С меткой дьявола

– Ты что такой задумчивый? В йоги подался? Медитируешь? – он не ответил на мои попытки задеть его, оставался таким же задумчивый.

– Знаешь, как-то страшно.

– Ты чего-то боишься? Странно, я думала ты бесстрашный. Такие серверы взламывал и ничего не боялся.

– Тут не сервер, тут куча будет. Пойдём покажу. – встал, мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Он сел включил компьютер. Открыл папку.

– Что это? – я сажусь на соседний стул.

– Я взломал правительственную почту.

– Сумасшедший! И что там?

– Людей чипируют, это уже дело решенное. И мозгом управлять будут, а недовольных убирать.

– Как это убирать?

– Физический. Я нашёл место, где можно спрятаться.

– Где?

– В деревне, недалеко отсюда. Она заброшенная, там никто не живёт.

– А как же твои братья?

– Они меня поддерживают. А родители против.

– И мои тоже. Ещё и брат, Серёжа. Я их успокоила, что ничего такого не буду делать. Ладно, хватит сидеть разглагольствовать, поехали к Павлу. – Виталик кивнул, выключил компьютер. Выходим из дома, он прикрывает дверь.

– Ты на ключ закрывает не будешь?

– А зачем, у меня Демон есть, он никого не подпустит.

В квартире у Павла было скромно всё по минимуму.

Хозяин встретил нас в футболке и джинсах. Он выглядел таким накаченным, как Илья Муромец.

– Проходите. Катюша, моя жена обед приготовила. Будете есть? – в комнату вошла жена Павла. На ней был цветной халат, волосы заплетены в длинную косу. Кивнула нам и села рядом с мужем.

– Нет, Виталик меня покормил.

Оглядываюсь по сторонам: старая стенка, множество икон стояли на полочке в углу.

Вкратце начинаю рассказывать. Павел прочитал нам Евангелие от Иоанна Богослова.

– Так в Евангелие говорится о чипирование и это называют меткой дьявола? И управление примет на себя антихрист?

– Я не знаю точно. Но есть такое мнение.

– Исходя из этого мнения это и есть апокалипсис?

– Да. – в разговор вступил притихший Виталик.

– Вы с нами? Мы готовим вместе, когда можно будет идти?

– А дальше, что планируешь делать?

– Я пока не хотел бы рассказать. Только, когда буду уверен, что вы с нами. Сами понимаете никому доверять нельзя.

– Хорошо. Я с вами, когда всё начнётся имейте меня ввиду.

Мы попрощались с Павлом, отвезла Виталика домой, договорились о митинге. Он собирает людей, оговаривают, где и во сколько встречаемся.

Домой пришла измученная и уставшая. Мама сидела в гостиной с папой. У неё на коленях стояла большая миска с попкорном. Папа обнимал её.

– Привет Ксюша. – они продолжались смотреть какое-то юмористическое шоу. Сажусь рядом с мамой, в позе лотоса, запускаю руки в миску, беру горсть попкорна отправляю в рот.

Иногда мама заливисто смеется, отец сдержанно улыбается. Прижимаюсь к маминому плечу.

Смогу ли я уйти, зная, что они останутся? И как я буду жить без таких вечеров?

Через полчаса пришёл Серёжа вместе со своей подругой, Дашей.

– Что смотрите?

– Какое-то шоу. – Серёжа запустил свою огромную лапу в чашку с попкорном.

– Эй! – возмутилась я. – Иди и насыпь себе сам. У нас и так трое на одну кормушку.

– Жадина. – состроил мне рожицу и пошел на кухню откуда разделились непривычные звуки.

– Опять с принтером справиться не может. – тяжело вздохнула, и отправилась на помощь никчемному брату.

– Я думаю ты у Даши заночуешь. – достаю картридж заправляю принтер.

– А я думал ты у Виталика останешься.

– С чего вдруг?

– Ходишь смотришь на него томным взглядом. – рассмеялась.

– Ты что маминых романов начитался?

– Смешно. Твою подругу Настю видел с каким-то байкером.

– И что? – давно не видела подругу надо как-то позвонить.

– Она говорит, что писала тебе, собирается завтра в клуб и хочет позвать вместе с собой. – достаю телефон из заднего кармана и проверяю почту.

– Точно, писала.

– Не ходи.

– Почему?

– Она у тебя безбашенная какая-то и друзья у неё такие же.

– Ты всегда за меня всё решать будешь?

– Всё, всё! – Серёжа улыбнулся и поднял руки вверх. – Сдаюсь, боевой ёж.

Вернулась в гостиную. Мама уснула, отец отнес её на руках.

– Ладно я тоже спать пошла. – попрощалась с Дашей, пришла в комнату, легла.

Ворочалась с боку на бок никак не могла уснуть. Мысли жужжали, не давая покоя, как пчёлы в улье. Что будет дальше? Смогу ли я уговорить родителей поддержать меня? Как лишиться всех благ цивилизации?

Утром позвонил Виталик.

Привет, Дюймовочка. – смотрю на часы, на них шесть утра.

– Ты с ума сошёл, будишь меня в такую рань? Я только уснула.

– Ты пойдёшь на митинг?

– Мне кажется, всё это глупо. Не поможет ничего.

– Значит не идёшь?

– Да пойду я, пойду. Дай поспать.

– Тогда некогда спать, приезжай ко мне.

– Хорошо.

Через пять часов мы с Виталиком прибыли в столицу, на вокзал.

– Что ты маме сказала?

– Что у подружки заночую.

Мы завтра с утра собираемся. Сейчас нас встретят.

– О! А вот и он. – из машины выходит рыжий парень, машет нам рукой.

– Привет. – Виталик пожал ему руку. – Знакомься Ксюша, это Глеб наш главный активист, компьютерный гений и просто отличный парень. Это моя Ксюха.

– Привет. – парень недоверчиво посмотрела на меня.

– Виталий, а ты уверен, что ей можно доверять?

– Конечно, я за Дюймовочку головой ручаюсь. – Глеб улыбнулся.

– Дюймовочка значит. Поехали у нас ещё дел куча.

Весь оставшийся день рисовали транспаранты, обзванивали желающих посетить митинг.

– Фух. – Глеб откинулся в кресле. – Запарился уже. Но зато все обещали быть. Человек пятьдесят придёт, с телевидение люди будут.

На следующий день мы собрались возле Мосгордумы, с транспарантами наготове.

С криками: "Мы за право выбора", встретили знакомый мне кортеж, откуда вышел Деймон Грей, ныне просто Дмитрий Серов. С насмешливой улыбкой он окинул всех собравшихся презрительным взглядом.

– Свободу! – кричала я – Не дадим рыться в голове.

Дмитрий, проходя мимо остановился. Посмотрел на меня. У него оказывается разные глаза один зелёный, другой серый. У меня от его хищной улыбки и взгляда этих странных глаз, слова застряли в горле. Нашу встречу снимала камера местного телевидения.

– Свободы значит хочешь? – я не могла выдавить из себя ни одного слова, кинула. Ощущение, словно он сдавил моё горло своими ухоженными руками с перстнем на правой руке на безымянном пальце.

– Как тебя зовут, ребёнок? – улыбнулся он.

– Ксюша. – прокашлялась, потираю вспотевшую руки о куртку.

– Ну, ну, детка. Хоти. – улыбнулся и ушёл.

Виталик подошёл ко мне.

– Ты как, Дюймовочка? – участливо поинтересовался он.

– Нормально. Какой на фиг Дмитрий, настоящий Дэймон.

Остальная часть митинга пошла без энтузиазма. Из меня будто жизнь выкачали. Позже сидели в кафе присмиревшие.

– Кто это такой, этот Серов. Он просто министр! Почему он такое большое влияние имеет в правительстве? – возмущался Виталик.

– Ты задаёшь риторические вопросы. – я сделала глоток горячего какао, в попытке согреться. Не знаю, от чего больше замёрзла от холодного ветра или от этих разноцветных глаз, которые замораживали душу.

В кафе, на стене висел телевизор, по которому шли новости.

– Сделайте громче. – попросила официантку.

– Сегодня, возле здания Мосгордумы прошёл митинг. Люди выступали против обязательного чипирования.

– Это не должно быть в приказном порядке. Я не против если это будет по желанию, как происходит сейчас. – говорил Глеб.

– Когда это у тебя брали интервью? – спросила его.

– Ты пропустила мою минуту славы.

А дальше, была наша встреча с Деймоном, Дмитрием. Не важно! По мне этот Деймон Грей самый настоящий серый кардинал.

– Активисты запудрили всем мозги. Даже школьников привлекли. – продолжала говорить журналистика. Показали мое испуганное побелевшее лицо. Какой я ребёнок! Просто ростом маленькая вышла.

– Гадство! Хоть бы мама не видела, она меня прибьёт.

Похоже мои молитвы не были услышаны, из кармана раздался звонок, установленный на маму. Может она не по этому поводу звонит?

– Да, мам. – сказала смиренным голосом, стряхивая несуществующие крошки.

– Вот значит к какой подруге ты укатила!

– Мам, ты о чём?

– Не притворяйся! Я видела новости. – повезло мне, обычно мама всё свободное время проводит за чтением книг. А тут надо же, решила посмотреть новости в тот самый момент, когда ей не нужно было их видеть.

– Ты хоть представляешь, какие у нас проблемы могут быть? – зашептала мама в трубку. – Ты понимаешь какой он влиятельный?

– Он просто министр!

–Ну да, да. Просто отцу уже на работу позвонили. Я не знаю, что сейчас с нами будет. Спасибо тебе дочка, удружила. – саркастически произнесла мама.

Глава четвертая

20 апреля 2039.

Сумерки накрыли город чёрным покрывалом, медленно загорались цветы на клумбах биолюминесцентным светом, словно маленькая Луна. Бутончики тюльпанов покачиваясь из стороны в сторону под действием ветра.

Мы с Виталиком неспешно прогуливались по парку, проходили мимо пруда с динамическим фонтаном, вдыхали свежий. весенний воздух.

Впереди была площадка для любителей покататься на aerodynamic board. Или просто ЭйБи.

Виталик купил мне стаканчик фисташкового мороженого. Взявшись за руки, мы шли и улыбались друг другу.

Завтра очень важный день. Мы создали команду отщепенцев и запустим новостройка видео манифест, только не для правительства, а для всех людей, против чипов. Виталик, Глеб и я достали компрометирующий запись, где Деймон Грей (Дмитрий Серов), рассуждает о чипах. Это будет бомба! Мы планируем подключиться к местному каналу, запустить это видео в интернет, и в бесплатных газетах.

Это наш последний шанс убедить людей не чипироваться.

И это время, что мы проводим в прогулках, просто затишье перед бурей. Хочется наслаждаться, запомнить. Возможно, это последний вечер, что мы проводим вместе. Где можно просто есть мороженое, просто держаться за руки, просто жить.

Мальчик, лет шестнадцати взлетел вверх на ЭйБи, внизу послышались восторженные возгласы. У меня перехватило дыхание, Виталик проследил за моим восхищенным взглядом, понимающе хмыкнул.

– Хочешь прокатиться?

– Да, но я боюсь, упасть с такой высоты.

– Здесь нечего бояться, на них костюмы, силовым полем, если упадёшь, то оно сработает.

– Если нет?

– То будет очаровательная лужица на асфальте.

– Да уж, сомнительная перспектива. Нет, Виталик, я не спятила. – покачала головой и доела последний кусочек мороженого.

– Пойдём. – он потянул меня за руку. – Я с тобой полечу. У них есть двухместный.

– Я не хочу! – пыталась упираться, но куда мне мелочи, против такого такой шпалы.

– Вы хотите полетать? – спросил у нас инструктор.

– Нет! – вцепилась в руки Виталика, и с тревогой смотрю вверх, где над нашими головами парит ЭйБи.

– Да, Дюймовочка. Да! – Виталик прищурился. – Или ты боишься? – называет меня трусихой! Знаю, что он берёт меня на слабо, но ничего с собой поделать не могу.

– Что Нужно делать? – с вызовом спросила я. Виталик расплылся в довольной улыбке.

– Там кабинка. Вот костюм. – инструктор протянул мне латексную красно-черную тряпочку.

–Ну и наряд! – закатила глаза и пошла переодеваться.

Я встала на доску Виталик – сзади.

– И как работает эта штуковина?

– Здесь кнопки, на руле, ориентируйся по стрелочкам. Для взлёта и тебе надо разогнаться, а потом взлететь.

– Нет, всё! – оттолкнул Виталика – Не могу. А если костюм не сработает?

– Давай опробуем? Падать с высоты своего роста, не так страшно.

– Хорошо, но, если он не сработает – ты труп!

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. Даже с такой высоты падать не хотелось.

– Девушка, – обратился инструктор, – не бойтесь, костюма прошел испытание и у него есть сертификат соответствия.

– Давай так. – Виталик лег на траву, напротив меня. – Если не сработает, то я поймаю.

Была не была! Закрыв глаза, упала. Такое ощущение, что парю в вакууме. Открываю глаза вокруг меня образовался голубой шар, Виталик улыбнулся.

– Ну вот, Дюймовочка, а ты боялась. Полетели спросил он, я кивнула.

– Как убрать этот шар?

– Нажми на кнопку на костюме.

Нажала, шар пропал, и я упала прямо нам Виталика, покраснела. Он чмокнул меня в нос.

– Ну что готова к полёту?

– Ага.

Встаем на ЭйБи, Виталик прижимается ко мне. Он мне друг! Просто друг! Убеждаю себя.

– И что делать? – спрашиваю инструктора.

– Ориентируйтесь по стрелкам: вперёд в сторону, управление корпусом.

– Всё ясно.

Завожу двигатель, крепко держась за ручки. У меня в детстве был самокат, но нелетающие, обычный. И он похож на него.

Набираю скорость поднимаемся вверх. Кричу от восторга. Ветер в лицо, мы кружим вокруг парка. Сверху, потрясающий вид: биолюминесцентные цветы и деревья придают парку сказочный вид.

Пролетая мимо светящегося дерева, сорвала листочек и опять вцепилась в руль. Через какое-то время, он перестал светиться превратился в обычный зеленый лист.

Мимо нас пролетел такой же ЭйБи, только одноместный. За рулем его была девушка, покачнувшись, она полетела вниз. Я вскрикнула. Костюм хорошо сработал, девушка не пострадала, но успела испугаться.

– Давай приземляйся, время аренды заканчивается. – сказал Виталик мне на ухо.

– Хорошо вам! Мы вернули ЭйБи.

– Как классно! – адреналин в крови зашкаливает. Я повисла на шее у Виталика.

– Понравилась, Дюймовочка?

– Спрашиваешь! Это так здорово! А как красиво было. Спасибо, что уговорил меня.

Виталик проводил меня до съёмной квартиры.

– Я завтра за тобой заеду?

– Хорошо. Спасибо за чудесный вечер.

К себе я поднимаюсь в романтическом настроении. Открыла дверь электронным ключ – картой. В однокомнатной квартире стояла оглушительное пустота. Нет не Сережи, ни мама, ни отца.

Отцу на работе сделали выговор, из-за митинга, который мы устроили зимой. Я тогда сильно поругалась с родителями. Они обижались, что я не хочу поддержать их точку зрения, а я из-за того, что они пошли против нас. С тех пор больше не звонили. Я не обижалась, просто не хочу, чтобы у моей семьи были проблемы.

Утром заехал Виталик, он выглядел напряженным, нервным. Буркнул: "Привет”, я села в машину. Через несколько минут мы попали в пробку. Медленно продвигались вперед. – Как ты думаешь всё зря? – не могла не думать о предстоящем деле.

– Не знаю, но мы должны попробовать.

– Люди, как загипнотизированный, не хотят видеть очевидного.

– Они не хотят идти против системы, стать диссидентом? Жить в опале? Попасть в тюрьму? Лишиться комфортабельного жизни?

– Может и нам не стоит? Что будет то будет? – Виталику удивлённо посмотрел на меня. – Ты передумала, Дюймовочка? Ведь это всё ты начала.

– Нет извини.

Мы поднялись в квартиру Глеба.

– Заходите, всё готово. – он кивнул нам, пропуская вперед.

Запуск видео назначили на пять часов вечера, когда люди придут с работы, чтобы побольше человека это увидели

Моя задача была залить всё в интернет. Глеб взломает сайт местного канала, и запустит выпуск в прямой эфир. Виталик транслирует ролик в бесплатную газету, которая располагались на территории вокзала. Их голограммы должны транслировать информацию на экране и многие это увидят.

Я с волнением смотрела на часы, стуча карандашом о деревянный стол.

– Ксю, успокойся. – говорил Глеб. – Всё хорошо будет.

– Без пяти. – сказал Виталик. Секундная стрелка, медленно считала деления, казалось, время замедлилось.

– Виталий, у тебя всё готово? – Глеб продолжал взлом.

– Да.

– Черт! Какая система защиты непробиваемая!

–Ну ка, дай сюда. – Виталик встал рядом с Глебом. До пяти оставалась минута.

– Все! Олух! – Виталик дружески ударил его по плечу. – Сказал бы, что не успеваешь.

– Ты сделал? – спросила я.

– Да. – я гордилась другом. Мне такое не под силу.

Мы хором отсчитывали время.

– Пять, четыре, три, два, один! – я выложила видео, Глеб новости, Виталий разместил в голографическую газету.

Там на видео, Серов сидел в своем кабинете разговаривал по телефону.

– "Да у меня скоро будет свое стадо, чипированных, послушных людишек. Тогда я развернусь. Они будут боготворить только меня. Мои пчёлки. Да, а я их королева.

Ты представь, весь мир ляжет к моим ногам. Я… – на экране телевизора появилась надпись: технические работы.

– Что? – возмутилась. – Видела должно даже до конца не дошло!

– Что с роликом интернете? – спросил Виталик.

– Пока нормально. Люди возмущаются. Миллион просмотров! Так быстро! – я листала сообщения. – Люди с протестами хотят выступить. Ребята это победа! Всё равно, пойдёт волна. А вы уверены, что нас не вычислят?

– Нет. – улыбнулся Глеб. – Адрес направит их на Гималаи.

– Ребята! – подбежал обняла Глеба одной рукой, Виталика другой и целовала их по очереди. – Мы сделали это! – взвизгнула я.

– Твой ролик в интернете что? – посмотрела.

– Удалили. Но столько народу посмотрели! Это уже резонанс. Предлагаю отметить это дело.

– Я за! – одновременно ответили сообщники.

Устроила праздник живота: пицца, тортики, горячий чай.

Мы сидели на кухне пили, ели, смеялись. Чувствовали себя королями мира, революционерами.

Я включила музыку и потянул друзей за руку. Они стали отнекиваться.

– Ну порадуйте девушку. – они переглянулись вздохнули, но куда им против меня? Я готова свернуть горы!

Обняв их обоих за шеи, повисла в воздухе, потом Виталик кружил меня. Мир прекрасен! И всё будет хорошо!

Навивная.

Дверь, как в старых боевиках слетела с петель. По комнате поползли клубы дыма и газа. И раздались возгласы:

– Всем на пол! – на нас было направлено несколько стволов. Люди в масках, в черной форме, не церемонились ударили нас прикладом по спине.

Даже меня. Так сильно, что я ойкнула, ноги сами подкосились, я рухнула.

– Девушку не трогайте! – кричал Виталик кинулся с кулаками на захватчиков.

В итоге мы все лежали на полу, заложив руки за голову. Перед моими глазами появились начищенные лакированные ботинки. Больше я ничего не могла увидеть только это и дубовый коричневый паркет.

– Кто вы? – спросил Виталик

– ФСБ.

– Что вы хотите? Нас в чём-то обвиняют? – спросил Глеб.

– Да. В информационном терроризме. Но вам объяснят в отделе. Грузите их. – сказал стальной голос.

Меня, как котёнка подняли с пола за шкирку, завернули руки за спину, надели наручники.

– Отпустите, их! Они ничего не сделали! – кричал Глеб. – Это всё я.

– Глеб…

– Молчи, Ксюша. – процедил сквозь зубы.

Нас вывели. В окошко, из – за занавесок, высовывались люди. Людям всегда внушал страх эта организация. Никто не хотел с ними встретиться лицом к лицу.

Нас запихнули в машину., с решеткой на окне. Зачем оно нужно? Окно такое маленькое, даже я не пролезу.

В салоне был жуткий запах, как из помойки. Мы сидели на лавочке. Я придвинулась ближе к Виталику.

– Это конец? Нас посадят? – он пожал плечами. Я уткнулась ему в плечо.

– Слушайте сюда. – зашептал Глеб. – Мы сидели отдыхали. Вы ничего не знали, чем я занимаюсь. Я беру всю вину на себя.

– Но Глеб!

– Что Ксюша! Ты хочешь, чтобы мы все сели? Кому от этого будет легче? А о родителях своих ты подумала? За них тоже возьмутся. А я детдомовский, у меня никого нет.

– Он прав, Дюймовочка. Не грусти, мы найдем способ вытащить Глеба.

– Извините, что всё так получилось. – сказал. Глеб. – Я был уверен, что обезопасил нас. Окошко со стороны водителя открылось.

– Тихо там! Не разговаривать. – сказал фсбешник.

Нас привезли в обшарпанное здание, вели по длинному коридору, стены которого выкрашены в болотный цвет.

– К стене! – приказал надзиратель.

– Когда нас на допрос поведут? – спросил Глеб.

– Разговорчики! Вам всё равно торопиться некуда, у вас вся жизнь впереди. Вот здесь её и проведёте. – пожизненно? Чёрт мне всего-то ничего!

В камере с нас сняли наручники. Хорошо, что посадили в одну камеру, не так страшно будет.

Мы сидели на деревянных лавочках. Я с ногами забралась на неё. Задрав голову, смотрела на качающуюся лампочку, как завороженная. Что ещё остаётся? Вокруг неё летала муха.

Я предполагала, что всё так может обернуться, но надеюсь, что нас обойдет эта участь.

– Иди сюда, Дюймовочка. – Виталик потянул меня в объятия. – Не грусти, всё хорошо будет. Прости, я не должен был тебя в это втягивать.

– Ничего, я сама захотела. Ты не виноват. Ты же не силком меня тащил.

В маленьком окошке, под самым потолком показалась луна.

Металлический лязг, окошко в двери упало, и на него выставили алюминиевые тарелки. – Разбираем. – сказал надзиратель. – Что сидим? – я подошла, забрала непонятную серую массу, сморщила нос.

– Что не нравится малявка?

– А как это может нравиться? – он хмыкнул.

– Ты не в ресторане, малявка. Бери молча. – взяла холодную тарелку.

– Могли бы подогреть.

– Иди уже! Следующий. Что сидим? Подходим к одному.

– Когда нас вызовут? – спросил Глеб.

– А что у тебя свидание назначено? – зажал надзиратель. Где берут таких "умников?" И это представители правопорядка? Только марает честь мундира.

С брезгливостью подчеркнула непонятную массу. Она шлепком упала обратно.

– Ксю, ешь, когда нас еще покормят?

– На что уходят налоги? Варварство какое – то, кормить людей этой гадостью.

– Мы не люди, просто преступники. – Виталик отправил ложку в рот, смотрел стеклянными глазами в одну точку

– Ну как? – поинтересовался я.

– Всё нормально.

– Нас, в детском доме лучше кормили. – Глеб доедал неопознанную массу.

– Почему у нас в одну камеру посадили? – с раздражением оттолкнула тарелку. – Пусть сами эту гадость. Я бы с удовольствием угостила этой гадостью "мистера начищенные ботинки”.

– Не знаю, может до допроса продержат. Скорее всего, это камера предварительного следствия. Или как там у них называется? Квартирка я я про на одну из деревянных коек. Ворочалась с боку на бок.

Надзиратель уже объявил отбой, а я никак не могла уснуть. Ну а что скажет мои родные? Что предупреждали, что классная играть в такие игры с властью? Достанется ли отцу? Или обойдется? Как мама это переживёт? И Серёжа?

– Дюймовочка, что ты крутишься? Я из-за этого скрипа уснуть не могу. – Виталик сел на кровати.

– Как на этом спать можно? Хотя бы постельное выдали или матрас.

– Иди ложись рядом.

Я подошла, устроилась на руке Виталика.

– Помнишь, ты в детстве, детского саду, в тихий час никогда не могла уснуть?

– Помню, я к тебе под одеяло забиралась.

– А у нас в детском доме, если не спали, нянечка нас по попе скакалкой била. – сказал Глеб. – Так что если не спишь, то просто боишься пошевелиться. Правда я один раз решил устроить бунт, и пожаловался директору. Потом месяц на животе спал и ел стоит.

– Кошмар! – возмутилась. – Каменный век какой-то. А по телевизору говорят, что в детском доме, к сиротам особый подход и там лучше, чем в семье.

– Ты бы поменьше смотрела передатчик, Ксю, мозг только засоряешь.

– Тихо там! – надзиратель стукнул кулаком в железную дверь. Я прижалась к Виталику, давно с ним не чувствовала спокойствие. Сама не заметила, как уснула.

– Подъём! – в камеру вошел надзиратель. -К следователю по одному. Ты первый. – он показал пальцем на Глеба. – Пошли. – дверь за нами закрылась.

"К стенки, руки за спину!" – давал надзиратель, указания. По коридору гулко раздались удаляющиеся шаги.

– Что сейчас будет? – в панике спросила у Виталика.

– Не знаю, первый раз в подобном заведения.

Сколько прошло времени неизвестно, по мне так целую вечность, когда пришёл надзиратель, забрал Виталика. Я осталась одна. Глеба так и не вернули. Но не расстреляют же они его? Наверное.

Когда за окном начало темнеть пришли за мной.

– Орлова на выход.

– К стене, руки назад. – сказал он. На моих руках захлопнулись наручники.

Опять ужасный коридор, потом на второй этаж. Меня завели в темную комнату, где светом служила такая же лампочка, как и в камере. Анахронизм какой-то! В наше время, когда развиты технологии, обстановка, как сто лет назад. Специально, наверное, чтобы нагнать на нас жути.

В комнату вошел "мистера начищены ботинки”, сел на стул напротив. Положил папку с надписью: дело номер 2820

– Орлова Ксения Викторовна. Рассказывайте.

– Вы не будете спрашивать, когда родилась, где?

– Всё это мы узнали из вашего чипа. Откуда вы знаете Виталика Прилучко? И Глеба Лыкова. – он не смотрел на меня, что-то быстро записывал. – Виталик всю жизнь знаю. Мы в садик вместе ходили, и он познакомил меня с Глебом.