скачать книгу бесплатно
Ступеней оказалось больше, чем я ожидала – и, судя по ощущениям, лестница была винтовой. Башня, вот только я не успела изучить столицу настолько хорошо за пару дней, чтобы понять, какая.
– Потерпи еще немного, – шепнул Феликс совсем близко к моему лицу, слегка смущая. Отчасти именно из-за временной потери зрения.
В момент, когда нога поймала пустоту и нерешительно опустилась на плоскую поверхность, эльф развязал платок.
– Смотри.
За заграждением, что было мне по грудь, раскинулось звездное небо. И над головой, и внизу… По крайней мере, так показалось в первый момент – конечно, то были магфонари, и это их свет чуть вибрировал в ночном воздухе.
– Как красиво…
– Мы на часовой башне Ириссы, – пояснил снарр деловитым тоном дворцового экскурсовода, – возведена всего десять лет назад сразу после усовершенствования нового часового механизма.
– У нас в Лопухах о таком никогда не слышали, – прошептала я, боясь вспугнуть волшебство.
– Теперь твое место здесь.
Слова прозвучали пророчеством, заставив вспомнить лесную ведьму Лейру, а в спину донесся забытый голос из старого сна. «Под ноги верховной жрице лягут все дороги, чтобы привести к предназначению». Но нужно ли мне это?
Хочу ли я посетить прославленный Храм, хочу или боюсь?
– А отсюда днем виден Храм на скале?
– Шш, – Фел протянул руку вперед и чуть вправо, – видишь мигающий огонек? Такой, оранжевый?
– Да.
– Так вот, это ночной храмовый маяк. Чтобы никто в скалу не врезался, – по голосу я поняла, что снарр слова улыбался.
– Не врезался?
– Я о тех, кто летает на лиграссах, ездовых драконах, – загадочно пояснил эльф, – когда-нибудь я тебя прокачу.
– Скажи, Фел, я ведь могу так тебя называть? – повернулась к снарру, и привыкшие к темноте глаза различили кивок, – ты уверен, что наша… дружба не выйдет тебе боком? Ну, – пришлось развить мысль, потому что парень испытующе молчал, – тебя не заревнует невеста, подруга, кто-то еще? Не знаю, какие у вас порядки…
– У меня нет невесты, Мила, – ладони Феликса легли по обе стороны от моих плеч, и я почувствовала себя странно, – если отец захочет династический брак, я напомню ему, как он сам в свое время отказался от брака с фаргонской княжной.
Шепот снарра касался затылка и странным образом волновал – но скорее от новизны ощущений, чем по иной причине. Но еще больше смущал, поэтому я ненавязчиво выпуталась из этих почти объятий.
Какое-то время мы шутили и обсуждали наших отцов – которые, если верить прибауткам Фела, по сути своей одинаковы, будто то император либо обычный егерь, и неловкость сошла на нет.
– Как себя чувствует твой брат? – набралась я смелости, – он здоров?
– Да, – рука снарра замерла на полпути к моему плечу, – я так и не понял, как он преодолел приступ в Больших Лопухах, без лекарства. Должно быть, Солнце помогло, не оставило наш род в тяжелый час. Родители не знают, он запретил мне рассказывать, чтобы не волновать матушку, конечно…
Думается мне, причина не только в здоровье императрицы, ожидающей третьего ребенка. Он не хочет, чтобы кто-то понял, что ОН ЗНАЕТ. Что тайна больше не является таковой, по крайней мере для него. И что он думает делать? Мне о стольком нужно его спросить!
А еще он обещал дать почитать свою книгу… Нет, Мила, ты и правда дура. С тобой рядом императорский наследник, пусть и глупо считать его женихом (где я, а где он), но постоянно возвращаться мыслями к другому, который чуть тебя не угробил, которого ты видела в кошмарах какую-то декаду назад… Нет, это точно сумасшествие.
А может, меня притягивает именно опасность? Если верить видению, то от Ленса пойдет род новых существ. Новая раса, которая будет… пить кровь. И «сгорать под лучами Солнца», которое отвернется от потомков первого ВАМПИРА. Страшное слово, неужели это и правда про него? Про Ленса? Может, он мне просто немного нравится, ну как парень может нравиться девушке, вот и мозги поотшибало?
Странно, что от прикосновений к его брату сила куда меньше баловала видениями. И то единственное, что сегодня случилось, тоже было про НЕГО!
Да, раньше я бы сказала, что самое необычное, что может со мной произойти – встреча с настоящими снаррами. Но теперь вижу, что это не так. Ленс куда необычней, он единственный в своем роде. И вряд ли ему это нравится.
– Мила, о чем ты сейчас думаешь? – проникновенный взгляд старшего принца мог заставить дрогнуть скалу, а я очнулась, только когда лицо снарра вплотную приблизилось к моему, как будто… для поцелуя. И, как назло, вспомнились губы Ленсара на моей шее, его дыхание над ухом и пальцы, ослабляющие затяжки воротника.
– Я… прости, я очень устала, день был долгим.
– Хорошо, только в следующий раз ты должна увидеть рассвет над Ириссой. Он прекрасен почти так же, как и ты.
– То есть бледный, как северное небо? – я не выдержала и совершенно неуместно хихикнула, – прости.
И на всякий случай отодвинулась, дабы принцу не пришло в голову что-то наглядно доказать.
Глава 12. Ленсар
Я вернулся домой, в родной дворец с беломраморными колоннами, арками и террасами, но словно бы и не домой. Ведь дом это не просто место под крышей, а нечто куда большее. Семья, защита, покой. Эмоции и атмосфера. Целый мир.
А мой мир перевернулся. Со смесью страха и вызова я ожидал, что отец все узнает. Поймет по глазам, но его занимал другой вопрос. Когда мы остались втроем, в его кабинете, он не кричал, не ругался витиеватыми оборотами на снартарилле. А просто без предупреждения метнул по паре кинжалов в каждого… и пригвоздил нас за уши к стене.
Фел ойкнул, но замолчал под тяжелым взглядом отца, который вздохнул и принялся за канцелярскую работу. Изучал бумаги, что-то подписывал – как будто нас тут и не было.
Наконец он запечатал письмо и поднял голову. То ли так действовало его официальное облачение с высоким воротником-стойкой, расшитой золотом, то ли императорский венец на тщательно убранных за уши пшеничных волосах.
– Сегодня я подписал указ о финансировании работ по изменению русла Риставии, главной полноводной реки юга. Разумеется, чтобы спасти от неурожая более засушливые районы. Солнце свидетель, можно изменить течение реки, но нельзя перевоспитать зарвавшихся юнцов!
Отец поднялся во весь рост, и, уверен, Фел тоже забыл о боли от кинжалов, на которых мы висели, как пришпиленные куропатки.
– Слава Солнцу, ваша мать не потеряла ребенка, наши лекари сумели ее спасти.
– Но как? Как она сейчас? – вымолвил дофин и получил еще один кинжал, в полудюйме от горла. Намек, что надо молчать.
Нет, отец никогда не наказывал нас физически, а про него самого ходили невероятные слухи, что он нечувствителен к боли благодаря неким давним испытаниям в тайном ордене. Так вот, он никогда не назначал удары плетьми и не ставил на горох, но сейчас мне показалось, что его принципы могут измениться.
– Вы оба могли погибнуть, – устрашающе тихо промолвил император, – оба наследника разом. Ни отравителей, ни наемных убийц – вы все сделали сами, облегчая природе естественный отбор. Не найди я вас по совершенной случайности, спустя неделю шаманская стена бы пала. Деревню бы занесло. А Ваша мать не смогла бы выдержать потери обоих сыновей и потеряла бы третьего.
Костяшки его пальцев с тяжелыми перстнями были неестественно бледны, что свидетельствовало о крайней степени гнева. И я понимал, почему. Отец и без того чрезмерно переживал за мать, потому что та была человеком. В глубине души боялся потерять – и это несмотря на брачную связь, подарившую матери снартарийское долголетие. А наш поступок поставил под угрозу существование династии, я понимал.
– Ленс, от тебя я не ожидал подобной беспечности. В твоих обстоятельствах, тебя мог убить и приступ.
Я видел, что брат порывается что-то сказать, но боится нового кинжала. И правильно, нужно будет договориться, чтобы молчал.
– Прости, отец, – все-таки вымолвил я, приготовившись к чему угодно, но император лишь вздохнул.
– Твоя вина в потакании брату, а вот с тобой, Феликс, – он окинул взглядом наследника, – не представляю, что делать. Лишить прав на престол? Отправить на орочьи шахты? Или на годик заблокировать магию?
С каждым новым словом братец то бледнел, то краснел, играя палитрой бело-красного.
– Ленс, ступай к себе.
Получив разрешение, я с усилием вынул лезвия из стены и побрел к выходу, исподлобья оглядываясь на все еще распятого Фела.
Как же я счастлив снова увидеть матушку. Да, мне было стыдно за наш с братцем необдуманный поступок – ведь отец прав, я мог что—нибудь придумать и не допустить телепортации… Но радость неожиданно перекрыла все. Страшно подумать, мы могли никогда не увидеться.
Императрица Сайерона Элвелор, а некогда талантливая погонщица Сайерона Коул, ставшая истинной любовью снартарийского владыки, и сейчас выглядела очень молодо, едва ли на пять людских лет старше нас с Фелом. С иссиня-черными волосами и глазами цвета океана в солнечный день, мы были совсем на нее не похожи. Так уж распорядилась природа Ниариса, что кровь снарров сильнее человеческой, вот и мы с братцем были почти копиями отца.
– Ленс, мой Ленс, сынок, – мама обняла и оградила ото всех страхов и переживаний, – поклянись, что никогда больше так не сделаешь. Не покинешь меня.
– Никогда, – я мимоходом заметил, что ее фигура под многослойными снартарийскими тканями изменилась сильнее, и стало стыдно еще больше, чем перед отцом.
Я даже не стал говорить, что в будущем не собираюсь отказываться от мечты о странствиях, ни к чему ее беспокоить сейчас.
– Жрицы не сказали, кто будет? Мальчик или девочка?
– Нет, их сил едва хватает на предсказание погоды, – мать с трудом меня отпустила, продолжая любоваться, – ты же знаешь, что Верховной жрицы до сих пор нет.
– Помню, – и меня слегка волновало, что мы уязвимы перед другими государствами, – но неужели младшие настолько беспомощны…
– Не беспокойся, мой мальчик. Наша империя незыблема, мы все под мудрым оком Солнца. Оно решит, когда привести в наш мир новую Верховную.
– Конечно, ты права, – улыбнулся в ответ, но сердце кольнуло нехорошим предчувствием.
– Будь осторожен, со дня на день нужно принять лекарство, – мать оправила мои короткие волосы, – не жди, сразу зови лекаря Вейдена.
– Знаю, – кольнуло снова, – я не пропущу.
Вот что бы она сказала, признайся я в том, что знаю? Матушка ни в чем не виновата, она лишь хотела меня защитить.
На следующий день пришлось разыграть комедию и принять «лекарство» из рук лекаря.
Кровь, несомненно, но вкус не тот. Это как сравнивать свежее мясо и вяленое, точнее, перевяленное.
А еще, когда я пил кровь Милы, вспоминаются совершенно невероятные ощущения. Эйфория, полет, страсть. Многое бы отдал, чтобы повторить, но нет. Цена слишком высока, я не хочу чувствовать себя зверем. Только не так.
Поэтому смиренно выпил лекарство, не ощутив и доли того удовлетворения, но кое-что все же произошло. То ли вместе с недавним «пиршеством» доза оказалась превышена, то ли еще что, но… Я слышал шаги смуглолицего Вейдена, даже когда он покинул мои покои.
Я слышал стук крылышек мельчайших насекомых, что любили гнездиться в циклониях, увивающих колонны. Шорохи с крыш, а рокот водопада стал мешать сну.
Дождусь следующего приступа и больше никогда не превышу норму. Не стоит играть с неизведанными силами, или, если верить северной колдунье, с Богами.
Кто бы меня ни проклял, я не пойду по пути искушения, не превращусь в чудовище.
Тем вечером я, как обычно, писал новую главу своей книги, уже понемногу привыкая к скрипу пера по бумаге, как услышал разговор.
– Я проведу Вас, миледи, никто не увидит, – донеслось из глубины коридоров, и я обратился в слух.
– Благодарю, Майл, – главный погонщик Майлерис?! И обращалась к нему моя матушка…
Они куда-то пошли, и я выскользнул из покоев, ориентируясь на шаги. Поистине колдовское умение, я еще умудрялся не путать их с другими. Например, с шагами многочисленных слуг.
След оборвался у ничем не примечательной стены с барельефом – хм, неужели тайный ход? Мы с Фелом знали о многих, но, видимо, не обо всех.
Приложил ухо, постучал и… обнаружил пустое пространство по характерному звуку.
Методом проб и ошибок нащупал замаскированный рычаг и почти побежал, чтобы не отстать.
Догнал и замедлил шаг. Мать и погонщик Майлерис шли быстро, словно боялись быть обнаруженными. Гхар побери, они использовали тайный ход и вообще скрывались! Поневоле всплыли слухи о старой истории времен отцовской юности. Тогда его первая жена сбежала с придворным погонщиком, неужели история повторяется? Не желаю в это верить!
Это попросту невозможно, я не переживу еще и такое. Любовь родителей была для нас с братом незыблемым идеалом, путеводным светом в хитросплетениях жизни. Надеждой, что и нам посчастливится встретить свою идеальную пару, идеальную для каждого из нас, и, возможно, абсолютно несовершенную для кого-то другого.
Конечно, я бы ни за что в таком не признался, особенно Фелу, но в глубине души кто не мечтает о большой и чистой любви? Даже циничный братец, высмеивающий каждую романтическую линию в моих книгах. Просто он еще больше стыдится проявления искренних чувств.
Совершенно некстати вспомнилось девичье лицо, обрамленное мягкими светлыми волнами, и тихий, уверенный голос – «Ты ни в чем не виноват».
Как бы там ни было, Милораде будет лучше подальше от меня, в следующий раз я могу и не сдержаться.
Тем временем впереди показалась решетка, выходящая куда-то наподобие заднего дворика, с уютными кустарниками, скамьей и фонтаном.
Неужели романтическое свидание?
– Я подожду Вас, миледи, – голос Майлериса.
– Не стоит, Майл. Назад я дойду сама.
– Но, миледи… В Вашем положении…
– Ступайте, лорд Майлерис, – голос матери был тверд, и снарр двинулся… к решетке, за которой стоял я!
Еще немного, и мы столкнемся. И не миновать неловкого разговора. И, похоже, это все-таки не свидание. Хоть в чем-то на сердце отлегло.
И вот тогда… произошло нечто, чему я не сразу нашел объяснение. Только я стоял в темноте туннеля, и вот склоняюсь за розоватым кустарником, опираясь на колено. Восемь ярдов расстояния, и я совершенно не помню, как их преодолел!
– Здесь сквозит, миледи, – отметил Майлерис, – не задерживайтесь.
Теперь мне было хорошо видно, как мать склоняется над статуей некого юноши, увитой цветами. Ее я и принял за декоративный фонтанчик – подобные часто украшали залы и комнаты во дворце.
– Здравствуй, Роб, – проговорила императрица едва слышно – для всех, но не для меня.
Чуть раздвинув ветви кустарника, я увидел и то, что не заметил ранее – в руке она держала белые розы – знак траура и печали. В этот момент они легли у подножия статуи.
– Уже двадцать семь лет прошло, как ты ушел на Серебряные поля. Говорят, время лечит, но с каждым годом я все больше увязаю в пучине воспоминаний. Будто магия какая, смешно? А ведь я даже не давала тебе той любви, что ты заслуживал. Может, я чувствую вину за свою молодость, я ничуть не изменилась с тех пор, а твой прах давно развеян по ветру. Никто не должен умирать в двадцать пять лет. Никто! Солгала бы, что друзья тебя помнят, но Лили угодила в дом терпимости, а затем в монастырь, о ней давно ничего не слышно. Бретт уехал далеко… Может, их тоже нет в живых? Время беспощадно, но особенно жестоко к тем, кто остался в живых. Мне так больно, Робин. И этой боли нет выхода. У моей лучшей подруги Даны все больше морщин, даже зелья не способны повернуть годы вспять. Прости, Роб… И я так боюсь за Ленса.
Если до этого я сидел, как пришибленный, и не понимал, как реагировать на услышанное, но теперь сердце отозвалось вполне определенно – шум крови загудел в ушах.
– Он взрослеет, ему становится тесно во дворце, – продолжала мать, пальцем выводя круги на мраморе, – он хочет узнать мир. Подскажи, как мне защитить Ленсара?
Интересно, почему она не волнуется за Фела, который и учинил бучу с перемещением в Большие Лопухи, за его силу? Значит ли это, что я куда большая проблема? Должно быть, учитывая мое проклятие. Даже темперамент братца его не перекроет. И кто этот Роб, старый друг? Парень, до встречи с отцом?
