скачать книгу бесплатно
Потом поворачивается ко мне, кружку протягивает, и говорит: «На, Настенька, выпей». Я на нее смотрю ошарашено и вдруг отчетливо понимаю сердцем, что не моя это мать. А она стоит с кружкой этой протянутой и улыбается, а глаза злые, как у той, из сна.
И пока я на нее так смотрю с ужасом, она вдруг тоже понимает, что я все знаю про нее, и улыбка начинает медленно с лица сползать, как пена мыльная со стены. Тогда она говорит мне злобно: «Ну, чего вылупилась, пей, тебе говорю!»
Я с места, как подорванная, сорвалась и в коридор бросилась. Сумку схватила и горохом вниз по лестнице. Выбежала из дома, подальше от подъезда отбежала, чтобы из окна не было видно, за дерево спряталась и стою, а меня всю трясет.
В голове пусто, только одна фраза вертится: «Господи, да что ж это такое происходит!» Простояла я так минут тридцать-сорок, потом смотрю – Наташка с пакетом идет. Я ее зову: «Пойди сюда!» Подошла. Я ей говорю: «Ты куда ходила?» – «За молоком и творогом. Мать послала. Дома нет». – «Как нет молока?» – «Ты что, забыла, мать вчера все молоко на блины пустила, утром на кашу не осталось. Отец с утра сердился». Тут я тоже это вспомнила.
«А ты чего тут стоишь? Домой идешь?» Вроде, смотрю – Наташка как Наташка, на себя похожа. «Ладно, пошли», – говорю. Вместе не так страшно. Ну, приходим домой, там мать нас встречает. «Наташк, принесла молока? Ну, молодец. Давайте садитесь, я вас рассольником покормлю». Я смотрю: мать как мать. «А борщ-то где?» – спрашиваю. «Какой борщ? У меня только рассольник позавчерашний». – «А ты что, борщ разве не варила?» – «Да когда мне варить-то было? Я только что с работы пришла. Тебе чего, приснился он, что ли?»
Ну блин, в самом деле, мне что, приснилось, что ли, как мать меня хлоркой потравить хотела? Короче, я в тот день и ложку супа в рот взять не могла, одним хлебом питалась и водой из-под крана. А ночью нож с кухни взяла и под подушкой держала. Заснуть боялась, всю ночь лежала не спала, к каждому шороху прислушивалась.
Утром все из квартиры ушли, я больной сказалась, осталась и наконец выспаться смогла. А потом села и стала думать, что делать. Или идти в дурку сдаваться, или что? На другой день я как-то в чувства пришла, заставила себя ходить на занятия. Всю неделю в интернете искала что-то похожее, и, короче, на одном форуме с девушкой разговор завела.
Она говорит, пиши в личку, я тебе кой-что присоветую, мне очень помогли. Поэтому я вам это и пишу.
Если честно, не сразу набралась духу написала. Только мне все хуже и хуже. Такие истории повторяться стали. Сны эти проклятые опять снятся, и жизни от них никакой нет. Если так дальше будет продолжаться, я уж и не знаю, что со мной будет. Скажите, пожалуйста, а можно что-то сделать или нет? Но вы моя последняя надежда.
С уважением, Настя».
Вот и все, что было в письме. Тогда сие повествование не показалось Саше хоть сколько-нибудь примечательным. Скорее, она была склонна предположить медленно развивающуюся шизофрению. Или, предположим, наркотический бред. А что, разве это не так начинается? Однако сейчас, когда маховик судьбы забросил ее в город из письма, почему бы не познакомиться с девушкой Настей поближе? А вдруг не все это блажь, и в этой истории есть зерно истины?
«Занятно, занятно», – сказала Саша и постучала пальцами по столу. Откуда-то из глубин души раздался робкий зов совести, и Саша поняла, что не сможет позволить себе расслабиться и насладиться жизнью, пока на историю не прольется хоть какой-нибудь свет. Она со вздохом выключила компьютер и пошла собираться. Сборы заняли пять минут, включая отправление сообщения Алексею о том, что она пошла на променад, но надеется увидеться с ним ближе к вечеру.
Глава 4. В поисках Насти
Когда неделю назад Александра писала ответ Насте, она ожидала, что та ответит, но отклика не последовало. И теперь Саша столкнулась с проблемой поиска корреспондентки.
«Итак, что мы знаем?» – размышляла она по дороге в пединститут. Девушку зовут Настя (будем надеяться, что имя не вымышленное), студентка первого курса пединститута (один в городе – повезло). Учится… (ну что бы ей написать, в какой группе учится!). Живет с родителями и младшей сестрой Натальей. Есть близкая подруга Вика. Это немало. Найти нетрудно, но побегать придется. Разумеется, чтобы поговорить по душам, надо девушку осторожно выловить где-нибудь в нейтральном месте (институт – вот оно!), но при этом не насторожить окружающих.
Институт имени Тодского располагался на симпатичной улочке, полной старых деревянных домов. Он был трехэтажный, стоящий глаголем, что наводило на мысль о его древнем происхождении, покрытый, как чешуей, облупившейся желтой краской, с белыми колоннами при входе, имевшими в середине приятную округлую выпуклость. Учебная часть находилась на первом этаже, и Александра была туда без промедления допущена доброй бабушкой-вахтером.
– Так вы говорите, что ищете свидетеля происшествия? – спросила дама, ведущая дела первого курса, подслеповато взглянув в корочку, которую Александра ей продемонстрировала.
– Да, видите ли, была свидетельница аварии, девушка, которая назвалась Анастасией, студенткой первого курса пединститута. Однако свидетельница полиции не дождалась, сославшись на неотложные дела, и удалилась с места происшествия. Дело уже дошло до суда, и показания свидетельницы могут иметь большое, а, может быть, даже решающее значение в деле. Необходимо найти девушку, чтобы записать ее показания. Разумеется, сделать это нужно как можно деликатнее.
Александра улыбнулась даме, адресуя улыбкой намек.
– Я понимаю, – чопорно сказала дама, роясь в личных делах, – Ну что за молодежь пошла! Неужели так трудно было выполнить свой гражданский долг, дождаться и дать показания? А теперь ее разыскивает полиция.
– Ну, не совсем полиция. И не надо винить девочку. Она могла плохо себя почувствовать, испугаться или что-то другое в этом роде. А может, она не сочла это важным. Вы нашли Анастасию?
– Я нашла четырех Анастасий. Вот их дела.
Александра быстро просмотрела личные дела и сфотографировала их. Лица девушек ей ни о чем не говорили, информации о членах семьи в деле не было. Записав, кто в какой группе учится, Саша вежливо поблагодарила чопорную даму и пошла искать девушек.
Расписание первого курса было тут же, на первом этаже. Все девушки учились в разных группах и были на разных занятиях. После часа поисков Александра смогла поговорить с тремя Анастасиями. Используя все ту же нехитрую историю о пропавшей свидетельнице, Саша спросила всех трех девушек о сестре по имени Наталья и получила отрицательный ответ. Судя по всему, искомым объектом была последняя, четвертая Анастасия.
Оставшаяся Анастасия в этот день в институт не явилась.
– Она уже неделю не ходит, – сказал Саше одногруппник Насти, высокий голубоглазый паренек. Паренек был гладко ухоженным, гладко причесанным и производил отрадное впечатление домашнего покладистого мальчика. – А зачем она вам?
Последовала детально изложенная легенда.
– Ну да, похоже на Настьку. В последнее время она вся такая дерганная. По сторонам озирается, может в стенку уставиться и сидеть так молча.
– Не скажешь, у нее есть сестра по имени Наташа?
– Кажется, сестра есть, а как зовут, не скажу. Может, и Наташа. А при чем тут это?
– Да понимаешь, свидетельница обмолвилась, что спешит к сестре Наташе.
– А, тогда все понятно.
– Так ты говоришь, что Настя себя вела в последнее время странно?
– Трудно сказать однозначно, странно или не странно ее поведение. Девушки вообще существа непредсказуемые. Возможно, Настя просто психует. Скоро сессия, так что, может, поэтому. А может, и болеет. Один раз ее даже чуть не вырвало на занятиях. Еле успела до туалета добежать. Кто ее знает, что с ней. А может, и принимает что-нибудь, – парень подмигнул Александре.
– Ты намекаешь, что Настя наркоманка?
– С чего вдруг такие далеко идущие выводы? – пошел на попятный паренек, – может, болеет, какие-нибудь лекарства пьет. Я просто делаю предположения.
– Ты близко знаешь Настю?
– Да не так чтоб очень. Вон, если интересуетесь, ее подруга Вика в конце коридора. Вон та, что в зеленом жилете и белой рубашке. Она вам даст более подробную информацию. Я мне надо идти. Извините.
Паренек быстро ретировался.
Саша догнала и сумела в последний момент перехватить Вику.
– Вика, подождите, мне надо с вами поговорить.
Вика внимательно выслушала Александру, помрачнела и отвела ее в уютный закуток между окнами.
– Здесь можно спокойно поговорить. Так вы говорите, Настя что-то видела и должна стать свидетелем?
– Да, а тебя что-то смущает?
Вика замялась.
– Извините, я не знаю, насколько удобно это рассказывать.
– Смелее, Вика. Настя ни в чем не виновата. Если она даст показания – хорошо, не даст – тоже не беда. Если у нее какие-то проблемы, то надо ей помочь. Может, в этом могу поспособствовать я. Поверь мне, я не враг Насте и искренне хочу помочь.
Убедительность в ее голосе заставила Вику пойти на откровенность.
– Короче, не хочу я о Насте такое говорить, но, похоже, у нее крыша поехала. Так что вряд ли она сможет быть свидетелем. Не-де-е-спо-собная – так, кажется, это называется?
– То есть, ты хочешь сказать, что в поведении твоей подруги есть некоторая ненормальность? А в чем это выражается?
– Раньше все было в порядке, но в последний месяц Настя так себя странно ведет…
– Расскажи, Вика, пожалуйста, подробно. Что случилось?
– Не то чтобы она что-то делала, но ее слова… Ну точно сумасшедшая.
– Вика, я не смогу ничего понять, пока ты не расскажешь.
– Короче, было раз в конце апреля это. Пошли мы с ней по улицам гулять. Захотели пирожные купить. Настя зашла в магазин, встала в очередь, а я по телефону говорила на улице. Вдруг она из магазина выскакивает, меня от магазина тянет, на ней лица нет, вся белая, губы трясутся. Я стала ее расспрашивать. Она не хотела ничего говорить. Потом долго мы с ней по улицам ходили, она никак успокоиться не могла, все о каких-то снах рассказывала, которые в реальность переходят. А потом говорит мне… Я ее лица в тот момент никогда не забуду. «Представляешь, Викуля, я стою в очереди, смотрю на людей в магазине, они ко мне поворачиваются, а у них вдруг у всех, представляешь, у всех, как в моем сне, лица начинают оплывать, как воск свечи, и стекать вниз. Они стоят с этими стекающими лицами и смотрят на меня. Вот этим, вместо лица. Я чуть с ума не сошла от ужаса».
Вика покосилась на Александру, ожидая ее реакции. Но Саша, нахмурившись, внимательно слушала и только кивнула ей в знак понимания.
– Вика, а еще такие случаи были?
– Может, и были, но мне Настя только в тот раз рассказала. Она говорила, что таких случаев становится все больше и больше. Что она уже не знает, что делать. Думает, не пойти ли к психиатру.
– Вика, скажи честно, а Настя не принимала случайно какие-нибудь наркотики?
– Я тоже ее сразу же про это спросила. Она обиделась. Стала мне руки показывать. Я говорю, что ты мне руки показываешь. Может, ты таблетки глотаешь или нюхаешь что-нибудь. Она на меня наорала и домой ушла. Короче, не думаю я, что она что-то такое принимает. Она бы мне про это рассказала.
– А почему Насти сейчас нет в институте?
– Она после майских праздников на занятия не пришла. И не звонит. Мы ведь поссорились. А я, если честно, боюсь ей звонить. Хотя, конечно, свинство с моей стороны. Подруга ведь все же.
– Вика, а ты можешь мне дать телефон Насти? С кем Настя живет?
– Да, конечно, запишите. Вот номер. Она с родителями живет. Мама – Валентина Константиновна и отец – Иван Алексеевич. Еще сестренка у нее младшая. В седьмом классе учится. Наташка.
– Хорошо, спасибо тебе.
Вика медленно натянула сумку на плечо.
– Простите…
– Да?
– А как вы думаете, сходить мне к Насте или нет, проведать ее? А то что я за подруга?
Александра посмотрела в глаза Вике.
– Конечно, сходи. Если ты действительно беспокоишься о ней. На то друзья и нужны, чтобы помогать друг другу в трудной ситуации. Ведь не для того же, чтобы только пирожные вместе есть.
Она улыбнулась. Вика покраснела, пробормотала что-то, махнула рукой на прощание и убежала.
Александра вышла на улицу. Та-а-ак. Конечно, однозначные выводы делать рано, но, похоже, что наркотики здесь ни при чем. Сумасшествие? Так быстро? Ну что ж, все может быть. Теперь надо было поговорить с самой Настей. Саша набрала номер телефона. Телефон не отвечал. Машинально продолжая набирать номер, Саша вышла из дверей института.
Так, что же теперь делать? Наверное, надо поехать к Насте и поговорить с ней. То, что Настя не ходит на занятия, да еще и не отвечает на телефон, настораживало. В порядке ли она?
Саша решила съездить к Насте и стала искать адрес в личном деле, но телефон вдруг зазвонил. Это был Алексей. Голос был веселый и жизнерадостный.
– Привет! Как самочувствие?
– Все нормально. Вот решила все-таки выйти погулять.
– Что нам снег, что нам зной, что нам дождик проливной… Но раз уж нам не страшны погодные катаклизмы, могу составить компанию. А заодно приглашаю на обед.
– Неожиданно, но приятно. Премного благодарна.
– Саша, раз уж мы настолько сблизились, что даже провели ночь под одной крышей…
– То есть, раз уж моя репутация насколько загублена, что и говорить больше не о чем…
– В точку! И раз уж глубина нравственного падения не поддается никакому измерению, то… не перейти ли нам на «ты»?
– Как мило. Действительно, только этого штриха не хватало для полноты картины.
– Саша, я серьезно.
– Конечно, Леша, давай на «ты». Так мне будет легче выражать благодарность и кланяться.
– Ты издеваешься?
– Это я издеваюсь? А кто заставил меня с самого рассвета молоть кофе и кусты роз под окном сажать?
– Нет, ну ты правда шутишь?
– Какие уж тут шутки?! Целых семь розовых кустов!
– Саш?..
Голос Алексея стал такой растерянный, что девушка рассмеялась.
– Ладно, где мы встретимся?
– А ты где сейчас?
Саша назвала улицу.
– Жди, буду через пятнадцать минут.
Так, похоже, поход к страждущей девушке откладывался на некоторое время. На пару часов, возможно. Саша уже чувствовала голод и была рада отложить расследование.
Глава 5. Глеб
Через пятнадцать минут на улице показался Алексей. Александра помахала рукой и запрыгнула в притормозившую машину.
– Привет!
Алексей так сиял, что Сашу начала мучить совесть. «Черт, свидание, как в романе. Только букета цветов не хватает. Так и знала, что опять начинаю влипать в историю. Надо будет срочно что-то делать». Однако в ответ она улыбнулась.
