скачать книгу бесплатно
Посмотрев, что делает Ройд, мальчик взял Изабель за вторую руку, снял с нее перчатку и тоже принялся растирать ее ладонями. Он не сводил взгляда с лица матери, как будто мысленно уговаривал ее проснуться.
Ройд все время косился на мальчика, сидящего к нему в профиль. Как странно смотреть на себя самого в юном возрасте! Он заставил себя повернуться к Изабель и нахмурился.
– И часто она теряет сознание?
– Раньше я никогда не видел, чтобы она падала в обморок. – Мальчик покачал головой. – И бабушки никогда ничего не говорили, а они без конца болтают о таких вещах.
Бабушки… во множественном числе. Ройд пообещал себе, что позже непременно все выяснит.
– С ней все будет хорошо? – с тревогой спросил мальчик.
Ройду хотелось его утешить, но он не знал, что сказать. Он потянулся к запястью Изабель, пощупал ей пульс и вздохнул с облегчением.
– Сердце у нее бьется ровно. Вряд ли с ней что-то серьезное.
Мальчик внимательно следил за его действиями, но, видимо, они не убедили его до конца…
– Вот, давай я тебе покажу. – Ройд взял мальчика за руку. – Нажми пальцами вот здесь, и ты услышишь, как бьется ее сердце.
Он ждал, пока мальчик сделает все как надо; лицо у него прояснилось, когда он услышал успокоительное биение материнского сердца.
– Как тебя зовут?
– Дункан. – Мальчик быстро покосился на него.
Ройд заставил себя кивнуть, как будто для него это не было самым большим потрясением. Фробишеры всегда называли своих первенцев одним из трех традиционных имен – Фергюс, Маргатройд или Дункан.
Он окинул мальчика взглядом – видимо, за последнее время он сильно вырос; он казался долговязым и неуклюжим, как жеребенок. Он в его возрасте был таким же; и Изабель…
– Сколько тебе лет?
– В октябре будет восемь.
Да, он и сам мог бы догадаться.
Он посмотрел на неподвижное лицо Изабель. Ему хотелось задать ей столько вопросов, что он не мог придумать, с чего начать. Но вначале… как, скажите на милость, привести в чувства женщину, упавшую в обморок?
Поразмыслив, Ройд подошел к умывальнику, окунул в кувшин полотенце и, как следует выжав его, вернулся к кровати. Дункан помог ему положить холодный компресс на лоб Изабель.
Ройд отступил от кровати на несколько шагов. Дункан выжидательно смотрел на мать.
Изабель не шелохнулась.
Ройд нахмурился.
– Не сомневаюсь, у нее всего лишь обморок. – Он заметил, какое она испытала потрясение, увидев в каюте Дункана. Он посмотрел на мальчика.
– Здесь ей хорошо… она не упадет. – Кровать была изготовлена специально для морских путешествий; приподнятые боковины не давали упасть даже при сильной качке. – Давай ненадолго оставим ее; пусть спокойно приходит в себя. А мы пока подышим воздухом.
Ему нужно было подышать. Он очень надеялся, что свежий ветер развеет туман в голове. Кроме того, необходимо было привыкнуть к мысли о том, что у него есть сын, о существовании которого он даже не подозревал.
– Хотите сказать – нам можно подняться на палубу? – переспросил Дункан, оборачиваясь к нему.
Ройд встретил взгляд сына – глаза у него были совсем как у Изабель.
– Да, нам можно подняться на палубу.
Какое-то время Дункан колебался; он снова посмотрел на Изабель, потом прополз по кровати и спрыгнул на пол. Выпрямился, одернул на себе короткую курточку и последовал за Ройдом.
Дойдя до двери, Дункан оглянулся.
– Она точно выздоровеет? – встревоженно спросил мальчик.
– Она часто болеет? – Ройд мог бы заранее предположить, что ответ будет отрицательным.
– Почти никогда.
– Что ж, в таком случае давай дадим ей отдохнуть… – Он распахнул дверь и первым вышел в коридор. – Судя по всему, она сейчас нуждается в отдыхе.
Он надеялся, что в следующий раз, когда они увидятся… желательно наедине… она будет в полном сознании.
Через пятнадцать минут, среди прочих поразительных открытий, Ройд узнал, что это первое морское путешествие Дункана. Ничего удивительного, что ему хотелось увидеть и попробовать все. Ройд повел его на ют и снова встал к штурвалу, к радости Дункана. Мальчик держался за фальшборт, глядя вниз на палубу и забрасывая Ройда вопросами.
Вдруг крышка люка со стуком откинулась, и показалась Изабель. С непроницаемым видом поднялась к ним на ют. При этом она не сводила с сына глаз.
Ройд стиснул зубы. Последние несколько минут мальчик болтал не переставая, и стало ясно: Дункан буквально бредит морем. Удивляться не приходится: море, можно сказать, у него в крови. Интересно, на что надеялась Изабель, стараясь удержать его на суше?
Но этот вопрос подождет. Сначала нужно послушать, как она разберется с их сыном. Ройд сразу заметил: Изабель настолько сосредоточена на Дункане, что больше ничего не замечает. Ничего и никого, даже его.
Дункан развернулся к матери лицом; краем глаза Ройд заметил, как мальчик выпрямился и застыл. Но не понурил голову, а, наоборот, вскинул вверх очень знакомым Ройду жестом. Он очень старался не улыбнуться.
Нашла коса на камень!
В прошлом они с Изабель довольно часто ссорились; он научился заранее предугадывать ее настроение. Сделав шаг в сторону, он принялся наблюдать за матерью и сыном.
Изабель подошла к Дункану вплотную и подбоченилась.
– Что ты здесь делаешь? – Хотя она говорила тихо, голос ее дрожал – верный признак скорого взрыва.
– Ты же сказала, что отправишься в путешествие – что это просто поездка и никакой опасности не будет. – Мальчик отвечал ровно и без всякого страха; он покосился на Ройда, словно ища его поддержки. Или, познакомившись с ним, он усомнился в словах матери? Потом снова повернулся к Изабель и нахмурился: – У меня еще несколько недель летних каникул, а ты ведь знаешь, как мне всегда хотелось отправиться в плавание! Раз никакой опасности нет, значит, я могу быть с тобой.
Ройд смотрел вперед с невозмутимым видом, но думал о том, что Изабель попалась в собственную ловушку.
Не сводя с Дункана глаз, она скрестила руки на груди.
– И поэтому ты тайком проник на корабль. Но как?
– В твоем сундуке… коричневом.
Краем глаза Ройд заметил, как Изабель раскраснелась.
– А что с одеждой и обувью, которые я туда положила? – Ее обычно низкий голос поднялся на целую октаву. – Боже правый… где все это?
– В других твоих сундуках. Я просто уложил все немного плотнее, чем раньше, и все вошло – там было полно места.
Изабель смотрела на своего заблудшего отпрыска, не зная, что сказать – особенно теперь, когда сзади стоял его неожиданно возникший отец. Хорошо, что Дункану хватило ума не выкидывать ее вещи; мятую одежду можно погладить, а вот сшить новые платья, учитывая ее рост, гораздо труднее. Она пытливо посмотрела на него:
– А что с твоей одеждой?
– Я уложил в сумку две пары белья и расческу.
В голову ей пришла ужасная мысль.
– Боже правый, что скажут дома? Ты подумал о…
– Я велел отнести записку прабабушке. Наверное, сейчас она уже получила ее.
Изабель совершенно растерялась. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы снова не упасть в обморок.
Заставив себя сосредоточиться, она увидела, что на нее пристально смотрят две пары глаз – судя по одинаковому выражению на лицах, Ройд и Дункан были готовы подхватить ее, если она снова упадет. Поджав губы, она устремила на Дункана властный взгляд:
– Ступай вниз и жди меня в каюте! – Она заметила, как он помрачнел и замкнулся, и немного смягчилась: – Ну, или там, на палубе. – Махнув рукой, она указала на главную палубу. – Мне нужно поговорить с капитаном Фробишером.
– Скажи ему!
Услышав властный голос Ройда, она невольно вздрогнула. Вскинула на него взгляд и встретила тяжелый взгляд его серых глаз.
Не дав ей подумать, он повторил:
– Скажи ему сейчас же!
Она смотрела в непроницаемое лицо Ройда, чувствовала его железную волю… Она могла бы ему противостоять, но какой ценой – для них обоих, и для Дункана тоже?
А учитывая, что Дункан и так почти догадался… какой смысл еще откладывать?
Учитывая время рождения, никто из ее близких не сомневался в том, кто отец Дункана. И все же она упорно не говорила, кто отец мальчика. Она ничего не подтверждала и не отрицала. В чем-то так было даже легче; все остальные обращались с Дунканом только как с ее сыном. Но сама она никогда не лгала Дункану – и не могла солгать Ройду.
Еще раз посмотрев на Ройда, она поняла: он никуда ее не отпустит, пока она во всем не признается.
Она глубоко вздохнула. Стараясь не обращать внимания на бешено бьющееся сердце, она сжала руки и посмотрела на посерьезневшего Дункана. Заглянула ему в глаза – ее глаза на лице юного Ройда…
– Я давно обещала когда-нибудь рассказать, кто твой отец. Похоже, сегодня этот день настал… – Она боялась, что голос у нее дрогнет. После того как она произнесет важные слова, их жизнь круто переменится. И все же она подняла голову и заставила себя говорить ровно: – Твой отец – капитан Ройд Фробишер.
Дункан и глазом не моргнул. Он повернулся к Ройду, внимательно разглядывая его. Видимо, он не столько искал сходство – он наверняка уже заметил, что они очень похожи, – сколько стремился подтвердить ее слова.
– Правда? – В его вопросе слышалось любопытство и надежда.
Ройд тоже внимательно смотрел на Дункана.
– Да. И… нет, я тоже ничего не знал.
Отец и сын дружно развернулись к ней, и Изабель очутилась под прицелом двух пар глаз.
Она понятия не имела, что им ответить. Ей снова стало трудно дышать.
– Что ж, я вас оставляю. Вам нужно познакомиться получше, а я… должна прилечь.
С этими словами Изабель удалилась с юта.
Ройд смотрел ей вслед с мрачным видом, затем перевел взгляд на Дункана и обнаружил, что тот смотрит на него, словно хочет прочитать его мысли. Ройд поднял брови, без слов приглашая начать разговор.
Дункан выпрямился, расправил плечи, вздохнул и спросил:
– Значит, ты… вы… женаты? Я имею в виду – на другой.
– Что? – Ройд растерялся. С чего вдруг Дункан задал такой вопрос? Потом до него дошло. – Боже правый, нет, конечно!
Стоило словам слететь с его губ, как его осенило.
Он помолчал, вспоминая. Наконец-то он уяснил себе всю картину произошедшего. Вспомнив, как все было, он негромко произнес – больше для себя самого, чем для Дункана:
– Хотя… если подумать как следует… по-моему, я все-таки женат на твоей маме.
Ну, почти женат…
Наверное, именно поэтому она так и не рассказала ему о Дункане.
Остаток дня Ройд отвечал на многочисленные вопросы сына. Почти все они касались кораблей и мореплавания, но время от времени мальчик спрашивал его и о Фробишерах. Он тоже осторожно расспрашивал его, когда удавалось вставить слово. Ройд узнал, что Дункан жил в поместье Кармоди и учился с остальными детьми большой семьи; с ними занимались гувернантка и наставник, но на следующий год ему предстояло отправиться в среднюю школу.
Ройд и его братья посещали Абердинскую среднюю школу. Он напомнил себе: надо сказать Изабель, чтобы Дункана отдали туда же. Не нужно отсылать мальчика далеко – такое решение явно придется Дункану по вкусу. Как только он услышал от Ройда, что ему всегда рады на любом корабле Фробишеров в порту, Дункан твердо вознамерился пользоваться приглашением как можно чаще.
До самой ночи у Ройда и Изабель не было времени поговорить. Ужин им подали в капитанскую каюту. Они вместе сидели за столом – как обычная семья. Кстати, ужин прошел без единой неловкости; Дункан руководил застольной беседой, а родители только подавали реплики. Позже Изабель уложила Дункана спать; ему досталась каюта слева. Ройд следил за ними, подмечая, что мать и сын очень привязаны друг к другу. Когда Изабель повернулась, чтобы погасить лампу, он проговорил вполголоса:
– Жду тебя на палубе.
Изабель кивнула.
Ройд поднялся на ют, чтобы сверить курс со штурманом, Уильямом Келли, затем подошел к борту, посмотрел в ночное небо и стал ждать. После открытия прошло довольно много времени; новая жизнь все больше обретала форму и овладевала им, и прежняя ярость утихла, сменившись сильной потребностью изучить, узнать, оценить заново, а затем изменить и преобразовать действительность – если еще не поздно.
И если она позволит.
Через несколько минут на палубу поднялась Изабель, запахнула на груди шаль и направилась на нос корабля.
Когда он подошел к ней, она смотрела вперед, во мрак.
Корабль будто летел по волнам; все члены экипажа знали маршрут как свои пять пальцев, и все стремились как можно скорее попасть в Лондон. Хотя небо заволокли облака, которые время от времени закрывали луну, звезды светили ярко, и гребешки волн фосфоресцировали. Казалось, будто в ночном море сверкают алмазы.
Ройд остановился за спиной у Изабель и, положив ладонь на борт, приноровился к качке. Вахтенные находились далеко и ничего не могли услышать; кроме того, ветер относил слова в сторону. Изабель нарочно встала так, чтобы он не видел ее лица. Наверное, благодаря ее уловке им проще будет разговаривать. И проще о чем-то договориться.
