Сирена vs сердце дракона

Я первым кинулся на Дика, запрыгнул к нему на спину, рвал когтями кожу. Он пытался ухватить меня за шею.

– Алонзо! – кричала Миди, хватаясь за голову. – Перестань! Дик выкарабкался, попытался взлететь, но упал, сминая своей тушей деревья. Я не мог остановится. Вся та злость и ярость нашла выход. Я не мог злится на Миди, а вот на своего бывшего друга – да.

Приземлился возле него. Занес лапу над ним. В меня прилетел огненный шар. Я опешил. Миди нападает на меня? Она на его стороне? Не веря в происходящее, отходил.

– Дик! – она упала перед ним на колени, оторвала кусок от юбки и прижала к сочащейся кровью ране. Дик вздохнул, устало посмотрел на нее. Он обернулся в человека. Злость во мне пропала, уступив место растерянности. Обернулся в человека.

Я не верил своим глазам. Ведь только что она таяла в моих руках, целовала, как в последний раз, а теперь льет слезы над ним!

– Значит это правда. Вы вместе?

– Это ничего не значит! – с яростью в голосе ответила Миди. – Между нами ничего нет! Дик мой друг.

– Всего лишь? – горько усмехнулся Дик. – Я думал.

– Прости, я надеялась, что смогу двигаться дальше. Дала тебе ложную надежду.

– Вы что? Расстались?

– А ты не думал, что ничего между нами не было и быть не могло?

– Но я же видел в тот день вас в двоих в кровати.

– Я напился. И меня туда без сознания перетащила Талия с дружками. Они все подстроили!

– Но почему вы мне ничего не объяснили?

– Мы пытались тебе рассказать, но ты уехал. Миди искала тебя. Твой дядя очень постарался, чтобы она тебя не нашла.

– Зачем?

– А ты не понял? – Дик рассказал мне, что мой дядя не оставил попытки завоевать Миди.

– А знаешь кто подговорил подставить нас?

– Твоя невеста, Мэлинг, – повернул голову, Янг стояла сзади меня с расширяющимися зрачками. Она пару раз моргнула, возвращая себе уверенность.

– Милый, – Мэлинг развернула меня к себе. – Не верь им. Эту байку они придумали!

– У нас есть доказательства. Талия может подтвердить.

– Ты! Как же ты меня достала! – взревела не человеческим голосом Мэлинг. – Мало мне было унижения на игре “Четырех стихий!” Созданное тобой болотное чудище всю меня упало. Я потом месяц ходила и воняла тиной. А за своим дружком нужно было лучше смотреть. Он спит и видит, как потрогать, что–то более привлекательное, чем вшивую сиротку!

Я не успел ничего возразить, Миди подлетела к ней, и схватила Мэлинг за волосы. Они повалились на землю, катались по ней. Миди наносила ей пощечины. Хотел разнять, но Дик остановил меня.

– Ничего с Миди не случится. А ведьма давно напрашивалась.

– Все! Хватит! – слезно просила Мэлинг. Моя сирена невозмутимо поднялась с нее и не глядя на нас, пошла в сторону академии.

– Не девушка, а огонь, – Дик смотрел в ее сторону с восторгом. – Но она любит тебя. Мир? Или еще хочешь подраться?

– Нет. И драться я с тобой не буду. Я не бью детей.

–Эй! Я просто не мог ударить друга. Думал, что смогу, а не получилось.

– Миди! – она обернулась. – Подожди! – догнал ее, развернул к себе лицом и впился в губы. Она ответила, прижалась ко мне всем телом. Руки скользили по груди. Жар охватил все тело. Я с трудом прекратил это. Тяжело дыша, уперся лбом в ее лоб.

– Прости, – она уткнулась носом мне в грудь.

– Какой же ты несносный тип, Сеймур. И за что я тебя так люблю?

Все это время без нее был на грани сумасшествия. Я не только внешне превращался в зверя, но и внутри. Стал несдержанным, мной двигали только животные инстинкты. Бедному Дику досталось от меня. А сейчас оттаивал.

Миди прижимается ко мне, такая нежная, трогательная, вдыхаю ее запах, и я снова живу. Она меня любит. Стучит в голове.

– Наша квартира готова. Хочешь посмотреть? – на ее лице расцветает хитрая улыбка.

– Поехали.

На автобусе доезжаем до центра. Миди покраснев, заходит внутрь.

– Тут все, как ты хотела. Миди застывает напротив камина, на полочке которой стоят наши совместные фотографии. Раньше тут были мамины и папины, но тогда она нечаянна спалила наш дом, фото было не спасти.

– Прости. Снимки твоих родителей единственная память. Я не хотела.

– Я знаю, – обнимаю ее сзади, она откидывает голову назад. – Ты еще не все видела. Спальня просто шедевр. Не хочешь посмотреть? – мурчу, как кот. Я соскучился по ней. Очень. Миди понимающе усмехается.

– Очень хочу.

Новый интерьер нам так и не удалось рассмотреть, но никто по этому поводу не расстраивался. Мы слишком сильно были заняты друг другом.

***

Что такое счастье? Такое эфемерное понятие. Солнышко проникло в окошко, застряло лучами в разбросанных по подушке белых волосах Миди. Она улыбалась во сне, обнимала подушку. Я готов был смотреть на нее вечность. Черные ресницы трепетали. Скоро она проснется. Мне хотелось, чтобы она заполнила этот день.

Спустился вниз, долго колдовал на кухне, готовил ее любимые блинчики.

– Привет, – она подошла обняла меня со спины, поцеловала в плечо.

– Как вкусно пахнет! Ты уже лучше стал готовить. Не зря я тебя учила.

– Лучше? – оскорбленно сказал я, повернулся, шарил руками по ее талии. Мне нравится, когда она надевает мою рубашку. – Да я бог кулинарии! – она рассмеялась.

– И очень скромный. Мы сидели на кухне, Миди ела с таким аппетитом, иногда разговаривая с полным ртом. Ее глаза сверкали, как голубая лагуна, в них можно утонуть.

Каким глупцом я был, что поверил в ее предательство. Нужно было во всем разобраться. Но было так больно, эта дыра в груди оглушила, хотелось убежать, забыться. Не получилось.

– Тасмин узнала, что мы помирились. И предложила сегодня погулять парами.

– Я только за.

Мы с Кевином шли сзади наших девочек. Я впервые видел Тасмин такую веселую. Мы с ней знакомы с детства, мой дядя и ее мама дружили, мы часто были в гостях у друг друга. Но она всегда была хмурая, злая на весь мир.

– Ты хорошо на нее влияешь, – сказал, кивнув на Лаво.

– А ты на Миди. Последние полгода она была похожа на призрака, – он остановился, повернул меня лицом к себе.

– Поэтому я тебя предупреждаю, еще раз ты заставишь ее страдать, будешь иметь дело со мной, – защитник.

– Поверь, мне легче не было. Представь, если бы ты застал Тасмин с другим? Что бы ты чувствовал?

– Примерно тоже, что и ты. Я рад, что все выяснилось.

– Милый, – Тасмин обняла Кевина. – Я хочу покататься на тебе. Можно?

– Все для тебя, – Кевин отступил и превратился в волка. Тасмин с восторгом смотрела на Кевина, потом залезла к нему на спину,

– Залезешь на меня, детка? – Миди кивнула. Я обернулся, она подошла, коснулась морды мягкой ладошкой.

– Мой дракоша, – приговаривала она почесывая шею. Я выставил крыло, она забралась мне на шею.

– Что? Давай наперегонки, Сеймур? Ты ведь сделаешь его, Кевин? – оборотень грозно зарычал. Миди схватилась за роговой нарост на спине.

Пробежались по лесу. На поляне, за счет больших размеров, я обгонял Кевина. а вот в лесу он обгонял меня. К морю мы прибежали одновременно. Купаться еще было рано, девочки сидели на наших спинах, смотрели на закат. Когда начало темнеть, проводили Кевина и Тасмин до академии.

У входа нас ждали. Мадам Лаво прожигала взглядом Тасмин. Дядя уставился на наши сплетенные руки. Миди дернулась. Я видел она испугалась, дернулась.

– Не бойся, – шепнул ей на ухо. – Ты со мной.

Глава шестая

Сегодня просто чудесный день, и дело не в том, что вечернее солнышко все еще пригревает, птички щебечут. А в том, что он рядом. Мы иде пом, держась за руку. Меня переполняет масса эмоций, утыкаюсь ему в плечо. До сих пор не верю, что мы вместе. Тасмин тоже выглядит счастливой.

И тут я вижу его! Ледяной взгляд пронзает насквозь, кончики тонких губ приподнимаются в злобном оскале. А волосы у Элифаса короткие, по плечи. Знатно я их подпалила.

Алонзо сжимает мою руку, в знак поддержки. Его сила, уверенность передается мне.

– Здравствуй племянничек дорогой, – с издевкой говорит Элифас.

– Привет, дядя. Какими судьбами в столь поздний час?

– Разговор есть. Отойдем? – он кивает.

– Я сейчас.

– А мисс Бишоп может подняться к себе.

– Мы поговорим, и поедем с Миди к нам домой.

– Что?! – они отходят в сторону, но Элифас намерено говорит громко, чтобы я слышала.

– Ты опять с этой гулящей девкой? Ты забыл, как тебе плохо было? Простить решил?

– Миди мне не изменяла. А вот ты! Я все знаю. Решил отбить ее у меня? Ничего не получилось, и сейчас бесишься?

– Я и до сих пор думаю, что ей нужна жесткая рука. Я бы ее перевоспитал. Она бы у меня по струнке ходила!

– Ах ты сволочь! – я ахнула, когда Алонзо зарядил Элифасу, тот от неожиданности бухнулся на свой тощий зад. Пикинджил подскочил, как ужаленный. Голубые глаза превратились в пламя, черты лица исказила злоба.

– Ты думаешь на кого нападешь? Да я тебя размажу по стенке, щенок!

– Попробуй! – прорычала Алонзо, наступая на него.

Я помню, на что способен Элифас. Подбежала, встала между ними.

– Перестаньте! Алонзо взрослый. Ему решать с кем быть.

– Миди, уйди! – Сеймур задвинул меня за спину.

– Ты еще приползешь, Миди ко мне на коленях! Я тебе это обещаю!

– Никогда! Слышите?

– Посмотрим! Нет, будешь так же, как твоя мамочка в могиле гнить! – развернулся на пятках, Лаво, до этого разговаривала на повышенных тонах с Тасмин, поспешила за ним.

Меня покинули силы. Этот не человек, как вампир высасывает всю энергию. После общения с ним, чувствую себя грязной, так и хочется помыться. Гнев разрывает меня на части. Он гордится тем, что сделал с мамой и моими родными, и обещает мне такую же судьбу, если не подчинюсь.

– Я не позволю. Слышишь? – Алонзо притягивает меня к себе, поглаживает по голове.

– Угу, – киваю, прижимаюсь ближе. Кевин и Тасмин тоже на взводе. А таким хорошим был день!

– Что она тебе сказала? – спрашиваю Тасмин, киваю на удаляющуюся верховную.

– Ничего нового. Она спит и видит, как я выйду замуж за этого богатого старика.

– Пусть только попробует протянуть к тебе свои престарелые ручки, я их ему отгрызу! – глаза у Кевина сверкают, Алонзо понимающе кивает.

Как он стоял за меня! Не выдержала, улыбнулась.

– Что смешного?

– Вспомнила, как ты врезал Элифасу.

– Мало врезал, надо бы добавить.

Ребята прощаются, я не хочу ночевать в общаге. Хочу в наше гнездышко, но меня так и клонит в сон. Учитывая, сколько часов за ночь мне удалось поспать, стараниями одного настойчивого дракона, это не удивительно. Автобусы уже не ходят.

– Полетишь на мне? – я киваю.

Мы выходим на поле, Алонзо оборачивается, залажу к нему на спину. Еще летом, мы облюбовали крышу нашего дома, как взлетно–посадочную. Крепкая, не сломалась под весом дракона. Алонзо обернулся, поднял меня на руки.

– Я бы и сама смогла дойти.

– Ты спишь на ходу. Упадешь еще. Расшибешь свой красивый нос, – я и правда вымоталась. Прогулка, неприятная встреча. Хочет носить на руках? Пусть носит, я не буду возражать.

Мы парочками заходим в аудиторию, садимся на задний ряд. Рядом садится грустный Голем Пухлес. Парень хороший, как и я сирота, пухленький, зажатый. Но человек замечательный. Пока я переживала наше с Алонзо расставание, он, как и мои друзья поддерживал меня.

– Что–то случилось?

– Меня девушка бросила. На этот раз окончательно.

– Мне жаль, Голем, – сжимаю его руку в знак поддержки.

– Спасибо, Миди. Ты хорошая. Рад, что у вас с Сеймуром все хорошо, – с грустью говорит он. Мне становится стыдно. Глупость, конечно, чувствовать себя виноватой, что у меня все хорошо.

В аудиторию заходит Дэймон Ворд. Здоровается с нами.

– Сегодня мы отклоняемся от программы. Поговорим о событии, произошедшем вчера. Наш президент, Элифа Пикенджил, наконец принял новый закон. Всем вам хорошо известны прошлогодние события. Был применено темное заклинание «Сердце дракона». До сих пор академия скорбит по пострадавшем драконе, Ронни, и ведьме Камилле. Как вы знаете Рон был убит, ему вырезали сердце, чтобы сделать амулет «Сердце дракона». Из Камиллы выкачали магическую энергию, что привело к смерти. «Сердце дракона» дает невероятную силу, до конца его возможности не изучены. И чтобы не было соблазна повторить его, человек подозреваемый в создании этого заклинании, будет казнен.

– Наконец то, – порадовалась я. – А Элифа сам себя казнит, или в этом случае у него неприкосновенность? – видимо я пробубнила слишком громко, все студенты повернулись.

– Мисс Бишоп, это серьезное обвинение, вы понимаете, что говорите? У вас есть доказательства? – Спросил Дэймон.

– Миди, – Голем толкнул меня под столом. – Не стоит, будет только хуже.

– Я предоставляла их директору Аманатидису, еще в пошлом году.

– И какие же?

– Я лично видела, как Элифас использовал это заклинание. Не секрет, что моя мама, как и все сирены, обладала невероятной силой. И он убил ее с помощью него. Я сама видела. Но кто примет мои показания? Кто пойдет против него?

– На тот момент, когда была казнена императрица, если не ошибаюсь, вам было шесть лет?

– Не ошибаетесь, профессор.

– Вы могли это придумать, или вам могло показаться.

– Нет, не могло. Я тот день хорошо помню, как будто это было вчера.

– Хорошо, вы видели амулет?

– Нет, но он мог держать его в кармане.

– Вы правы, никто вас слушать не будет. Вряд ли человек, который строго запретил использовать это заклинание, может его применить, – студенты согласно закивали. «Дура», услышала от Талии.

Мне хотелось разрыдаться от беспомощности.

– Миди, все хорошо? – Алонзо погладил мою руку, а я только и смогла, что кивнуть, давясь слезами несправедливости.

Главному убийце ничего не будет. Я ничего не смогу сделать. Он так и дальше будет разорять те крохи, что остались от некогда процветающей империи.

После лекций, идем в столовую Алонзо обнимает меня за талию. Но что-то не так, чувствую враждебные взгляды со всех сторон, ехидное перешептывания. Студенты, так горячо обсуждающие тему, замолкают. Я понимаю, что я предмет их разговора.

– Вон, идет эта стерва, – слышу за спиной.

– Разлучила такую прекрасную пару!

– Все они, сирены, слабы на передок. Гульнула с одним, вернулась к прежнему. Тьфу! Смотреть противно!

– Миди, иди за наш столик, – притворно–спокойным голосом говорит Алонзо. Я понимаю, что он хочет заступиться за меня.

– Нет. Пожалуйста. Давай просто уйдем, – мои щеки пылают. Мне не должно быть стыдно, не должно волновать предвзятое мнение других. Но почему–то волнует.

Я вцепилась мертвой хваткой в локоть Алонзо. Он сдается, кивает. Мы выходим на улицу.

Солнышко сегодня особенно жарит, но меня морозит. Я всегда чувствую неловкость, когда на меня обращают внимание, а тут вся академия настроена против меня.

– Ну как, Миди? Тебе нравится перевоплощение из бедной сиротки в последнюю стерву? – Мэлинг довольно оскалилась.

– Твоих рук дело? – сквозь зубы спрашивает Алонзо.

– Ага ты впечатлен, милый? – режет меня последним словом по сердцу.

– Какой я тебе милый? Будь ты парнем уже бы получила.

– Никому не позволю себя так позорить. Поиграл и бросил?

– Это с самого начала было фикцией.

– Ой ли? – Мэлинг улыбается и уходит.

– Миди, она врет.

– Я знаю. – устало говорю, потирая переносицу. Мимо проходящие студентки перешептываются, глядя на нас.

– Отвези меня к нам домой, – я не могу больше выдержать этих косых взглядов. – Ты не волнуйся, – Алонзо целует меня в висок, прижимая к себе. – Я все решу. Обрублю каждому сплетнику язык.

– Ты же понимаешь, что всем рты не заткнешь?

Мы подходим к остановке, автобус быстро приезжает. Садимся на заднее сиденье.

Я никогда это не понимала. Почему людям так нравится смаковать чужую жизнь? Если ты оступишься, никто не подаст руки. У меня есть предположение на этот счет. Сплетники сами извалялись в грязи, и нет чтобы отмыться, они обляпают другого. Так им легче видимо живется, знать, что кто-то менее идеальный, чем он.

Раньше мне нравились редкие вылазки в город, я с восторгом смотрела на красивую флору, узкие улочки, но сейчас я хочу оказаться подальше отсюда, в нашем уютном мирке, где есть только он и я. И плевать на мнение всех остальных.

В аудиторию вошла под осуждающими взглядами. За моей спиной перешептывались. Я на взводе. Как на казнь поднялась на самый верх, на привычное место.

Возле Мэлинг собрались студенты полукругом, смеялись поглядывая на меня. Несправедливость какая-то. Когда Мэлинг клеилась к Алонзо никто и слова не сказал, ни одного косого взгляда на нее не бросили.

Рядом со мной по одну сторону сел Алонзо с другой – Голем.

– Зря это ты. Не видишь я изгоем стала, – обратилась к Голему, выкладывая учебники из сумки.

– Мне плевать на мнение других. Пусть они чешут свои злые языки. Не обращай внимание. Скоро начнутся экзамены. И всем будет ни до тебя, – экзамены в этом году будут сложные. Помимо теоретической части, мы должны продемонстрировать свою магическую силу. Будет устроен турнир, и проигравшие три тура – будут отчислены.

– Не заморачивайся. – Повернувшись с ряда ниже, шепнула Тасмин. Неужели у меня все на лице написано?

***

Время до экзаменов пролетело незаметно. Перестала обращать внимание на других. У меня есть друзья, они моя поддержка. А мнение остальных перестало волновать. Ко всему можно привыкнуть и к косым взглядом тоже.

Мы часто гуляли парами. Голем нашел себе новую девушку Викторию. Тасмин с Кевином и даже у Дика появилась постоянная подружка.

После сдачи экзаменов мы решили с Алонзо поженится. Особенно тяжело это известие пережил Элифас. Он ворвался в наш с Алонзо дом, когда мы сидели заполняли приглашения на свадьбу.

– Привет, дядя, – Алонзо зло выплюнул приветствие. Он не смог простить ему неравнодушие ко мне.

– Что ты тут забыл?

– Я узнал о предстоящем торжестве. И хочу тебе заявить. Этому не бывать! Я не позволю тебе женится на ней! – тыкнул в меня пальцем.

– И почему же? Может, потому что сам хотел? – Элифас раскатисто рассмеялся. –Я тебя умоляю! Роль любовницы – это максимум чего она достойна! – я задыхалась от возмущения. Да кто бы еще на это согласился?

– Женится на сирене! Нашем враге! Безродной сиротке! Ты просто сошел с ума, дорогой племянник, – кулаки Алонзо сжимались. Я понимала, что сейчас опять будет драка.

– Алонзо, не стоит. Ты не видишь, ему этого и надо, – успокаивала его.

– Просто проваливай из моего дома. И чтобы тебя больше здесь не было.

– Я уйду. Но запомни. Ты только сделал хуже для Бишоп. Теперь я начну грязную игру. – Элифас зачесал волосы назад, зыркнул своими льдинами в мою сторону. И вышел.

Что может сделать человек с огромной властью и безграничной магической силой? Ничего хорошего ждать от него не приходилось. Благословения уж точно я не ждала. Мы просто рассчитывали, что он смириться. Просто исчезнет из нашей жизни. Видимо не судьба, и этот не человек продолжит отравлять мою жизнь.

– Миди, он ничего не сможет сделать. Он просто пугает.

– Я так не думаю. Ты недооцениваешь изобретательность своего дяди.

Глава седьмая

Задний двор академии заполнили второкурсники. Стоял жуткий галдеж. Каждый турнир напоминал бойцовский клуб с чокнутыми фанатами. Прямо над моим ухом улюлюкали, поддерживая мускулистого парня. Никто не верил в победу Голема. Я заткнула уши руками. Голова невыносимо трещала. Мысленно болела Голема. Что толку от груды мышц и популярности? Голем был больше достоин победы. Я видела, как он справлялся с комплексами, интроверту по натуре, ему особенно тяжело давалось это испытание. Гора мышц сыпал простенькими заклинаниями, Голем успешно защищался.

– Что ты бегаешь от меня, толстяк? Давай, нападай! – я поняла задумку друга. Он решил его вымотать. Когда качок стал пошатываться от большой потери энергии, Голем пошел в атаку. Противник не успевал выставлять щиты и под дружные восклицания упал на землю.

Стояла гробовая тишина. Я встала с лавки и захлопала. Меня поддержали Алонзо и Дик. Мы кинулись поздравлять Пухлеса. Он смущенно опускал глаза.

– Спасибо, ребята.

Алонзо выиграл все три турнира. Дик одержал победу в двух, но все равно засчитали. Они перешли на третий курс.

Первый турнир я выиграла. А на второй вышла Тасмин. У нее был проигрыш в первом, и теперь, если я одержу победу, её оставят на второй год. Мы стояли друг напротив друга.

– Только не смей поддаваться, – прошептала Тасмин. Лаво летала над моей головой, кидала в меня огненные шары. Я уворачивалась. Как это жестоко заставлять нападать друг на друга. Мы ведь подруги. И я просто опустила руки вниз.

Победу засчитали Тасмин.

– Ты поддалась, – зло шипела Тасмин, пока к её груди прицепляли значок победы.

– Нет, Тасмин. Ты все честно выиграла.

После недолгого перерыва директор Аманатидис объявил, что моим соперником будет Мэлинг.

– Не волнуйся, Миди, – успокаивал меня Дик. – У тебя всё получится!

Надевая защитные амулеты, вышла на середину поля.

– Сейчас ты поплатишься грязная сиротка,– говорила Мелинг.

Как только директор объявил начало турнира Янг начала шептать слова на неизвестном мне языке. Подняв руку вверх, сжала кулак. Меня словно душила невидимая сила, не хватало воздуха, я упала на колени.

– Когда тебя не станет, Алонзо наконец будет моим.

– Зачем он тебе? – прокашлявшись, спросила я. – Разве ты способна кого-то любить?

– Не в любви дело, глупая сирена. У его дяди власть, много денег. Вот что главное при выборе спутника жизни.

Я пыталась разогнуться, но меня буквально пригвоздил к земле. Как бы мне хотелось, чтобы Мэлинг испытала тоже самое. В бессилье щипала траву, в кончиках пальцев закололо. Мэлинг вскрикнула, а я почувствовала долгожданную свободу. Поднявшись, увидела как длинные корни дерева оплели её за талию и приподняли в воздухе.

– Как ты это делаешь? – крикливым голосом спрашивала ведьма. Я пожала плечами, с удивлением рассматривал свои руки. Неужели правда это моих рук дело? Трибуны ликовали, а Элифас, сидевший в первых рядах. смотрел на меня с опаской. Как–будто я самый противный и опасный зверь, которого нужно срочно уничтожить.

Вечером мне пришло сообщение от Голема. Он просил о встрече. Писал, что расстался с девушкой. Снова. Что ему очень нужна моя поддержка. Я не могла отказать. Пока мы с Сеймуром были в разлуке он меня утешал, всегда готов был выслушать.

Алонзо сладко спал, и я не посмела его будить.

Накинув черный плащ, вошла в парк. Улицы были пустынные. Голем писал, что будет ждать меня в беседке. Ступая по деревянному полу, пыталась разглядеть хоть что-то. Неприятный холодок пополз по телу. Я запнулась о что-то твердое, упала. Шарила рукой, нащупала продолговатый предмет, холодящий кожу.

– Эй! Кто тут? – Яркий свет попал в глаза, слепил. Прикрыла глаза рукой.

– О, Боже, – прошептал страж порядка. Его лицо побледнело. – Руки вверх! – прокричал он. Я испуганно исполнила приказ. Из моих рук выпал нож. Вот что я нашла в потемках. Опустив глаза. Увидела на что я натолкнулась.

Я, с расширенными глазами отползла. На полу, в начертанной звезд на полу лежал Голем. Лицо его было перекошено, высушено. Он напоминал мумию. Я даже на минуту подумала, что это скульптура. Глаза белые, не видно зрачков. Он, некогда имевший упитанное телосложение, был похож на высушенную сливу.

Не сразу поняла, что за звук слышу. Это был мой крик. Он будто раздавался издалека.

– Нет. Пожалуйста! Что вы стоите! Помогите! Он мой друг! Позовите лекаря! – я подползла к нему. – Голем, пожалуйста! Очнись! – припала к его груди. Она была холодная, как лёд. – Помогите, – обливаясь слезами, смотрела на стража порядка.

– Хорошая попытка. Монстр. Думаешь поверю в твое притворство? Убила несчастного мальчика. Нам передавали ориентировки. Магии захотелось? Разве магическая сила стоит человеческой жизни?

– Что вы несёте?!

– Ты думаешь я не узнаю ритуал черной магии, «сердце дракона»? Наверняка у тебя где-то здесь есть вырезанное сердце дракона. Тьфу! Противозина! А на вид такая милая девушка! – я огляделась. Точно. Как я могла не узнать эти ритуальные рисунки. Именно их чертила Лея, когда хотела вырезать сердце у Алонзо. И именно их я видела в той тетради по черной магии. Руководство к безграничной силе.

Значит, кто-то убил несчастного Голема, и теперь страж порядка подозревает меня.

– Вы ошибаетесь. Он мой друг. Я не могла!

– Ничего. В участке разберутся. Руки протяни. Учти, будешь сопротивляться, мне придется тебя убить. А так хоть можешь дождаться Дарков. Если ты не виновата, то они это узнают.

Я протянула руки. На моих запястьях захлопнулись браслеты. Именно такие надевали на Тасмин в прошлом году. Они лишали силы.