Парадоксальная Золушка

– Не думаю, что убийство – повод для гордости. – Наследник короны выровнял осанку, расправил плечи и мягко сомкнул руки в замок. – Сколько людей могли прожить счастливую жизнь: написать музыку, сочинить стихи, совершить открытия, вырастить детей, наконец. Разве монарх не должен находить пути без насилия и жертв.

– Ты идеализируешь. Интересно, какая часть нового поколения в военных победах видят только плохое? Как по мне, мы удачно прошлись по супостату и соседям помогли.

– Справедливости ради, стоит упомянуть, что они не просили. Мы без разрешения вломились на территорию и устроили побоища.

– Это довольно скотская позиция, сынок. – Спокойное выражение лица Виктора мгновенно преобразилось, зрачки сузились и выстрелили свирепый взгляд. – Солдаты, шедшие в бой защитить страну и короля, отдававшие жизни за семью и товарищей, также спасали пацифистов, либералов и гомиков – всех, кто впоследствии вместо почтения скажет: "мы их не просили". Они все критики и храбрецы, когда снаряды не разрываются над головой и за них уже кто-то умер. Естественно, когда есть подобные деятели внутри страны, за её пределами благодарность за подвиги забывается ещё быстрее.

С раскатами грозного голоса отца Копт всё сильнее вжимался в кресло, по лбу мелькали лёгкие морщины, а левый глаз дёргался в самые громкие моменты, однако пот на затылке проступил только после резкого горизонтального движения мечом, вызвавшим дуновение ветерка с шевелением волос от чёлки до макушки. На этом Виктор не остановился, продолжив ещё громче и злей:

– Каждый взмах моего клинка – спасенная жизнь солдата, не изнасилованная женщина, не искалеченный ребенок и не сожженный дом. Наш враг не жалел ни военных ни гражданских, истреблял, не глядя на пол и возраст. Они считали себя избранными. А кто я такой, чтоб разговаривать с высшей расой? Поэтому говорил этот меч и его братья. Говорили наши пули, наши снаряды, наши руки, разрывавшие плоть "сверхлюдей", чтобы увидеть их сердца так похожие на наши, и сапоги, втаптывающие в грязь их коричневые знамёна.

Принц практически слился с мебелью и выглядел как будто на нём снова посидели: руки смиренно лежали на подлокотниках, и полным сожаления застыл взгляд. Смолкнув, его оппонент убрал меч в ножны и смягчил тон:

– Наверное, ты подзабыл, сынок, про войну я всегда эмоционален. Ну да ладно. У тебя ж послезавтра свадьба, а мы невесту ещё даже искать не начали. И где это Попыхан пропадает? Служанок обхаживает или в сортире застрял?

– А вот у гомосексуалистов запоров никогда не бывает.

Своё продолжительное молчание Копт прервал по-настоящему тихо, за что тут же получил оглушительный словно выстрел из пушки ответ:

– Зато менструация бывала! О ней месяцы весь дворец шептался.

– Папа, это случилось всего раз в один злополучный день.

– В день празднования сливового урожая.

– И мне казалось, для всеобщей пользы о данном инциденте лучше не вспоминать.

– Не вспоминать, так не вспоминать. Но, рассматривая градус позора, ты сравнительно легко отделался: при демократии и гласности об этом случае, наверняка бы, напечатали в газетах, а ещё включили в учебники новейшей истории с цветным портретом уделанного Яцика.

– У монархического строя всё-таки есть свои неоспоримые преимущества. – Принц сжал губы и одобрительно покачал головой. – Яцика в той ситуации, конечно, жаль. Он – человек искусства: хрупкий, ранимый и в какой-то степени не от мира сего.

– Как ребенок! – Король воскликнул с улыбкой, налил воды в стакан и сделал небольшой глоток. – Интересно, вылизывая твою задницу, чего этот наивный ожидал получить? Кофе и круасан?

– Очевидно, он готовил мой анус к проникновению.

С лица Виктора веселье мгновенно исчезло, он немного сморщил губы и провернул стоявший на столе стакан.

– Но не расчитал. Кстати, хотел поинтересоваться его судьбой. За эти годы он мне ни весточки не прислал.

– Жизнь Яцика, сынок, выдалась яркой, – Виктор прервался, чтобы сделать глоток, – насыщенной, – ещё глоток, – бурной, – третий глоток, – но короткой: в тот злополучный день с ним произошёл несчастный случай!

– Какой несчастный случай? – Копт быстро подскочил с кресла, но тут же сел, подперев голову рукой, сместив взгляд вниз.

– Помнишь, как он бегал и орал по дворцу, размазывая смердящий "горячий шоколад"?

– Да… Если я правильно понимаю метафору.

– Помнишь, его краткий рассказ как и во что тебя зачали?

– Не очень. Но Яцик не серьёзно, всё-таки тогда сильно выпил.

– Помнишь, каким органом он обозвал твою маму?

– Немного. Но ничего такого Яцик в виду не имел, просто не в себе был.

– Помнишь, с чем он сравнил меня и очень правдоподобно показал?

– Несомненно. Но…

Принц резко перестал говорить и поднял голову, глаза его немного бегали в стороны, а на лице мелькнула хитро изогнутая улыбка. Так и не дождавшись продолжения, слово взял король:

– Так вот после он ещё затянул песню про революцию. Мы с Попыханом тогда так отчаянно пытались спасти твою репутацию, не убив при этом никого из прислуги, что из виду упустили собственно тебя.

– Ну… Я… помню только крики, суету… И как-то мне показалось тогда… что помощь не нужна… поэтому удалился.

– А мы остались! И пел этот тенорок примерно так же, как и пах. – Король нежно провел обеими ладонями по ушам и сильно скривил лицо. – Попыхан тогда высказал, что не обосри "серебряный голос" ты, это сделал бы кто-то другой, и предложил несколько фамилий…

– Яцик принадлежал несколько другой культурной области. – Принц показал руками тот же жест и даже поморщился очень похоже.

– …Не желая, чтоб аккустические и прочие нечистоты отравляли наш дом, мы проводили революционера к чёрной лестнице.

– Она ж в пыточную ведёт! – Наследник снова подскочил с кресла.

– Да! Но там и душ есть! Инквизитору так приятно после долгой, изнуряющей, в большинстве случаев неблагодарной работы, принять душ и смыть пот тёплой водой…

– А также кровь, слюни, ошмётки плоти. – С определённой долей небрежности в голосе дополнил Копт. – Можешь, наконец, расскажешь про несчастный случай?

– Ты лестницу хоть раз видел? Она тесная, крутая, длинная и без промежуточных площадок. Так вот твой богемный лизожоп по этой лестнице феноменально быстро спустился вниз. Я б даже предположил, что он установил рекорд замка.

В этот момент одна дверь покоев отворилась и на пороге комнаты бесшумно появился мужичок невысокого роста с пышными седыми усами почти до подбородка, немного бешенным взглядом, в потёртом в районе карманов пиджаке. После пригласительного жеста короля он так же тихо подошёл к столу и встал около незанятого кресла. Особое внимание мужичка вызвала куча осколков, и он даже прожестикулировал руководству, ткнув указательным пальцем в пол, на себя и на дверь, однако король лишь отрицательно помотал головой и повернулся обратно к говорящему Копту.

– …Трагическая история. А вы с месье Попыханом моему другу спуститься побыстрее точно не помогали?

Последнее предложение принц сказал чуть громче и выстрелил взглядом в смирно стоящего мужичка, а тот, хотя и моргнул внеочередной раз, вступился очень уверенно:

– Да что вы, ваша светлость… Ваш покорный слуга лично упирался, чтоб солист не упал, и его величество, как достали причиндал из придурка, обеими руками схватились. С возвращением, ваша светлость.

– Чего, чего он там достал?

Наследник только закончил вопрос, как почувствовал ветер и обнаружил отца, облокотившимся задом на внешний край стола с сердито скрещенными на груди руками. Одного только кивка головой и недовольного выдоха Виктора хватило, чтобы мужичок с особым усердием опустился в кресло, не так резко за ним последовал и Копт, попутно бросив слегка надменным голосом:

– Я так понимаю, чтобы достать, надо сначала сунуть.

– Знаю, звучит этот рассказ немного странно…

– …И сильно неприлично.

– Но давай я объясню подробнее.

– Интересный день получается. Что я ещё сегодня узнаю? Месье Попыхан, вы, случаем, по Пятницам в зад не даете?

– Да как можно, ваша светлость? – Мужичок вернулся в разговор довольно эмоционально, но в рамках субординации. – Я боевой офицер старой закалки. Лучше пусть меня проткнут в живот и насквозь, чем в жопу и наполовину.

– Пройдя примерно треть лестницы, – Виктор спокойно продолжил повествование, когда оба собеседника замолчали, – парень, судя по всему, рассмотрел табличку на двери внизу и фальшивить перестал, ровно как и петь, а ещё через секунду раскорячился на проходе как кот перед тазиком…

– Наверное, просто не поверил, что в пыточную по тёмной лестнице после песенки про революцию его ведут чисто помыться.

– Не поверил! И после безуспешных попыток вернуться наверх твой приятель предложил нечто вроде сделки. Для этого он снял штаны, загнулся раком и предложил пойти в интересное место, даже пальцем…

– Полагаю, он всё-таки предложил "войти".

– …Да без разницы. Однако такое поведение мне показало через чур уж дерзким, поэтому я достал и воткнул…

– Ка-ка-я не-о-жи-дан-ная раз-вяз-ка, па-па. – Оторвав тело от спинки и выпятив вперёд правую часть лица, принц произнёс по слогам. – Засадил моему любовнику так, что он несколько этажей пролетел, а женюсь послезавтра я.

– …свой меч. – Король рыком закончил мысль. – Он через сраку прошёл, как сквозь сено. Даром, что церемониальный был. Да и места для замаха не хватало.

– Кажется, метал ему связь замкнул между мозгом и задницей. И они наконец пообщались. – Остановившийся рассказ тут же подхватил Попыхан. – Взгляд серьёзный стал и голос без кривляний. "Примите искренние извинения за моё неподобающее поведение, месье распорядитель", – произнес он и отключился. Его величество, видя покаяние, сразу цемерони… цереномир… ценероми… свой причиндал достали и парень без сознания и парашюта полетел вниз. Я пытался схватить руку, но его облили скользким, а не липким. Его величество зацепили вашу страсть за одежду, даже меч выронили, но рубаха разорвалась, к сожалению, остался лишь лоскут.

– И куда только вся его прыть девалась?.. – Наследник выдохнул с глубоким сожалением. – Однако этот инцидент совершенно не выглядит как несчастный случай!

– Меч по эфес в жопе и два этажа кувырков по лестнице счастливым тоже не назовёшь. – Виктор бросил грубо, почти не шевеля губами.

– А жандармов вы вызывали? Вы же его не во дворце зарыли…

– Следствие констатировало смерть от несчастного случая. – Распорядитель отрапортовал членораздельно с длинными паузами между словами.

– Малодушные педерасты!

Подняв брови и сморщив лоб Попыхан кинул взгляд на непосредственного начальника – последний на лице также имел некоторые признаки удивления, хоть менее выраженные, и не замедлил вступиться:

– Я много раз слышал мнение, что работать по определенным специальностям могут только представители сексуальных меньшинств. Но для тебя, как будущего предводителя нашего народа, жандармерия – это поддержка и опора в борьбе за порядок. И я могу заверить, что там нетолерантно подавляющее количество служащих тяготеют к противоположному себе полу.

– Это то исключение, отец, когда слово "педераст" используется в качестве обобщающего местоимения.

– Ваше величество, простите великодушно, а меня вызывали, только чтоб освежить воспоминания о последнем полете певчего Педюши… Педяши… Педяцика…

– Его звали просто Яцик. – Принц поправил с лёгкой нервозностью и медленно откинулся в кресле.

– …Простояцика? Или ещё какие-то дела имеются?

– Да, собственно, из-за этих дел мы тебя и позвали, – Виктор привычно быстро оказался за своим рабочим столом и сидел, соединив одноимённые пальцы, поставив локти на стол. – Представляешь, мой сын Копт послезавтра женится!

Взгляд распорядителя забегал между королём и наследником – оба ожидали с серьёзными лицами без малейшего намёка на фарс. Попыхан даже осмелился потратить ещё несколько секунд, ущипнув себя за левое бедро, однако ни обстановка и ни компания не изменились. Наконец, в его глазах заблестел полёт мысли, а рот принялся озвучивать отдельные пункты плана:

– Организовать церемонию, украсить улицы, подготовить обед, ужин, праздничные гуляния, разослать приглашения, позаботиться о ночевке гостей, подобрать свадебный костюм, платье. Так Копт уже здесь. Могу я взглянуть на невесту?

– Вот для этого ты нам как раз и нужен. – Король искривил рот будто только запил абсент вермутом и несколько раз тыкнул пальцем в своего подчинённого.

Панические мысли Попыхана тут же отразились на его внешности: глаза увеличились в диаметре раза в полтора, лицо покраснело, на лбу появились капельки пота, а дрожащие руки тщетно старались расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки в попытке проветрить застывшую от волнения грудь, из которой раздавались звуки биения сердца, слышные лишь толику тише, чем человеческая речь.

– Я никак не свободен, ваше величество, – распорядитель проговорил негромко, на сколько позволяли застывшие лёгкие и тяжело сглотнул слюну. – К тому же недевственник уже лет пятьдесят.

– Ну кое-где, наверняка, ты ещё девственник. – Самодержец, хоть и приопустил брови, отреагировал ровным голосом. – И тест на гомофилию ты не прошёл. Однако вернёмся к делу. Если ты не планируешь называть меня "папа" и не можешь рожать детей, то белое платье тоже не надевай.

Та самая пуговица сразу же поддалась, шея освободилась, и Попыхан сделал спасительный вдох громкий на столько, что даже принц понимающе покивал головой. Следом прояснился взгляд, и главный исполнитель дворца заговорил всё ещё слегка дрожащими губами:

– Такой вкус удовлетворить не просто… – И после небольшой паузы инициативно ускорился. – Однако в нашем распоряжении все девушки столицы и окрестностей в радиусе пятидесяти километров! Используем дворец и площадь как место проведения бала. Нужен один оркестр для гостей, второй для жениха и потенциальной невесты. Парковку организуем вдоль дорог, усиленный наряд дорожных жандармов, фейерверк для празднования, дополнительные пожарные расчёты, речь для приглашения, речь для открытия. Ограничения на возраст, вес, рост, цвет волос, размер груди, кривизну ног, прямизну рук?

– Вы, месье Попыхан, всех зовите. С выбором ограничиваться не стоит. – Принц успел ответить до того, как получил вопросительный взгляд распорядителя

– В таком случае, ваше величество, ваша светлость, если других пожеланий нет, разрешите откланяться. Сегодняшний день обещает быть богатым на события.

Виктор одобрительно махнул рукой и Попыхан поспешил покинуть покои. Ограниченность во времени и небывалый размах мероприятия делали ценной каждую секунду, по коридору распорядитель не шёл, а бежал, и уже через десять минут цепная реакция приказов и поручений заставила шевелиться каждого госслужащего в столице и волноваться остальных. Столько же понадобилось Попыхану, чтобы подготовить текст приглашения и приступить к отправке. С тех пор, как Трилак при помощи трёх бабочек и сигнальной ракеты спас невнимательную девушку, технологии связи шагнули далеко вперед: бабочки практически были вытеснены пчелами для голосовых сообщений, шмелями для мультимедиа пакетов и многоразовыми шершнями. Дома соединили широкополосные пневмопроводы, а для удаленных районов и мобильных пользователей появился мономодовый эфир с цветовой дискретизацией. И теперь разномастному арсеналу технических средств управления королевством выпала честь срочно созвать девушек в целях проведения государственно значимых событий с элементами хореографии.

Праздник в каждый дом

Попыхан начал рассылать приглашения в десять тридцать утра, а в десять сорок два Золушка уже услышала за парадной дверью легко узнаваемое жужжание насекомого доставки. Пчела влетела в оперативно открытую дверь и села на руку. Сообщение гласило: "Мадемуазель Золушке, мадемуазель Сегиле и мадемуазель Терсии предписывается принять участие в событии проводимым королевской семьёй по небывало торжественному случаю. Бал состоится сегодня, девятого сентября, в восемь часов вечера, в центральном дворце по адресу Верховная один. Рекомендуется прийти нарядно одетыми в обуви удобной для танцев не в ущерб внешнему виду." Девушка замерла в растерянности рассматривая череду черно-жёлтых полосок, и через пару секунд услышала ожидаемо критичное замечание второго "я":

– Интересно, как они представляют "удобной для танцев не в ущерб внешнему виду"? Лучше б предложили сменку взять.

– Да. И рюкзак для неё под цвет бального платья. Дорогая игрушка. И что-то она мне напоминает.

– Это пять лет назад она была дорогой, а теперь при массовом производстве её любой студент может себе позволить.

– Что-то странное чувствую, Злобушка. – Золушка проговорила медленно и вдумчиво. – Тут ассоциация из памяти прилетела: будто я иду по подвалу нашему, там дверь сейфовая, а за ней комната светлая, в которой таких пчёл тысячи, полки бескрайние с документами, да в середине хрустальный шар для видео связи большой, до потолка почти.

– А этаж какой?

– Цокольных окон нет – значит самый нижний.

– Ну до самого мы так просто спуститься не могли: там крыс сейчас столько, что чумой при первом вздохе заболеешь.

– Помню, чтобы добраться до второго уровня на первом надо найти проход к лестнице где-то в углу. А внизу стоит дверь, за которую папа меня никогда не пускал.

– Скорее всего сервис снов глючит, или прилетело дежавю с низкой корреляцией.

– Что-то ты не договариваешь…

– Не будь такой подозрительной. Мы о бале расскажем? Если "родственники" уедут, дом на целый вечер наш. – Слова Злобушки в голове прозвучали с нескрываемым энтузиазмом, и даже послышался шорох трущихся друг о друга ладоней.

– Скажу, конечно! И сама поеду!

В сознании быстро исчезли картинки необъяснимых воспоминаний, список домашних дел, заботы по натуральному хозяйству, беспокойство о полчищах крыс в подвале и прохудившейся крыше. А вместо повсплывали образы шумного бала с мадам и мадемуазель в красивых платьях, длинных рядов скрипок, огромного рояля, всеобщего веселья, бесконечных танцев. На душе потеплело как от глотка свежего глинтвейна, и Золушка еле слышно стала напевать приятный мотив. В этот момент на лестнице показались остальные члены семьи в полном составе.

– Она опять поёт! – Терсия возмутилась со середины лестницы, презрительно вглядываясь в шевеление губ.

– Что там жужжало, дитя?

– Здесь сообщение пришло. Нас приглашают на бал во дворце. Почти всех.

На более тактичное обращение Эмеральды девушка ответила традиционно вежливо и погладила пчёлку по спине, а та повторила приглашение с самого начала, вызвав ещё больше негодования на лице внимательной к мелочам сестры.

– А почему Золушка первая? – Терсия негодовала ещё сильней. – И маму не позвали.

– Наверное, имена по алфавиту идут и только мадемуазель. Да и прописана мадам, если мне не изменяет память, всё ещё в поместье семьи Фестарх.

– Кому "мадам", а кому "матушка". – Тоном сильно обиженного прапорщика в разговор включилась Сегила. – Будет справедливым, если ты останешься, а поедет мама: с тобой всё равно никто знакомиться не будет, а вот мама интересна всем.

– Мое имя в списке и совсем немудро ослушиваться предписания государственных органов власти. Да и в чём тут справедливость?

– В том, что на тебя никто даже не посмотрит. Ты думаешь, кого больше хочет видеть высший свет? Страшную, чумазую служанку или мать дочерей благороднейшего семейства Фестарх. Наше происхождение, между прочим, восходит к дворянскому роду с многовековой историей.

Надменно бросив фразу, Сегила выпятила грудь вперёд, упёрла правую руку в бок, а левой стала водить по пряди ухоженных волос. На оппонентку выше по лестнице Золушка посмотрела дружелюбно, без вызова, и сообразно видимым эмоциям принялась отвечать:

– Представителям благородного рода с вековой историей разумно не ослушиваться приказов короля и позволить поехать одинокой сироте на торжество. А там она как-нибудь отыщет доярок, пасечников и говнарей для общения, не обременяя своей компанией высший свет.

– Да кто ты такая, чтобы…

Агрессивный выпад Сегилы моментом остановил жест руки Эмеральды. За стремлением Золушки мачеха следила крайне внимательно ровно как и за бессилием собственных дочерей в аргументированном споре. И, очевидно, сделав определённые выводы, заговорила сама:

– Я нахожу идею ехать вместо тебя в самом деле неприемлемой. Однако тебе предстоит помыть карету, подготовить лошадей и договориться с кучером. Вы же не верхом собрались.

– Сделаю, мадам.

– Дальше. Нашей семье будет крайне неудобно, если после бала у нас случатся гости и увидят бардак.

– Бардак – это неприемлемо. Я займусь, мадам.

– Заодно постирай шторы в гостинной, протри полы, окна, подмети крыльцо…

Девушка лишь молча вертела головой, куда мачеха тыкала указательным пальцем. С каждым новым заданием приятные мысли всё меньше и меньше напоминали о себе, сдаваясь под натиском рутины, а звуки музыки в голове заглушил скрип половой тряпки и шорох веника.

– …Вычисти нижний камин и подготовь пару комнат на случай, если у нас кто-то останется на ночь.

– Хорошо, мадам.

В глазах Золушки огонёк энтузиазма к этому моменту уже не горел, а голос поник до траурного. И из всех присутствующих только собственное второе "я" нашло и озвучило слова поддержки:

– Послушай, наплюй на шторы и телегу. Давай платье мерять. Пусть командиры сами убираются.

– Странно, ты же не очень любишь сборища людей, а на развлечения и вовсе аллергия.

– Всё так, но уж я лучше дотанцуюсь до онемения копчика, чем буду слушаться эту змею.

– Однако от части она права: состояние дома оставляет желать лучшего.

Внезапно звонкий как стук града о железную крышу раздался звук с кухни. Спешно последовав туда Золушка и Злобушка обнаружили младшую двойняшку с пустым ведром в руках перед тазиком с чем-то бобовым и высокомерной ухмылкой.

– Вот! И горох от чечевицы отдели.

– Это ж семенные! – Жалобный возглас альтернативного эго получился на столько эмоциональным, что практически слышался за пределами разума девушки.

– Похоже, выбора у нас нет. Придётся решать проблемы по очереди.

Золушка высказалась так будто произошедшее никак не затронуло её самообладание, а после достала несколько сит, выбрала то, что чуть крупнее чечевицы, и под ворчание "соседки" разделила смесь ещё до того, как Терсия достигла второго этажа.

– Подлость внезапная, но не существенная.

Девушка прошептала, высыпая горох из тазика обратно в ведро, и тут же услышала вполне уравновешенный отклик второго "я":

– Как иронично: голубокровные потомки благородных дворян пакостят так же мелко как плебейские дети. Учитывая нулевую техническую смекалку, этой козе кроме происхождения гордиться нечем.

– Давай не будем опускаться до ругани и оскорблений. Откровенно говоря, это не самая сильная наша сторона.

– Не надо обобщать! Ярость, сквернословие и грубая сила – мои главные козыри и немножко смысл жизни.

– Сомневаюсь, что этим можно пользоваться в цивилизованном обществе. Представляешь как изменится отношение окружающих после рукоприкладства?

– Это только если действовать на публике. Но, используя, эти способности осторожно, точечно, против ограниченного круга лиц можно добиться куда большего, нежели одними улыбками и вежливым голосом. Сила личности – она в балансе доброты и агрессии.

– Я не верю, что можно оставаться по-настоящему хорошей, если делаешь гадости за спиной.

– Мы же не в вакууме живём. Когда окружающая действительность позволяет, ты можешь быть хорошей каждый день. Но однажды приходят трудности, которые приходится преодолевать, и не всегда это можно сделать изящно, поскольку оппоненты не против использовать самые грязные приёмы. Наш дом сейчас как львиный прайд, и ты далеко не альфа самка.

– Согласна, у родственников есть, – Золушка задумалась, посматривая на тазик, не так давно наполненный горохом и чечевицей, – некоторые недостатки, но я верю, что моя забота сделает их чуточку добрей. Я выполню все поручения мадам и спокойно отправлюсь на бал. Да и приличный экипаж нам самим пригодится.

– В тебе слишком много оптимизма.

– Пусть так. Если что, скажешь: "А я тебе говорила!"

Больше времени праздно рассуждать Золушка себе не дала и приступила к заданиями мачехи, коих оказалось достаточно, чтоб занять надолго персонал средних размеров гостиницы. В умелых руках работа закипела и вскоре перед крыльцом ждали лёгкая красная карета с парой причёсанных лошадей во главе с усатым кучером, первый этаж дома блестел чистотой и пах чем-то моющим, а на втором своих гостей ждала дюжина комнат.

Для Эмеральды в приготовлениях время тоже бежало как единорог от дракона. Мадам прилагала все возможные усилия, чтобы привести в порядок симпатичных, но распущенных двойняшек: платья сидели не идеально, речь и манеры мало отличались от повадок провинциальных баронесс, а рассуждения о потенциальных деликатесах даже заставили пару раз физически напомнить о высшем дворянском происхождении. С такими проблемами в воспитании особенно беспокоила перспектива встречи с представителями семейства Фестарх и неизбежные насмешки.