Двойное удовольствие

– Спасибо. Насчет звездности уточню через пару недель. – Скромность работает лучше любой бравады.

– Я в тебе не сомневаюсь. Мы рады, что ты с нами. Какое-то время, первую пару-тройку игр, ты будешь нашим главным медиаповодом, так что мы будем часто видеться.

–Я готов.– Медийность меня не пугает. За четыре года я привык продавать одно и тоже: «Просто рад быть с вами».

Оливер улыбается и указывает мне на коридор за спиной:

– Хороший настрой. Пойдем, устрою экскурсию.

* * *

Уже через час я побывал в кабинете тренеров физподготовки, в залах с тренажерами, в комнате для обратной связи с кучей мониторов и, конечно, на льду. Я познакомился с главным менеджером, исполнительным менеджером, менеджером по оборудованию и ассистентом менеджера по оборудованию. Вайолет, Джамаль, Майк и Догго. Я понял, что его настоящее имя Даг, но Догго так Догго. Еще я познакомился с Парвати – эсэмэмщицей и помощницей Оливера.

Мы идем по стильному коридору со светло-голубыми лампами и логотипом «Эвенджерс» на стенах. Оливер говорит:

– Все это скоро поменяют. Скорее всего, в этом сезоне у нас будет новое название.

– Серьезно?

–Ну, у нас проблемы с одной крупной кинокомпанией, которую нельзя называть[4].

– Какие у нас варианты?

Оливер прижимает палец к губам:

– На мне обет молчания.

– Справедливо, – говорю я и слышу стук каблучков по бетону, который становится все громче и громче. Звук резкий и уверенный – так может ходить только один человек.

Пришла хозяйка.

Оливер смотрит за мою спину и вытягивается, словно струнка.

– Это Джесси, – шепчет он, едва шевеля губами. Я тоже выпрямляю спину. – Смотри, не купись на милое имя.

Джесси Роуз – одна из трех женщин, владеющих клубом НХЛ, страшный соперник для остальных. Родом она из Техаса, бывшая звезда большого тенниса, которая сначала заработала на своем бэкхенде миллионы, а потом превратила эти миллионы в миллиарды. Говорят, побеждать она любит даже больше, чем свои «Лубутены».

Я поворачиваюсь, чтобы поздороваться. Она выглядит безупречно: у нее волосы до плеч плотными кольцами, глубокие глаза, светло-коричневая кожа, которую подчеркивает темно-розовый костюм. Она останавливается прямо передо мной. В голосе знакомые мне по интервью протяжные нотки:

– Хейз Армстронг. Наконец-то я тебя заполучила. – Ее накрашенные розовым губы растягиваются в широчайшей (прямо как ее родной штат по отношению к остальным) улыбке. – Рада, что мы уговорили тебя присоединиться.

– А я-то как рад. – Я пожимаю ее протянутую руку, но не принимаю комплимент близко к сердцу. Уверен, что она сказала бы так любому новому игроку.

– Мы с Кейдом видели, как ты играешь, когда были в Лос-Анджелесе в прошлом году, – говорит Джесси. Кейд – это ее муж, просто акула в море спортивных агентов. – Надеюсь, ты приберег пару голов для нашей команды.

Перевод: оставайся так же хорош.

– Не сомневайтесь, мисс Роуз.

– Отлично. Я поспорила с подружками, чья команда дольше продержится в этом году, и не хочу проигрывать Лейси и Ханне. Ты же не поставишь меня в неловкое положение?

Она говорит это с таким серьезным лицом, что у меня вылетает, как у солдата:

– Нет, мэм.

– Постарайся заработать мне пару побед, и мы подружимся. – Улыбка исчезает с ее лица, и она строго смотрит мне прямо в глаза. – Я перекупила тебя не для того, чтобы разочароваться.

Джесси опускает взгляд на часы и снова сияет своей многоваттной улыбкой:

– Не стесняйся обращаться ко мне, если тебе что-то понадобится.

Мне совершенно ничего не понадобится, думаю я, но говорю:

– Конечно! Спасибо.

Она уходит, клацая каблуками, по коридору, за ней тянется шлейф дорогого парфюма и уверенность «Бугатти».

Когда она скрывается из виду, Оливер шумно выдыхает и вздрагивает.

– Хочу стать ею, когда вырасту.

Я смеюсь:

– Понимаю.

Оливер снова вздрагивает, как будто только что пережил встречу с львицей, а потом ведет меня дальше по коридору, болтая о переименовании команды, его планах на этот сезон и надеждах Джесси, что новое название не «станет хреновой кинофраншизой».

Мы доходим до раздевалки, и мне приходится взять себя в руки. Это будет сложнее, чем познакомиться с владелицей команды. Оливер открывает дверь настежь. Внутри очень оживленно. Из чьей-то колонки играют «Мьюз». В одном углу раздают карты, в другом – обсуждают барбекю. Я рассматриваю лица, пытаюсь сопоставить их с именами.

Оливер откашливается, привлекая к себе внимание, и шум немножко утихает.

– Это Хейз Армстронг. В прошлом сезоне играл за Лос-Анджелес, забил двадцать девять раз, шестьдесят три голевые передачи, девяносто два очка. Мы только что выкупили его и ждем от него больших успехов.

Унизительная похвала. Не хочу показаться кем-то, кто подкупает пиарщиков. Да, моя статистика неплохая, даже офигенная. Лучше, чем у парня, который играл на моей позиции раньше, – Альфа Нильсона. Контракт с ним не продлили. Команда подтянула на его место игрока из юношеской лиги, но, как сказал мой агент, парень просто не вывез. И вот я здесь.

Слова Оливера мало кого впечатлили. Никого, кроме правого нападающего – он присвистывает, когда Оливер заканчивает говорить. Брейди Клампетт – продолжатель хоккейной династии из Ванкувера. Его папа и старший брат – оба хоккеисты.

– Будем тогда называть его Боженька, раз он так хорош, – предлагает Брейди с кривой улыбкой.

Мать твою. Прозвища подъехали. Прошу, только не Боженька. Пусть Боженька забудется! Умоляю, вселенная!

Стефан стоит у шкафчика и срывает нашивку с фамилией «Кристиансен» со своей джерси «Номер Восемь», а потом поворачивается:

– Не, я голосую за «Новый Альф». Что тебе больше нравится, Новый Альф?

Я расплываюсь в улыбке. Стефан любит накинуть на вентилятор. Плюс он не ходит вокруг меня на цыпочках, словно старший брат. Я это ценю.

Он умеет шутить. У него самого крутое прозвище – Викинг. Но наша звезда из Копенгагена его заслужила. Он на три года старше, но в универе мы играли в одной команде. На льду он становится бесстрашным.

Мое любимое прозвище – Айсберг – прилипло ко мне в последние несколько лет моей университетской карьеры. Но ничто так не обеспечивает тебе статус дивы-примадонны, как попытка выбрать себе прозвище.

– Как скажете, ребята. – Чем меньше я буду говорить, тем лучше.

–Пусть он будет… «Этот», – выкрикивает кто-то. Я поворачиваюсь на этот низкий голос и вижу вратаря, мужика по имени Дэвон Райленд, которого все называют просто Дэв. Он рос в Миннесоте и чуть-чуть в Сан-Диего. Родился у моря, жил в снегах, как он сам говорил. На воротах он – кирпичная стена. Очень быстрая кирпичная стена.

Он хорош. С ним мы сработаемся.

Но Дэв машет головой и отбрасывает собственную идею:

– Нет. Не так. Так мы запутаемся. – Он чешет подбородок и медленно расплывается в улыбке. – Эй ты! – говорит он как-то чересчур весело.

Стефан хмурится.

– Чего тебе?

Дэв тыкает в меня пальцем:

– Это его прозвище. «Эй ты!»

Стефан несколько раз кивает, а потом будто тестирует новое погоняло:

– Эй ты! – Он осматривает меня с ног до головы. – Зашибись. Мне нравится.

Капитан опрашивает команду, и почти все согласны. Стефан поворачивается ко мне лицом.

– Новичок, ты теперь – «Эй ты!».

Это еще хуже, чем Важная Шишка.

* * *

На тренировке я выкладываюсь на полную: мы по очереди пытаемся забить гол. Дэв стоит на воротах и делает все возможное, чтобы у нас ничего не получилось. И у него отлично получается – он как кирпичная стена на коньках. Шайбы летят одна за одной, и в конце концов мне удается попасть в сетку.

А потом еще раз.

Кто-то скажет, что это просто тренировка. Но первый выход на лед с новой командой – важнейшая проверка, впишешься ты или нет. И сможешь ли остаться. Мне во всем необходимо быть лучшим.

У каждой команды есть свой ритм и распорядок. Я сменил столько команд, что сейчас мой самый сильный навык – умение адаптироваться. А что поделаешь? У меня нет выбора, приходится подстраиваться.

Тренировка окончена, я качусь к выходу со льда и вдруг слышу, как Стефан кричит Дэву:

– Сегодня на стирке Эй Ты?

– Да! Сегодня идеальный день! – отвечает Дэв. – Судя по расписанию, ему придется разбираться с талисманом.

Дедовщина началась. Хороший знак. Проблемы с талисманом наверняка как-то связаны со сменой названия команды.

Я принимаю душ и одеваюсь. В раздевалку входит бывший игрок «Эвенджерс» Райкер Сэмюэлз – один из лучших защитников лиги. Интересно, зачем он пришел? Он здоровается с бывшими коллегами – очевидно, они все остались друзьями, – а потом забирает из своего шкафчика несколько футболок. К нему подходят Стефан и Дэв.

– Ты здесь даже не работаешь. Чего ты тут забыл? – говорит Стефан.

Я уже не слышу, что он ответил. Спустя минуту Райкер здоровается со мной и кивает на корзину с бельем. Я хватаю ее за край и выхожу в коридор; корзина катится за мной, Райкер и Стефан идут следом.

– В общем, Эй Ты, – говорит Райкер, и я рад, что они сказали ему мое прозвище. Он машет рукой в конец коридора. – Белое белье отдельно. И не забудь, что Кристиансен предпочитает лавандовый кондиционер.

– А вот и нет, Сэмюэлз, я предпочитаю ромашковый.

Райкер хлопает меня по плечу.

– Не испорть капитану одежду, – говорит он и вываливает на меня еще с десяток указаний.

– Потом аккуратно всё сложи и оставь у шкафчиков, – добавляет Стефан.

Я не ожидал, что придется стирать чужую экипировку, но я понимаю, как работает дедовщина, поэтому повторяю все их указания и разворачиваюсь в сторону прачечной. Райкер откашливается:

– И вот еще что. Забери костюм талисмана. Он сейчас на чистке. Слава яйцам.

Его облегчение настолько красноречиво, что вопрос напрашивается сам:

– А что с ним не так?

Стефан отвечает вместо него:

– Наш прошлый талисман спалился на грязных делишках: приходил на вечеринки после игры и, не снимая костюма, продавал наркотики. Кто-то сфотографировал, как он снимает голову талисмана, чтобы снюхать дорожку кокса.

Я даже теряюсь на мгновение.

– Смело. – Хоть и глупо.

– Только что взяли нового человека на роль талисмана. Всего на пару месяцев. Отнеси костюм на склад А.

– Понял. – Я снова разворачиваюсь, чтобы уйти.

Но ни нынешний, ни бывший игрок «Эвенджерс» не собирается меня отпускать.

– И запомни, лучше будь повежливее, – говорит Райкер, – и не надо к ней подкатывать.

Стефан хмыкает, а я смеюсь, сам от себя того не ожидая. Подкатывать к коллеге для меня нонсенс.

– Не вопрос.

– Я серьезно. Не смей, – повторяет Райкер; смотрит он очень пристально.

Стефан уже вовсю смеется.

– А нам тебя уже не обязательно слушаться, Сэмюэлз.

Я, кажется, не понимаю какую-то внутреннюю шутку, но вида не подаю.

Они отпускают меня. Я захожу в прачечную, и Догго при виде меня с улыбкой качает головой.

– Зачем ты принес экипировку? Я забираю ее сам. Это моя работа. Ты же не станешь лишать меня работы?

– Тебе рассказать все, что они натребовали?

Догго закатывает глаза.

– Боюсь представить.

– Еще я должен забрать костюм талисмана.

– Да, точно, Блоб. Сейчас принесу. – Я не сразу понимаю, что Блоб – это имя талисмана. Догго возвращается из-за угла с чем-то огромным, пушистым и фиолетовым. – Держи, сынок.

Сынок.

Догго старше меня где-то в два раза, так что пойдет.

– Спасибо! – говорю я.

Я несу костюм по коридору и натыкаюсь на Дэва, который что-то листает в телефоне. Он поднимает на меня глаза и кивает на фиолетовую кучу меха.

– Несешь Блоба сестре Райкера?

Э-э, а я понятия не имею.

– А она работает на команду?

– Она будет новым талисманом, – отвечает Дэв и опускает взгляд на экран.

Теперь «и не надо подкатывать» обретает смысл. Но когда я дохожу до склада и вижу, кто там сидит, то понимаю, что уже поздно.

Я уже к ней подкатывал. А теперь оказывается, что мы работаем вместе.

Да, вселенная, я понял, поспешишь – людей насмешишь.

Глава 6

Контроль качества талисмана

Айви

Я изумленно смотрю на парня, который совсем недавно слал мне грязные сообщения, а теперь замер в дверях склада. В руках у него огромный фиолетовый меховой шар.

– А ты что здесь делаешь? Откуда у тебя Блоб?

Я молюсь, чтобы он сказал: «Я инспектор контроля качества талисманов и забираю его, он не прошел проверку на уродство».

Но Хейз смотрит на меня такими же неверящими глазами.

– Ты тоже здесь работаешь?

Тоже. Что-то внутри меня умирает. Конец моим надеждам.

– Ты хоккеист? – Это объясняет мышцы. И широкую грудь. И рост как у дерева.

В этом городе столько возможных рабочих мест, почему мой красавчик сосед работает именно здесь?

Ответ на мой вопрос очевиден, поэтому я отвечаю на него.

– Я новый талисман «Эвенджерс». А ты?..

– Хейз Армстронг. Меня выкупили из Лос-Анджелеса, – говорит он тоном ровным, как шерсть на Блобе.

– Я не знала, что ты хоккеист.

– А я не знал, что ты… талисман.

Его взгляд опускается на кучу меха. Я не успеваю объяснить, как стала талисманом, – голоса и шаги за дверью становятся очень громкими. Нужно найти место потише, разговор слишком личный.

Хейз перехватывает костюм одной рукой и открывает внутреннюю дверь склада. Вторую руку он кладет мне на плечо и разворачивает меня:

– Заходим. – Голос у него твердый.

И рука тоже. Он положил ее мне на спину, чтобы подтолкнуть. Такая большая и сильная…

Хейз заходит прямо следом за мной и закрывает дверь ногой. Включает свет, а потом уходит глубже в комнату, к пустой полке, на которой наклеен кусок малярного скотча с надписью маркером: «Костюм Талисмана». Он так хорошо выглядит в этих джинсах, а футболка так плотно и бесстыдно обтягивает бицепсы и подчеркивает кубики пресса. Пока он идет к полке мимо стены с клюшками, я не могу глаз отвести от его задницы, спины, ног.

Через десять минут у команды поддержки тренировка на льду, и я должна на ней быть. Но сначала надо разобраться в ситуации.

Хейз подходит ближе ко мне, не сводя с меня глаз. Я опираюсь на бетонную стену, мне просто необходима какая-то поддержка, что-то, что сможет противостоять тяжести его наполненного страстью взгляда.

Я была уверена, что с таким поворотом событий нашему флирту крышка, но Хейз не выглядит как человек, который решил не писать мне больше пошлых сообщений.

Вдруг, всего за долю секунды, он будто бы передумывает и стряхивает с себя все желание.

– Это плохая идея, – отрешенно говорит он.

– Очень плохая идея, – эхом отзываюсь я.

Он молчит всего секунду, а потом говорит:

– У вселенной дурацкое чувство юмора.

– Да я и не смеюсь.

– Жаль, мне понравился твой смех.

– Ты же сказал, что это плохая идея, – повторяю я, но меня уже тоже не остановить.

– Сказал. Но смех у тебя красивый, – говорит он, и мы встречаемся взглядами. – И глаза тоже.

У меня бегут мурашки. Такие обычные комплименты, но мне так приятно. Из бывшего их проходилось крюками вытаскивать.

– А у тебя татуировки. Красивые.

Он поднимает бровь.

– Ты их заметила?

– Ну я долго пялилась на ту фотографию.

Самодовольная улыбка. Заслуженно самодовольная. Он наклоняется и ставит руку на стену, прямо у меня над головой. Почти наваливаясь на меня, но не до конца. Я почти в его плену.

– Больше нет смысла скрывать. Я собирался пригласить тебя сегодня на свидание, знай это, – говорит он.

Мурашки проносятся стадом слонов.

– Правда?

– Да.

Я безумно рада это слышать. Он добавляет:

– Сильно хотел увидеть тебя снова.

– И я тоже, – признаю я, а голова уже кружится.

Наверное, есть какие-то правила, запрещающие в команде служебные романы. Может, нам нужно будет сказать менеджеру по персоналу или что-то типа того. Мы оба новенькие. Стоит ли того обычное свидание? Я не знаю. Учитывая, что члены команды поддержки должны поддерживать имидж бренда. Почти уверена, что роман с хоккеистом – это не то, как я должна работать с аудиторией.

Я пытаюсь сморгнуть с глаз пелену возбуждения и выпрямляюсь. Нужно вернуться к первому вопросу. Не хочу, чтобы он подумал, что вчера в лифте я наврала ему насчет работы. Может, подумал, что я пытаюсь казаться круче, чем я есть.

– Знаешь, эту работу я получила только сегодня. Она мне нужна ради денег. Я правда работаю в индустрии моды, только сегодня утром завела свой блог и журнал. В универе я часто писала для себя, теперь возвращаюсь к этому на фрилансе.

Звучит так, будто я оправдываюсь? Надеюсь, нет.

Хейз отталкивается от стены и поднимает руки, словно говоря: «Всё окей».

– Да я все понимаю. Просто удивился. Стать талисманом не то чтобы просто. Особенно в хоккее.

Я вся напрягаюсь, вспоминая постоянные шуточки Зендера. Он всегда дразнил меня за то, что раньше я работала талисманом. Когда меня взяла на работу Симон, он даже сказал, что я наконец-то выросла из этой глупой подработки.

– Я была талисманом в университете, – сдержанно говорю я.

Да. Теперь точно звучит как оправдание. Ненавижу, когда мужчины смотрят на меня сверху вниз. Папа раньше постоянно так общался с мамой. Я этого столько наслушалась, что в какой-то момент стала уводить младшую сестренку от таких разговоров.

В глазах Хейза загорается искра.

– Надо же, круто!

Ладно. Может, он и не такой, как Зендер. Все равно у нас теперь ничего не получится, даже сходить на чертову свадьбу.

– Видимо, мне придется искать на свадьбу бывшего кого-то еще, – говорю я и грустно вздыхаю.

Он раздумывает над моими словами, а потом говорит:

– Ты моя соседка.

– Так.

– Мы познакомились в лифте.

– Так. – Я начинаю понимать, что он предлагает мне «официальную версию истории» для коллег.

– Ты рассказала, каким говнарем был твой бывший, и про стерву-начальницу. Я предложил свою помощь. – Он пожимает плечами. – Нет в этом ничего такого. Все чисто платонически. Я схожу с тобой на эту свадьбу как твой новый сосед.

Не хочу, чтобы с этим мужчиной у меня что-то было «чисто платонически», но я понимаю, к чему он клонит. А еще ценю его видение Зендера и Симон. Очень ценю.

– Ты уверен? Наверное, я справлюсь и сама. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы, – говорю я.

– Я дал тебе обещание. А обещания я привык сдерживать. Такой я хороший человек.

Я слышу эхо слов Джексона в голове. Хорошие мужики редко так же хороши в постели. Постель теперь для нас не вариант, но я не могу удержаться от флирта.

– А ты будешь хорошо вести себя на их свадьбе?

Он уверенно улыбается. Очень уверенно.

– Если вести себя хорошо – значит, тщательно скрывать, чего я хочу, тогда да.

Я обязана спросить.

– А чего ты хочешь?

Он не отрывает от меня взгляда, медленно наклоняется все ближе и ближе, а потом чувственно и дразняще проводит носом вдоль моей шеи.

– Хочу посмотреть, как ты запускаешь пальчики между ног. Как, например, утром, увидев мою фотографию.

Я выдыхаю, резко сжимая бедра. Весь живот напрягается.

– Ты ведь так и сделала, да, Айви?

Он так легко читает мои мысли. Это возбуждает.

– Да.

– Так и знал, – говорит Хейз, отклоняясь назад. Лицо у него очень довольное.

В воздухе между нами трещит напряжение; одну – очень жаркую – секунду мы не сводим друг с друга взгляда. Но тут раздается стук в дверь.

Сердце взрывается. Хейз отлипает от меня, отскакивая в прыжке. Не стоит нам таким заниматься. Не стоит втихушку прятаться на складе. Сегодня мой первый день на работе, а я уже все порчу.

– Выйдешь чуть позже, – тут же говорит Хейз, в голосе осталась хриплая нотка.

– Это капитан команды. – Я слышу Стефана и немного расслабляюсь. – Добро пожаловать на арену «Эвенджерс». На льду сейчас очень холодно, но если температура в зале станет получше, мы скоро сможем начать тренировку нового талисмана.

Я выдыхаю. Как хорошо, что это не Оливер или хозяйка команды пришли выяснить, чем я тут таким занимаюсь.

Честный ответ «теряю голову от возбуждения» вряд ли бы их порадовал.

– Я почти готова, – кричу я и бегу к полке с горой искусственного фиолетового меха.

Я пару раз разговаривала со Стефаном, пока брат играл за «Эвенджерс». Он общительный и много шутит. Стефан – датчанин. У него голубые глаза, мужественная щетина и улыбка, от которой трусики сами слетают с девушек. Пока я была одна, то мечтала, что он позовет меня на свидание, но у него дома красотка невеста, которой он уже вручил сверкающее колечко с бриллиантом в четыре карата. Я даже лично его видела, не только в интернете. В прошлом году мы с Анникой познакомились на рождественской вечеринке. Она просто идеальна: говорит на трех языках, работает в крупном исследовательском центре климатологом. А еще она просто хорошая. Я не смогла ее ненавидеть.

– Я как раз примеряю костюм, – говорю я. Хотя и должна была этим заниматься минут десять назад. Хейз до сих пор со мной в комнате, что подозрительно. – Я пока прям на одежду!

Повисает пауза. Стефан откашливается, потом говорит:

– Кажется, тебе там очень даже весело.

Хейз прячет лицо в ладонях и беззвучно смеется. Я осознаю, что сказала глупость.

– Да, да, конечно, на одежду, ведь так эти костюмы и носят.

Неудивительно, что Зендер захотел поискать партию получше.

– Я уверен, что единственно верного варианта не существует. Носи как хочешь, – говорит Стефан, и я слышу улыбку в его голосе.

Супер, я позорюсь и перед новеньким, и перед капитаном. Молодчина, Айви.

Хейз наблюдает за каждым моим движением, пока я втискиваюсь в фиолетовый шар из меха, который, вообще-то, должен быть буквой «Э», но больше напоминает кляксу. Я просовываю руки в костюм, стягиваю его на шее и застегиваю замок. Блоб почти готов, осталась только голова. Я кружусь, вытянув руки в стороны.

– Ну, как я выгляжу?

Хейз медленно и очень сексуально улыбается.

– Не знаю, как это возможно, но теперь ты еще привлекательнее.

Странно, но я ему верю.

Мне необязательно идти по комплексу в костюме, так что я раздеваюсь и направляюсь к двери. В одной руке – костюм, а подругую руку мой просто сосед и «плюс один» на свадьбу бывшего.

За дверью стоит Стефан; он одаривает меня вежливой улыбкой, а потом поправляет волосы, будто только вылез из кровати. Спорим, пальцы Анники всего пару часов назад были в этих волосах? Они песочного цвета с золотыми прядями, будто Стефан умудряется играть в хоккей под прямыми солнечными лучами. Из-за них он всегда выглядит так, будто только что занимался сексом.

Ему это идет.

Уголок его рта приподнимается в ухмылке.

На нем рубашка с пуговицами на воротнике.

Глава 7

Девиз по жизни

Стефан

Мне часто везет, поэтому я был уверен, что удача и в этот раз будет на моей стороне и я наткнусь на Айви утром, пока она выгуливает собаку. Про собаку я узнал вчера, когда проводил свое маленькое исследование на тему «Айви Сэмюэлз». Ну в крайнем случае я рассчитывал встретиться с ней у дома, когда буду заглядывать к Хейзу.

Да, конечно, проще было написать. Но к чему онлайн, когда офлайн я просто душка?

Но карма сегодня постаралась на славу – мы с Айви будем вместе работать! Клянусь, вселенная – моя главная фанатка. Возможно, есть какие-то правила и ограничения насчет служебных романов. Но они меня не парят. Разберемся с ними после.

Что-то в Айви меня зацепило еще пару месяцев назад, когда мы встретились на презентации календаря «Красавчики с клюшками». Мы немного поболтали о Дании, и она засыпала меня вопросами. Ей было интересно, почему у меня нет акцента. Я сказал, что когда родители-дипломаты перевозят тебя совсем мальчиком в Штаты, то акцент куда-то девается. Мама с папой уже давно вернулись в Копенгаген, вместе с моими братьями и сестрами. Тогда я не стал говорить Айви, как скучаю по ним.

Вместо этого я развлекал ее историями про пранки, которые мы с друзьями устраивали на яхтах отцов, а она рассказала мне про места, в которых мечтает побывать. С Айви было интересно разговаривать, она красноречивая и за словом в карман не лезет. Умные девушки всегда на меня действуют. Я сразу заметил игривый огонек в темно-синих глазах, который не угасал весь наш разговор. Ну что еще сказать? Мне такое нравится. Да, конечно, она сестра Райкера, но в тот же вечер я не удержался и пробил ее соцсети. Я впервые за многие годы оказался одинок. Тогда-то я и выяснил, что она встречается с каким-то ушлепком, который называет себя «Человеком Вкуса». Ну, только откровенный урод может выбрать себе такое прозвище.