набралось на порядочный сборник по пикапу. Но, подловив ее после пар у деканата и прижав к стене, я не произношу ни слова. Просто как умалишенный, тону в этой влажной синеве глаз. Барахтаюсь, пытаясь выплыть, крикнуть о помощи, а в итоге не могу. Расслабляюсь полностью и решаю отдаться на милость стихии. У меня преимущество, ведь я знаю, куда она меня приведет.

– Марк, ты… – заговаривает она первой, и по телу течет горячая лава. Это ее «Марк» как стон во время оргазма, который она обязательно со мной получит, если сейчас не оттолкнет.

– Повтори…

– Повторить?

– Имя мое… – раздраженно дергаю ее, кладу руку рядом с шеей и касаюсь большим пальцем бьющейся жилки. Судя по частоте ударов сердца, у нее тахикардия, судя по глазам, она сейчас завалится в обморок. Но перед этим произносит:

– Марк…

И снова этот сдавленный звук, словно я ей уже горло рукой сжал и вхожу на всю длину.

Мысль о ее сладкой целке просто сносит башню, кажется, я прямо сейчас чувствую ее манящий запах. Он настолько бьет по мозгам, что я не ощущаю, как проходят мимо люди. Весь мир сузился вот до этого слова – Марк.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Еще больше понравится, если ты будешь его стонать во время оргазма.

Перебор. Сразу видно. Он дергается и довольно сильно отбивает меня плечом, уносится с возгласом:

– Я же сказала, это была шутка!

– А я вот не шучу, – догоняют и тяну за собой. Она на удивление легкая, можно и на плечо закинуть. Наверное, потому что мелкая, еле до подбородка достает. Толкаю в пустой кабинет. Благо в конце дня такой находится.

– Думать ни о чем другом не могу. Скажи честно, это какой – то план был?

Легко сажаю ее на парту и раздвигаю ноги, и она прекращает сопротивляться в мгновение, стоит ее коснуться. Словно на удава смотрит, не знает, чего ждать. А я знаю, надо только от одежды избавиться.

– Ну скажи честно. План?

– Да…

– Влюбилась в меня? – ухмыляюсь.

Это многое объясняет. И смущение. И робость. И взгляды исподтишка. Обычно девки жопой крутят, а эта девственность предложить решила. А я что, идиот в таком случае отказывать? Забуду о ней на следующий день, а она внукам своим рассказывать будет, с каким охуенным парнем в первый раз переспала.

– Нет, – отвечает, но глаза шире делает, и я снова теряюсь. Только теперь хочу, чтобы она потерялась со мной в этом лесу из похоти и чувства новизны, когда люди только прикасаются к друг другу, пробуют, исследуют территорию.

Мне бы, конечно, хотелось, чтобы она немного поиграла в недотрогу, но, судя по губам, которые буквально молят о поцелуе, не будет никаких игр, только полная отдача этих шикарных сисек в мою полное владение.

– Нет? – поднимаю брови и только сейчас замечаю, что она в рубашке унисекс и застегнута даже не на все пуговицы. И в декольте видно, как часто вздымаются два белых холмика. Я поднимаю глаза, смотрю на губы и шепчу в них, почти касаясь: – А мне кажется, ты лжешь… Если хотела меня заворожить своей девственностью, то официально заявляю: у тебя получилось.

– Что?

– То, что очень хочется посмотреть, что ты скрываешь за всеми этим безобразными тряпками…

Где-то накосячил, сразу понял, потому что из плавленого шоколада она превращается в ледышку, отворачивает лицо и довольно ловко меня отталкивает.

– Думаешь, я худее, чем выгляжу? Тогда ты ошибся! – Она хватает скинутую на пол сумку и хочет вылететь за дверь, а я резко хватаю ее и вжимаю ладонь в мягкий живот. Она дергается секунду, но затихает, убаюканная моим дыханием.

– Мне плевать, – вру бессовестно. – Как насчет прогуляться?

– Прогуляться? – повторяет, как болванчик, а я уже начинаю сомневаться, что эта девушка смогла сама поступить на бюджет.

– Свидание… Хочешь, я даже рубашку надену. Ну или могу прийти голым. Трахну тебя прямо на Красной площади…

Она подавляет смешок и выговаривает хрипло:

– Не получится.

– Думаешь, мне западло?

– Просто советами замучают, – смеется она и, сжав мои пальцы своей мягкой, нежной ладошкой, убирает ее с живота. Уходит к двери, а мне смешно от ее шутки, и непонятно, получилось ли у меня.

– Даша. – окрикиваю, и она застывает в проеме, смотрит на меня почти как на бога. Так ведь и возгордиться недолго, дурочка.

– Надень рубашку, – просит она с такой соблазнительной улыбкой, что у меня член не просто в ширинку долбится, он там орет благим матом, чтобы эта улыбка срочно коснулась его болезненной плоти. – У ЦУМа в шесть.

Даша уже ушла, у меня до сих пор в ушах звон. Да разве можно улыбаться так? То есть, она, конечно, не уродина, а если сбросить лишнее, вообще бомба, но эта улыбка почти как яд, который заполняет тело, отравляя сознание окончательно, поселяя там только одну назойливую мысль: «Поскорей бы завтра».

Но другая мысль глушит первую.

«Как-то быстро и без борьбы она сдалась…»

Глава 8

Я был на свидании один раз. Еще мальчиком пригласил девочку в кно. Она согласилась. Мы долго гуляли под ручку, я покупал ей мороженое на последние карманные деньги, пытался поцеловать, но она отказывалась, говорила, что не нужно торопиться.

Было очень неприятно потом узнать, что она таким макаром разводит пол района.

Став крепче, я даже вставил ей, но был далеко не первым.

Не то чтобы я возненавидел женщин. Все-таки у меня была мать, до определенного момента верная умершему много лет назад отцу, старшая сестра, фактически легшая под мужика ради семьи, и, конечно, маленькая сестренка, ради которой и пришлось в свое время пойти работать, забив на учебу. Но это не значит, что я не знаю, какими суками бывают бабы и что большинство из них ищет или хер побольше, или кошелек потолще.

Вопрос в том, а что ищет Даша Малышева?

Так и хочется пошутить, что еды, но она не жирная, просто запустившая себя.

Поправляю рубашку, в которой обещал прийти, мысленно давая себе пинка под зад. Уже триста раз проклял эту неудобную тряпку. Ее же погладить блять пришлось! Будь под ней хоть майка, выкинул бы к чертовой матери, но приходится стоять и чувствовать, как из-за сентябрьской жары она липнет к коже.

Остается надеяться, что Даша не из тех, кто опаздывает, иначе тюльпаны, купленные у метро, придется подарить другой, запилить видео, как она меня благодарит, и отправить Даше, чтобы поняла, какое счастье упустила.

Но нет, ровно шесть – и вот она идет со стороны метро. Я встаю со скамейки и сразу направляюсь к ней.

Ждал ли я, что она наденет платье?

Нет, я уже как-то привык ее видеть в балахонах, да и простор для воображения больше. Например, я точно знаю, что во всех этих складках и неуверенности в себе точно скрывается тонкая талия. А за закрытой маской благонравия прячется та, кто очень хочет, чтобы ее выебали.

Мы приближаемся к друг другу. Я уверенно. Она словно травоядное к хищнику. Распахнутые глаза сдобрены тушью для ресниц, а губы смазаны чем-то влажным. И пусть бабы сколько угодно пиздят что прихорашиваются они для себя, ясно же, что все это способы привлечь наше внимание. Тушь, чтобы ресницы казались больше, а губы, чтобы пожелать увидеть те, что между ног. Столь же вспухшие от толчков и красные от трения. И приближаясь тут же окунаюсь в вишневый мягкий аромат, который теперь точно идет от ее блеска.

– Вкусно пахнешь. – говорю вместо приветствия и дурею, когда ее щеки окрашиваются в розовый цвет. Такая сочная. Такая поддатливая. Особенно когда ладонью сминаю балахон рукой.

Тело приятно вибрирует, когда на мое прикосновение она вздрагивает и снова улыбается так, что у меня голос пропадает. Но я все равно улыбаюсь и говорю фирменное:

– А я уже успел соскучиться.

– Вокруг тебя всегда много красивых, когда тебе скучать? – недоверчиво шепчет она. А мне хочется сказать: А что мешает тебе стать такой же? Хотя должен признаться видеть ее плоской мне не хочется. Скорее мне хочется посмотреть, как она будет наслаждаться процессом похудения на моем твердом тренажере. Но не скажешь такое на первом свидании. Поэтому наклоняюсь к ушку, подцепляю мочку губами буквально ощущая, как ее сердце перестало биться и произношу то, что она хочет услышать.

– Да брось, они все пустые. Приходит время, когда любой парень начинает думать о настоящих отношениях. Пойдем в машину. Прокачу с ветерком.

– Может позже. Смотри погода какая. Погуляем?

– Ради тебя я пойду на все, – пою синицей, чуть прижимая к себе. А потом разворачиваю и делаю шаг, подстраивая Дашу под свой ритм. Вот так и в сексе будет. Даша будет следовать моим желаниями, моему темпу, подстраиваться и наслаждаться.

Но не смотря на все это гложет чертово разочарование, что пышка так быстро повелась, хотя еще недавно видела, что я на нее внимание не обращаю. Не уж то такая глупенькая? Или просто парень впервые ей внимание уделяет.

Скорее второе, потому что как только завязывается диалог мы болтаем без умолку. Москва. Любимые места, где мы на удивление не разу не встречались. Дурацкие родственники, навязывающие свое мнение. Музыка. Тачки. И конечно баскетбол.

– Ты реально была на чемпионате? – удивляюсь я, в какой-то момент забывая о своей миссии и просто наслаждаясь прогулкой. Когда я вообще последний раз просто гулял? Просто бродил по улице с девчонкой? А главное, когда я взахлеб обсуждал любимый вид спорта.

– Боже, шутишь! Я ждала победу наших больше выхода трансформеров! Я тогда чуть майку не сняла от восторга, когда наши забили последний. Даже поверила, что у России есть шанс снова возродить умерший вид спорта.

– К сожалению, одна победа ничего не решает. И трансформеров смотришь? – удивляюсь я еще больше. Такое ощущение, что она собрала обо мне инфу и просто завлекает, но этого никто обо мне не знает. Кроме того, что я состою в сборной универа про остальное она узнать нигде не могла. Хотя зря паникую. Ну баскет, ну любимая франшиза, ну губы, что манят блядской улыбкой…

– Считаешь это детским садом? – мямлит она вдруг, словно глупость сморозила.

– Ну, – смеюсь я, не удержавшись от юморной гримасы. – Ты же знаешь, все взрослые игры начинаются в песочнице.

Даша смеется.

Чисто.

Искренне. Сексуально черт возьми. А у меня встает. Горит в животе нещадно. Во рту пересыхает. И кажется только она может утолить это проклятую жажду.

Я не люблю целоваться, но сейчас вроде бы подходящий момент, поэтому разворачиваю веселушку к себе, притягиваю ближе, смотрю в глаза черт знает как, но пусть будет проникновенно, потому что очень хочется смотреть в них, когда буду проникать. Но Даша отступает, чуть толкает меня и начинает перечислять любимые сериалы. Половина из них девчачья и я морщу нос, но есть те, которые можно глянуть вместе, когда закончим все взрослые половые упражнения.

Особенно я думаю о них, когда мы через несколько минут обнаруживаем ларек с мороженным. Себе покупаю обычный стаканчик, а Даше, по ее просьбе рожок с шоколадкой крошкой. Садимся на скамейке. Сначала ничего особенного. Болтаем, разворачиваем обертки и я тянусь выкидывать. И только поворачиваю голову, забываю не то что про десерт в своих руках, я как дышать забываю. И следующие несколько минут, я как одержимый смотрю на эротическое шоу. Даша высовывает язычок, собирает прохладную влагу и прикрывает глаза от удовольствия. А я судорожно сглатываю, когда ее на ее губах остается немного белых капель. Ебать мой бедный конец. Скоро ему потребуется что-то прохладное, чтобы остудиться. Но то, как она облизывает губы не помогает. Делает только хуже, когда она доев пару капель слизывает с пальцев.

Порнуха? Вы ничего не знаете о порнухе, если не видели, как ест мороженое Даша Малышева.

Глава 9

Она замечает мой взгляд только когда мороженное из моих рук почти вываливается. Краснеет похлеще того тюльпана, что я ей подарил и достает салфетки, когда я выкидываю десерт за ненадобностью. Действительно, зачем мне десерт, когда рядом такая булочка.

– Это все из-за того спора? – спрашивает она, когда после происшествия мы проходим еще немного.

– Частично. – Не стану же я врать. – Раньше я даже не замечал, какое сокровище есть у меня под носом. Был дебилом, но исправлюсь…

Веду ее к набережной, и мы долго катаемся по каналам, обсуждаем места, где хотели бы побывать. Именно так я выясняю, что девочка она не из бедных, раз ей удалось побывать почти во всей европе в компании бабушки. И это почему-то злит. Все вокруг при деньгах, а мне приходится выгрызать свое место под солнцем.

– Знаешь, это так странно… – снова начинает она разговор. И мне смешно становится. Потому что несмотря на все общие увлечения, она все равно остается девчонкой, которая после одного секса обязательно будет ждать признания в любви.

– Ты про экскурсовода? – ржу я, тихонько показывая на парня в огромных очках. В них ему и микроскоп не нужен.

– Нет, – улыбается она, поворачивая голову и внимательно рассматривая мое лицо. Что же она там найти пытается? Любовь до гроба? Увы, кроме крепкого члена предложить мне нечего. – Странно, что ты пригласил меня. Я сначала не верила, думала, может поспорил с кем.

И почему она эту мысль развивать не стала? Почему не подумала с чего бы мне после недельного игнора так резко меняться?

– И что?

– А потом решила, что трусихой быть не хочу. И если уж появился шанс побыть с тобой, то надо его использовать.

Ее искренность подкупляет. Она не пытается ничего из себя строить. Она не пытается завлечь меня женскими приемчиками. Она вот такая. Честная и влюбленная. И хорошо, что ей попался я, тот, кто разобьет розовые очки и покажет, что симпатичная мужская мордашка не означает что ему можно доверять. Но в любом случае…

Я молчу все время пока мы сходим с лодки, потом молчу, пока мы гуляем вдоль набережной. Но настроение хорошее, а Даша сама как будто льнет ко мне. А я и не против прижать к себе мягкое доступное тело, особенно когда она смотрит вот так. Словно нет в ее маленьком мирке ничего дороже этого свидания на спор.

– Я рад, что ты не трусиха, – крепче прижимаю к себе, но вдруг замечаю пару бегущих мимо девок в коротких шортах и маечках.

Они смотрят на меня, на Дашу, пучат глаза и проносятся мимо и я слышу обрывки фраз: «Она его не раздавит?»

Настроение мигом пропадает, а свидание хочется закончить поскорее, так что я сажусь на ближайшую скамейку, утягиваю Дашу, максимально вжимаюсь в ее мягкое тело и больше не реагирую на взгляды. Правильно Череп говорит. Нужно решить этот вопрос и забыть вишневый запах, как раковую опухоль, поразившую мозг.

– Знаешь… – веду я по ее бедру задрапированному темной тканью вверх. Пальцы покалывает, потому что я в опасной близости от той самой развилки, где еще не ступала головка ни одного члена, и это чертовски заводит. Не то чтобы мне важна девственность, но каково это – стать первым? На то, чтобы стать единственным, не претендую. Даша втянется и наверняка начнет быстро худеть за счет секса с другими, а меня будет вспоминать как приятный эпизод. А возможно, даже придет просить порцию, и я не откажу. – Зачем ты постоянно носишь эти брюки? Думаю, юбка на тебе будет смотреться шикарно.

– Думаешь? – поворачивает она лицо, настолько смущенная и порозовевшая, что это с ума сводит. Обдает меня запахом вишневой жвачки. – Мне кажется, юбка плохая идея.

– Отличная идея, ведь под нее можно надеть чулки, а знаешь как они стройнят? А если сесть рядом со мной и дразнить меня на скучной паре.

– Ты сядешь со мной? То есть… – она теряется, а мне даже жалко ее становится. – Но тогда все подумают, что мы…

– Ну ведь они верно подумают. Поймут, что ты моя булочка… – касаюсь горячим дыханием ее щеки, провожу губами, ощущая приятную дрожь, что перетекает из нее в меня и обратно.

– И все равно, – отстраняется она. – Чулки плохая идея.

Встает, идет вперед и мне даже приятно, что она не готова сдаться так быстро, но увы, проигрывать я не привык.